Швеция в ес входит: Страны Европейского союза (ЕС) | Правила авиакомпании «Уральские авиалинии»

Бегство от нейтралитета. Как Швеция ищет свое место в мире

руслан костюк, доктор исторических наук, профессор факультета международных отношений спбгу

Страна и мир
13 января 2023

С 1 января нынешнего года полномочия страны-председателя в Совете Европейского союза перешли к Швеции. Однако связанные с этим перемены в «европейской повестке» дополняются и тем, что в самой Швеции недавно было сформировано новое правительство.

ФОТО Unsplash

Расклад сил изменился

Сентябрьские выборы в национальный парламент — риксдаг — показали, что в этой стране сложилось примерно паритетное соотношение политических сил. Левоцентристский лагерь уступил «буржуазной» оппозиции всего три депутатских мандата (173 против 176 мест в риксдаге), что в абсолютном значении составляет менее 50 тысяч голосов.

Главный противник Китая. К чему может привести политика США по «сдерживанию» Поднебесной?

При этом возглавляемая бывшим премьер-министром Магдаленой Андерссон Социал-демократическая рабочая партия Швеции (СДРПШ), заручившись поддержкой более 30% избирателей, лишь укрепила свой статус первой по влиянию и популярности партии королевства. Итоги выборов также показали, что в обществе сохраняется «региональный» электоральный раскол: если северные районы страны преимущественно отдали голоса за социал-демократов и другие левые силы, то в более богатых и густонаселенных областях юга успех сопутствовал ведущим правым партиям — «Шведским демократам» (ШД) и Умеренной коалиционной партии (УКП). Если СДРПШ и другие левые партии получили в основном поддержку рабочих, служащих, а также граждан среднего и пенсионного возраста, то правые партии сумели усилить свои позиции у молодых избирателей, среди предпринимателей и представителей средних слоев. Как отметил в этой связи сайт Левой партии, «социальный разлом в сегодняшней Швеции является очевидной реальностью».

Важным результатом сентябрьских парламентских выборов стало то, что впервые в новейшей политической истории статус главной «буржуазной» партии перешел от умеренно консервативной УКП к правопопулистской ШД. Но если еще несколько лет назад умеренные правые практиковали тактику «санитарного кордона», или «нерукопожатия», в отношении «Шведских демократов», то теперь ситуация изменилась. Желание отодвинуть от власти левый центр было столь велико, что три партии правого центра (УКП, христианские демократы и либералы) пошли на заключение правительственного соглашения с ШД.

Как результат  в октябре во главе с 59‑летним председателем УКП, экономистом по образованию Ульфом Кристерссоном было сформировано новое трехпартийное правительство страны. ШД в него официально не входит, но имеет право делегировать своих представителей на посты государственных служащих и оказывать влияние на выработку основ ­внутренней и внешней политики.

Соглашение в замке Тиде

Внутренняя политика молодого правоцентристского правительства определяется заключенным лидерами четырех «буржуазных» партий в замке Тиде 63‑страничным соглашением. В нем прежде всего говорится о том, что экономическая политика исполнительной власти должна быть нацелена на противодействие безработице и достижение роста. Данная цель предполагает такие неолиберальные рецепты, как сокращение налогов на заработную плату, на пенсии и на сбережения для домохозяйств, которыми планируется компенсировать высокие расходы на электроэнергию.

Вторым внутриполитическим приоритетом, что также соответствует правой ориентации нового кабинета во главе с Кристерссоном, названа борьба с преступностью. В этой связи речь идет об увеличении наказаний для участников организованных преступных сообществ, повышении ответственности родителей, снижении возраста, с которого начинается уголовная ответственность. Одновременно «буржуазные» партии обещают расширить штат полиции и исправительных учреждений.

Одним из важных направлений работы исполнительной ­власти признана миграционная политика. Как заявляет лидер ШД Джимми Окессон, «смена власти должна быть сменой парадигмы, когда речь идет об иммиграционной политике». Вместо «мягкой» социал-демократической политики в этой сфере новое правое большинство в риксдаге обязалось расширить возможности для­ ­внутреннего контроля за иностранцами, усилить работу над их возвращением в свои страны, ужесточить требования для трудовых мигрантов и положения по доступу к шведскому подданству.

Новая власть намерена также поменять суть природоохранительной политики. Ранее отстаиваемый левоцентристами курс на стопроцентно возобновляемую энергетику сменяется тезисом о «стопроцентном отказе от ископаемого топлива». При этом «буржуазные» партии настроены на развитие атомной энергетики, на нужды которой планируется выделить до 400 млрд шведских крон за счет государственных кредитных гарантий.

Грядут определенные изменения и в сферах здравоохранения и образования, где будет дан зеленый свет созданию негосударственных субъектов. В области образования предстоит реформа учебных планов и программ, нацеленная на усиление международной конкурентоспособности национальной системы. Взят курс на создание так называемого шведского культурного канона.

Сегодня крайне сложно сказать, каков будет эффект всех этих прожектов. Но немало в шведском обществе тех, кто полагает, что неолиберальная ориентация заявленных преобразований обязательно столкнется с сопротивлением не только левой оппозиции, но и профсоюзов, продолжающих играть в королевстве весьма значимую роль.

Приоритеты Стокгольма для Европы

Полугодовое председательство страны-члена в органах ­Евросоюза требует заранее заявленных приоритетов. В случае со Швецией интересно то, что такая работа началась еще при социал-демократическом кабинете Андерссон, а окончательно приоритеты были сформулированы уже «буржуазным» правительством. Впрочем, в отличие от актуальных внутриполитических вопросов серьезных разночтений по Европе между ведущими политическими силами Швеции нет. В нынешней ситуации даже евроскептики из ШД не ставят под вопрос членство страны в Евросоюзе.

Одним из главных приоритетов шведского председательства в ЕС кабинетом Кристерссона была названа безопасность. «Швеция должна быть в центре сотрудничества Евросоюза в области внешней политики и политики безопасности», — говорится в соответствующей правительственной декларации. Стокгольм в полной мере поддерживает курс Чехии (эта страна председательствовала в Совете ЕС до 31 декабря) на усиление трансатлантической солидарности, укрепление меж­европейской кооперации в оборонной сфере и в том, что касается противостояния трансграничной организованной преступности. Швеция также выступает за то, чтобы в перспективе приблизить вероятность вступления постсоветских государств (Грузии, Украины и Молдавии) в ЕС.

Не менее важным приоритетом Стокгольм считает поддержание европейской конкурентоспособности. С точки зрения официальной Швеции, именно конкуренция должна обеспечить наилучшие условия для функционирования здоровой и открытой экономики, основанной на частных инвестициях и цифровизации. Отметим также, что еще при прежнем левоцентристском кабинете скандинавское королевство защищало принцип «бюджетной ортодоксии» в ЕС, то есть настаивало на поддержании странами-членами низкого уровня общественного долга и стабильного экономического роста.

Поскольку североевропейские страны в рамках ЕС традиционно идут в авангарде природоохранительной политики, неудивительно, что еще одним приоритетом шведская дипломатия заявила экологический переход. Правда, по мнению части левой оппозиции, это всего лишь неолиберальная демагогия  на фоне решения вернуться к вопросу о строительстве новых атомных электростанций. В то же время шведское правительство пообещало действовать с учетом ранее достигнутых в ЕС амбициозных соглашений по «зеленому переходу», настаивая одновременно на необходимости долгосрочной реформы европейского энергетического рынка.

Следует согласиться с теми ­отечественными политологами и международниками, которые весьма критично оценивают сам факт председательства Швеции для взаимоотношений России с ЕС. Ведь внутри Евросоюза Стокгольм входит в число наиболее жестких оппонентов Москвы.

Атлантистский прыжок

Одним из конкретных примеров такой внешнеполитической линии Швеции является четкая ориентация на вступление королевства в НАТО, на практике ­проявившаяся в прошлом году. Этот атлантистский прыжок был совершен в крайне короткое время, уже в конце июня на мадридском саммите НАТО было принято решение о присоединении Швеции и Финляндии к альянсу.

Новое правое правительство в еще большей степени, чем социал-демократы, ориентировано на то, чтобы полностью покончить с традиционным шведским нейтралитетом ради атлантистской солидарности. Как отмечает министр иностранных дел, в прошлом лидер фракции УКП в риксдаге Тобиас Билльстрем, «членство Швеции и Финляндии в НАТО укрепит как нашу ­собственную безопасность, так и безопасность всего Североатлантического союза».

Однако, как известно, пока вопрос о приеме североевропейских стран в натовский блок «застрял» из‑за позиции руководства Турции. В обмен на ратификацию национальным парламентом договора о вступлении Швеции в НАТО (к Финляндии у Анкары особых претензий нет) президент Эрдоган требует от Стокгольма не только возобновления полноценного военно-технического сотрудничества, но и экстрадиции из Швеции тех активистов курдского происхождения, кого в Турции считают террористами.

Вот и получается, что ради искомого членства в НАТО высшие шведские руководители как на ­«поклон к султану» вынуждены летать в Анкару и, по сути, заискивать перед турецким лидером… Все это вызывает у многих в шведском обществе чувство непонимания и протеста, но делать нечего: политическая элита королевства делает все возможное, чтобы как можно скорее интегрироваться в состав блока НАТО.

В левых изданиях можно увидеть критические статьи о том, что внешняя политика страны де-факто теряет самостоятельность. Давно прошли те времена, когда Швеция пыталась осуществлять активный и подлинно суверенный курс применительно к различным конфликтам на планете (на Ближнем Востоке, в Южной Африке и т. д.), одновременно борясь за мир и разоружение. Сейчас же на повестке дня у правоцентристского кабинета такие темы, как увеличение военных расходов, усиление военно-технического сотрудничества с союзниками в Арктическом регионе. Совсем недавно был разрешен допуск в 2023 году на территорию государства воинских частей из стран ЕС и НАТО. Более того, некоторые правые политики хотят, чтобы после завершения процедуры вступления страны в Североатлантический альянс американский «ядерный зонтик» развернулся бы и над Швецией. Левая оппозиция, профсоюзное движение твердо выступают против такой перспективы, но бегство от нейтралитета продолжается…

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ 

Все требования, которые Турция выдвинула в качестве условия своего одобрения на вступление Швеции в НАТО, выполнить невозможно, заявил премьер-министр скандинавской страны Ульф Кристерссон. Он подчеркнул, что шведские власти не только не могут, но и не хотят выполнять их, сообщил ТАСС.

#Швеция
#политика
#правительство

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 5 (7334) от 13. 01.2023 под заголовком «Бегство от нейтралитета ».

Материалы рубрики

07 апреля, 14:18

Хамза Юсаф стал главой правительства Шотландии

17 марта, 14:43

Второй после председателя. Ли Цян избрали на должность премьера Госсовета КНР

10 марта, 11:50

Смотр сил республиканцев. Что показал крупнейший форум партии в США?

03 марта, 13:11

Молдавию потряхивает. С лета прошлого года в стране проходят митинги оппозиции

22 февраля, 13:18

Куда ведет атлантический вектор. Сотрудничество ЕС с НАТО становится более тесным

Комментарии

Евросоюз вытягивает деньги из Швеции и разрушает её благосостояние — ИноТВ

Членство Швеции в Евросоюзе больно бьёт по её экологии, безопасности и свободе, пишет Proletären. Правительство страны жертвует благосостоянием сограждан в угоду директивам Брюсселя и не способно выполнить своих обязательств перед избирателями. Единственным выходом из ситуации может быть прекращение выплат огромных членских взносов еврочиновникам и выход скандинавского королевства из ЕС.

«Наша главная цель — сделать Европу зеленее, безопаснее и свободнее», — провозгласил на прошлой неделе премьер Швеции Ульф Кристерссон в Европарламенте в Страсбурге. Именно так правительство скандинавской страны хочет, чтобы собственное население и весь остальной мир воспринимали шведское председательство в ЕС, которое продлится ближайшие полгода. С таким же успехом политик мог бы объявить о том, что все станут миллиардерами, поскольку если можно хотя бы в чём-то быть уверенным наверняка, так это в том, что по прошествии шести месяцев ни Швеция, ни остальная Европа не станут зеленее, безопаснее или свободнее, пишет Proletären.

Если исходить из политики шведского правительства, то обещание «стать зеленее» невыполнимо. ЕС проводит пассивную топливную политику, основанную на импорте ископаемого топлива. В настоящее время Швеция приспосабливается к этой пассивности, в результате чего загрязнений стало больше, а интерес к разработке и производству биотоплива снизился. Если бы Кристерссон и его кабинет министров серьёзно относился к вопросам экологии, то он и его коллеги активно противостояли бы предложению Европарламента, которое ограничивает производство биотоплива из лесов и лесных отходов. В случае принятия такого решения, это затруднит централизованное теплоснабжение и производство биоэнергии. После выборов правительство упразднило Министерство окружающей среды, объявило об удорожании оффшорной ветроэнергетики и пообещало возобновить атомную энергетику. Таким образом, экологическая политика правительства и ЕС не зелёная, а чёрная, констатирует автор статьи.

Кристерссон вместе с Брюсселем считают, что укрепление безопасности Швеции и Европы должно быть достигнуто за счёт наращивания поставок более тяжёлого оружия для Украины. Швеция входит в число государств — членов программы Евросоюза по вопросам безопасности и обороны PESCO с 2018 года и взяла на себя обязательства по увеличению оборонного бюджета за несколько лет до того, как разразился украинский конфликт. Примечательно, что соседняя Дания отказалась входить в PESCO и своим примером показала, что милитаризацию ЕС можно не поддерживать, подчёркивает издание.

Шведская безумная гонка вооружений и её истерия вокруг НАТО хорошо известны. Однако страна не станет безопаснее, присоединившись к агрессивному военному альянсу во главе с Соединёнными Штатами, которые развязали больше всего войн со времён Второй мировой войны. ЕС стал основной причиной роста напряжённости в последние годы в Европе и в остальном мире. В настоящее время у Евросоюза есть военнослужащие за пределами ЕС в Европе, Африке и на Ближнем Востоке. 10 января ЕС и НАТО подписали совместную декларацию с обязательствами по перевооружению, углублению сотрудничества, в том числе в космосе, и решению «китайского вызова». Таким образом, то, что Кристерссон называет «безопасностью», следует рассматривать как «угрозу», пишет Proletären.

ЕС отгородился от внешнего мира высокими стенами и упразднил границы внутри союза. В результате появились тонущие в Средиземном море беженцы, дешёвая рабочая сила и увеличился приток наркотиков и незаконного оружия, что послужило одной из основных причин всплеска насилия между различными преступными группировками. Борьба за продажу наркотиков ведётся с применением всё более тяжёлого оружия и взрывчатых веществ, в то время как таможня на открытых границах бездействует. Трансграничное полицейское сотрудничество тоже явно не работает. Швеция может стать более безопасной и надёжной лишь при условии, что страна покинет ЕС и восстановит пограничный контроль, замечает Proletären.

Разговоры о «более свободной» Европе следует понимать как «свободу рынка и предприятий». ЕС всегда был капиталистической ассоциацией для обеспечения прибыли крупного бизнеса. «Более свободный» Евросоюз означает «менее свободные» граждане. Различные соглашения ЕС ухудшили благосостояние шведов и вынудили их прибегнуть к широкомасштабному дерегулированию и приватизации. В результате следования требованиям и директивам ЕС был вызван хаос на почте, железной дороге, в аптеках и энергетических компаниях, сетует Proletären.

В выигрыше остаётся крупный бизнес, а проигрывают от этого все обычные граждане, которые получили ухудшение социальных услуг и повышение цен. Ярким примером могут послужить цены на электричество, которые основаны на том, что Швеция связана обязательствами с Агентством Евросоюза по сотрудничеству энергетических регуляторов ACER, которая вынуждает шведов экспортировать электроэнергию по рыночным ценам, что приводит к росту внутренних цен, несмотря на низкую себестоимость шведской электроэнергии.

ЕС через Маастрихтский договор мешает Швеции бороться с безработицей и гарантирует компаниям дешёвую рабочую силу, в то время как фискальная система не позволяет государственные инвестиции. Ульф Кристерссон говорит о росте свободы, но одной из самых больших несвобод является безработица, лишение возможности обеспечивать себя. У премьер-министра и поддерживающих его партий нет ни одного конкретного предложения по борьбе с массовой безработицей, и такая же ситуация во всём ЕС. Если Швеция и Европа хотят стать свободнее, то борьба с безработицей должна быть ​​на первом месте. Без удовлетворения основных потребностей граждан нет свободы, а классовый разрыв будет только увеличиваться, что и наблюдается год за годом в ЕС и, прежде всего, в Швеции, пишет Proletären.

ЕС — это огромная трата ресурсов. Сельскохозяйственный сектор «удобряется» непонятными дотациями, которые в основном идут крупным фермерам. Фонд восстановления ЕС после коронавируса должен спасти Евросоюз с невообразимыми 7500 млрд крон, из которых Швеция должна будет внести 150 млрд. Большая часть этих денег пойдет в Венгрию и Польшу, которые в последние годы отличались ограничениями свободы слова и обширной коррупцией. С тех пор как Швеция присоединилась к ЕС 28 лет назад, королевство перечислило членские взносы на сумму 815 млрд шведских крон. В заключение материала редакция Proletären призывает предоставить возможность шведскому народу дать оценку членству Швеции в ЕС посредством проведения референдума. По мнению журналистов, их страна сможет стать зеленее, безопаснее и свободнее лишь после выхода Швеции из Евросоюза и прекращения денежных потоков в Брюссель.

Почему Швеция не использует евро

Швеция присоединилась к Европейскому Союзу 1 января 1995 года после подписания Договора о присоединении 1994 года между 12 странами, которые уже были членами ЕС в то время, и четырьмя предложенными новыми государствами-членами.

Четырьмя странами, которые предложили присоединиться к Европейскому Союзу в рамках Договора о присоединении, были Швеция, Австрия, Финляндия и Норвегия. Хотя все они были приняты, референдум, проведенный в Норвегии, не прошел, и только Швеция, Австрия и Финляндия присоединились к Европейскому Союзу, когда Договор о присоединении вступил в силу 1 января 19 года. 95.

Договор о присоединении сделал новые государства-члены подчиненными Маастрихтскому договору, который был учредительным договором Европейского Союза и содержит многие фундаментальные соглашения, которые страны-члены ЕС должны взять на себя в рамках членства в ЕС.

Эти соглашения касаются ряда вопросов, включая общее европейское гражданство, общую внешнюю политику, более высокий уровень свободы передвижения через европейские границы и введение единой валюты.

Официально, подписав Договор о присоединении (и тем самым подчинившись Маастрихтскому договору), Швеция обязана присоединиться к еврозоне и перейти на евро в рамках своего обязательства по сохранению единой валюты в Европейском Союзе.

Однако после национального референдума в 2003 г. Швеция отказалась от присоединения к еврозоне и вместо этого использовала шведскую крону (SEK).

Шведский референдум 2003 г.

После политической поддержки в конце 19В 90-х годах проводился референдум по вопросу о том, следует ли Швеции принимать евро в качестве своей валюты, один из них, наконец, был проведен в 2003 году.

Результатом референдума стало то, что Швеция проголосовала против принятия евро в качестве своей валюты. 56% населения проголосовали против введения евро, 42% проголосовали за него, а 2% проголосовали незаполненными.

Это поставило шведское правительство в противоречивое положение, учитывая, что принятие Швецией условий Маастрихтского договора официально требовало, чтобы Швеция приняла евро в качестве своей валюты. Однако правительство Швеции следило за результатами референдума и избегало присоединения к евро, решив не выполнять критерии, которым должны соответствовать страны ЕС, прежде чем им будет разрешено перейти на евро.

Швеция по-прежнему находится в том же положении и сегодня: от нее официально требуется присоединиться к евро, но она сознательно отказывается выполнять критерии, которых от нее ожидали изначально. Таким образом, Швеция сохраняет использование шведской кроны.

Критерии конвергенции

Критерии, которым должны соответствовать страны ЕС, прежде чем им будет разрешено принять евро в качестве своей валюты, известны как критерии конвергенции. К ним относятся:

1. Стабильность цен

Ожидается, что соотношение цены и качества будет стабильным, и, в частности, уровень инфляции не может быть выше, чем на 1,5% выше уровня трех стран-членов с лучшими показателями. Темпы инфляции измеряются в соответствии с Гармонизированным индексом потребительских цен.

2. Государственные финансы

Страна не может иметь чрезмерный долг или чрезмерный бюджетный дефицит до принятия евро. В частности, он не должен находиться под процедурой чрезмерного долга.

3. Долгосрочные процентные ставки

Для обеспечения устойчивости перехода на евро в долгосрочной перспективе страна должна быть в состоянии продемонстрировать определенные уровни долгосрочных процентных ставок. В частности, процентные ставки не должны быть более чем на 2 процентных пункта выше ставок трех государств-членов с лучшими показателями с точки зрения ценовой стабильности.

4. Стабильность обменного курса

Чтобы продемонстрировать, что страна может управлять своей экономикой, не прибегая к чрезмерным колебаниям валюты, необходимо доказать, что она может поддерживать определенный уровень стабильности обменного курса. В частности (и это важно для Швеции), страна должна участвовать в Европейском механизме обменных курсов (ERM II) в течение как минимум двух лет без резких отклонений от центрального курса ERM II и без девальвации двустороннего центрального курса своей валюты по отношению к евро в тот же период.

Европейский механизм обменных курсов (ERM II) — это система, посредством которой, среди прочего, достигается более высокий уровень экономической стабильности и облегчается торговля между странами ЕС за счет использования системы фиксированных обменных курсов между участвующими валютами. Система ERM II вступила в силу в 1999 году в качестве замены предыдущего европейского механизма обменных курсов.

5. Совместимость законодательства

Страны также должны обеспечить совместимость различных аспектов национального законодательства с членством в ЕС.

Швеция и критерии конвергенции

Швеция избежала перехода на евро, не присоединившись к Европейскому механизму обменных курсов (ERM II).

Швеция соответствует всем критериям для перехода на евро, но утверждает, что членство в системе ERM II является необязательным, и отказывается присоединиться. Таким образом, они избегали присоединения к евро, несмотря на то, что изначально ожидалось. Этот метод сохранения исходной валюты, несмотря на то, что он является членом ЕС, отличается от стран ЕС, которые не приняли евро, потому что они либо не могут выполнить критерии конвергенции, либо договорились об исключении с ЕС.

Стоит ли Швеции переходить на евро?

Вопрос о том, должна ли Швеция переходить на евро или нет, является одним из тех, кто активно обсуждается. Аргументы сосредоточены на том, получит ли Швеция экономическую выгоду от членства в еврозоне, а также на том, принесет ли Швеции пользу участие в денежно-кредитной политике еврозоны.

Аргументы в пользу евро

Главный аргумент в пользу присоединения к еврозоне заключается в том, что это принесет пользу экономике Швеции, поскольку откроет новые возможности со странами еврозоны. Многие утверждают, что недавнее экономическое процветание Швеции не связано с ее отказом от введения евро (как утверждают противники введения евро) и что введение евро просто откроет новые возможности для шведской экономики.

Еще один важный аргумент против денежно-кредитной политики Швеции.

Различные страны, включая Данию, которые также не перешли на евро, смогли извлечь выгоду из экономики еврозоны, установив обменные курсы, фиксированные по отношению к евро. Там, где действует система фиксированного обменного курса, страна должна контролировать свою денежно-кредитную политику с целью поддержания обменного курса на определенном уровне.

Хотя наличие фиксированного обменного курса выгодно, отсутствие контроля над денежно-кредитной политикой, как правило, невыгодно, что вызывает споры.

Хотя в Швеции нет политики фиксированного обменного курса по отношению к евро, многим кажется, что денежно-кредитная политика, которой придерживается Швеция, очень похожа на политику еврозоны. Это может быть сделано для стабилизации обменных курсов между Швецией и Европой, чтобы обеспечить более плавную торговлю и стабильные экономические условия.

Аргумент в пользу присоединения к евро заключается в том, что в этой ситуации Швеция теряет контроль над своей денежно-кредитной политикой, поскольку вынуждена (для сохранения курсовой устойчивости) следовать денежно-кредитной политике еврозоны. Однако это несмотря на то, что они не являются членами еврозоны и поэтому не могут вносить вклад в денежно-кредитную политику еврозоны.

Утверждается, что если Швеция перейдет на евро, она сможет получить такую ​​же фундаментальную выгоду от финансовой интеграции еврозоны, а также внести свой вклад в денежно-кредитную политику еврозоны, будучи официальным членом еврозоны.

Утверждается, что в текущей ситуации Швеция практически не контролирует свою денежно-кредитную политику.

Аргументы против евро

Главные аргументы против вступления в евро заключаются в том, что недавний экономический успех Швеции частично объясняется отказом от введения евро. Те, кто выступает против введения евро, утверждают, что отказ Швеции от введения евро пошел на пользу экономике и что членство в еврозоне на самом деле нанесет ущерб шведским возможностям. Этот вопрос широко обсуждается с убедительными доказательствами с обеих сторон и определенной степенью неопределенности по этому вопросу.

Другой аргумент состоит в том, что, хотя Швеция и кажется ограниченной в денежно-кредитной политике, которой она следует, независимость, которую она сохраняет, имея контроль над собственной валютой, очень полезна во время кризиса.

Если бы Швеция присоединилась к евро, контроль над денежно-кредитной политикой был бы полностью передан еврозоне, которая действует как коллектив в интересах группы в целом. В то время как Швеция могла бы участвовать в принятии решений, уровень влияния, которое они фактически могли бы оказывать, был бы уменьшен или даже ничтожен.

Аргумент состоит в том, что, отказавшись от введения евро и сохранив независимость денежно-кредитной политики (хотя она может быть ограниченной), Швеция гораздо лучше способна преодолевать локальные финансовые кризисы, чем в противном случае. При членстве в еврозоне денежно-кредитная политика вряд ли будет в достаточной мере адаптирована к потребностям Швеции.

Действия Швеции во время финансового кризиса 2008 года и способность страны преодолеть этот кризис путем принятия независимой денежно-кредитной политики часто приводят в качестве примера того, почему Швеции не следует переходить на евро.

Где сейчас общественное мнение?

До начала кризиса еврозоны в 2010 году общественное мнение относительно того, следует ли Швеции переходить на евро, было относительно неоднозначным, и некоторые ожидали, что это произойдет. Однако с начала кризиса в еврозоне общественное мнение последовательно выступало против введения евро.

Двадцать лет назад Швеция проголосовала за вступление в ЕС — что изменилось? | Новости Великобритании

13 октября 1994 года шведская общественность проголосовала за вступление в расширяющийся Европейский Союз после почти ровно четырех лет переговоров, завершившихся общенациональным референдумом.

Результат был относительно небольшим: 52,3% избирателей решили присоединиться к профсоюзу. Голосование привлекло высокую явку в 83%. Месяц спустя он был одобрен парламентом, а шведы присоединились к ЕС вместе с Австрией и Финляндией в январе 1995 года. страна в период с 1960 по 2007 год.

Связи с другими членами профсоюза еще больше сблизили Швецию и остальную часть континента. Торговля с другими членами ЕС растет, как и количество граждан из стран-членов ЕС, проживающих в Швеции. Кроме того, количество магазинов Ikea в нынешних странах ЕС почти в три раза больше, чем в начале 19 века.95 — не говоря уже о том, что они написали, пожалуй, лучшую песню для Евровидения.

Партии-евроскептики по всему континенту набрали больше голосов на выборах в Европейский парламент в этом году, но как шведы относятся к союзу сейчас?

В ходе опроса, проведенного SVT и Sifo, был задан вопрос о правильности решения о вступлении в ЕС. 57% респондентов ответили утвердительно, а 23% ответили отрицательно. Швеция в целом довольна своим выбором.

Население Швеции увеличилось со значительным отрывом в 90,2% с тех пор, как она проголосовала за вступление в ЕС, хотя она по-прежнему остается сравнительно небольшой страной в рамках союза (около 1/6 размера Великобритании).

Мы посмотрели, как изменилось количество граждан из стран ЕС-15, которые были в союзе на момент присоединения Швеции. Оно выросло, но лишь на небольшую величину — анализ долгосрочных тенденций показывает, что это в основном связано с крупномасштабным сокращением числа финнов в Швеции! Швеция стала популярным местом жительства для граждан многих других стран союза.

Нет никаких сомнений в том, что шведская экономика значительно улучшилась после вступления в союз. ВВП на душу населения в настоящее время составляет чуть менее 60 000 долларов США, что вдвое больше, чем в последний год за пределами Союза в 1994 году.

В 2013 году 57% чистой торговли Швеции приходилось на страны-члены ЕС. Одна из причин, по которой он не выше, связана с тем, что соседняя Норвегия не состоит в союзе.