Экономический развитые страны: ООН и наименее развитые страны

В поисках новых источников роста. Догоняют ли развивающиеся страны развитые? | Попов

1. Попов В. В. (2011). Стратегии экономического развития. М.: Изд-во ГУ-ВШЭ

2. Попов В. В. (2012). Почему Запад разбогател раньше, чем другие страны, и почему Китай сегодня догоняет Запад? Новый ответ на старый вопрос // Журнал Новой экономической ассоциации. № 3. С. 35-65

3. Acemoglu D., Johnson S., Robinson J. A. (2001). The colonial origins of comparative development: An empirical investigation. American Economic Review, Vol. 91, No. 5, pp. 1369-1401.

4. Arrighi G. (2007). Adam Smith in Beijing: Lineages of the twentyfirst century. London: Verso.

5. Åslund A. (2013). Why growth in emerging economies is likely to fall. Peterson Institute for International Economics Working Paper, November. 1750.

6. Channing A., Jones S., Tarp F. (2010). Aid, growth, and development: Have we come full circle? Journal of Globalization and Development, Vol. 1, No. 2, pp. 1-29.

7. Diamond J. (1997). Guns, germs and steel: The fate of human societies. N.Y.: W.W. Norton.

8. Easterly W., Fisher S. (1995). The Soviet economic decline. World Bank Economic Review, Vol. 9, No. 3, pp. 341-371.

9. Friedman E., Johnson S., Kaufmann D., Zoido-Lobatуn P. (2000). Dodging the grabbing hand: The determinants of unofficial activity in 69 countries. Journal of Public Economics, Vol. 76, No. 3, pp. 459-493.

10. Gray K. (2013). Aid and development in Taiwan, South Korea, and South Vietnam. WIDER Working Paper. No. 2013/085.

11. Hausmann R., Rodrik D., Velasco A. (2005). Growth diagnostics. Unpublished manuscript, Harvard University, Cambridge, MA.

12. Jomo K. S., Popov V. (2015). Income inequalities in perspective (Extension of Social Security series, No. 46). Geneva: ILO.

13. Landes D. (1998). Wealth and poverty of nations. Why are some so rich and others so poor? N. Y.: W.W. Norton.

14. Maddison A. (2010). The Maddisonproject: [WWW-page]. 2010 version. http://www. ggdc.net/maddison/oriindex.htm.

15. Maddison A. (2013). The Maddisonproject: [WWW-page]. 2013 version. http://www. ggdc.net/maddison/maddison-project/home.htm.

16. Milanovic B. (2012). Does economic inequality sets the limits to EU expansion? Conference on Sovereign Insolvency, Opatija, November.

17. Milanovic B., Lindert P. H., Williamson J. G. (2008). Pre-industrial inequality: An early conjectural map. Unpublished manuscript, Harvard University, Cambridge, MA.

18. Mokyr J. (2002). The gifts of Athena: Historical origins of the knowledge economy. Princeton: Princeton University Press.

19. Montes M., Popov V. (2011). Bridging the gap: A new world economic order for development. In: C. Calhoun, G. Derlyugian (eds.). Aftermath. New global economic order. N. Y.: NYU Press.

20. Nayyar D. (ed.) (2013). Catch up: Developing countries in the world economy. Oxford: Oxford University Press.

21. O’Campo J. A., Jomo K. S., Vos R. (2007). Explaining growth divergences. In: J. A. O’Campo, K. S. Jomo, R. Vos (eds.). Growth divergences. Explaining differences in economic performance. Hyderabad: Orient Longman.

22. Polterovich V., Popov V. (2005). Appropriate economic policies at different stages of development. Unpublished manuscript, New Economic School, Moscow. http:// pages.nes.ru/vpopov/documents/STAGES-MAY-2005-English.pdf.

23. Polterovich V., Popov V. (2006). Stages of development, economic policies and new world economic order. Paper presented at the Seventh Annual Global Development Conference in St. Petersburg, Russia, January. http://http-server.carleton. ca/~vpopov/documents/NewWorldEconomicOrder.pdf.

24. Pomeranz K. (2000). The great divergence: Europe, China, and the making of the modern world economy. Princeton, NJ: Princeton University Press.

25. Popov V. (2007). Life cycle of the centrally planned economy: Why Soviet growth rates peaked in the 1950s. In: S. Estrin, G. W. Kolodko, M. Uvalic (eds.). Transition and Beyond. London: Palgrave Macmillan.

26. Popov V. (2008). Lessons from the transition economies. Putting the success stories of the post-communist world into a broader perspective. UNU/WIDER Research Paper, No. 2009/15.

27. Popov V. (2011a). Development theories and development experience. CEFIR and NES Working Paper, No. 153.

28. Popov V. (2011b). Developing new measurements of state institutional capacity. PONARS MPRA Paper. No. 32389.

29. Popov V. (2014). Mixed fortunes: An economic history of China, Russia and the West. Oxford: Oxford University Press.

30. Ramo J. (2004). The Beijing consensus. London: The Foreign Policy Centre. Rodrik D. (2004). Getting institutions right. CESifo DICE Report, No. 2, pp. 10-15.

31. Rodrik D., Subramanian A., Trebbi F. (2004). Institutions rule: The primacy of institutions over geography and integration in economic development. Journal of Economic Growth, Vol. 9, No. 2, pp. 131-165.

32. Schneider F. (2007). Shadow economies and corruption all over the world: New estimates for 145 countries. Economics [On-line serial], No. 2007-9.

33. Smith A. (1776). An inquiry into the nature and causes of the wealth of nations. 1st ed. London: W. Strahan.

34. Toye J. (1987). Development theory and the experience of development: Issues for the future. In: L. Emmerij (ed.). Development policies and the crisis of the 1980s. Paris: OECD, pp. 18-41.

35. United Nations (2003). Monterey consensus on financing for development. N. Y.: United Nations Department of Public Information.

36. United Nations (2010). World economic and social survey 2010: Retooling global development. N. Y.: United Nations Department of Economic and Social Affairs.

37. United Nations (2014). World economic and social survey 2014: Reducing inequality for sustainable development. N. Y.: United Nations.

38. Wallerstein I. M. (1979). The capitalist worldeconomy. Cambridge: Cambridge University Press.

39. World Bank (1993). The East Asian miracle: Economic growth and public policy. N. Y.: Oxford University Press.

40. World Bank (1996). World development report 1996: From plan to market. N. Y.: Oxford University Press.

41. World Bank (1997). World development report 1997: The state in a changing world. N. Y.: Oxford University Press.

42. Wong R. B. (1997). China transformed: Historical change and the limits of the European experience. Ithaca: Cornell University Press.

Экономический оптимизм в России выше, чем на Западе / Экономика / Независимая газета

Тэги: развитые страны, экономический оптимизм, исторический минимум, антироссийские санкции

Фото Reuters

Озабоченные проблемами собственной страны россияне будут шокированы негативными общественными настроениями практически во всех странах первого мира. Экономический оптимизм в самых развитых странах упал до исторического минимума: на улучшение жизни в перспективе пяти лет надеются меньше четверти населения в крупнейших европейских странах. Такие данные опубликованы в ежегодном «Барометре доверия» американской компании Edelman. В России же аналогичные опросы показывают значительно более высокий уровень экономического оптимизма. Эксперты объясняют этот парадокс тем, что Россия уже «находится на дне», тогда как развитые страны продолжают сползать к собственному «дну» нарастающего пессимизма и недоверия к своим правительствам. Примечательно, что наибольшее доверие жители первого мира испытывают к бизнесу, а не к политикам или общественным активистам.

Экономический оптимизм упал за последний год практически во всех странах мира – за самыми редкими исключениями. «Моя семья и я будем жить лучше через пять лет» – так считает явное меньшинство жителей развитых стран: от 9% в Японии до 12–15% в Италии и Германии. Максимальный уровень экономического оптимизма среди стран первого мира отмечается в США, где улучшений ждут 36% респондентов. Таковы данные нового исследования Edelman Trust Barometer 2023. Экономический оптимизм в 24 наиболее развитых странах снизился до исторического минимума, поскольку рекордно низкое число жителей надеются, что их семьи станут жить лучше в обозримой перспективе.

Среди персональных опасений в мире доминирует угроза потери работы (89%) и потерь от высокой инфляции (74%). Среди угроз существованию 72% называют угрозу ядерной войны, дефицита продовольствия (67%) или нехватки энергии (66%). Об угрозах изменения климата говорят 76% респондентов Edelman Trust Barometer.

Замеры экономического оптимизма в России американская компания Edelman не проводила. Поэтому для сравнения можно напомнить недавние опросы фонда «Общественное мнение (ФОМ)» об экономических ожиданиях не на пять лет, а только на 2023 год. По данным ФОМ, около 45% россиян полагают, что 2023 год для них будет лучше прошедшего 2022-го. Позитивные ожидания связаны в первую очередь с надеждами на окончание «военной спецоперации», а также на повышение доходов. При этом 9% респондентов полагают, что наступивший 2023 год для них будет хуже 2022-го. Эти пессимисты прогнозируют, что «военная спецоперация» продолжится, вырастут цены и снизятся доходы населения. При этом в самом ФОМ указывают на весьма условную сопоставимость российских опросов с «барометром» Edelman, поскольку вопрос об ожиданиях на 2023 год в РФ ставился в более широком смысле, а не только как сугубо экономические изменения. «Вопросы ФОМ были сформулированы шире, чем «about the economic prospects», и они задавались в том числе и про общие ожидания от наступающего года», – сообщила «НГ» Татьяна Золотухина, начальник отдела координации работ ФОМ.

Самый высокий уровень экономического оптимизма, по данным Edelman Trust Barometer 2023, отмечается в развивающихся странах. На улучшение условий жизни своей семьи надеются 73% населения Индонезии или Индии. В Бразилии или Таиланде уровень экономического оптимизма составляет 58%, в Нигерии – 68%, а в Кении – 80%.

Однако по сравнению с прошлым годом уровень экономического оптимизма снизился как в странах первого мира, так и в развивающихся странах. И это сокращение составило в среднем по миру около 10 процентных пунктов. Единственная страна, где экономический оптимизм вырос по сравнению с прошлым годом, – это Китай, где доля уверенных в улучшении жизни выросла с 64 до 65%.

Парадокс более высокого экономического оптимизма россиян эксперты объясняют тем, что многие жители РФ считают, что страна уже достигла определенного дна и теперь можно надеяться на движение вверх. «Мы действительно на дне, а Запад только продолжает на свое дно опускаться, что он собственно и делал последние десятилетия», – говорит Сергей Марков, директор Института политических исследований. По его словам, жители развитых стран видят, как их обгоняют развивающиеся страны. «Европейцы видят, что большая война уже пришла в Европу. Жители развитых стран убеждаются в несостоятельности своих политиков, наблюдают признаки фальсификаций выборов. И эта тенденция не сулит ничего хорошего», – говорит Марков.

«В развитых странах не было столь явственного и резкого негатива в 2022 году, как в России. Но 2022-й дал предпосылки для вероятной рецессии, замедления экономики. Такие настроения поддерживаются экспертами, правительственными проектировками. Возможно, именно по таким причинам господствуют осторожные представления об экономических перспективах в сравнении с прошедшим годом», – считает Марк Гойхман, главный аналитик компании TeleTrade.

За последний год доверие к правительствам, судя по опросу Edelman, не увеличилось. Своим властям и политикам доверяют сегодня только 51% респондентов. При этом доверие к бизнесу находится на качественно более высоком уровне и составляет в среднем около 62%.  

«Оптимизм в ожиданиях обычно не растет в преддверии «дна» и на фоне снижения доходов. Оптимизм растет, например, если не сбылись негативные ожидания или страхи — как это было весной 2022 года, когда население поняло, что санкции не так в реальности страшны, как казалось», — комментирует социолог ФОМ Людмила Преснякова. По ее словам, в Японии, Германии и США могут быть очень разные причины для оптимизма и пессимизма. «Страны сильно различаются между собой и по экономической ситуации, и по культурной составляющей, в которой даже выражение тех или иных установок в отношении будущего может быть сильно культурно обусловлено», — отмечает социолог.

Что такое экономическое развитие? Определение и примеры

Экономическое развитие – это процесс, посредством которого страны с формирующейся рыночной экономикой становятся странами с развитой экономикой. Другими словами, процесс, посредством которого страны с низким уровнем жизни становятся странами с высоким уровнем жизни. Экономическое развитие также относится к процессу, посредством которого улучшается общее состояние здоровья, благосостояние и академический уровень населения в целом.

В процессе развития происходит перемещение населения из сельского хозяйства в промышленность, а затем в сферу услуг.

Увеличение средней продолжительности жизни, например, является одним из результатов экономического развития. Повышение производительности, более высокий уровень грамотности и лучшее государственное образование также являются последствиями.

Проще говоря; экономическое развитие направлено на повышение уровня жизни. «Повышение уровня жизни» относится к более высокому уровню образования и грамотности, доходам работников, здоровью и продолжительности жизни.

Кембриджский словарь дает следующее определение этого термина:

«Процесс, в котором экономика растет или изменяется и становится более развитой, особенно когда улучшаются как экономические, так и социальные условия».

Экономика развития — область экономики, изучающая экономическое развитие.

Википедия говорит: «Экономическое развитие — это процесс, посредством которого нация улучшает экономическое, политическое и социальное благополучие своего народа».

Экономическое развитие и рост

Хотя термины «экономическое развитие» и «экономический рост» охватывают схожие понятия, они не совпадают.

Экономический рост

Экономический рост связан с увеличением ВВП, т. е. с увеличением размера экономики. GDP означает g ross d omestic p roduct.

ВВП представляет собой сумму всей экономической деятельности в стране за определенный период. Это чистая стоимость всех продуктов и услуг, которые производит экономика.

Экономическое развитие

С другой стороны, развитие рассматривает гораздо более широкий диапазон статистических данных, чем просто ВВП или ВВП на душу населения . ВВП на душу населения – это ВВП, деленный на общую численность населения.

Экономическое развитие смотрит на то, как затрагиваются граждане страны. Помимо их уровня жизни, он также рассматривает свободу, которую они имеют, чтобы наслаждаться этим уровнем жизни.

Экономическое развитие учитывает следующую информацию:

• Средняя продолжительность жизни, т. е. продолжительность жизни людей.
• Образовательные стандарты.
• Уровень грамотности, т. е. какой процент населения умеет читать.
• Экологические стандарты.
• Наличие жилья плюс качество жилья.
• Доступ к медицинскому обслуживанию. При этом учитывается количество врачей на тысячу человек, доступность доступной медицины и т.д.
• Доход на душу населения.

Роста недостаточно

Экономический рост является важнейшим условием развития. Однако одного только роста недостаточно, поскольку он не может гарантировать развитие.

Амартия Кумар Сен, индийский экономист и философ, лауреат Нобелевской премии по экономике, однажды сказал:

«Экономическое развитие заключается в создании свободы для людей и устранении препятствий на пути к большей свободе. Большая свобода позволяет людям выбирать свою судьбу».

«Препятствия на пути к свободе и, следовательно, к развитию включают бедность, отсутствие экономических возможностей, коррупцию, плохое управление, отсутствие образования и отсутствие здоровья».

Экономическое развитие – пример

Предположим, что есть две страны, Fairland и Unfairland . В каждой из двух стран ровно по 1000 человек. Эти страны — вымышленные крайности.

Глядя только на ВВП

ВВП Unfairland составляет 40 миллионов долларов, а Fairland — 21 миллион долларов.

ВВП на душу населения в Unfairland и Fairland составляет 40 000 и 21 000 долларов соответственно.

Если мы просто посмотрим на ВВП на душу населения, Unfairland окажется более богатой страной. Однако мы не знаем, является ли он более экономически развитым.

С учетом других особенностей

Мистер Жадность, самый богатый человек Unfairland, получил 39 миллионов долларов из 40-миллионного ВВП страны. Мистер Пош, самый богатый человек Фэрленда, получил 1 миллион долларов из 21-миллионного ВВП страны.

Если исключить самого богатого человека в каждой стране, ВВП на душу населения составит:

• Несправедливость: 1000 долларов
• Фэрлэнд: 20 000 долларов

В Fairland грамотны 99% населения, а в Unfairland — 60%. В Fairland действует бесплатное универсальное здравоохранение. С другой стороны, в Unfairland только половина населения имеет доступ к доступному медицинскому обслуживанию.

На каждую милю автомобильных и железнодорожных путей в Несправедливой стране приходится 6 миль и 11 миль соответственно.

Средняя продолжительность жизни в Fairland на восемь лет больше, чем в Unfairland.

Таким образом, с точки зрения экономического развития Fairland намного опережает Unfairland.

Развитые экономики и концентрация богатства

Богатые становятся богаче и рискуют

Каждое место обладает уникальными характеристиками, которые определяют, как катализаторы воздействуют на конкретную среду. География, социальные структуры, политические системы и экономические модели входят в число факторов, влияющих на результаты. Хотя более важные нюансы необходимо понимать на региональном уровне, между развитыми и развивающимися экономиками существует несколько интересных категориальных различий.

Развитые страны с более производительными сельскохозяйственными секторами, услугами с более высокой добавленной стоимостью и производственными секторами, а также более высоким потреблением на душу населения получают определенные выгоды от быстрых структурных изменений, которые в настоящее время влияют на систему. В результате эти страны становятся богаче и развитее более высокими темпами, чем развивающиеся страны, что в целом увеличивает разрыв между имущими и неимущими.

Стимулирующие элементы развитых экономик, обеспечивающие эти преимущества, также увеличивают системные риски в этих экономиках. Полный характер и масштабы этих рисков не могут быть известны до тех пор, пока они не возникнут, поскольку современная развитая экономика представляет собой действительно сложную систему. Однако мы можем оценить потенциальные точки трения и выяснить, представляют ли взаимосвязи, преимущества и риски фаустовскую сделку, двустороннюю монету или просто набор новых проблем, которые необходимо преодолеть с помощью все более мощных решений и инструментов.

Развитые страны, как правило, получают больше чистых выгод от глобализации, чем развивающиеся страны. Есть исключения, такие как развивающиеся страны, которые делают первые шаги к повышению производительности сельского хозяйства и здравоохранения. Однако наибольшую чистую выгоду получили самые сильные страны, находящиеся на вершине индекса развития. Сетевые эффекты технологических, финансовых и энергетических центров — например, Силиконовой долины, Нью-Йорка и Хьюстона соответственно — создают приток талантов и капитала, который продолжает укреплять и приносить пользу Соединенным Штатам. Эти регионы и принимающие их страны могут экономически работать на гораздо более высоком уровне, чем позволил бы внутренний потенциал, в результате распределенного международного пула ресурсов, которому способствует группа катализаторов, которые мы в широком смысле называем глобализацией.

В то время как возросшая зависимость от международных сетей позволила получить огромную прибыль, она также увеличивает подверженность риску регионов и стран, которые полагаются на международные сети. На развитые страны непосредственно влияют события в международных сетях, из которых они извлекают эти огромные выгоды. Иными словами, в системе меньше резервов, и это усиливает последующее воздействие любого сбоя. Погода, политика, экономические конфликты, эпидемии, войны и множество других явлений, происходящих в развивающихся странах, имеют для развитых стран большее значение, чем когда-либо прежде.

Конечно, эти события, очевидно, влияют на развивающиеся страны, где они происходят более прямым и часто разрушительным образом, чем разрушения, ощущаемые в странах, которые полагаются на них в плане ресурсов. Чтобы использовать крайний пример, гражданская война в Китае будет иметь чрезвычайно разрушительные последствия для американских компаний, которые полагаются на китайских поставщиков или производство, и может финансово разрушить ряды американской промышленности. Но это меркнет по сравнению с полной катастрофой, которую война принесет китайскому народу и китайской экономике.

Когда мы смотрим на новые катализаторы, такие как важные структурные изменения в урбанизации, демографии, производстве, энергетике и технологиях, мы ожидаем неравномерного распределения выгод, которое может быть еще более усугубленным, чем то, что мы испытали за последние два десятилетия. Колода складывается в пользу того, что имущие получают больше.

Валовой национальный доход на душу населения

Источник: Программа развития ООН (2015 г.). Отчет о человеческом развитии за 2015 г.: Работа для человеческого развития.

Взаимосвязанные системы

Производство на аутсорсинге и международные цепочки поставок являются наиболее очевидными и широко освещаемыми проявлениями глобализации. Эти сети невероятно важны при оценке связей между местами. Не менее важны, но, возможно, менее понятны другие типы международных сетей и систем, включая энергетические, сельскохозяйственные, социальные и политические сети.

Производство и поставка: Ресурсы, подкомпоненты и произведенные готовые товары производятся по всему миру на наиболее удобных рынках или рынках с наименьшими затратами, а затем отправляются по требованию конечным потребителям по всему миру.

Энергия: Энергия представляет собой глобально взаимосвязанный рынок, поскольку сырая нефть, нефтепродукты, газ и электроэнергия транспортируются по всему миру. Эти ресурсы могут быть отправлены, доставлены по конвейеру или переданы через силовые реле. Многие целые экономики зависят от чистого импорта или чистого экспорта энергоресурсов. Глобальная цепочка поставок настолько взаимосвязана и сложна, что многие страны импортируют одни виды энергоресурсов, экспортируя при этом другие виды ресурсов, чтобы обеспечить эффективность ценообразования.

Сельское хозяйство: Очевидно, что продукты питания покупаются и продаются на мировых рынках. Что интересно в мировой торговле сельскохозяйственной продукцией, так это то, что многие регионы, а в некоторых случаях и страны, специализируются на определенных видах продуктов питания, которые они экспортируют по всему миру, в той мере, в какой им приходится импортировать другие категории продуктов питания. Это делает эти регионы неспособными к самообеспечению с точки зрения продовольствия. По сути, они променяли продовольственную безопасность на экономическую выгоду от специализации в глобальной цепочке поставок.

Социальные сети: Технологии позволили людям общаться по всему миру более прямым способом, чем когда-либо прежде. Результатом стало как быстрое распространение идей, так и отождествление народов с ненациональными или наднациональными группами. Мы находимся на ранних стадиях понимания значения этих связей, но они, безусловно, добавляют слой к и без того сложной международной системе.

Политический: Чтобы не забыть Первую мировую войну, которая стала катализатором первого порядка, заложившим основу для 20-го века, политические союзы являются важными взаимосвязанными системами, которые содержат присущий системный риск. Хотя мы переименовали наши системы союзов в более бюрократические и высокоинтеллектуальные названия, такие как НАТО, ООН, ЕС и СНГ (Российское Содружество), мы все еще живем в мире, полном запутанных союзов.

Эти и другие взаимосвязанные системы способствуют созданию богатства, но поскольку связи усиливают беспорядки, они также добавляют системный риск. Это никоим образом не является аргументом в пользу отказа от этих взаимосвязанных систем. Однако важно понимать и тщательно оценивать структурные риски, которым мы подвергаемся в результате использования этих систем.

Индекс человеческого развития

Источник: Программа развития Организации Объединенных Наций (2015 г.). Отчет о человеческом развитии за 2015 г.: Работа для человеческого развития.

Региональные нюансы

Трудно сделать практические выводы из такого широкого подразделения, как развитые и развивающиеся страны. Практический анализ проводится на региональном, национальном или местном уровнях, поскольку существуют разные уровни воздействия, основанные на конкретных характеристиках места, региона, страны и города. Точно так же, как Соединенные Штаты сталкиваются с другими проблемами и возможностями, чем Германия, Калифорния отличается от Северной Дакоты, как Франкфурт отличается от Мюнхена.