Разное

В какой стране живут китайцы: Население Китайской Народной Республики

posted by:
21.07.2020

Содержание

происхождение народа, где и как живут, фото

Китайцы остаются самым многочисленным народом на планете. Они считаются одними из самых трудолюбивых в мире, коллективизированных и мудрых людей. Культура Китая включает традиции, сложный в глазах европейцев жизненный уклад, почитание старших, поклонение предкам. История китайского народа удивительна, а реалии современной жизни сильно отличаются от остального мира.

Название

Слово «Китай», которое на китайском звучит как «чжунго», означает «центр». В данном контексте подразумевается географическое положение. Ранее страна именовалось Чжунго — Срединное государство. Впервые это название появилось еще в 1045 году до н.э. Под центром понимали небольшую территорию, окружавшую столицу. До нас дошло и другое название — «Поднебесная». На китайском языке оно звучит как «тянься». В период правления династии Хань всех жителей называли ханьцами и считали, что они живут под небом.

На латинице страну записывают как China. Историки расходятся во мнении о том, кто первый стал употреблять это название. Наиболее популярной версией считается персидское происхождение — персы писали Chīn, указывая на правителей из династии Цынь. От персов слово перешло к римлянам, которые придумали слово Cina.

История

Китайскую цивилизацию принято считать одной из самых старых в мире. Согласно письменным источникам ее возраст не менее 3500 лет. Период до 221 года до н.э принято называть доимперским. Он является наиболее малоизученным — историкам известно немногое. Первая китайская династия называлась Ся, ей управлял император Юй. Правление Ся длилось довольно долго — с 20 по 18 века до н.э. Ся разделяли власть между духовенством и светскими правителями. Позднее полномочия светского правителя стали формальными. Ся приписывается создание первых календарей, которые на тысячу лет были забыты, а затем возвращены в обиход.

Доимперский период включает правление династий Шан и Чжоу. Историки полагают, что обе династии исповедовали тотемизм. Строй Шан был матриархальным. Чжоу являлись скотоводами, они пришли на смену Шан и оставались правителями до 3 века до н. э. Чжоу постоянно сталкивались с войнами и имели слабую централизованную власть, что привело к исчезновению династии. С наступлением императорского периода, продлившегося почти 2 тысячи лет, Китай превратился в одну из сильнейших стран мира.

Целостность Китай обрел с приходом к власти императора Цинь, который начал объединение разделенных царств. Он завоевал соседние территории, ему приписывают портрет сильного лидера с явными политическими амбициями. Именно его могилу охраняет терракотовая армия.

Значимый вклад в историю Китая внесла Тан — династия, правившая с 618 до 907 года н.э. Подход к управлению представителей Тан наглядно демонстрирует бурное развитие при поддержке со стороны государства культуры, торговли, прикладного искусства. Расцвет поэзии и философии приходится именно на период танской династии. Однако постепенно в стране начинаются междоусобицы, Тан приходит в упадок, монгольские завоеватели все чаще наступают и к 13 веку завоевывают значительные территории, основывая династию Юань. Китайцам удалось отбиться, но примерно в середине 17 века они вновь подверглись нападению — монголы воспользовались очередной междоусобицей, которая привела к уничтожению династии Мин. В результате права на престол остались за китайцами, но в 1911 году императорскому строю пришел конец. Синьхайская революция положила начало народной республике, именуемой в наши дни КНР. Коммунистическая партия находится у власти с 1949 года.

Характер

Многие представляют китайцев как мудрых и доброжелательных людей. В большинстве случаев это действительно так, однако важно понимать, что в зависимости от сферы деятельности люди в Китае могут быть очень разными. Известно, что в вопросах дипломатии китайцы считаются одними из самых хитроумных, зачастую проблемных переговорщиков. В общении с китайскими предпринимателями можно обнаружить церемониальность, подобную чайной церемонии. Китайцы не скупятся на дружелюбные выражения, комплименты, шутки — все для достижения конечной цели. История китайской дипломатии насчитывает не одну сотню лет. В военном деле китайцы достигли больших успехов, однако всегда уповали на дипломатию как на лучшее оружие. От природы китайцы являются любопытными людьми. Расспросить иностранца о жизни и даже самых простых мелочах — дело долга. Китайцы не стесняясь могут разглядывать туристов, активно обсуждая их внешний вид.

Большое любопытство связано с длительным периодом самоизоляции. Географическое положение такой жизни лишь способствовало, поэтому китайцам долго приходилось налаживать сообщение с представителями иных государств. До недавнего времени в истории страны был неприятный период, включавший оккупацию, войну среди гражданского населения, противостояние с Японией и революционные движения. Однако это не сделало народ агрессивным. Китайцы остаются застенчивыми, когда им делают комплименты, любознательными, а молодежь активно интересуется модными тенденциями на Западе.

Китайцы не считают себя амбициозным народом. У них принято, чтобы каждый занимал свое место. Чиновникам запрещено иметь бизнес, а предпринимателям — становиться чиновниками. Именно они говорят, что жить в эпоху перемен — сущее наказание. Когда приезжаешь в Китай, может показаться, что города в нем живут бурной жизнью, а люди все время куда-то спешат. В действительности такая хаотичность объясняется густонаселенностью. Сами китайцы — народ неспешный и любящий размеренную жизнь.

Особенности

В сравнении с особенностями европейского жизненного уклада Китай может показаться другой планетой. У китайцев не принято делать комплименты девушкам при первой встрече, особенно в плане внешности. Отношение к женщинам в принципе особое: жена главы семьи принимает гостей, но не участвует в застолье, а только ухаживает за всеми. Гости же не должны уделять хозяйке внимания больше, чем ее мужу. Постепенно в крупных городах обычай уходит в прошлое, что регламентируется Конституцией КНР. Женщина имеет равные права с мужчиной во всех отношениях. Пускай пока номинально.

Необычное отношение у китайцев к рукопожатиям. Подавать можно левую и правую руку — для них это не имеет значения. Сам процесс рукопожатия может проходить произвольно: китаец то покрутит руку, то потянет вниз или просто похлопает по запястью другой руки. Китайцам просто незнаком такой ритуал, хотя молодые люди уже успели его освоить. Некоторое время даже в государственных газетах публиковались правила рукопожатия. Вот еще ряд особенностей китайской жизни:

  • В знак особого уважения китайцы хлопают друг друга по плечам, теребят за рукав или локоть. Раньше подобное проявление симпатии порицалось законом и строгими нравами. Сейчас настали другие времена, людям стало легче проявлять друг к другу дружелюбие и теплоту;
  • Рассказывая о себе, китайцы указывают пальцем не в грудь, а на нос. Использовать пальцы для указания на других людей считается неприличным — так делают в спорах во время потасовок;
  • Услышав обвинение, человек из Китая может улыбнуться. Это вовсе не означает насмешку, китайцы так сообщают о чувстве вины. В знак извинений человек демонстрирует открытую правую ладонь. Именно такой жест покажет прохожий, случайно толкнувший другого;
  • Распространенной привычкой является вращение карандаша, ручки или маленьких шариков. Упражнение хорошо разрабатывает мышцы кисти, снимает нагрузку с закрепощенных суставов;
  • Язык жестов в китайском обществе развит очень сильно. Если вы приложите большой палец к верхней фаланге мизинца, то покажете таким образом неодобрение. Сложив пальцы обеих рук, укажете на романтическую связь между двумя людьми. Во время праздников взрослые китайцы поздравляют друг друга жестом «сжатый кулак открытая ладонь». Его часто используют бойцы ушу в знак приветствия зрителям и уважения друг к другу;
  • При употреблении риса пиалу держат одной рукой, а другой удерживают палочки. Это не только особенность, но обычай, берущий корни с древних времен. Чашка риса всегда символизировала благополучие, которое нужно крепко держать.

Традиции

  1. Палочки считаются в Китае более удобными и полезными в отличие от вилок. В процессе использования палочек задействуется ряд мышц, что позволяет поддерживать их в тонусе.
  2. Пользоваться ножами считается дурным тоном. Пищу предварительно нарезают на удобные кусочки.
  3. Накладывать блюдо отдельно принято из общей тарелки. Хозяин дома в знак особого уважения положит самый лучший кусок гостю.
  4. Поверх пиалы палочки не кладут — этот жест принят за дурной. Палочки надо класть рядом с тарелкой.
  5. Палочки для еды предназначены именно для употребления пищи. Жестикулировать столовыми приборами не стоит.
  6. Чай наливают в чашку не до краев, а вино, наоборот, не скупясь. Китайцы всегда пьют до дна, но стараются сохранять облик.
  7. Чокаться со старшими принято так, чтобы рюмка была чуть ниже.
  8. Во время курения пачку сигарет предлагают уже распечатанной.Если вы дадите китайцу прикурить, в знак благодарности он коснется вашей руки средним и указательным пальцем.
  9. Прощальный жест «до свидания» выглядит так: открытая ладонь покачивается взад-вперед, а не из стороны в сторону. Маятниковое движение указывает на отрицание.
  10. Нельзя подзывать детей или взрослых пальцем. Исключительно ладонью.
  11. Супы подаются после горячих блюд.
  12. Культура трапезы отличается в зависимости от регионов.
  13. Лишние деньги китайцы тратят в ресторане или покупают деликатесы.
  14. Серьезные вопросы решаются при застольях, это касается деловых задач тоже.
  15. В Китае принято пользоваться именными печатями, которые изготавливаются из камня.
  16. Китайцы живут скромно, так как по природе своей скромны. У большинства невысокий материальный достаток.
  17. Распространенным увлечением в Китае является разведение канареек, рыбок или цветов. Люди часто увлекаются спортом, каллиграфией, живописью.
  18. Работа ведется 6 дней в неделю. Отпуска бывают крайне редко.
  19. Перед деловой встречей китайцы обязательно интересуются биографией потенциальных партнеров, их семейной жизнью, достижениями, увлечениями.

Праздники

Традиционно невеста надевает на свадьбу красное платье. В последнее время цвет стал меняться на белый — более привычный европейцам. Влияние Запада прослеживается во многих аспектах жизни. Ранее же свадебное празднество представляло собой пышный обряд, что было связано с большими затратами. Браки в Китае очень прочны — средняя статистика по разводу не превышает 5%.

Похоронный обряд требует 3 раза поклониться фотографии умершего. В Китае часто прибегают к кремированию. В качестве траурного цвета избирается белый, китайцы надевают траурные повязки, нося их на рукавах.
Новый год отмечают с близкими и друзьями. Как и в европейских странах, праздник в первую очередь семейный. В Новый год нужно входить без долгов. Это тот редкий момент, когда можно получить отпуск на работе. Празднуется китайский Новый год с 20 января до 20 февраля. Конечно, отдыхать почти месяц не дадут, однако неделя на праздник будет.

Китайцы празднуют День Весны. В этот праздник принято расклеивать бумажные надписи прямо у входа в дом. В последнюю ночь перед праздником вся семья собирается и ужинает. Затем ожидают наступления Нового года. Праздник Весны считается одним из самых пышных в Китае — его сопровождают парады с танцами драконов, хороводы лодок и акробатические выступления.

Знаменитый Праздник китайских фонарей проходит в атмосфере таинств. Люди едят сладкие печенья и любуются красивыми фонарями, которые впервые появились еще в 1 веке нашей эры. Фонари продают на больших ярмарках. Там можно купить самые разные по форме и размерам сувениры. Китайские умельцы не скупятся проявлять фантазию, создавая удивительные образцы. На праздник обязательно устраивают яркие фейерверки.

Луна у китайцев имеет более важное значение, чем солнце. Почти все праздники отмечаются по Лунному календарю. Однако есть несколько дней, которые посвящаются только солнцу. Их называют Ханьши и Цинмин.

Праздники совпадают с русской Пасхой и часто выпадают на полнолуние. В Ханьши и Цинмин принято вспоминать усопших, дарить предкам жертвоприношения. Близкие собираются вместе и вспоминают родственников. Название Ханьши в буквальном смысле означает «холодная пища». Происхождение связано с легендой о подданном одного принца, являвшегося наместником престола при династии Цзинь. Однажды принц подвергся изгнанию и долгое время скитался. Верный оруженосец сопровождал господина, заботился о нем и кормил. В определенный момент еды не осталось, и оруженосец вырезал часть бедра, чтобы накормить принца. Господин оправился и смог вернуть право на престол, но совершенно позабыл о самом верном слуге. Оруженосец принял это за оскорбление и ушел в отшельники. Ставший правителем принц вспомнил о нем и просил вернуться на службу, но бывший оруженосец отказал государю. Принц оказался крайне жесток, повелел сжечь лес, где укрывался отшельник, привести его во дворец и наказать. Оруженосец остался непреклонен и предпочел погибнуть от огня, сгорев в лесу. Этот поступок впечатлил правителя, который повелел в память о проявленной стойкости каждую годовщину гибели оруженосца гасить пламя в очагах. Сходство с Пасхой в Ханьши проявляется в разукрашивании яиц, правда, обычай соблюдается не во всех районах страны.

Еда

Китайцы обожают сочетать разные вкусы. Они считают, что исключительно сладкая или соленая пища притупляет чувства, поэтому вкусы необходимо разнообразить. Комбинирование различных ингредиентов позволяет поварам создавать иногда необычные кулинарные шедевры, которые понравятся далеко не всем иностранцам. Испокон веков профессия повара в Китае совмещалась с профессией лекаря. Китайцы придают большое значение пище и напиткам, а народная медицина до сих пор главенствует над современной. Медикаментозному лечению народ предпочитает употребление чеснока, имбиря, лука и других даров природы. В Китае в огромном количестве используют соевый соус. В продукте содержится большое количество витаминов и макроэлементов. В связи с соленым привкусом нет необходимости использовать соль в чистом виде.

Конфуцианство проникло и в кулинарию. Следуя канонам, повара должны готовить пищу так, чтобы она не оказалась переваренной или недоваренной, обязательно добавлять в блюда специи, красиво сервировать и подавать. В среднем на каждое блюдо может приходиться 20 вариантов приготовления. В Китае повара применяют мгновенную тепловую обработку для сохранения полезных веществ и вкусовых качеств.

Китайская трапеза традиционно начинается с зеленого чая. Сперва следуют закуски или горячие блюда, непременно легко усваиваемые и практически без специй. Затем следуют супы и разнообразные кушанья в нечетном количестве. Внимание уделяется не только сервировке, но и цветовой гамме в целом. Завершают трапезу десертом и чаем.

Примечательно отношение китайских кулинарных критиков к пище. Они оценивают ее по большому ряду критериев: липкости, упругости, сочности и т.д. Чтобы добиться наивысших результатов, повар должен использовать разные специи. Среди них есть и весьма редкие, например, бадьян, мускат, экстракт бобов.

В отличие от европейцев, китайский народ не часто ест куриные яйца, заменяя их утиными и перепелиными. Молочная продукция тоже не очень широко распространена. Китайцы предпочитают сою и продукты на основе ее изготовления. Стандартного хлеба в широком понимании у китайцев нет. Он заменен на маньтоу — маленькие булочки, которые могут начиняться мясом или сладкой начинкой. Название маньтоу переводится как «голова варвара». С этими непримечательными кулинарными творениями связана легенда, согласно которой для успешного пересечения реки духам нужно было преподнести человеческую жертву. Однажды хитрый полководец сделал голову из теста, обманув духов.

О лапше легенд придумано немного, хотя она поистине легендарный продукт. Чаще нее в Китае едят разве что только рис. Любимыми десертами китайцев остаются фрукты, карамелизированные яблоки, желе из фикуса, сладкий черепаший суп, рисовые шарики. Среди напитков доминирует чай, для которого придумано более сотни рецептов и способов приготовления.

Национальный костюм

В Китае национальная одежда во все времена была яркой и пестрой. Постепенно сформировался традиционный облик костюмов для мужчин и женщин. Мужская одежда включала брюки и рубашку. Штаны мешкообразные скрывались за низким подолом, поскольку считались фактически нижним бельем. Под ними, однако, были еще одни штаны под названием «таоку». В зависимости от времени года они могли быть плотными или тонкими.

Китайские рубашки обрели популярность во всем мире. На родине их параметры регламентируются государством. В целом все они имеют короткую длину и носятся навыпуск. Впервые рубашки стали носить при династии Тан, отсюда название «танские». Цвета китайцы предпочитают спокойные, ближе к нейтральным. Часто одежда декорируется вышивками. Примечательно, что существует четкое разделение на повседневные и деловые наряды.

Женские национальные китайские костюмы чрезвычайно разнообразны. Для девушек из знатного рода при пошиве одежды использовали шелк, декорирование происходило с использованием золота, драгоценных камней, жемчуга. В традиционном виде китайский женский костюм подходит скорее для праздников, чем для повседневной носки.

Платье ципао, напротив, можно носить каждый день. Оно характеризуется облегающим кроем и разрезами вдоль боков. Родиной ципао считается Маньчжурия. Сегодня оно получило популярность далеко за пределами Китая. Звезды Голливуда, девушки из богатых семей, любительницы востоковедения — все стараются приобрести хотя бы одно такое платье. Шьется ципао из плотного натурального шелка, поэтому его можно носить довольно долго. Для всех китайских костюмов характерно использование воздушных петель, изысканных и одновременно простых форм.

Китайский народ показывает себя непревзойденным с разных сторон. Пройдя невзгоды, он сумел достичь больших высот. Древние времена не забыты китайцами, ведь они несут поистине великие достижения. Китайское искусство, изобретения, наука, театр, трудолюбие и единство — вот то немногое, чем восхищается весь мир.

Как живут китайцы и чему у них можно научиться (а чему не стоит)

Чужой среди центровых

Когда попадаешь в Азию на срок более долгий, чем действие туристической визы, у тебя только два пути. Либо принимаешь Азию всем сердцем и обнаруживаешь, что отныне не можешь без нее жить, либо зарабатываешь нервный тик и бежишь в сторону аэропорта, проклиная местных за их повадки, внешность, язык, климат, еду и все остальное.

Я видел обе категории лаоваев — так нас называют местные, уверяя, что это всего лишь значит «иностранец». И умалчивая, что это, скорее, нечто типа ироничного «иностранчег», то есть существо, стоящее на совершенно иной ступени развития, чем китаец — житель Центра Мира, гражданин великого Срединного государства (именно так переводится самоназвание Китая — Чжунго). И не стоит обманываться, думая, что ступень эта в китайском сознании выше их собственной, китайской. В Китае иностранцу вообще легко впасть в заблуждения, оттого и относятся к лаоваю с усмешкой, порой открытой, порой тщательно скрываемой.

Это важный момент. Ты всегда будешь тут лаоваем, даже если в совершенстве овладеешь языком, выучишь пару диалектов, достигнешь высот в каллиграфии, станешь мастером ушу — будешь купаться в комплиментах и искреннем восхищении местных твоими способностями, но останешься «иностранчегом». Никогда не станешь «своим». Если к этому относиться со спокойным пониманием или даже с юмором, жизнь в Китае может стать весьма комфортной, интересной и не особо хлопотной. Во всяком случае, на это можно надеяться. А те, кто прибывает сюда с миссионерскими замыслами и желанием сразиться с культурой, которой не меньше пяти тысяч лет, неизбежно терпят фиаско разной степени драматичности.

© KHH 1971 / gettyimages.com

Принять в сердце Китай для меня не значило сделаться больше китайцем, чем сами китайцы. Я не ставлю мебель в соответствии с фен-шуем, не ношу алые шелковые халаты с вышитыми золотыми драконами. Не слушаю народную оперу (вернее, слушаю — вместе с китайскими соседями сверху, большими ее любителями, однако уже не страдаю от нее, словно от зубной боли). Но Китай меня сильно изменил. На многие вещи я стал глядеть иначе. Неизменным осталось лишь одно, за что больше всего люблю Поднебесную, — практически ежедневное удивление и восхищение той жизнью, что кипит в ее городах и деревнях. Каждый день приносит столь удивительные наблюдения и открытия, что поневоле ощущаешь себя ребенком, изумленно смотрящим на огромный мир.


 


 

Китайское трудолюбие

Всем известно: немцы — пунктуальные, французы — самые искусные любовники, американцы все поголовно — ковбои, а русские пьют водку из самовара и ездят на медведях. А китайцы — трудолюбивые. Вот нет у них большей радости в жизни, чем потрудиться как следует. И песенка у нас даже про них есть, как над рекой Хуанхэ встает солнце, и идут китайцы на поле, зажав в кулаке горсточку риса, и несут портреты Мао…

На самом деле, конечно, китайцы в этом плане ничем не отличаются от остальных людей. Ничто человеческое им не чуждо. Так же отлынивают от работы при первой же возможности. Так же любят хорошенько поесть и вздремнуть после еды, прямо на рабочем месте. Хотя нет, это как раз они любят больше всех в мире, но это тема для отдельной статьи.

Их усердие — в учебе, работе — зачастую основано на страхе. Перед родителями. Перед обществом. Перед будущим. Спрос-то весьма строгий, с самого детства, таков уж Восток. От этого становится грустно и вспоминаешь себя в армии. Первые полгода службы я много трудился: копал ямы, засыпал и копал новые. Рыл траншеи. Таскал в руках бордюрные камни — тележка не полагалась — от КПП до караулки, это километра полтора через всю часть. Что-то красил, дерновал, грузил… Был ли я трудолюбивым тогда? Не особо. Но за моей работой и работой других «духов» следил сержант Ивахненко, размером с племенного бычка и примерно с таким же характером. Удары его были всесокрушающими. Вариантов не было, приходилось трудиться.

Труд множества китайцев именно такой — подневольный и не особо осмысленный. Там, где следует сделать быстро и хорошо, китайцы будут долго ковыряться, подклеивать, подвязывать, подлатывать постоянно, чтобы в итоге все развалилось и пришлось начинать заново. Могут и быстро сделать, но быстрота эта напоминает «дембельский аккорд» — кое-как в рекордный срок навести «красоту», чтобы все это, как обычно, развалилось после сдачи.

© Philippe Roy

Китайцы не трудолюбивые. Но они — очень трудостойкие. То есть там, где я или подобный мне загнется от невыносимых условий труда, китаец будет работать с безмятежным выражением лица. И вот за это они достойны и уважения, и похвалы. Именно этими трудостойкими людьми-муравьями, низкорослыми, темноликими, одетыми в мешковатую синюю форму, и создаются грандиозные новостройки, многоуровневые развязки, от которых захватывает дух, прокладываются дороги, подметаются улицы, развозятся товары…

Трудостойкость у китайцев невероятная. Она поражает живущих в Китае иностранцев не меньше, чем осознание полной несостоятельности мифа о китайском трудолюбии.

Такой вот парадокс.


 


 

Удивительное — рядом

Китай удивляет постоянно.

Густым и теплым шанхайским вечером мы с женой шли по мосту через какую-то районную речушку. Было душно, влажно, будто в огромной теплице. Над нашими головами перекидывались туда-сюда летучие мыши. Ползли желтоватые от смога и освещения облака, назревал дождь, от которого не станет ни прохладнее, ни легче. Мы спешили домой. Неожиданно в темноте прямо перед нами возникло нечто небольшое, продолговатое, похожее на черепаху. Это и была черепаха, самая настоящая. Она беззвучно плыла в воздухе, слегка покачиваясь на уровне наших глаз, едва не задевая наши лица. Мы замерли. Сверкнула молния, и тут из предгрозового воздуха соткался еще и старичок на велосипеде. На самом деле он вырулил из-за наших спин, а черепаху он обмотал веревкой и за кончик этой самой веревки держал в вытянутой руке. Он нам ее хотел продать для вечернего супа. Но, слыша иностранную речь, из деликатности, молча крался за нами по мосту на велосипеде и решил соблазнить нас, просто показав свой превосходный товар: чего говорить-то, ведь лаоваи все равно неразумные и китайскую речь не понимают.

© Shirlyn Loo

Черепаху мы у него купили. Счастливый старичок умчался прочь в темноту, а мы спустились к реке в поисках подходящего места, куда можно было выпустить нашу покупку. Уж не знаю, как дальше сложилась ее судьба. Но мне запомнилась фраза жены, когда мы, попав все же под дождь, вернулись домой: «Кажется, я отвыкла от своей страны. Начала удивляться тут всякому…»


 


 

Переходя улицу, оглянись по сторонам
(правила уличного движения)

Небольшой экскурс в историю, относительно недавнюю. В период «культурной революции» неистовые хунвейбины ревниво искали все, что может оказаться контрреволюционным. А, как известно, кто ищет — тот всегда найдет. Они и нашли — светофор. Бдительные товарищи обратили внимание, что на красный свет машины останавливаются. А ведь красный — партийный цвет! Налицо угроза прогрессу революции и препятствие развитию. Надо запретить остановку на красный сигнал. Но разум в лице премьер-министра Китая Чжоу Эньлая победил энергичных революционеров: он заверил активистов, что на красный останавливаться — хорошо, это символизирует, что партия гарантирует безопасность всей революционной деятельности. Было это аж в 1966 году.

Но к светофору в Китае и в наше время отношение весьма неоднозначное. Правда, уже без политической подоплеки.

Каждый раз, когда мы прилетаем из Москвы в Шанхай, в первые дни я слежу и за собой, и за женой на улице. Разбалованные относительным соблюдением прав пешеходов в Москве, мы не сразу вспоминаем, что в Китае светофор для многих водителей — просто трехцветный фонарик-украшение на перекрестке. Он еще каким-то образом может привлекать внимание водителей автобусов и иногда — грузовиков и такси. Вся же многочисленная двухколесная мелюзга мчится «на своей волне» на любой сигнал, поворачивает куда пожелает, едет и по тротуару, бибикая пешеходам.

© d3sign / gettyimages.com

А если паркует свой драндулет, то непременно поперек тротуара — для красоты или еще из каких соображений. Но явно не со зла и не бросая вызова обществу. Точно так же, не со зла, вас не пропустят на пешеходной «зебре» — в Китае это просто полоски на проезжей части, лишенные всякого смысла. Но дорогу-то надо переходить, так ведь? Так вот делать это надо без суеты, не бежать и не метаться. Просто идти и внимательно смотреть на снующий вокруг тебя транспорт. И не пытаться негодовать, не начинать призывать аборигенов к соблюдению правил дорожного движения. Не поймут, ведь главное правило в Китае на дороге — одно: еду, куда хочу и куда мне надо. И вот его-то каждый водитель свято соблюдает.

Правительство с этим борется — камеры наблюдения, штрафы… Об успехе пока говорить трудно. Впрочем, в последнее время нас уже несколько раз пропускали на «зебре» — значит, не зря идет работа.


 


 

«Кххх!»

Этот звук слышится в Китае постоянно и везде. Так уж повелось — китайцы искренне (и не без оснований) считают, что шумно прочистить носоглотку и смачно сплюнуть куда придется — полезно для организма и ничего зазорного в этом нет.

В местной газете я однажды прочитал пропитанную духом романтики статью о звуках города — опрашивали прохожих, просили назвать типичный звук. Там были и колокольчики пагоды, и шелест бамбука в парке, и песни цикад, и мелодия ветра в высотных кварталах, и треньканье велосипедных звонков, гул поезда надземного метро был указан как типичный и узнаваемый. Но никто из респондентов не вспомнил самый частый и знаменитый звук «кххх!», бьющий по ушам каждому прибывшему в Поднебесную лаоваю. А все потому, что местным он привычен и даже не удостаивается внимания. Маленькие дети и школьного возраста юноши, почтенные старики и умилительные старушки, изящные девицы и зрелые тетушки, простолюдины в обносках и холеные азиатские джентльмены в дорогих костюмах — харкают все. Парикмахеры, таксисты, официанты, продавцы, художники на набережной, влюбленные пары в парке. Громко, с удовольствием, не стесняясь.

Правительство и с этим пытается бороться. В метро и парках появились плакаты с перечеркнутым плюющимся силуэтом и надписью, что в общественных местах этого делать нельзя, — на китайском и английском. Вдруг кто из гостей Поднебесной возжелает присоединиться к нарушению порядка, но увидит надпись и устыдится. Но ведь понятно, что плюются китайцы не со зла и не от бескультурья, а для пользы здоровья. Тут никакие запреты не в силах преодолеть тягу народа к оздоровительным процедурам.

© Rogier Vermeulen / flickr.com

Кстати, эта тяга удивительным образом сочетается с наплевательским же (раз уж речь об этом) отношением к нему. Взять, например, китайскую страсть к курению в транспорте, банках, больницах, ресторанах, торговых центрах, спортивных центрах, лифтах и прочих самых разных местах. С ней тоже пытаются бороться, в Гонконге и Макао даже добились успеха — помогли высокие штрафы. Материковый же Китай сильно драконить своих граждан за такие пустяки пока не решается.


 


 

Будьте здоровы!

Лучше вообще не болеть, это всем известно. Но мало кому удается безмятежно прожить жизнь и не попасть на прием к врачу.

Одним китайским утром я проснулся, потрогал лоб, прислушался к кашлю и понял: настал и мой черед. Конечно, я бывал у врачей много раз. Но то свои, отечественные эскулапы. А вот к их китайским коллегам ходить не приходилось. Первым делом направился в маленькую университетскую поликлинику в кампусе, полагая, что, раз работаю в университете, мне в это учреждение и лежит дорога. Но заспанные медики от меня шарахнулись, как от зачумленного. Подумал, всему виной мой вид, и оказался отчасти прав. Но не бледность чела и сверкание глаз насторожили местных врачей, а моя лаовайская внешность. «Вам не к нам!» — категорично заявили они. «А к кому же и куда?» — озадачился я. «Вам надо в международный госпиталь, только там принимают иностранцев». Туда обращаться не хотелось. За деньги, что международный госпиталь слупит за «визит доктора, говорящего по-английски» мне надо работать несколько месяцев, ночуя под мостом и питаясь на задворках продуктового рынка. Подумав, предложил компромисс: «Я парень простой, из народа. Направьте меня в обычный народный госпиталь, которых полно вокруг. Я уйду и не буду мешать вам трудиться». В переговорах с врачом и двумя медсестрами помимо меня участвовали старик-охранник в фуражке, его подруга-уборщица со шваброй в руках и несколько совершенно посторонних людей, по виду — студенты и преподаватели.

© Asia-Pacific Images Studio

Участвовали совершенно на равных, разглядывая меня и обсуждая мою дальнейшую судьбу. За общим гвалтом я не уловил, кем же был вынесен окончательный вердикт. Надеюсь, это был врач, а не сторож и не уборщица. Я получил бумажку с адресом, направление на осмотр. Надо сказать, сердобольные участники дискуссии предлагали меня довезти — кто на велосипеде, кто на автобусе, а один дядечка профессорского типа настаивал на такси и даже принялся вызывать его по телефону. Из опасения, что они всей компанией и повезут меня к народным врачам, я отказался от помощи и поехал в больницу самостоятельно. Вслед мне неслись пожелания выздороветь быстрее и рекомендации пить больше горячей воды. Последнее — универсальное китайское лекарственное средство. Пьешь много горячей воды — будешь здоровым всегда, ну или быстро поправишься. Не пьешь много горячей воды — дела твои плохи, а дни сочтены…

В народном госпитале, первый этаж которого был больше похож на причудливое смешение банка с вокзалом, я помаялся в разных очередях во всевозможные окошки — оплата приема, сдача анализов, оплата анализов, ожидание приема… Врач — бодрый, лысый, полнолицый, в круглых очках — внимательно посмотрел на меня, на распечатку анализа крови, снова на меня.

© simon’s photo

«Мне кажется, вы больны», — не допускающим возражений тоном наконец изрек он. Я не стал спорить и кивнул. Потом стеснительно поинтересовался, что за болезнь со мной приключилась. Ответ врача поразил честностью: «Не знаю». Я снова кивнул понимающе: будь я китайцем, врач быстро определил бы все. Но поскольку я носитель не известного ему лаовайского организма, дела мои темны и перспективы туманны. Едва вознамерился узнать, что теперь делать, как лицо доктора просияло. Врач порылся в ящике стола и выудил оттуда две крупные, с палец, ампулы. «Это очень хорошее средство! Китайское, — с гордостью сказал он, держа передо мной в раскрытых ладонях ампулы. — Какую выбираете?»

Я пригляделся. Названий не было. Одна ампула — с бесцветной жидкостью, другая — с подозрительной желтоватой. «Очень хорошее средство, очень помогает!» — подбадривал меня доктор. «Что это?» — спросил я. Врач вздохнул и повторил: очень хорошее средство, китайское. Для убедительности даже продублировал по-английски: «Чайниз медисин. Вели гуда». Предавшись фатализму, я махнул рукой: «Давайте обе!» Доктор испуганно замотал головой — нельзя, очень сильное лекарство. Нужно выбрать только одно.

За нашим общением с интересом наблюдало множество народу, помимо доктора и медсестры. Кто они такие, я не знал, но догадывался: обычные скучающие в очереди пациенты, решившие зайти вместе со мной в кабинет врача и посмотреть на «собачку говорящую». Врач к их желанию отнесся спокойно и не гнал прочь — давал соотечественникам возможность вдоволь налюбоваться на лаовая.

Я колебался, как Нео из «Матрицы», когда ему предлагали синюю или красную пилюлю.

Самурай Ямамото Цунэтомо в подобных случаях советовал: «В ситуации “или-или” без колебаний выбирай смерть». Вооружившись этой яростной мудростью извечных врагов Китая, я отказался от обеих ампул, поблагодарил всех за заботу и поспешил покинуть переполненный кабинет.

«Пей больше горячей воды!» — раздалось мне вслед.

И знаете, я послушался их и выздоровел. Через неделю.


 


 

Еда, ты мир!

Чтобы не болеть, надо не только пить много горячей воды, но еще и хорошо (часто — значит обильно) питаться. Еда — основа основ китайской жизни. До недавнего времени люди в Поднебесной даже приветствовали друг друга вместо привычного нам сейчас «нихао!» вопросом «чи лэ ма?». То есть «поел ли?»

Никакая другая тема не способна вызвать такой же живейший интерес китайца. Еда — не только любимая тема разговоров. Если видите китайца в состоянии глубокого размышления, можете быть уверены: в девяти случаях из десяти он размышляет о еде. Даже деньги и квартирный вопрос уступают теме еды, что уж говорить про погоду, политику, спорт, искусство и все остальное. Хотите «оживить» китайского собеседника, сделать ему приятное — заведите речь о еде и внимательно слушайте. Собеседник будет польщен ролью эксперта и с гордостью поведает вам множество невероятных рецептов самых диковинных блюд, даже если на деле это будет всего лишь способ приготовления простого лукового супа.

© Minh Hoang Ly / EyeEm

Китайцы вообще гордятся всем своим, ну а уж национальной кухней — особенно. И, надо признать, на то есть основания. Это целая философия жизни, с ярко выраженным китайским характером. Это основа китайской культуры. Главная прелесть в том, что она вполне доступна и приятна в изучении даже тем, кто не в силах освоить иероглифы, которые тоже являются частью культуры.

Грубо говоря, есть несколько главных направлений в этом важнейшем из всех китайских искусств. Северная кулинарная школа — изобилие лапши, пельменей, а рис не в особом почете. Южная шанхайская славится сладкими и кисло-сладкими блюдами. Сычуаньская — ужасно острая, огненная. Ну а всякими изысками типа новорожденных мышат можно угоститься в провинции Гуандун. Но нужно ли?

Через еду прагматичные и жизнелюбивые китайцы познают мир. В каждой провинции — кухня своя, особенная и неповторимая. Да что там, в каждом городе готовят по-своему. А в самом городе — в каждом квартале возможно свое, уникальное именно для этого места, приготовление. Нюансы очень важны и ценны. Съездить на выходных за сотни километров от дома, чтобы поесть «знаменитые вкусные пампушки» в каком-нибудь захолустье, — это очень по-китайски. Впечатления о заграничной поездке у китайца тоже складываются в первую очередь из описаний еды. Много-много раз я слушал от знакомых китайцев, исколесивших Европу, перечень стран, где было «вкусно» и где, наоборот, «невкусно». У каждого, разумеется, свой список предпочтений. С молодыми проще, западная еда им может даже нравиться. А вот пожилым почти везде — «бу хао чи», то есть совершенно невкусно. Вот потому во время турпоездок китайцев организованно, целыми автобусами, завозят в специально созданные огромные китайские столовые и рестораны. В Москве несколько таких мест, и одно из них — внутри спорткомплекса «Олимпийский». Ежедневное столпотворение шумных китайских туристов у входа в ресторан на фоне огромного золотого купола Московской соборной мечети придает этому месту весьма необычный колорит.

© Richard Gould / EyeEm

Так что, несмотря на тягу китайцев к так называемому «фуд-туризму», это относится больше к границам Центра мира, то есть к Китаю. А вся периферия мира — это другое. Лишь отдельные любознательные храбрецы покидают по вечерам гостиницу и пробираются в какие-нибудь наши «Елки-Палки», заказывают там русские национальные блюда и с содроганием разглядывают принесенные им окрошку и холодец. Самые отважные, возможно, даже пробуют, но только для того, чтобы отпрянуть от блюда и вспомнить родину — великую страну с самой прекрасной на свете едой.


 


 

Как жить и общаться

Несмотря на то что многим Китай может показаться другой планетой, местные правила жизни универсальны. Спокойствие и вежливость — лучшие способы скрасить свою жизнь на чужбине и наладить контакт с местными. Китайцы очень чувствительны и весьма ценят уважительное отношение (что порой не мешает им быть совершенно бесцеремонными с нашей точки зрения, но, опять же, это не со зла, а, например, из любопытства или в силу природной непосредственности). Лучше избегать разговоров о политике, особенно если дело касается болезненных тем, например Тайваня или Тибета. Тем более зачем затрагивать политику, когда есть возможность обсудить обед — прошедший или предстоящий. Это ведь интереснее и полезнее.

© DigiPub

К людям из России китайцы относятся в целом весьма дружелюбно. Обязательно похвалят вашу внешность (какой бы удручающей она вам ни казалась) и ваш китайский (даже если он состоит всего из двух, зато самых важных слов — «сесе» и «нихао»). Сделают комплимент президенту — старательно произнесут его фамилию (благо в ней отсутствует неодолимый для многих китайцев звук «р») и покажут большой палец. Постараются помочь, если нужно, даже если не знают, как именно надо помочь. И научат вас практичности: в один из дней вы обнаружите, что давно не пользуетесь утюгом, а пройтись в красивой пижаме по вечерней улице, совершая вечерний моцион, — самое оно. 

Теги:

Китай

Академия культурной дипломатии

Культурная дипломатия

Как вера может бороться с экстремизмом »
Как Саудовская Аравия создает новый национальный бренд »
Для арабского мира необходим новый план национального брендинга »
Компакт-диск: современный автомобиль на пути глобальной безопасности »
Арабы и атака на Берлин: месяц спустя »

09. 04.21.
06.04.21 Превращаем мягкую силу в умную силу »
16.03.21 COVID-19Кризис показывает, что время для глобального сотрудничества пришло »
26.03.20 Готовность к пандемии – вопрос национальной безопасности »
03.03.18 Как вера может бороться с экстремизмом »
25.02.17 Современный автомобиль на дороге глобальной безопасности »