Что такое русская нация — и существует ли она вообще?
Кто такие русские и чем они отличаются от россиян, как в разные годы ставился и решался национальный вопрос в Советском Союзе и какое будущее государственное устройство пойдет на пользу всем народам, населяющим Россию? Простых ответов на подобные вопросы нет и не может быть, однако это не означает, что их не следует обсуждать: по просьбе «Горького» Станислав Смагин рассказывает о книге Александра Вдовина «Русская нация в XX веке (русское, советское, российское в этнополитической истории России)».
Александр Вдовин. Русская нация в XX веке (русское, советское, российское в этнополитической истории России). М.: РГ-пресс, 2019
Широкую известность доктор исторических наук Александр Вдовин, выпустивший не так давно книгу «Русская нация в XX веке», получил в 2010 году, когда в центре внимания и одновременно громкого скандала оказался другой его труд — учебное пособие «История России. 1917–2009» (соавтор — Александр Барсенков, также доктор исторических наук).
Скандальными оказались не досадные фактические ошибки авторов, а неполиткорректные трактовки ряда исторических событий и оценки взаимоотношений советского государства и русского этноса с некоторыми другими народами России (евреями, чеченцами).
Атаку на исследование двух Александров-докторов тогда предприняла диковинная коалиция: правительство Чеченской республики с характерными многозначительными намеками и системные либералы, решившие для надежности подключить к делу еще и прокуратуру. Лично мне ситуация напомнила знаменитый западногерманский «спор историков» 1986–1987 гг., когда лагерю условных ревизионистов А. Хилльгрубера и Э. Нольте, называвших фашизм и нацизм «всего лишь» закономерной реакцией на большевизм, противостояли леволибералы во главе с Юргеном Хабермасом. Позиция Нольте и компании была сомнительна не только морально, но и, что важнее, научно, и ее вполне можно было опровергнуть научными же аргументами, однако Хабермас и Ко предпочли победить при помощи ругательных идеологизированных передовиц, по духу и букве вполне заслуживавших названия «пятиминутки ненависти».
Тем не менее немецким либералам все-таки хватило разумности не подавать на оппонентов в суд, не говоря уже о вовлечении в дело активистов Rote Armee Fraktion, система аргументации которых в то время изрядно громыхала.
К счастью, дело Вдовина-Барсенкова завершилось без совсем уж катастрофических последствий. Авторы извинились перед разбуженным лихом за потревоженный сон, в МГУ пособие рекомендовали изъять из учебного процесса, на том и разошлись. Александры вернулись к своему основному роду занятий — в частности, Вдовин с тех пор выпустил еще несколько книг, о последней из которых мы и говорим.
«Русская нация в XX веке» имеет подзаголовок «Русское, советское, российское в этнополитической истории России». И действительно, автор добросовестно, во многом опираясь на материалы прежних штудий, исследует динамику практического наполнения «русскости», «советскости» и «российскости» и метаморфозы, происходившие за последний век с самими этими терминами. Что важнее и первичнее — сами феномены или их обозначение, — с ходу даже не скажешь.
Мало в какой стране и мало в каком вопросе терминология столь же важна, как в России с вопросом национальным.
Вашему покорному слуге не раз и не два приходилось сталкиваться с этим. Довольно показательным был случай, когда мы с постоянным автором «Горького» Николаем Проценко решили написать статью о перспективах нациестроительства в России. На горизонте наши позиции казались различными, не то чтобы кардинально, но заметно. При ближайшем же рассмотрении разница оказалась куда меньшей и вполне снимаемой компромиссными формулировками. Последним оплотом вероятного несходства оказалась та самая пара «российский» и «русский». При зрелом размышлении и этот оплот был бескровно преодолен, но зрело размышлять о национальном вопросе у нас кто-то не любит, кто-то не хочет, кто-то боится. Возможно, дело в избыточной любви к конфуцианскому концепту «исправления имен», в рамках которого правильное соотношение предмета и его названия — единственный путь к успеху.
Но дело скорее в многочисленных исторических травмах, из-за которых хочется получить окончательные ответы, а не просто слова, содержание которых можно поворачивать в разные стороны подобно дышлу.
Русского патриота после того, как под флагом ельцинских «дорогих россиян» произошло и до сих пор успешно развивается и углубляется отчуждение государственности от любых признаков русскости, крайне сложно убедить в том, что еще сравнительно недавно «русский» и «россиянин» были синонимичны и взаимозаменяемы: этнические русские считали себя одновременно россиянами, а нерусские по крови подданные империи Романовых, на сегодняшний лад как раз россияне, спокойно считали себя русскими.
Третий фактор, рассматриваемый Вдовиным и тесно связанный с предыдущими двумя, — национально-территориальный принцип устройства СССР, переданный затем по наследству РФ вместе с уменьшившейся на четверть территорией. С формальной точки зрения нет прямой связи между устройством государства, существованием в нем единой нации, замены нации политонимом (политическим именем), а также ролью и местом стержневого этноса. На деле эта связь очевидна. Наличие национальных республик и автономий с широчайшим списком прав и привилегий, включая международные типа мест УССР и БССР в ООН, серьезнейшим образом затрудняет формирование единой нации, если не сказать противоречит ему.
А когда при этом еще и становой хребет государства и предполагаемой нации, каким русские были в СССР и остаются в РФ, лишен внятной, юридически прописанной субъектности, ситуация кажется тем более тупиковой.
Верно и обратное. При стандартном, унитарном административном устройстве государства разные этносы, народности и племена волей-неволей сближаются и ускоряют процесс нациестроительства, причем ядро нации естественным путем формирует «становой народ» вне зависимости от его юридического статуса. Вспоминается апокриф о встрече Горбачева с делегацией Конгресса США весной 1987 года. Когда генсек спросил у гостей, почему у них, при всей их мультиэтничности, нет отдельных штатов для поляков, негров и латиноамериканцев — по образу и подобию советских национальных республик и автономий, — представитель Демократической партии, знаменитый темнокожий правозащитник Джесси Джексон (старший) сильно оскорбился. Он подумал, что Михаил Сергеевич имеет в виду что-то типа бантустанов в тогдашней ЮАР.
Вдовин тщательно исследует, как СССР пришел к такому устройству, которое человеку со стороны могло показаться, как это ни парадоксально, схожим с мягким апартеидом. Он показывает поначалу крайне скептическое отношение Ленина к федеративному принципу, продиктованное не каким-то русоцентризмом, а банальной прагматикой — в случае федерации слабеют экономико-хозяйственные связи, и ей значительно сложнее управлять. Еще в июне 1917 г. вождь пролетариата призывал к трансформации Российской империи в Русскую республику: «Русская республика ни одного народа ни по-новому, ни по-старому угнетать не хочет, ни с одним народом… не хочет жить на началах насилия. Мы хотим единой и нераздельной республики с твердой властью, но твердая власть дается добровольным согласием народов». Изменение позиции Владимира Ильича, прагматизм которого во всех смыслах слова не знал границ, был связан сначала с необходимостью сделать заманчивое предложение национальным окраинам и заручиться их поддержкой в Гражданской войне, а затем — с построением СССР в качестве базы будущей Земшарной Совдепии.
Считалось, что Германия, Англия, Италия и США, даже «покраснев», не захотят быть обычными губерниями России, пусть и столь же «красной». Вот всемирная федерация — другое дело.
В то же время Александр Иванович признает: несмотря на глубокие институциональные противоречия, заложенные в самом фундаменте СССР, к концу 1970-х благодаря общим военным, трудовым, спортивным и иным победам, да и общему каждодневному быту, сложилась полиэтническая гражданская нация под названием «советский народ». Цитируя Сергея Кара-Мурзу, Вдовин уподобляет эту нацию американской и бразильской.
Разумеется, степень интеграции в эту нацию различалась и колебалась от поверхностной до глубокой, граничащей с этническим самоотречением, как у русских (именно эта разница сыграла свою пагубную роль в распаде СССР и продолжает негативно сказываться на РФ). Это мнение перекликается с мнением другого историка, Андрея Марчукова, высказанным в фундаментальном труде «Новороссия». Марчуков полагает, что советские лидеры искренне считали национальный вопрос решенным, советскую нацию с русским ядром — сформировавшейся, а политико-правовую субъектность республик, славянских уж точно, — анахроничной формальностью: «В руководстве страны были люди, тяготившиеся наследием политики украинизации.
Они не понимали, зачем надо искусственно, как они полагали, повторять этот опыт, причем уже на совершенно новом социально-экономическом этапе развития страны, и ограничивать употребление русского языка в угоду украинскому. И настаивали на необходимости более жесткой и решительной борьбы с проявлениями украинского национализма. Как видится, им больше по сердцу была бы, пожалуй, УССР русскоязычная и советско-русскокультурная с дополнением в виде чего-то вроде „малороссийской” народной культуры».
Нужно, наверное, отметить, что Вдовин, при всей спорности навешивания ученым идеологических ярлыков, может быть отнесен к историкам «национал-большевистского» толка. Поэтому, кстати, в 2010 г. некоторые антисоветски настроенные патриоты выступали в его и Барсенкова защиту не без тяжкого вздоха. Александр Иванович признает и подробно описывает все ошибки, прегрешения и преступления советской власти, включая те, что в итоге приблизили ее гибель. И все-таки в окончательной сумме он считает ее скорее благом для России и русских.
Важно и то, что все 74 года этой власти нельзя мазать одной краской, не суть, светло-восторженной или темно-багровой. Советский Союз 1922, 1955, 1962, 1982 и 1991-го — очень разные государства, о чем Вдовин и пишет.
Именно Александр Иванович едва ли не первым составил и продолжает уточнять хронологию советской истории с точки зрения отношения руководящего класса к русским: раннебольшевистский национальный нигилизм — сталинский поворот к реабилитации русского патриотизма — позднесталинское кратковременное превращение СССР в едва ли не русское национальное государство — новый виток нигилизма при Хрущеве, пусть и в более мягкой форме и с гонениями больше на церковь, чем на «русопятство» — брежневский «национальный агностицизм» и самоуспокоенность в связи с якобы смертью национального вопроса — перестройка с национальным нигилизмом и русофобскими истериками вполне в стиле 1920-х, если не разнузданнее.
Впрочем, немного затрагивается в «Русской нации» и предыстория, а именно отношение к «русскому вопросу» до революции.
Ближе всего оно, пожалуй, к брежневскому типу: «Она [теория „официальной народности”], как известно, тоже не отождествлялась ни с великороссами, ни с русскими в широком смысле понятия. Царская власть относилась к несанкционированному русскому национализму с таким же подозрением, как и к национализму нерусских народов. В знаменитой триаде „самодержавие, православие, народность” последняя понималась „туманно, отнюдь не в этнографическом смысле, а больше как умонастроение, — писал известный историк русского зарубежья Н. И. Ульянов в своей работе „Исторический опыт России”. — К ней относилось все преданное престолу, независимо от национального обличья и веры”. Власть же усматривала свой долг не в удовлетворении национальных претензий, а в попечении о „благоденствии” подданных».
Описав невеселые реалии постсоветской России, где все рассматриваемые в книге вопросы не решены и, сверх того, усугублены, Вдовин в последней главе и заключении переходит к самому интересному — к «воспоминаниям о будущем», то есть к собственным представлениям о будущем решении «русского вопроса» и вопроса российского государственного устройства.
Правда, сохраняя интригу не хуже маститого писателя-детективщика, он делает это апофатически. Апофатией, как известно, называют богословский метод, заключающийся в определении сущности Всевышнего путем последовательного отбрасывания всего того, чем Он не является. Вот и автор «Русской нации» последовательно критикует и отбрасывает целый набор формул и формулировок.
Поначалу, как кажется, он скептически отбрасывает идею «российской нации, включающей все народы России», упомянув, что ее разделяла «такая экзотическая часть российского зарубежья», как русские фашисты в межвоенном Харбине. Впрочем, эта идея не нравится ему и при замене «российской нации» на «русскую», как предлагалось в 1994 г. на конференции Ленинградской областной организации КПРФ.
Недостаточно убедительной он находит и высказанную годом ранее Сергеем Кургиняном и несколькими его соавторами мысль, что в России есть полиэтническая государствообразующая русская нация и еще ряд не народностей или этносов, а именно наций, которые отличаются от русской неспособностью и неготовностью к самостоятельному государственному строительству.
И буквально тут же, описывая подготовленный Союзом Возрождения России и Конгрессом русских общин «Манифест возрождения России», Вдовин отмечает, что сей документ «в одностороннем порядке лишает нерусские народы России претензий на звание наций, что вряд ли правомерно». Не нравятся ему и давние публицистические размышления Д. Рогозина, в которых «нацией в пределах России признается только один русский народ, а все остальные переводятся в разряд национальных меньшинств».
Параллельно Александр Иванович размышляет и о государственном устройстве России, приводя интересные факты. Он цитирует, вновь извинюсь за ярлык, вполне либеральных ученых и журналистов середины девяностых, таких как основатель и многолетний редактор «Международной еврейской газеты» Танкрет Голенпольский, которые критиковали национально-территориальный принцип с позиций «дооктябрьского» Ленина — за усложнение и архаизацию управления страной, провоцирование этнических национализмов, создание «бантустанов навыворот».
Либеральный унитаризм, кстати, не был заброшен и впоследствии — его активно пропагандировал М. Прохоров времен увлечения партстроительством и политической карьерой. Но приводит Вдовин и обратный пример — известного либерального поэта и критика Поэля Карпа, в перестроечные годы периодически делавшего русофобские заявления и одновременно предлагавшего «создать Русскую советскую республику, отдельную от Татарской, Якутской, Чувашской и прочих входящих нынче в РСФСР», чтобы русские, обретя свой урезанный, но моноэтнический и юридически закрепленный дом, успокоились и оставили «авантюрные побуждения наставлять другие народы». Опять же, и эта идея не ушла вместе с девяностыми: ее в 2010 г. в статье «От Российской империи к русскому демократическому государству» высказывал покойный Дмитрий Фурман — правда, без поэлевских укоров и упреков в адрес русских, и даже с декларативным сочувствием к их неприкаянности.
Наконец, Вдовин формулирует и собственную позицию. Рассказывая о Всемирном Русском Народном Соборе, он с явным сочувствием пишет, что в его деятельности «наиболее гармонично сочетаются русская и российская национальные идеи».
Затем сообщает, что «русскую идею не следует ни отождествлять, ни противопоставлять российской». И тут уже прямо сообщает свое кредо: «Жизненные интересы русского и других народов могут быть надежно защищены, если Россия станет государством русского народа с национально-территориальными автономиями для других народов и с культурно-национальной автономией для национальных групп, расселенных дисперсно». То есть, по большому счету, речь о сохранении нынешнего устройства и положения дел, но с добавлением официального признания русского народа государствообразующим.
Однако дальше автор цитирует статью Г. Попова, где предлагается сохранить за всеми нациями/национальностями России культурную самостоятельность, создать особые «палаты национальностей» во всех региональных законодательных собраниях и в Федеральном собрании, при этом упразднив все национальные республики и автономии, заново поделив страну на «30–35 краев (земель)». По мнению Вдовина, «в такой модернизации российского федерализма мог бы, на наш взгляд, найти свое решение „русский вопрос”, получить свое воплощение Русская (Российская) идея».
А чуть ранее он буквально в пределах одном абзаца одобрительно цитирует сначала похвалу бразильскому и швейцарскому гражданскому национализму, «патриотическому и наднациональному», затем следующий тезис: «В России национальной идеей может быть только русский национализм… Русский национализм необходим не только русским, но и тем народностям, которые живут в русском монолите и не отделяют свою судьбу от русской судьбы».
Судя по всему, Вдовину близка мысль, к которой мы с Николаем Проценко пришли в уже упоминавшейся совместной статье, — в нормально обустроенной России будущего понятия «русский» и «российский» должны варьироваться без смертоносного ущерба, в приоритете же фактическая расстановка сил и данная в ощущениях реальность, хотя и их лучше закрепить на бумаге. Но каково это чаемое «нормальное обустройство» и какова эта «будущая Россия» — для почтенного и немолодого историка открытый вопрос. Не только для него, конечно, он вообще открыт, причем в значении «открытая рана».
И книга «Русская нация в ХХ веке», вышедшая на рубеже второго и третьего десятилетий века XXI, тому лишнее подтверждение.
«Русские это не национальность, нет такой нации как русские». Какие есть аргументы, что русские – это такая же национальность, как французы или немцы?» — Яндекс Кью
Популярное
Сообщества
НациональностиРусскиеАргументы
Анонимный вопрос
·
48,3 K
Ответить3УточнитьДмитрий Иванов
Астрономия
1,2 K
По образованию физик и математик (МФТИ). Любитель астрономии .Кроме родного русского… · 24 янв 2022
Вы, видимо, почитали новомодных украинских историков, там сейчас вовсю культивируется теория, что настоящие русские-это украинцы, а русские-это мокши (почему то именно этот народ выбрали)Про мокшу.Напоминаю, что люди – это не котята и щенята, чтобы говорить об их «чистокровности». Это тоже фашизм. Каждый большой народ за всю свою историю ассимилирует десятки малых, и, справедливости ради, это идет ему на пользу.
А чем плохи мокши ? С таким презрением о них говорят в/на Украине некоторые «знатоки»…ушибленные на всю голову по национальному вопросу, что считают себя отдельным биологическим видом! Тезис о том, что русские являются смесью татар и финно-угров с небольшим участием славян не нов, он появился среди прогрессивной украинской общественности еще в 19-м веке, а сейчас снова вышел на свет.
По определению, слово национальность используется для обозначения культурно-этнической группы — группы людей, которые имеют общую этническую идентичность, язык, культуру, родословную, историю и так далее. Посмотрите на наличие всех этих признаков и получите ответ на свой вопрос
11,3 K
Дмитрий Руинский
15 февраля
Русских как нации нет , они не числятся как нация не в одном документе РФ после 1976. Дело в том чтоб народ… Читать дальше
Комментировать ответ…Комментировать…
Vladimir Brusentsev
4,0 K
Преподаватель, филолог. Патриот. Интересует история и фольклор русского народа с дохрис.
.. · 23 нояб 2020
Cуществование русского этноса определяется по ДНК. Гаплогруппа R1a1 Y- хромосомы.
Так же обстоит дело и со всеми другими этносами — чеченским, татарским, мордовским. У каждого своя группа или подгруппа.
Что касается отрицание существования русского эноса в стране, где русские несмотря на все усилия недругов наверху составляют 80%, то это политика русофобской… Читать далее
14,6 K
Cossack
25 ноября 2020
R1a1 — минимум у двух десятков народов, в т.ч. индусы и таджики! )))))
Комментировать ответ…Комментировать…
Mila Aleksandrova
12
Юрист.увлечения самые разнообразные.Литература,живопись,история,философия,психология и… · 18 авг 2020
Не надо мешать все в одну кучу.Русский язык позволяет четко разделять два понятия.Россиянин и русский.И не надо ставить знак равенства.Россиянин-гражданин России любой национальности:русский,чеченец,еврей,якут.Русский-тот,кто идентифицирует себя с русским народом,не со всеми россиянами.И ссылаться на Францию смысла нет.
Уверена ,что там существуют языковые нюансы,позволяю… Читать далее
12,4 K
Алёна Казанкова
14 октября 2020
Меня вообще смущает, что только у нас национальность выражена прилагательным, у остального мира это существительное… Читать дальше
Комментировать ответ…Комментировать…
Максим Исаев
25
Я русский человек
· 30 июл 2020
Нация и национальность — это не одно и тоже. Русскими называют всех, кто живёт в России, а раньше в СССР, а ещё раньше в Российской империи. Это люди разных национальностей и народностей, которые составляют русскую цивилизацию. Тем и сильна Россия, что каждый народ принёс свои лучшие качества — это бриллианты в русской цивилизации. В ней есть и немцы и французы, не… Читать далее
Mila Aleksandrova
29 сентября 2020
Еще раз-нет.Все,кто живет в России-это россияне.,это многонациональная структура.А вот русские-это национальность.С… Читать дальше
Комментировать ответ…Комментировать…
Артём Назаретян
-12
Инженер-механик · 7 авг 2021
По аналогии с французами, да французы есть, так как есть страна Франция, но уже нет народа франки, которые жили там прежде.
Так же есть британцы, но нет бриттов, тоторые первыми пришли на их остров. Так же и в России, есть россияне, граждане страны, но уже нет русских, как и половцев, печенегов и других. Отдельные люди могут конечно себя лично считать русскими… Читать далее
Илья Варначев
27 августа 2021
А я вот искренне убежден, что нет армянского народа, чистокровных после турецких чисток не осталось, одни… Читать дальше
Комментировать ответ…Комментировать…
Анонимный ответ17 июля 2019
«Говорят, что кур доят». (с.) Какие конкретно люди это утверждают? Где и когда? Каждый раз смотрите, что за умник высказал какое-то данное мнение, постарайтесь выяснить о нём побольше сведений. Посмотрите на другие его мыслеизмышления. И да, если он представился бакалавром 10 разных учреждений, и магистром ещё 5-ти — это может ничего не значить. Проверьте все эти… Читать далее
16,3 K
Бамбарбия Кергуду
24 июля 2019
ГаПлогруппа не имеет отношения к расе. Ну очень опосредованное.
. Половина киргизов R1a. Она показывает только… Читать дальше
Комментировать ответ…Комментировать…
Первый
Чайковский театр драмы и комедии
6
Театр · 23 мар 2021
Вот вас аргументы от В. Даля. Понятия НАЦИЯ и НАЦИОНАЛЬНОСТЬ давно подменены в России. Как, впрочем, и в СССР. И такая нация есть! Только прав никаких… Читать далее
Комментировать ответ…Комментировать…
Алексей В. Д. Старицкий
560
Православный, русский, радиоинженер. Интерес — жизнь. защищаю тех кого люблю, не жалея… · 23 нояб 2020
Русские — это не национальность, это нация и общность народов, создавших общую культуру под властью Русов. Рюрик со своими братьями и своей дружиной создал государство от Балтийского до Черного моря. Он и его потомки объединили под своей властью не только арийские народы (Асы), не только дружественные славянские (Ваны), но и прочие попавшие под их тяжёлую властную руку…. Читать далее
Mila Aleksandrova
2 ноября 2021
Русские это народ,этническвя общность.
А вот нация-это совокупность граждан одного государства.В нашнем случае -россияне.
Комментировать ответ…Комментировать…
Николай Карпов
филолог, коуч, доцент старейшего университета страны · 20 янв
Конечно, такая национальность есть. Но мыслить категориями национальности сегодня — значит неминуемо сказываться в нацизм и фашизм. Что сегодня история (мира и одного соседнего го в очередной раз прекрасно демонстрирует.
Комментировать ответ…Комментировать…
Алексей Корал
-14
Религиовед · 12 окт 2021
Те, кто входил в Россию, становились русскими — русский пермяк, рус.удмурт, рус.вотяк, рус.чухонец, рус.калмык, рус.бурят и т.д. — в России боле 160 национальностей и народностей, русский — ЭТО НЕ КРОВЬ, также как «американец» не про кровь индейцев.
СЕЙЧАС под словом «национальность» — преподносят и понимают как синоним «народность» — пермяк, коми, удмурт, казах… Читать далее
Комментировать ответ…Комментировать…
Николай I и официальное гражданство в России 1825 — 1855 гг.
Николай В. Рясановский — Мягкая обложка
О книге
об авторе
Оглавление
Связанные книги
О книге
Николай I и официальная народность в России, 1825 — 1855 гг. возникла из гораздо более скромного интереса к учению Уварова о «православии, самодержавии и народности». При изучении автором, в частности, славянофилов, он все больше убеждался в скудости наших знаний об этой так называемой официальной национальности, часто сочетавшейся с пренебрежительным отношением к ней. Не найдя удовлетворительного анализа предмета, автор приступил к написанию собственного. Эта книга в значительной степени организовалась сама собой: изложение и обсуждение идеологии, естественно, заняли центральное место, которому предшествовало краткое описание ее сторонников. Но официальная национальность вышла за пределы интеллектуальных кругов, лекций и книг; действительно, в течение тридцати лет он правил Россией. Поэтому автор счел необходимым написать главу об императоре, который, по сути, лично господствовал и управлял страной на протяжении всего своего правления; добавить раздел об императорской семье, министрах и некоторых других высокопоставленных лицах к счету интеллигенции, поддерживавшей государство; и набросать применение официальной национальности как во внутренних делах, так и во внешней политике.
Таким образом, это заглавие способно привлечь внимание к государственной доктрине и ее роли в истории России.
Об авторе
Николай Валентин Рясановский (21 декабря 1923 – 14 мая 2011) был профессором Калифорнийского университета в Беркли и автором многочисленных книг по истории России и европейской интеллектуальной истории.
Содержание
1. Официальная национальность, Верховный главнокомандующий
2. Официальная национальность, мужчины
3. Официальная национальность, идеи
4. Официальная национальность: внутренние дела
5. Официальная национальность: внешняя политика
6. Заключение: Официальная национальность и история
Библиография
Алфавитный указатель
Книги по теме
Искусство подавления
Памела М. Поттер
Греки, римляне, немцы
Иоганн Чапуто
Средиземноморские встречи
Фариба Заринебаф
Преступление национализма
Мэтью Крейг Келли
Борьба за Индокитай
М.
Leave a Reply