На каком языке говорят евреи в израиле: говорят ли на русском и английском языке в стране

На каком языке говорили евреи в Венгрии?

Если вы зайдете сегодня в ортодоксальный еврейский квартал Бруклина, вы неизбежно вскоре услышите идиш. Чаще всего это будет венгерский диалект. Хотя многие галицийские, польские и даже литовские хасиды сегодня также говорят на идише, потомки выходцев из Венгрии владеют им лучше. Можно заметить, например, что большинство хасидских женщин с «венгерских» дворов говорят между собой на идише, в то время как женщины из других групп чаще говорят по-английски.

Хотя этих хасидов обычно называют «венграми», это не означает, что они происходят из современной Венгрии, относительно небольшой страны (хотя и в четыре раза больше Израиля). Еврейское понятие «Унгарн» (Венгрия) — это Венгерское королевство в границах до Первой мировой войны, включавшее в себя значительную часть Румынии (Трансильвания), Украины (Закарпатье), Хорватии, Сербии (Воеводина), Австрии и всю Словакию. В этом отношении еврейская «Венгрия» чем-то похожа на еврейскую «Литэ» (Литву), которая гораздо больше современного Литовского государства и включает Белоруссию и значительные части России, Украины, Латвии и Польши. Еврейская «Литва» более или менее соответствует средневековому Великому Княжеству Литовскому, которое было одним из крупнейших государств в Европе.

С распадом Австро-Венгерской империи и появлением новых государств на бывшей венгерской территории многие венгры оказались за пределами своей этнической родины. Многие евреи на территории нынешних Румынии, Украины и Словакии продолжали жить в венгерской культурной среде, поэтому там расположены многие центры «венгерского» хасидизма. Сатмар и Клаузенбург — города в современной Румынии, Мункач — на Украине, а Нитра — в Словакии.

Парадоксально, но сегодня венгерские хасиды чаще говорят на идише, чем представители других групп, хотя на старой родине венгерские евреи часто говорили больше на венгерском, чем на идише, а на Западе некоторые даже говорили на немецком или на смешанном идиш-немецком языке. Среди поколения венгерско-еврейских иммигрантов, прибывших в Америку после Второй мировой войны и сформировавших современные хасидские группы, было много тех, кто говорил на идише с сильным венгерским акцентом.

На каком идише говорили венгерские евреи на старой родине? Это наречие можно услышать в ряде старых записей. Например, в интервью, проведенных для Атласа языка и культуры идиш. Лингвист Уриэль Вайнрайх, соавтор проекта атласа, в 1960-х годах лично взял интервью у многочисленных носителей венгерского идиша. Его особенно интересовал венгерский идиш, поскольку до этого лингвисты обращали на него мало внимания.

Благодаря интервью Вайнрайха мы можем восстановить относительно точную картину распространения венгерского идиша до войны. Старая венгерская территория разделена на две основные культурные области: Ойберланд (Верхняя или Западная) и Унтерланд (Нижняя или Восточная). Эти области, нагорье и равнина, заметно различаются по языку, культуре и религии. Жители Унтерланда по-прежнему говорили в основном на идише, и многие из них были хасидами. Религиозные ойберландеры чаще были миснагедами (их называли «ашкеназами») и говорили на другом диалекте, принадлежащем к западной ветви идиша, уже в основном вымершего. Многие венгерские евреи в 19 в. были реформистами или ортодоксальными модернистами. Они, конечно, говорили по-венгерски, а иногда по-немецки.

Четкой границы между Ойберландом и Унтерландом не существует. Хасиды и ашкеназы (т.е. миснагеды) жили в одних и тех же городах, и на очень большой территории говорили на смешанном диалекте, который нельзя отнести ни к восточной, ни к западной ветви. Вайнрайх пришел к выводу, что до 18 в. унтерландеры также говорили на варианте западного идиша, как и ойберландеры, но на этот диалект повлияли большие массы галицийских евреев, мигрировавших с севера.

О многих регионах Центральной Европы Вайнрайх не мог найти никакой информации относительно того, какой диалект идиша там преобладал, поскольку никого из носителей в Америке найти не удалось. По Прессбургу (Братиславе), где располагалась знаменитая ешива Хатама Софера, Вайнрайху пришлось довольствоваться единственным информантом, который помнил некоторые еврейские слова и поговорки предыдущих поколений. До Второй мировой войны евреи Прессбурга говорили в основном по-немецки. Так было и в Бургенланде, который сегодня принадлежит Австрии: информанты еще немного помнили, как говорили их бабушки и дедушки, но сами они уже говорили по-немецки.

Вайнрайх нашел несколько ценных информантов среди выходцев из штетлов Ойберланда, где еще был жив идиш. Конечно, и в их речи заметно влияние немецкого и венгерского: для некоторых вещей и явлений они уже забыли идишскую лексику и использовали для них немецкие или венгерские слова. Похоже, что диалекты, распространенные в Ойберланде, пришли в упадок еще до войны. В их диалектах также наблюдается упрощение грамматического строя: вместо «дер/ди/дос» они обычно говорят «де», подобно сегодняшним хасидам. Возможно, особенности сегодняшнего хасидского идиша исходят от ойберландеров, которые частично стали хасидами после прибытия в Америку.

Даже среди информантов-унтерландеров некоторые говорят на венгерском лучше, чем на идише, грамматикой которого они тоже владеют нетвердо. Эти колебания и искажения грамматического строя, вероятно, были очень распространены среди хасидов, чьим родным языком был венгерский, и, возможно, только это привело к сегодняшнему универсальному «де».

Хотя венгерские хасиды сегодня количественно преобладают в США над другими группами, это не привело к значительным заимствованиям венгерской лексики. На практике они используют очень мало венгерских слов и во много раз больше — немецких. Вероятно, немало хасидов, происходящих из других регионов, особенно из Галиции, знали немного немецкий, но не венгерский. Таким образом, хасидский идиш развился на основе нескольких европейских диалектов, а не только венгерского идиша. Она дитя многих отцов.

Форвертс, перевод Якова Скворцова

Перевод с израильского на австралийский — Сноб

Как Гилад Цукерман переименовал иврит и заставил коренных австралийцев говорить на их языке

Фото: Ekaterina Shipova Bell / Facebook

Профессор Гилад Цукерман говорит на 11 языках, читает на 30, а его сына зовут Джулио Йегуда Шин-Тьен. Такие вводные могли бы означать, что Цукерман — безродный космополит и вообще наплевательски относится к национальной идентичности. Но на самом деле эта самая идентичность — и язык как ее неотъемлемая часть — главный объект научных интересов профессора Цукермана, причем эти интересы далеко не только академического свойства.

О Цукермане заговорили в самом начале двухтысячных. Заговорили в основном в Израиле, причем в разговорах часто встречались слова «провокатор» и «предатель». Дело в том, что диссертация Гилада касалась вопроса, очень беспокоящего израильтян, — их государственного языка. Цукерман выдвинул теорию «камуфляжа языков», из которой, в частности, следовало, что язык современных израильтян лишь кажется семитским. На самом деле он только использует лексику и грамматику библейского иврита, а по своей внутренней структуре является типично индоевропейским, а то и восточноевропейским.

Вот простой пример. Наверное, самое распространенное выражение, какое можно услышать в Израиле, — «Ма нишма?», то есть «Как дела?». Цукерман утверждает, что, к примеру, пророк Захария встал бы в тупик от этих слов. В лучшем случае он мог ответить на них чем-то вроде: «Слышен голос рыдания пастухов, потому что опустошено приволье их; слышно рыкание молодых львов, потому что опустошена краса Иордана» (11:3). Старый зануда не мог вообразить, что в ответ на вопрос, буквально означающий «Что слышно?», вовсе не нужно перечислять все, что именно ему слышно. Между тем любому одесситу или поляку вопрос «Шо слышно?»/«Цо слыхачь?» вполне понятен, да это и не вопрос даже, а просто вежливое How are you.

Есть и более сложные примеры, вроде отмирания притяжательных форм или родов числительных, а также «индоевропейского» способа использования глагольных времен. С точки зрения Цукермана, современный язык Израиля вообще некорректно называть ивритом, а лучше говорить об особом, с иголочки новом «израильском языке». В то время как израильская Академия иврита изо всех сил борется с «порчей языка», Цукерман шокировал всех слоганом: «Израильтяне, говорите по-израильски!»

Конечно, добрые израильтяне не могли не ощутить некоторую обиду. Одно дело, когда твой язык — законный наследник языка Библии, и совсем другое — когда это бастард от нежеланного мезальянса между ивритом, немецким, польским, украинским и идишем.

Однако Гилад Цукерман вовсе не считает, что его идеи оскорбляют его соотечественников-израильтян или язык, на котором они общаются между собой. Об этом — и кое о чем еще — мы побеседовали с Гиладом накануне его приезда в Москву.

Ɔ. Многие израильтяне, ознакомившись с вашими идеями, почувствовали себя разочарованными и обиженными. Как вы считаете, они правильно обиделись?

Я думаю, обиделись они зря. Меня обвиняют в том, что я ставлю под сомнение преемственность современного Израиля с библейскими временами. Но на самом деле моя модель происхождения современного израильского языка лишь подчеркивает преемственность еврейства в диаспоре. Я настаиваю на важности еврейских языков, на которых говорила диаспора. Это не я, а мои критики ставят под сомнение преемственность: они игнорируют роль идиша и других языков, на которых говорили евреи, и тем самым продолжают идею «упразднения диаспоры», которой всегда отличался сионизм.

Ранние идеологи сионизма представляли себе евреев будущего физически сильными, смуглыми, мужественными длинноволосыми дионисийцами. Тем временем реальных евреев диаспоры они видели как слабых, преследуемых, инфантильных, феминизированных, гомосексуальных, религиозных. Сионизм антирелигиозен как раз из-за его неприятия диаспоры.

Я поддерживаю возрождение иврита и считаю, что это замечательное достижение еврейского народа. Но при этом я говорю: возрождение языка имеет свои пределы. Мы должны их признать. С другой стороны, мы должны признать красоту и богатство прекрасного нового израильского языка, который возник в попытках возродить библейский иврит.

Ɔ. Теми людьми, кто когда-то возрождал иврит и изучал его с нуля, двигала очень сильная мотивация отыграть назад два тысячелетия истории, исправить ее ошибки и злодеяния. Если бы они были знакомы с вашими отрезвляющими идеями, смогли бы они совершить такой прорыв?

На данном этапе технологического развития человечества не существует никакого способа возродить спящий язык так, чтобы прийти к тому самому предковому языку, что существовал когда-то. Русские или польские евреи, стоявшие у истоков возрождения иврита, действительно хотели говорить как пророк Исайя, но при этом все равно говорили, как Исай Лейбович.

Это ровно то, что я наблюдал, когда возрождал языки коренных народов в разных странах мира. Для коренных австралийских или новозеландских племен родной язык — английский, и когда мы пытаемся восстановить их племенные языки, используя английский, мы, конечно, приходим к фонетике и фонологии английского.

***

Здесь самое время кое-что пояснить. С тех пор как Гилад Цукерман опубликовал свои работы по генеалогии современного иврита и поссорился с израильскими академиками, он успел многое сделать в совсем других областях лингвистики. Гилад решил, что он — специалист по одному из возрожденных языков и даже носитель такого языка — мог бы принести большую пользу, возрождая «мертвые» или «спящие» языки в других регионах мира. Цукерман работал в Новой Зеландии и Канаде, а затем получил миллионный грант от правительства Австралии для возрождения языка одного из коренных племен — барнгарла, живущих в окрестностях Аделаиды.

Ɔ. Здесь, кажется, есть какой-то парадокс: сперва вы говорите, что восстановить язык в первоначальной форме невозможно, а потом едете в Австралию, чтобы заниматься там ровно этим невозможным делом.

Этот вопрос мне многие задают. Зачем я поехал в Австралию, а перед этим в Новую Зеландию и Канаду, а сейчас езжу в Таиланд? Вот зачем: я считаю, что возрождение языка — это замечательное дело. Кроме того, я считаю, что возрождение языка в Израиле может служить прекрасным примером и материалом, который — если мы будем честны с самими собой — учит нас, что можно возродить, а что нет. Именно поэтому коренные австралийцы пригласили именно меня, а не Академию иврита, которая полагает, что евреи такие умные, что смогли овладеть языком пророка Исайи и читать его в оригинале.

Я знаю, что невозможно возродить язык таким, каким он был когда-то. Именно человек с таким критическим взглядом на языковое возрождение может помочь другим народам воссоздать их языки. Язык создают люди, которые на нем говорят. Израильские академики думают о языке, а я больше думаю о людях, об их благе, ментальном здоровье и культурной независимости.  

Ɔ. Но чего вы надеетесь достичь? Иврит — язык современного развитого государства, на нем основаны культура, политика, бюрократия, финансы, промышленность — все сферы деятельности людей. А возрождая язык барнгарла, вы в лучшем случае получите милый домашний язык для узкого круга родных и близких, с соответствующим скудным словарным запасом.

Главной мотивацией для возрождения иврита было создание нации. Для нации нужны три компонента: преемственность, земля и язык. У нас была преемственность — я недавно сделал анализ ДНК и выяснил, что 2000 лет назад мои предки жили на Ближнем Востоке. Два других компонента сионизм надеялся со временем обрести. В Израиле люди знали, что когда-нибудь у них будет государство, и тогда им понадобится государственный язык.

Аборигены Австралии не хотят иметь свое государство, и им не нужен язык для всех надобностей. В лучшем случае это будет языковое образование для небольших групп людей.

На что я надеюсь? На то, что люди, которые сегодня травмированы колонизацией, разочарованы, не нравятся себе и не понимают себя, станут счастливее. Моя главная мотивация — их ментальное здоровье. Смысл этой работы не в конечной цели путешествия, а в самом пути. Я не думаю о том, как все эти люди в отдаленном будущем будут говорить между собой на языке барнгарла. Но в процессе изучения своего языка они могут очень многое приобрести.

Ɔ. Насколько я понимаю, речь идет об очень неблагополучной группе людей — часто безработных, пьющих, физически нездоровых и житейски неустроенных. Разумеется, вечерние встречи несколько раз в неделю под предлогом изучения языка могут принести им какую-то пользу, как, несомненно, бывают полезны собрания «Анонимных алкоголиков». Но почему бы не собрать этих бедолаг ради каких-то практически важных вещей вроде уроков домоводства или компьютерной грамотности? Зачем тратить время на занятия, не приносящие практической пользы?

С одной стороны, это очень правильное замечание. Если вы идете к коренному народу, тратите свое время, учите их танцевать или готовить итальянскую пасту, то, конечно, их жизнь улучшится — просто потому, что кто-то наконец уделил им внимание. Я мог бы привезти к ним Диего Марадону, который учил бы их играть в футбол. Но смотрите: я на 100% уверен, что в изучении утраченного родного языка есть что-то большее. Что-то, что определяет психологическое благополучие человека, связывает его с землей, имеет церемониальное измерение, помогает понять себя. Я уверен, что есть что-то уникальное и фундаментально укрепляющее в том, чтобы учить людей языку предков, а не футболу или итальянской кухне.

Моя гипотеза состоит в том, что в языке есть что-то, ставящее его выше футбола или кулинарных курсов. Вот один пример. В языке барнгарла предполагается, что основа эмоций — не сердце («юглу»), а желудок («варна») или даже печень («нгалди»). Современные барнгарла, воспитанные на языке колонизаторов, привыкли связывать чувства с сердцем. Но когда они узнали, что их предки ощущали себя по-другому, это знание помогло им лучше понимать и выражать свои чувства. Возможно, они вспомнили и поняли какие-то фразы, которые слышали от своих дедов, но не понимали их значения.

А вот другой пример: у барнгарла существует слово, которое одновременно означает «дерево» и «рассказывание историй», или «общение». В других языках — русском, английском, иврите и т. п. — это совершенно разные слова. И вот эти люди начинают думать, что нечто в их внутреннем мире связывает воедино «дерево» и «рассказ». Они проникаются этим настолько, что меняется их речь. Это гораздо более глубокая вещь, чем футбол или умение готовить суши.

***

Возможно, у читателя возникли и другие вопросы к Гиладу — язвительные и въедливые или, напротив, сочувственные и заинтересованные. Задать их можно будет в воскресенье, 11 ноября, во время его лекции в Москве в Центральной городской молодежной библиотеке им. М. А. Светлова, Большая Садовая ул., 1, в 19.00. Лекция проходит в рамках фестиваля премии «Просветитель» и поддержана проектом «Эшколот» и фондом «Генезис». Зарегистрироваться для участия в этой встрече можно здесь.

евреи, говорящие на восточном идиш в Израиле. Профиль группы

Введение / История

До 1948 года евреи составляли крупнейшее немусульманское меньшинство в Ираке и Иране. Еврейские общины жили хорошо на протяжении веков, пока ислам не был объявлен официальной религией. С того времени они были изолированы и подверглись значительной дискриминации и преследованиям. Иногда их заставляли «обращаться» в ислам. С образованием израильской нации в 1948 г. и иранской революцией 19 в.79, большое количество евреев покинуло Ирак и Иран. Те немногие, кто остался, продолжают страдать от антисемитской атмосферы.

Рассматривая еврейский образ жизни, многие видят в Израиле сверкающую жемчужину на кольце наций Ближнего Востока. Будучи меньшинством в течение почти 2000 лет, нынешнее население Израиля в настоящее время в основном составляют евреи. Поток иммигрантов в Израиль начался в 1880-х годах с национального и культурного возрождения, известного как «сионизм». Ручеек иммигрантов превратился в наводнение, когда в 19 г. 48.

Какова их жизнь?

Язык – одна из отличительных черт евреев этого региона. В то время как иврит и арамейский языки являются общими языками молитв, священных и юридических вопросов, евреи чувствуют себя как дома с местными языками и диалектами. Фарси (иранский язык) и арабский языки являются повседневными языками большинства евреев за пределами Израиля. В Израиле евреи могут свободно говорить на идише (немецкий диалект с элементами иврита), русском, юди, ладино или любом другом языке, которому они научились в странах своего происхождения или от своих родителей-иммигрантов.

Большинство израильских евреев живут в городах. Попытки основать новые города и заселить сельские районы оказались трудными. На самом деле такие попытки часто становились сценами межнациональных беспорядков между евреями и палестинцами. Большинство евреев, проживающих в сельской местности, входят в состав известных кибуцев (колхозов или поселений в Израиле).

Израильские лидеры хотели, чтобы все иммигранты интегрировались в единый еврейский народ. Однако различные группы иммигрантов прошлого теперь стали этническими группами сегодняшнего дня. Наряду с этничностью сложилось классовое общество. «Этническое происхождение человека может определять его или ее род занятий и уровень жизни». «Восточные евреи» афро-азиатского происхождения сосредоточены в низших слоях общества.

В отличие от многих еврейских общин за пределами Израиля, расширенные семьи не играют важной роли в жизни израильских евреев. Скорее, нуклеарная семья является самой важной ячейкой. Поскольку образование высоко ценится в израильском обществе, школы являются бесплатными и обязательными до десятого класса. Большинство евреев считают обязательную службу в израильской армии важной частью перехода во взрослую жизнь.

Спад изучения иудаики в школе, по-видимому, является результатом кризиса еврейской идентичности Израиля. Многие религиозные законы, прописанные в социальном праве, больше не соблюдаются, например, предприятия, соблюдавшие субботу, или запрет на продажу свинины. Хотя отмечаются все праздники еврейского религиозного календаря, для большинства израильтян они имеют большую социальную, чем религиозную ценность. С другой стороны, произошло культурное возрождение иврита и еврейских исследований и искусства, особенно в танцах, литературе, музыке и театре.

В Израиле не хватает русскоязычных евангелистов.

Каковы их убеждения?

Преобладающей религией евреев в этом регионе является раввинистический иудаизм, а официально признанными институтами являются православные. Раввинский иудаизм заменил храм синагогой, священство — раввином, а церемонию жертвоприношения — молебном. Акцент был сделан на изучении Торы (еврейское название первых пяти книг Библии), растущей потребности в национальном восстановлении в Земле Обетованной и функции этого мира как подготовки к миру грядущему. Однако примерно от двух третей до трех четвертей израильских евреев не соблюдают. Евреев, считающих себя религиозными, можно просто разделить на ортодоксов (традиционалистов), которые придерживаются традиционных верований и обычаев, и модернистов, которые могут придерживаться традиционных верований, но более не строго соблюдают обычаи. Святые места содержатся государством, а религиозные советы и раввины являются государственными служащими.

Каковы их потребности?

Евреи прекрасно понимают свою связь с Авраамовым заветом. Однако у них также есть история отвержения Иисуса Христа как Мессии, исполнившего этот завет.

На протяжении всей своей истории евреи подвергались дискриминации и преследованиям. Им нужно испытать эмоциональное исцеление и прощение. Молитесь, чтобы Евангелие, которым они делятся с ними, не рассматривалось как антисемитское, а скорее как исполнение того, что Бог обещал человечеству через Авраама много веков назад. Также молитесь о духовном голоде среди евреев, которые рассматривают свое «еврейство» как этническую идентичность и не имеют религиозной принадлежности.

Prayer Points

Попросите Хозяина жатвы послать любящих христиан для работы среди евреев Израиля и Ирана.
Просите Святого Духа даровать мудрость и благосклонность миссионерским агентствам, которые сосредоточены на ближневосточных евреях.
Молитесь, чтобы еврейский народ понял, что Иисус – долгожданный Мессия.
Просите Господа смягчить сердца евреев по отношению к христианам, чтобы они могли услышать и принять весть о спасении.
Молитесь, чтобы Бог даровал милость верующим евреям, когда они делятся своей верой во Христа со своим народом.
Молитесь, чтобы среди ближневосточных евреев возникли сильные поместные церкви.

Писание Молитвы за еврея, говорящего на восточном идиш в Израиле.

Еврейские языки

Где бы евреи ни жили, они часто говорили и писали на языке, отличном от языка их соседей. В одних случаях их языки отличались еврейскими словами, включенными в местный язык, а в других они говорили на совершенно другом диалекте. Многие слышали о языках еврейской диаспоры идиш и ладино. Однако евреи говорили на десятках разных языков на протяжении столетий скитаний и рассеяния по миру.

Примерно в начале христианской эры евреи перешли с иврита на иудео-арамейский язык. С эмиграцией евреев из Земли Израиля и основанием новых еврейских общин в Вавилонской, Персидской, Греческой и Римской империях, а также в арабских землях они продолжали свой обычай изучать местный язык, писать и говорить на нем на уникальные для них способы. За прошедшие годы в Европе и на Ближнем Востоке возник ряд языков.

Из-за изменений в местных языках, волн миграции и контактов с носителями других языков некоторые из языков, возникших в древности или в средние века, исчезли столетия назад, например, иудео-греческий, иудео-провансальский и иудео -Славянский. Других стало меньше, поскольку их носители смешались с носителями других языков.

Между 18 и 20 веками евреи по всей Европе были интегрированы в местные сообщества в результате процессов урбанизации и эмансипации, что привело к переходу с идиша и ладино на местные языки, включая русский, немецкий, турецкий и греческий.

Конец 19 века ознаменовался огромными изменениями в еврейском населении. Миллионы евреев эмигрировали из Центральной и Восточной Европы и Ближнего Востока, поселившись в Америке, Западной Европе, а также в Османской империи, а затем в Подмандатной Палестине. Большинство оставшихся в Европе евреев были убиты во время Холокоста. В последующие десятилетия миллионы евреев иммигрировали в Израиль из всех этих регионов, а также из Северной Африки.

Развитие израильского иврита не привело к полному исчезновению языков еврейской диаспоры. Сегодня многие евреи мира продолжают использовать слова из еврейских и арамейских источников, а также влияние идиша, ладино и иудео-арабского языка, даже если они сами не говорят на этих языках. Эти лингвистические гибриды, вариации английского, испанского, французского и других языков, можно рассматривать как новые еврейские языки.

В то время как языки евреев в средние века писались еврейскими буквами, новые языки евреев диаспоры пишутся местными алфавитами.