М с горбачев биография: Последние Новости России, Украины и мира

«Этот парень и есть перестройка» – Огонек № 7 (5552) от 25.02.2019

2 марта Михаилу Горбачеву исполняется 88 лет. Долгая жизнь позволила одному из главных политических революционеров современности не только много написать и прочесть о себе, но и дождаться по-настоящему фундаментального труда — книги Уильяма Таубмана «Горбачев. Его жизнь и время». Виктор Лошак — о книге и о Горбачеве.

Виктор Лошак

Когда пролистываешь книгу, еще не взявшись ее читать, сразу обратишь внимание, какой огромный труд проделан американским историком и политологом, лауреатом Пулитцеровской премии Таубманом. Список людей, которых он на 700 страницах цитирует, на которых ссылается, огромен — больше 250 человек. Исследователь работал в 12 архивах разных стран. Для автора, видимо, принципиально, что труд не был официально одобренной биографией Михаила Сергеевича и он не обращался к бывшему советскому лидеру с просьбой ее написать. Первая его встреча по этому поводу с будущим героем, пожалуй, была исчерпана вот этой фразой: «»Горбачева трудно понять»,— сказал он мне, отзываясь о самом себе в третьем лице, как он это нередко делает».

Как крестьянский мальчишка, который на «отлично» написал сочинение, восхвалявшее Сталина, превратился в могильщика советского строя? Как получилось, что Горбачев стал единственным в русской истории политиком, который, имея в своих руках полную власть, сознательно во имя идейных и моральных ценностей шел на ее ограничение, на риск ее потерять? Как вообще столь «жесткая система» могла породить столь склонного к новаторству и творчеству руководителя? Был ли у Горбачева план? В чем состояла его стратегия переустройства страны и мира? Могла ли быть нормой для политического лидера такого масштаба присущая Горбачеву крайняя самоуверенность, а временами и очевидный эгоизм? Наконец, когда собственные назначенцы попытались свергнуть своего генсека, может быть, они считали, будто он их предал, внушив, что собирается модернизировать советский строй, а на деле, сам того и не желая, способствовал его развалу?

Поставив перед собой эти и некоторые другие вопросы, Таубман 12 лет работал над исследованием последнего лидера СССР и его времени. «Несмотря на ошибки и неспособность достичь всех своих благородных целей, он остается трагическим героем, который заслуживает нашего понимания и восхищения»,— это последняя фраза книги. Таубман со всей серьезностью относится к сказанному ему президентом СССР: «Уверяю вас, Горбачев не был наивным мечтателем».

Поначалу он казался просто одним из высшей номенклатуры. Не зря позже Крючков жаловался, что «КГБ проглядел Горбачева»

Фото: Фотоархив журнала «Огонёк»

Если читать «Горбачева» внимательно, то увидишь, как в пользу симпатии к Михаилу Сергеевичу, по ходу исследования его жизни и состояния страны, меняется тон автора. Волей-неволей Таубман выступает в книге психологическим аналитиком для своего героя. Вот он приводит мнение архитектора перестройки и ближайшего соратника Горбачева Александра Яковлева о том, что лидер иногда сам себя понимал с трудом. Яковлеву порой казалось, что Горбачев «и сам побаивается заглянуть внутрь себя, опасаясь узнать о себе нечто такое, чего сам еще не знает или не хочет знать». И вот что важно и что есть на памяти у многих журналистов времен перестройки: «Горбачев постоянно нуждался в отклике, в похвале, в поддержке, в сочувствии и в понимании, что и служило топливом для его тщеславия, равно как и для созидания». Я, например, и сам хорошо помню, какой инициированный Кремлем скандал случился у нас, в главной прогорбачевской газете «Московские новости», когда замер политических настроений среди пассажиров поезда Москва — Владивосток получился не в пользу перестройки… Позже Горбачев не менее болезненно отреагировал на публикацию «Аргументами и фактами» рейтинга популярности депутатов Первого съезда Советов, где на первом месте оказался Сахаров, а на втором — Ельцин.

Рассказывая о жизни будущего советского лидера в подробностях, Таубман показывает нам все те перекрестки, когда уже не человек делает свою биографию, а судьба ведет его собственной дорогой. Например, по окончании университета выпускник юрфака Горбачев получил назначение в прокуратуру СССР и очень хотел там работать. Вместе с женой они строили семейные планы, тем более очевидные, что Раиса Максимовна стала аспиранткой Московского пединститута. Он должен был заниматься надзором за расследованием дел о реабилитации в органах госбезопасности. Шел 1956 год. Но в момент его назначения в прокуратуре решили принимать на должности по надзору лишь сотрудников с практическим опытом. Имевшему на руках направление Горбачеву отказали. Тогда он и вернулся на Ставрополье, где вихрем закрутилась карьера, вынесшая его в конце концов в секретари ЦК и члены политбюро.

В своей книге Таубман напоминает нам, что удивление страны Горбачевым началось еще до того, как он объявил новый курс и в СССР заговорили о перестройке и гласности. Через несколько недель после избрания Михаил Сергеевич отправился в свою первую поездку. Естественно, в Ленинград. Выступая там перед партийным активом, он пока еще не сказал ничего революционного: дисциплина, качество работы, «мобилизация всех творческих сил»… Но говорил страстно, убедительно и без всяких бумажек. Страна была буквально ошарашена! Кассеты с ленинградским выступлением продавались на «черном рынке», мигом разлетелся комплиментарный анекдот о том, что Горбачев-то, оказывается, хуже своих немощных предшественников — он даже читать не в состоянии.

Интересно, во что верил в момент прихода к власти в стране ее лидер? Что собирался делать?

Разбирая взгляды и выступления Горбачева, задавая прямые вопросы самому советскому лидеру, автор считает: «Упоминания о верности идеям большевиков не были тактическим реверансом — это говорилось вполне искренне. Он действительно по-настоящему верил — конечно, не в преимущества советского строя, каким он был в 1985 году, но в то, что его еще можно исправить и приблизиться к заветным идеалам… Горбачев верил в социализм, это была вера его любимых отца и деда». Действительно, его поколение и особенно его соратники считали, что социализм извращен и его еще можно спасти и вылечить. Даже в 2006 году Михаил Сергеевич писал: «Ленину я доверял, доверяю и сейчас». Те, кто работал с генсеком, вспоминают: на столе у него всегда лежало несколько ленинских томов со множеством закладок.

Жизнь и понимание реального положения страны очень меняли Горбачева, но единственное, что он всегда отметал с порога, были любые попытки изменить советский строй с помощью силы или насилия. Однако в итоге, как замечает Таубман, Горбачев «взялся менять все сразу — политическую систему, экономику, идеологию, межэтнические отношения, внешнюю политику и даже само понятие советского человека». При этом стоит вспомнить одно замечание пресс-секретаря президента СССР Андрея Грачева о том, что у этого политика было «граничившее с отвращением нежелание заниматься рутиной, повседневной, систематической работой».

Был ли у Горбачева план перестройки, ее стратегия?

Сторонники Горбачева говорят, что их не было и не могло быть ни у кого, настолько необычной была задача преобразовать диктатуру в демократию, командную экономику в рыночную, централизованное государство в настоящую федерацию, а холодную войну в новый мировой порядок, основанный на отказе от силы. Ну и главное, чего не учел Горбачев,— это сложность преобразования советского человека с его традиционным авторитаризмом и антизападничеством. Скорее был у Михаила Сергеевича не план, а мечта: «совместить социализм с научно-технической революцией», «использовать преимущества, свойственные плановой экономике».

Таубман довольно подробно описывает, как быстро и без сантиментов Горбачев поменял руководство страны — свое собственное окружение. Чтобы понимать, насколько эти люди не соответствовали новым задачам, стоит привести хотя бы один пример. К моменту прихода Горбачева к власти Борис Пономарев являлся секретарем ЦК больше четверти века. Он так закоснел в своих взглядах и привычках, что, когда его попросили отредактировать черновик доклада Горбачева, с которым последнему предстояло выступить на ХХVII съезде КПСС, он, не ведая того, вычеркнул почти все, что вписал сам Горбачев.

Но раскусил и убрал Горбачев далеко не всех. Будущему организатору ГКЧП Крючкову генсек доверял по двум причинам: во-первых, Крючков был человеком Андропова, которому карьерным взлетом был обязан и сам Михаил Сергеевич, и, во-вторых, он все-таки был не из репрессивной машины, а из внешней разведки. Сам Крючков позже сетовал: «Самая большая ошибка КГБ за всю нашу историю — это то, что мы проглядели Горбачева».

Самым первым и, возможно, самым решительным новшеством Горбачева стало отрицание старого стиля руководства: новый генсек категорически запретил нести свой портрет во время демонстраций; на совещаниях он прерывал тех, кто начинал славословия в его адрес; стилем его стало прямое общение с людьми — в самых неожиданных местах он выходил из машины к людям, чтобы задать вопросы и послушать «человека с улицы»; он поощрял критику…

Весь мир видел, как важны они друг для друга. Горбачев оказался однолюбом: потеряв Раису Максимовну, он так и не оправился от этого удара судьбы

Фото: Reuters

Частью имиджа нового генсека стала его жена. Раиса Максимовна — элегантная, любящая, честолюбивая,— она была всегда рядом. А это уже само по себе было необычно. По стране, как у нас водится, прокатились ироничные, но в целом доброжелательные анекдоты по этому поводу. В книге приводится такой. Охранник останавливает Горбачева: «Пропуск!» — «Да вы что?! Я — Горбачев!» — «Ой, извините, Михаил Сергеевич, я вас без Раисы Максимовны не узнал».

Некоторые узловые события политической судьбы Михаила Горбачева Уильям Таубман описывает очень подробно, воссоздавая борьбу, атмосферу подъема, царившую в стране. Весной 1988 года консерваторы и горбачевцы сошлись, что называется, лоб в лоб. Начало этого сражения было выбрано тонко — 13 марта, в день, когда «Советская Россия» опубликовала письмо Нины Андреевой «Не могу поступаться принципами», Горбачев улетал с визитом в Югославию, а идеолог Александр Яковлев находился с визитом в Монголии.

Таубман описывает ситуацию в подробностях. «Свое письмо,— как пишет историк,— Андреева писала «с небольшой поддержкой мужа» — доктора философских наук и автора восьми монографий о советском обществе… По словам Александра Яковлева, супруги ранее исключались из партии за анонимки и клевету, но потом их восстанавливали под нажимом КГБ».

Свое письмо Андреева несколько раз посылала в ленинградские газеты, но там его печатать не стали. Смешно сказать, но не стали бы его печатать и сегодня, но ровно по противоположным основаниям.

Те, кто читает газеты и еще смотрит телевизор, сказали бы, что защита преимуществ СССР и критика леволиберальной интеллигенции давно пройденный нашей официальной идеологией этап. Но тогда публикация, за которой стоял секретарь ЦК Егор Лигачев, взорвала общественную атмосферу. Собрав главных редакторов на следующий день, Лигачев назвал статью «мощным голосом партии» и призвал руководствоваться в работе идеями Нины Андреевой. ТАСС распространил письмо по своим каналам. Как важнейший партийный документ его перепечатали областные газеты. Проработку статьи провели в министерствах, в том числе и в МИДе. Из немаленького отряда не согласных с перестройкой пошли радостные письма в «Советскую Россию».

Замешательство произошло в одном из главных отрядов поддержки Горбачева — среди журналистов. Главный редактор «Известий» отказался выступить против Андреевой со словами: «Против Лигачева мы бессильны». Еще откровеннее объяснил свою позицию его коллега из «Литературной газеты»: «Я же только что на чистом русском языке сказал вам, что это (письмо Андреевой.— В.Л.) одобрено Лигачевым. Что с вами? Вы меня не слышите?» Статью, предложенную «Литературке», сенсационно опубликовали «Московские новости», но надо признаться, что и наш главный редактор Егор Яковлев немало раздумывал.

Горбачев прочел Андрееву на обратном пути из Белграда и дал ей однозначную оценку: статья ужасная, «прямая атака на линию ЦК». «Именно потому, что пресса испугалась и притихла, я понял,— вспоминал позже Александр Яковлев,— нам нужно действовать. В ту пору еще существовала вероятность, что гласность просто придушат».

Конфликт Горбачева и консерваторов-лигачевцев начался 23 марта в закулисном помещении на одном из мероприятий, когда пили чай. Разговор о статье завел Лигачев: «Очень хорошая статья. Наша партийная линия». Горбачев взвился, был груб и в конце концов предложил все обсудить на политбюро. Оно заседало следующих два дня. Позже Лигачев назвал это заседание «охотой на ведьм», а тогда в конце второго дня заявлял, что именно сейчас в политбюро имеется полное единство, в чем заслуга, конечно же, Михаила Сергеевича Горбачева. А тот назвал статью еще раз «самым большим предательством, какое может быть в наше время». Но никто не был ни наказан, ни уволен. 5 апреля «Правда» разгромила Андрееву и ее почитателей статьей, подготовленной Александром Яковлевым. Ответная волна поднялась столь высоко, что обыденными стали разговоры о засилье партийных функционеров, о невозможности однопартийной системы, да и о том, что Ленин был не многим лучше Сталина.

Сегодня очевидно, что ни Горбачеву, ни после него Ельцину не удалось провести корабль страны сквозь поднявшийся необычайной силы шторм межнациональных конфликтов.

Таубман довольно подробно описывает, как развивались события и те половинчатые меры, на которые соглашался генсек, а позже президент СССР. Из сегодняшнего дня важным кажется, что Горбачев всегда понимал и перечислял среди первых «потенциальных очагов противостояния на этнической почве» Украину, где в тот момент проживало 14 млн русских. Вместе с тем Михаил Сергеевич тогда обладал потрясающим для сохранения психики качеством: он видел то, что хотел увидеть. После всех событий между Арменией и Азербайджаном он очень хотел, «чтобы не дошло до крови, чтобы начали говорить друг с другом», а с другой стороны, продолжал утверждать: национализм находится под контролем, целостность советского государства не оспаривается. Распадающаяся страна в тот год не давала Горбачеву передышки: в день 50-летия подписания пакта Молотова — Риббентропа цепь людей соединила Таллин, Вильнюс и Ригу. В этой акции за независимость участвовало около 2 млн человек. Буквально через несколько месяцев компартия Литвы раскололась, из КПСС вышла значительная часть коммунистов. За Литвой последовали остальные прибалтийские республики. Национальные движения были мощными и неизбежными. Подробное описание их в «Горбачеве» в чем-то и аргументы для ответа на вопрос: можно ли было одновременно дать свободу и сохранить СССР?

Что бы и кто сегодня ни говорил, мир не хотел распада СССР. Советский Союз был привычным, а с приходом Горбачева к власти и понятным, не агрессивным партнером. Когда в том же 1989-м президент Буш-старший посетил после Москвы Киев, начинавшие чувствовать вкус новой большой власти украинские лидеры ждали от Америки поддержки, но президент США как мог осадил националистов. «Свобода — это не то же самое, что независимость. Американцы не станут поддерживать тех, кто стремится к независимости для того, чтобы сменить тиранию, навязываемую издалека, местным деспотизмом. Они не станут помогать тем, кто поощряет самоубийственный национализм»,— заявил Буш украинскому парламенту.

1989-й был и годом, когда окружение впервые услышало от Горбачева размышления на тему конца карьеры. Самый близкий из помощников Анатолий Черняев записал в дневнике слова Михаила Сергеевича во время отдыха в Пицунде: «Не бросить ли все, не отойти ли в сторону… пусть те, кто получил свободу, покажут, умеют ли они ею пользоваться». Автор книги комментирует: «Горбачев не ушел в отставку. Хотя, возможно, стоило уйти — ради себя самого и особенно ради жены, которая гораздо ближе к сердцу, чем он, принимала все беды и сложности». Хорошо известно, что после смерти Раисы Максимовны Горбачев не раз винил в этой трагедии себя…

Среди тех, кого интервьюировал Таубман, помощники Горбачева, премьер Николай Рыжков, члены политбюро и еще целый ряд близких Михаилу Сергеевичу людей. Эти мнения позволяют очень объемно увидеть не только сами решения генсека, но и то, как они вырабатывались. Это были, безусловно, времена, сложные для анализа и интеллектуального штурма. Никто не искал простых решений: во всем виноваты американцы или — еще проще — «мировой заговор», «мировая закулиса». Но и команда Горбачева не раз столкнулась с ситуацией, когда и им простые ответы казались самыми вероятными. Первый съезд народных депутатов СССР 1989 года можно было бы назвать вершиной позднесоветской демократии. Но помощник генсека Анатолий Черняев назвал этот период «временем скольжения перестройки по наклонной». Этой «наклонной» стала ситуация на рынке, разрыв между возросшими семейными доходами и отсутствием товаров. Из 989 видов самых важных к концу года в свободной продаже были лишь 11 процентов. Из магазинов начисто исчезли телевизоры, моющие средства, мебель, утюги, косметика, школьные тетради и карандаши… Обсуждая это, Горбачев прямо сказал коллегам по политбюро: «Ситуация критическая. Имеем год, максимум два, иначе надо уходить».

А тут еще забастовали шахтеры. Одна лишь забастовка в кузбасском Междуреченске спровоцировала еще 158 шахт. Кремль к случившемуся оказался не готов. А волна уже охватила Кузбасс, Ростов, Печору, Донбасс, Львов… Многие руководители стачечных комитетов были молодыми членами партии. Они еще надеялись на изменения, верили обещаниям, посыпавшимся из Москвы. Горбачев и Рыжков были едины в том, что силу применять нельзя ни в коем случае. И вместе с тем генсеку казалось, что на забастовщиков действует какая-то сила. Он был склонен считать, что на выступления спровоцировали их не дефицит, ужасные условия труда, невыполненные обещания «красных директоров», а Межрегиональная депутатская группа, сформировавшаяся к тому времени в Москве вокруг Ельцина.

Американец Таубман не может не признать в своей книге: Америка по-настоящему не помогла Горбачеву, не услышала его и в конечном счете упустила и свой шанс сделать мир более безопасным и дружелюбным.

Автор приводит массу документов и свидетельств, с которыми, возможно, раньше российский читатель знаком не был. Даже во времена сближения американцы не всегда понимали русских. Министр обороны Дик Чейни на обеде в советском Минобороны поднял тост за Нобелевскую премию мира, только-только присужденную Горбачеву. В зале повисла тяжелая и злая тишина, Чейни долго не мог понять, что за неловкость с его стороны вызвала такую реакцию.

Буш, придя к власти в самый ключевой для горбачевской перестройки момент, вместо помощи взял длительную паузу. Он просчитывал свои, американские, интересы. В этой ситуации Михаил Сергеевич передал ему с Киссинджером письмо: «Я руковожу странной страной. Я пытаюсь вести свой народ в направлении, которого он не понимает, и многие в этом направлении не хотят идти. Когда я стал генеральным секретарем, я считал, что к этому моменту перестройка уже будет завершена… Нужен продолжительный мирный период». «Настоящий крик о помощи,— оценивает это письмо американский исследователь.— Однако Горбачев не получил поддержки, в которой нуждался».

Когда отношения потеплели, Буш сказал о своем советском визави знаменитую фразу: «Этот парень и есть перестройка!». Приезд Горбачева в Америку в 1990-м был триумфальным и очень теплым по отношениям с семьей Буш. Но дома, в СССР, было уже слишком неспокойно. Американский посол Мэтлок вспоминает грандиозные проводы Горбачевых в аэропорту, переодетый в казачью форму американский военный оркестр, исполняющий «Я оставил свое сердце в Сан-Франциско». Когда наступила секунда тишины, Мэтлок вдруг ясно услышал фразу, сказанную Михаилу Сергеевичу женой: «Новации рано или поздно поворачиваются обратной стороной и уничтожают новаторов».

Таубман очень подробен в описании событий августа 1991 года, того, кто и когда предупреждал Горбачева о заговоре. Из этих событий исследователь делает важный вывод: «Революция Горбачева изменила как сознание десятков тысяч россиян, которые отныне осмеливались противостоять войскам и танкам, так и генералов, военных, которые отныне не осмеливались стрелять в свой народ».

Путчисты проиграли. Как и Горбачев. Почему он не поехал из аэропорта на митинг у Белого дома, чтобы попытаться стать лицом сопротивления? И автор, и помощник президента СССР Андрей Грачев дают простой и понятный ответ: «Потому что его жена была больна и он хотел отвезти ее домой… Надо было видеть ее глаза, это были глаза смертельно раненного человека».

Обстоятельства ухода Горбачева не сделали чести ни сменившей его власти, ни тем порядкам, которые были установлены в Советском Союзе многие десятилетия. Горбачевых попросили в 24 часа освободить президентскую дачу, аппарату президента СССР отказали в выходном пособии и лишь еще на год оставили право пользования кремлевской медициной. Удивляет не то, что никаких проводов президента СССР в декабре 1991-го не произошло, а то, что ни один из президентов теперь уже суверенных государств на территории СССР не только не приехал в Москву, но даже не позвонил Горбачеву. Мир даже не увидел важнейшего момента «ядерного отречения»: документ о снятии с себя обязанностей верховного главнокомандующего президент СССР подписал непублично, а «ядерный чемоданчик» просто передал у себя в кабинете из рук в руки министру обороны Евгению Шапошникову.

Свою прощальную речь, показанную телевидением, Михаил Сергеевич прочел ровно, голос его не дрогнул. Хотя последние фразы, видимо, дались ему с трудом: «Наверняка каких-то ошибок можно было избежать, многое сделать лучше. Но я уверен, что раньше или позже наши общие усилия дадут плоды, наши народы будут жить в процветающем и демократическом обществе». Таубман замечает: «В сказанном стране Горбачев ни разу не упомянул Ельцина, не отметил его вклад в демократизацию страны и роль в победе над путчистами, не высказал никаких пожеланий».

От Егора Яковлева я знаю, что собственно проводами Горбачева стал ужин в Ореховой гостиной, на котором кроме самого Егора были Александр Яковлев и помощники Анатолий Черняев и Андрей Грачев. Выпили немало коньяку, разошлись около полуночи. «Ужин проходил в торжественной и печальной атмосфере,— вспоминал Грачев.— Было ощущение завершения большого дела».

Можно сказать, что вместе с этим ужином и закончился СССР.

Книги, посвященные деятельности М.С.Горбачева | Уральский Центр Бориса Николаевича Ельцина

Биография Горбачев Михаил Сергеевич (жизнь и творчество)

Михаил Сергеевич Горбачёв появился на свет 2 марта 1931 года в ставропольском селе Привольное. В детские годы ему пришлось столкнуться с захватом немецкими фашистами Ставрополя. И это сильно повлияло на темперамент молодого человека, на его будущие политические взгляды. В юношеские годы он наряду с учёбой в школе успел поработать в колхозе; получил профессию юриста, окончив МГУ. Горбачёв стал членом КПСС в начале 1960 годов, в 1955 г. он стал первым секретарём горкома ВЛКСМ Ставрополя. Эта работа и предопределила судьбу будущего политика.

Определённые навыки, работоспособность позволили ему в 1962 году стать парторгом сельхозуправления Ставрополья. Избрание его в Верховный Совет СССР произошло в 1974 году. Назначение на должность секретаря ЦК произошло в 1978 году. В состав Политбюро ЦК КПСС Михаил Сергеевич попал в 1980 году, а в 1984 году политиком был зачитан доклад непосредственно перед перестройкой страны. Данный доклад положительно восприняло как население СССР, так и коллеги-политики.

Актуальные реформы и поддержка всех сторон помогли Горбачёву стать в середине 1980 гг. генеральным секретарём ЦК КПСС. Началась перестройка.

Политик при отсутствии конкретного плана действий осуществил ряд реформ, направленных на перемены как во внутренней, так и внешней политике. Впоследствии правление Горбачёва привело к распаду СССР.

Политиком было принято много законов. Однако, главным провалом были ошибки при проведении экономических реформ. Отсюда кризис, ухудшение жизни населения, государственный переворот в августе 1991 года.

СССР перестал существовать, когда в декабре 1991 года все 11 республик подписали Беловежское соглашение о создании СНГ. Горбачёв был вынужден уйти со своего поста.

Супругой Горбачёва была Раиса Горбачёва, которая умерла в 1999 году. В период с 2014 по 2017 года в свет вышли три его книги. В 2016 году бывший политический деятель согласился с тем, что распад Советского Союза – это полностью его вина. В настоящее время Михаил Сергеевич проживает в Москве.

Вариант 2

М.С. Горбачёв родился 2 марта 1931г. в селе Привольное на Ставрополье. Тяжёлое детство, оккупация,  послевоенные годы. С ранних школьных лет начинает работать в колхозе. В 17 лет, работая помощником комбайнёра,  награждается орденом Трудового Красного Знамени. Эта награда позволила Михаилу поступить в МГУ без экзаменов в 1950 году.

Пять лет учебы на юридическом факультете. В период учёбы в вузе Михаил Сергеевич становится членом партии. После завершения образования начинает работать по комсомольской линии на родном Ставрополье. Параллельно получает, занимаясь заочно, второе высшее образование на экономическом факультете Ставропольского сельскохозяйственного института.

В 1962 году Михаил Сергеевич переходит с комсомольской на партийную работу. Стремительно продвигается уже по партийной линии. В 1960 году возглавляет горком, а в 1970 году крайком партии.

На Ставрополье часто приезжают отдыхать высшие руководители страны. Общаясь с ними по долгу службы, Горбачёв производит очень хорошее впечатление на Брежнева, Суслова, Андропова и других руководителей. Как результат, в 1978 году перебирается в Москву, а уже в 1980 становиться членом Политбюро.

Политбюро — коллегиальный орган управления страной в тот момент. Не юридически, но по факту.  М.С. Горбачёв входит в этот орган в возрасте 49 лет, что для того исторического периода абсолютный рекорд.

В 1985 году Горбачёв избран генеральным секретарём партии и фактически возглавил СССР. Тогда главой страны был именно тот человек, который возглавлял компартию. Как называлась его вторая “хозяйственная” должность и была ли она вообще — не имело значения.

На главном посту страны Михаил Сергеевич сразу же инициирует глобальные реформы и изменения. Экономика страны действительно очень нуждалась в реформах. Основные тезисы первых лет –перестройка, ускорение,  гласность. Кроме того стартовала мощнейшая антиалкогольная компания.

Во внешней политике был взят курс на улучшение отношений с западом, разрядку в международных отношениях. Был подписан ряд  договоров об ограничении ядерных и обычных вооружений. Пожалуй главная заслуга Горбачёва в том, что население огромной страны перестало жить в страхе глобальной ядерной катастрофы, которая до того могла случиться в любой момент.  В 1990 году Горбачёв получает нобелевскую премию мира. Мир тоже стал жить без страха ядерной угрозы.

К большому сожалению, внутренние экономические реформы не имели успеха. Причиной стало отсутствие грамотных экономистов на ключевых постах, которые могли бы спрогнозировать, к чему приведёт тот или иной шаг. В результате за несколько лет страна скатилась к тотальному дефициту и карточной системе распределения большого ряда продуктов.

В 1989 году инициируется ещё одна реформа — фактическая передача власти в стране от партийных органов структуре советов всех уровней. В 1990 году избран Президентом СССР на съезде советов. Эта реформа была доведена до конца. Но закончилась она попыткой смещения Горбачёва его ближайшим окружением в августе 1991 года. 

В конце 1991 года М.С. Горбачёв принимает решение о своей отставке.  По завершении политической деятельности ведёт активную общественную.  Написал несколько книг, основал фонд своего имени.  В 1996 году попытался вернуться в политику. Но набрал на выборах всего лишь 0,5% голосов.  В данный момент проживает в Германии.

Биография по датам и интересные факты. Самое главное.

Другие биографии:

• Владимир Галактионович Короленко

  Короленко является одним из самых недооценённых литературных деятелей своего времени. Он написал множество замечательных произведений, в которых затрагивал самые разнообразные темы, от помощи обездоленным

• Софья Ковалевская

  15 января 1850 в Москве в обеспеченной семье Корвина-Круковского Василия и Шуберт Елизаветы родилась девочка Софья, впоследствии Ковалевская.

• Джордж Байрон

  Джордж Гордон Байрон – известный английский поэт, ставший символом романтизма. Родился он в Лондоне 22 января 1788 г. Его родители были аристократами

• Саша Черный

  Поэт и прозаик Саша Чёрный родился под именем Александра Михайловича Гликберг в довольно большой семье с пятью детьми. На удивление, двоих мальчиков звали одинаково — Саша, однако один имел светлые волосы

• Жан-Поль Марат

  Жан-Поль Марат были одним из известнейших деятелей и идеологов Французской революции конца 18-го века. Он родился 24.05.1743 в Будри в семье медика. Ж.-П. Марат также получил отличное медицинское образование.

Биография: Горбачев Михаил Сергеевич — Praviteli.org

Биография Михаила Сергеевича Горбачёва

Михаил Горбачев краткая биография — Kratkoe.com

Автор J.G. На чтение 2 мин. Обновлено 11 мая, 2017

Горбачев Михаил Сергеевич краткая биография государственного деятеля изложена в этой статье. Горбачев первый и единственный Президент СССР (1990—1991).

Михаил Горбачев краткая биография

Михаил Сергеевич Горбачёв родился 2 марта 1931г. В Ставропольском крае в семье крестьянина. В 1950 году Горбачев с серебряной медалью окончил школу.

В 1955г. окончил юридический факультет МГУ, в 1967г. – Ставропольский сельскохозяйственный институт.

К 1955 году он был уже первым секретарем краевого комитета партии. Он всегда принимал активное участие в общественных мероприятиях. Вначале 1960-х он был избран заведующим в отдел организационно-партийной работы. С 1966 по 1978 он поочередно занимал место первого, а затем второго секретаря Ставропольской краевой КПСС.

В ноябре 1978г. избран секретарём ЦК КПСС. А уже с 1980 года стал членом Политбюро.

Поворотным этапом в его жизни стал март 1985 года, когда его избрали Генеральным секретарем ЦК КПСС. Избрание нового лидера 54-летнего М.С.Горбачёва, ставшего, кстати, первым после В.И.Ленина руководителем партии с университетским дипломом, было встречено с большими надеждами.

В 1990г. Горбачёв стал Президентом СССР. Он одновременно занимал две высочайшие должности: президента, Генерального секретаря.
С приходом Горбачева к власти в СССР начался процесс демократизации, получивший название «перестройки». Возглавив государство, он предпринял попытку реформировать советскую экономику и содействовал созданию более открытого общества.

В 1990 году получил Нобелевскую премию за проведение мирного процесса в международном сообществе.

Когда же в 1991 году совершался переворот, Горбачёва отстранили от власти, но позже он вернулся и снова занимал свой пост.
25 декабря 1991 он заявил о своей отставке.

С 2000 году Горбачёв возглавил РОСДП, а со следующего года – СДПР (был лидером партии до 2004).

Михаил Горбачев интересные факты

Основные достижения Горбачёва

• В период правления Горбачёва был положен конец холодной войне.
• Он провёл полномасштабную и результативную антиалкогольную кампанию.
• Горбачёву принадлежит попытка реформирования железной советской системы, которая вошла в историю как «Перестройка».
• При Горбачёве в СССР была введена политика гласности, свободы печати и слова.
• Были выведены советские войска из Афганистана.
• Именно Михаил Сергеевич отказался от коммунистической идеологии как государственного статуса и от преследования инакомыслящих.
• Горбачёв стал последним руководителем СССР.

Горбачев: его жизнь и время

Уильям Таубман

Москва: АСТ: Corpus, 2019. — 762, [1] с.

ISBN 978-5-17-102301-0

«Горбачев. Его жизнь и время” 一 биография последнего советского руководителя, написанная известным американским историком и политологом, лауреатом Пулитцеровской премии Уильямом Таубманом. В основу этой книги положена не только работа с огромным корпусом мемуаров, опубликованных документов и архивных источников как в России, так и за рубежом, но и личные беседы автора с Михаилом Горбачевым, его коллегами, соратниками, друзьями. Кропотливо реконструируя его биографию от момента рождения в ставропольском селе до становления последним президентом СССР, Таубман пытается дать ответ сразу на несколько вопросов. Как Горбачев решился пойти против системы, которая вырастила его и в которую он так верил, был ли у него конкретный план политических и экономических реформ и почему ему не удалось спасти Советский Союз от распада?

Книга доступна: в фонде открытого доступа — 63.3(2)63 История СССР в 1945 – 1991 гг.

Содержание:

От автора

Действующие лица

Введение. «Горбачева трудно понять”

Детство, отрочество, юность: 1931-1949 

Московский государственный университет： 1950-1955 

Вверх по служебной лестнице: 1955-1968 

Первый секретарь крайкома: 1969—1978 

Возвращение в Москву： 1978-1985 

Что делать? 1985-1986

Выход на мировую арену： март 1985 — декабрь 1986 

Два скорпиона в банке： 1987 год 

Кто боится Нины Андреевой? 1988 год 

Перед бурей： 1987-1988 

Саммит за саммитом： 1987-1988

Триумфы и тревоги дома： 1989 год

Триумфы и тревоги за рубежом： 1989 год 

Разлад: 1990 год 

Сближение： 1990 год

Накануне путча： январь — август 1991 года 

Путч: август 1991 года

Последние дни： август — декабрь 1991 года 

После Кремля： 1991-2016 

Заключение. Кто же такой Горбачев

Словарь

Аббревиатуры

Примечания

Библиография

Благодарности

Указатель

Персоналия: Горбачев Михаил Сергеевич (1931)

Основная рубрика: История > Внутренняя политика. Политический строй > Государственная власть и управление > Высшие органы власти > Глава государства > Президент, История > Политические и государственные деятели

Раиса Горбачева, шикарная первая леди СССР эпохи гласности, умерла по тел. 67

По мере того, как ей становилось все более комфортно в роли первой советской леди, она расслаблялась, а ее гардероб становился более сдержанным. Во время визита в Вашингтон в 1990 году у нее установились более дружеские отношения с Барбарой Буш, от которой она получила рецепт черничного пирога.

Раиса Титаренко родилась в сибирском городе Рубцовске и росла дочерью инженера-железнодорожника. Она окончила школу с золотой медалью — высшим отличием по советской системе — и поступила в престижный Московский университет.Там она изучала философию, когда познакомилась с г-ном Горбачевым, тогда еще студентом юридического факультета. Согласно его книге, он был поражен, но она была отчуждена.

«Наша первая встреча совершенно не впечатлила Раису», — написал он. «Она казалась спокойной и равнодушной — судя по выражению ее глаз». Не намного позже, на импровизированной вечеринке, устроенной соседями по комнате г-на Горбачева для Раисы и ее друзей, «Я хотел произвести на нее впечатление», — сказал он. написал, но «Я думаю, что выставил себя ужасным дураком. Она была сдержана и первой предложила прекратить собрание.»

После интенсивных ухаживаний двое бедных студентов поженились в 1953 году, в год смерти Сталина. У них была дочь Ирина 1956 года рождения, которая пережила ее вместе с г-ном Горбачевым и двумя внучками.

После того, как пара закончила учебу в колледже в 1955 году, семья вернулась в родной регион г-на Горбачева, Ставрополь на юге России. Там г-жа Горбачева защитила докторскую диссертацию на тему «Возникновение новых характеристик в повседневной жизни колхозного крестьянства», основанную на необычном объеме полевых исследований, которые были приняты Педагогическим институтом им. Ленина в Москве.

Когда ее муж, в то время первый секретарь партии в Ставрополе, был переведен в Москву секретарем ЦК по сельскому хозяйству, она вернулась в академическую среду, устроившись преподавателем философии в Московский университет — должность, которую она оставила, когда он стал Генеральным секретарем Коммунистической партии.

Как жена советского лидера, она была зачислена в правление Советского фонда культуры, возглавляемого Дмитрием С. Лихачевым, одним из самых выдающихся академиков России, который был создан для развития искусства и восстановления культурного наследия страны. наследство.

Лучшие хиты Горбачева | Архив национальной безопасности

Вашингтон, округ Колумбия, 2 марта 2021 — Первому и единственному президенту Советского Союза Михаилу Сергеевичу Горбачеву сегодня в Москве исполняется 90 лет. По случаю его годовщины Архив национальной безопасности составил сборник постов под названием «Величайшие хиты Горбачева». Эти документы помогают пролить свет на историю окончания холодной войны, политической реформы советской системы и видения мира, построенного на общечеловеческих ценностях.

Этот сборник, сопровождаемый коллекцией документов на русском языке на странице Архива в России, призван побудить ученых и других людей вернуться к тем чудесным годам конца 1980-х — начала 1990-х годов, когда мировая конфронтация прекратилась, стены рухнули, народы обрели свободу, и Европа стала общим домом. Хотя ненадолго.

Горбачев вошел в историю, и в значительной степени он также освободил историю от обычных ограничений, связанных с классификациями безопасности и архивными ограничениями, которые часто без надобности сохраняются десятилетиями.Всего через год или два он уже начал публиковать стенограммы своих встреч с главой государства через Горбачев-Фонд; и он предоставил высшим помощникам, таким как Анатолий Черняев, возможность публиковать свои записки и дневники, от чего международное научное сообщество извлекло огромную пользу, и благодаря которым Архив национальной безопасности создал десятки публикаций в Интернете, в том числе выбранные здесь избранные, и опубликовал две награды — книги-победители, «Шедевры истории» и «Последние вершины сверхдержав» .

С самого начала Горбачев взаимодействовал с лидерами США и Европы, полагая, что, если бы они встретились лицом к лицу и объяснили друг другу свои убеждения, они больше не видели бы друг в друге врагов. Горбачев, возможно, спас президентство Рональда Рейгана — без Горбачева Рейгана сегодня будут помнить в основном из-за скандала с Ираном-контрас и за продажу государственного долга Китаю. Но в 1985 году в Женеве Рейган встретился с Горбачевым, и там лидеры Советского Союза и США заявили, что «ядерную войну невозможно выиграть и никогда не следует вести.»(EBB 172).

Год спустя в Рейкьявике Рейган и Горбачев были очень близки к полной отмене ядерного оружия — мечта, которую они разделяли. (EBB 203). Каким бы ни был взгляд на политику Горбачева, нельзя отрицать, что ни один лидер до или после него даже близко не приблизился к этому достижению, несмотря на все благородные устремления.

Разрушая кремлевские стереотипы, Горбачев путешествовал по миру, разговаривая, убеждая и меняя свои взгляды. Он мог вести обширный, страстный, но уважительный разговор с такими разными лидерами, как Маргарет Тэтчер, с которой он обсуждал революционные движения в странах третьего мира (EBB 422), и Фидель Кастро, с которым он беседовал об У.С. политика (Документ 1). Первым и единственным советским лидером, сделавшим это, он встретился с Папой и нашел точки соприкосновения, когда они обсуждали вопросы мира и социалистического выбора (Документ 8, EBB 298).

Горбачев считал, что вместе со своими бывшими противниками они смогут положить конец всем региональным конфликтам, начиная с войны в Афганистане. Он объявил дату вывода советских войск из Афганистана и завершил ее именно в этот день — 15 февраля 1989 года, положив конец ожесточенной советской войне, длившейся почти десять лет.Под его руководством Советский Союз сократил военную помощь диктатурам третьего мира, даже тем, кого считали «хорошими» союзниками; он поддерживал Соединенные Штаты в войне в Персидском заливе, хотя его мирный подход не возобладал. (EBB 745).

Конечно, у него не хватило времени. Его внутренние оппоненты — сторонники жесткой линии в августе 1991 года, стремившиеся к старому Советскому Союзу, а его «демократический» обличитель Борис Ельцин впоследствии, стремящийся к собственной власти, — свергнули Горбачева. Позади остались многие глобальные проблемы, в том числе и США.Южно-кубинское противостояние, которое Горбачев надеялся разрешить. Он сыграл закулисного посредника, сказав Джорджу Бушу, что он ошибался насчет Кастро, и сказал Кастро, что ему нужно открыться для США, Горбачев передавал сообщения между двумя сторонами, но не успел завершить проект.

Сегодня Архив национальной безопасности публикует три новых мемкона, переведенных с русского и никогда ранее не публиковавшихся ни на одном языке, которые отражают три важных аспекта политики и устремлений Горбачева.Во время своей первой поездки на Кубу в 1989 году Горбачев провел долгие часы с Кастро, которого он считал легендарным революционным лидером, но также упрямым и умеренно враждебным по отношению к перестройке и . Пытаясь объяснить ему перестройку , Горбачев мягко предположил, что Кубе также необходимо изменить и улучшить отношения с США. (Документ 1).

Встреча с Ицхаком Шамиром из Израиля, незадолго до начала Мадридской конференции 1991 года по Ближнему Востоку, Горбачев отметил новую эру, которую он только что открыл в советско-израильских отношениях, восстановив дипломатические отношения и стремясь найти решение этой проблемы. палестинский вопрос в международных рамках.(Документ 2).

Последний опубликованный здесь разговор с Франсуа Миттераном из Франции сразу после открытия Мадридской конференции (Документ 3). Горбачев, отмечая успешное начало конференции, надеялся поговорить с Миттераном о строительстве «общеевропейского дома». Он считал, что французский лидер разделяет его видение Европы. Между «европейской конфедерацией» и «общим европейским домом» было много общих черт, о которых лидеры двух стран много раз говорили ранее.Однако теперь, после объединения Германии в НАТО, войны в Персидском заливе и августовского переворота в Советском Союзе, французский лидер хотел говорить об интеграции только на «своей» стороне европейского континента.

Горбачев не успел реализовать многие из своих идей, главная из которых — создание нового добровольного, демократического и демилитаризованного Советского Союза. Но семь лет, которые он провел в качестве лидера Советского Союза, изменили мир настолько, насколько раньше никто не мог себе представить. Горбачев больше, чем кто-либо другой, положил конец холодной войне, а затем работал над тем, чтобы история могла быть рассказана.

С Днем Рождения, Михаил Сергеевич!

Читать документы

Михаил Горбачев, Подпись — AbeBooks

Первое издание этого сборника речей и записей исторической встречи в Рейкьявике между Горбачевым и президентом Рейганом. Октаво, оригинальная ткань. Смело подписано Михаилом Горбачевым на титульном листе. Прекрасно в супер суперобложке. Саммит в Рейкьявике представлял собой встречу на высшем уровне между президентом США Рональдом Рейганом и Генеральным секретарем Коммунистической партии Советского Союза Михаилом Горбачевым, состоявшейся в Хофди в Рейкьявике 11-12 октября 1986 года.Переговоры сорвались в последнюю минуту, но достигнутый прогресс в конечном итоге привел к подписанию в 1987 году Договора о ракетах средней и меньшей дальности между Соединенными Штатами и Советским Союзом. В 1986 году Горбачев предложил запретить все баллистические ракеты, но Рейган хотел продолжить исследования Стратегической оборонной инициативы (СОИ), которая включала милитаризацию космического пространства. Тем не менее, подозрения Советского Союза в отношении СОИ продолжались, а американо-советские отношения, уже обострившиеся из-за провала Женевского саммита в прошлом году [необходима цитата], были еще больше обострены шпионским делом Данилова-Захарова.В Рейкьявике Рейган стремился включить обсуждение прав человека, эмиграции советских евреев и диссидентов и советского вторжения в Афганистан. Горбачев стремился ограничить переговоры исключительно контролем над вооружениями. Советы присоединились к предложению «двойного нуля» по уничтожению РСМД в Европе, как первоначально было предложено президентом Рейганом в ноябре 1981 года (РСМД означает «ядерные силы средней дальности» в отличие от межконтинентальных баллистических ракет). Советы также предложили ликвидировать 50% всех стратегических вооружений, включая межконтинентальные баллистические ракеты, и согласились не включать в этот счет британское или французское оружие.Все это было предложено в обмен на обещание Америки не вводить стратегическую оборону в течение следующих десяти лет в соответствии с ОСВ I. Американцы ответили предложением ликвидировать все баллистические ракеты в течение десяти лет, но требовали права развертывания стратегической обороны. против оставшихся угроз впоследствии. Затем Горбачев предложил ликвидировать все ядерное оружие в течение десятилетия. Однако Горбачев, сославшись на желание укрепить Договор по противоракетной обороне (Договор по ПРО), добавил условие, согласно которому любые исследования СОИ должны проводиться в лабораториях в течение рассматриваемого десятилетнего периода.Рейган утверждал, что предложенное им исследование СОИ допускало любую разумную интерпретацию договора по ПРО, и что он не мог забыть обещание, которое он дал американцам, исследовать жизнеспособность СОИ. Он также пообещал поделиться технологией SDI, обещание, которое Горбачев, по его словам, сомневался, будет выполнено, поскольку американцы даже не поделятся технологиями бурения нефтяных скважин. Некоторые, в том числе штатный сотрудник Рейгана Джек Ф. Мэтлок-младший, приписывают отказ Рейгана пойти на компромисс при тестировании СОИ ошибочным убеждением, что предлагаемые ограничения нанесут ущерб программе, тогда как в действительности, утверждает Мэтлок, они мало повлияли бы на исследования. это все еще находилось на очень ранней стадии.Переговоры, наконец, зашли в тупик, Рейган спросил, не откажется ли Горбачев «от исторической возможности из-за одного-единственного слова», имея в виду свое настойчивое требование лабораторных испытаний. Горбачев заявил, что это принципиальный вопрос, и саммит завершился. Sphinx Press, Inc, Мэдисон, Коннектикут, 1987.

Устная история — Михаил Горбачев | Война в Персидском заливе | ФРОНТЛАЙН

За нами Мальта …. объединение Германии. Раскол холодной войны был
преодолевается.Международные отношения освобождались от идеологической
противостояние. Ядерное оружие сокращалось. Таким образом, это действие, казалось, было выполнено с
идея взорвать все это. Вот почему это меня удивило и рассердило. я
возмущался.

Вопрос: Вы сделали совместное советско-американское заявление, осуждающее Ирак, в течение двух дней после вторжения. Что вас к этому привело?

Горбачев: Мир стал другим, и две сверхдержавы оказались в ситуации, когда мы должны были показать, способны ли мы сотрудничать в этой новой ситуации, особенно в таком критическом вопросе, как агрессия.Страна была оккупирована. Если бы мы не смогли справиться с этой ситуацией, все остальное было бы недействительным.

В: Насколько сложно было это решение связать свою судьбу с Соединенными Штатами?

Горбачев: Мы были довольно тверды. Аналогичные шаги сделали и другие страны. Мы призвали к немедленному прекращению агрессии и политическому решению проблемы. Но мы не заявляли, что сразу разрываем все наши отношения с Ираком.Напротив, этим твердым требованием мы дали им четкий сигнал, что мы будем вместе с ООН, и то, что они сделали, было неприемлемо. Но с другой стороны, мы также действовали как друзья Ирака. В этом не было противоречия. Мы бросали спасательный круг в Ирак. Если бы они переломили ситуацию, они могли бы сохранить отношения. Мы не говорили, что ломаем все сразу.

Вопрос: Вы беспокоились, что американцы могут использовать вход в Саудовскую Аравию в качестве предлога для постоянного военного присутствия в Персидском заливе?

Горбачев: No.Нам было очень легко понять американскую администрацию. В Америке можно только решительными действиями завоевать свой рейтинг. Если вы начинаете всякие дискуссии, значит, вы не президент.

Вопрос: Я полагаю, что прямо перед встречей в Хельсинки Саддам написал вам личное письмо — вы это помните?

Горбачев: Я не могу сейчас вспомнить все детали этого процесса, потому что мы были в постоянном контакте с Ираком.

Но я встретился с Азизом, когда он пришел к нам, и мы очень долго разговаривали.Я указал, что Ирак действует как будто в вакууме, в нереальности. Уже было американо-советское заявление. Была позиция Совета Безопасности, мнение мирового сообщества и общественности. Я спросил: «Вы представляете, к чему это может привести?» «Да», — сказал он. «Это может привести не только к опасности для региона, но и к мировому конфликту. Но мы не боимся — ни мирового конфликта, ни американцев. Поэтому он имел в виду, что, когда Советский Союз присоединился к коллективным действиям в рамках Совета Безопасности, Советский Союз испугался.Все это ерунда.

Мы с самого начала понимали, насколько чувствительным был этот регион. Нефть была там. Затяжной ближневосточный кризис ждал решения. Это был очень конфликтный регион. Я сказал Азизу: «Вы не понимаете, что делаете … это может обернуться трагедией для иракского государства и народа. Я не думаю, что иракский народ хочет, чтобы его правительство делало это ».

Это не точная цитата, но ее суть.

Этот первый визит показал, что это было очень опасное руководство, и мы должны были действовать решительно и координировать свои действия, чтобы не дать им возможности для выхода.Они искали такую ​​возможность, чтобы разделить союзников. Этот разговор состоялся всего за три дня до встречи в Хельсинки.

Я сказал ему: «Я помню, ты всегда просишь совета у Аллаха, потому что именно с этого ты начал нашу встречу. Позвольте мне использовать возможность этой встречи, чтобы дать вам совет — пересмотрите свою позицию, потому что это опасно. Передайте это послание от советского руководства и от меня лично Саддаму Хусейну — выбранный вами путь означает неприятности для Ирака, мировое сообщество никогда не согласится на это, не позволит начаться конфликту с такими опасными последствиями, как результат вашего приключения.«Это была наша жесткая, но абсолютно справедливая позиция. Это было в интересах всех и, прежде всего, интересов Ирака.

Вопрос: Вы ездили в Хельсинки, где у вас была эта очень важная встреча с президентом Бушем. Скажите мне , что вы сказали Бушу.

Горбачев: Я считаю, что эта встреча после Мальты была одной из ключевых встреч в развитии советско-американских отношений, имела большое значение.

Все началось с того, что я и Президент выразили глубокое удовлетворение тем, что нам удалось провести такую ​​встречу.Затем я сказал президенту, что мы уже достигли стратегических успехов в сотрудничестве друг с другом и с Советом Безопасности. Агрессор осужден, санкции отработаны, мировое сообщество действует в соответствии с резолюциями. И агрессор был фактически изолирован. Мы сделаем все возможное, чтобы заставить Ирак их принять, мы не исключаем, в качестве последнего средства, применение военной силы. Но мы должны сделать главный упор на политическом урегулировании, а не доводить ситуацию до военного конфликта.

Мне было легче принять это решение, потому что я был поддержан общим консенсусом в нашем общественном мнении и в политических кругах. Президенту Бушу было труднее, потому что его критиковали. Маргарет Тэтчер также очень помогла, поскольку она очень решительно высказалась за немедленное суровое наказание.

Накануне военных действий я сказал президенту Бушу: «Джордж, вы и все мы должны думать не о том, как начать, а о том, как положить конец этой военной акции, как выйти из этого военного конфликта.Генералам следует подумать о военных операциях, как сделать их более эффективными, но мы вдвоем должны думать о том, как выйти из этого и не выходить за рамки мандата Совета Безопасности ». Но это было позже. Хельсинки, у нас было очень хорошее взаимопонимание. Я думаю, что у президента развеялись сомнения, что мы можем быть партнерами, которые могут его подвести.

Я думаю, что ни мы, ни США не могли поступить иначе в этой ситуации. Это было бы катастрофой для Организации Объединенных Наций.И третий, не менее важный момент: я сказал, что было бы очень разумно и правильно, чтобы мы, лидеры двух сверхдержав, здесь, в Хельсинки, имели в виду, что как только мы положим конец этой агрессии, мы должны начать путь к ближневосточному урегулированию. В итоговой декларации об этом было сказано мимоходом. Но, тем не менее, у нас была очень серьезная дискуссия по этому поводу, которая вскоре привела к Мадридской конференции.

В: Вы думали, что кризис закончится войной или разрешится мирным путем?

Горбачев: Думаю, и я, и Буш тогда думали, что наше совместное заявление в Хельсинки и позиция Совета Безопасности заставят Ирак его принять.

Вопрос: После саммита в Хельсинки вы начали свои собственные мирные переговоры с помощью Примакова — вы отправили его в Багдад для переговоров с Саддамом и Тариком Азизом. Считаете ли вы, что на Западе слишком много внимания уделяется разрешению конфликта военным путем?

Горбачев: Об этом ходит множество мифов и слухов. Мы думали, что эта инициатива соответствует тому, о чем мы договорились в Багдаде, и что она соответствует решениям Совета Безопасности.Вот почему все эти слухи ложны. В нашем положении ничего не менялось. Это первое. Во-вторых, президент США знал о нашей инициативе, потому что накануне ее объявления и накануне поездки я имел телефонный разговор с Бушем. Он сказал, что поддержит такую ​​инициативу, если она не изменит согласованной советской позиции. Президент и его ближайшие советники полностью осознавали все наши шаги.

В: Чувствовали ли вы, что на Западе недостаточно внимания уделяется поиску дипломатического решения?

Горбачев: Я не думаю, что на Западе нужно класть всех в одну кучу.Была большая разница в позициях. Президент Миттеран до самого конца боролся за политическое решение. Мы были в очень тесном контакте с ним. Большинство лидеров предпочли невоенное решение. Политическое и экономическое давление для поиска политического урегулирования. Было очень важно показать, что самые серьезные конфликты можно разрешить политическим путем.

Я не думаю, что президент Буш был единственным сторонником военного решения. Он всегда подчеркивал, что остался бы доволен политическим урегулированием.

Думаю, именно правительство Англии и Маргарет Тэтчер с самого начала предпочли военные действия. Это был их стиль. Я не хочу их осуждать, но я не разделял этого подхода. У нас уже был опыт Афганистана, Вьетнама, Намибии, Никарагуа. Это привело к большим конфликтам, большим жертвам, большим разрушениям, большим военным расходам только тогда, когда мы пренебрегли окружающей средой, продовольствием и проблемами населения повсюду в мире.

Мы увидели, что когда мы начали подходить к этим проблемам политически, эти узлы можно было распутать.Афганистан и все это было до событий в Персидском заливе. Это был пример совместных действий с американцами, и у нас были Женевские решения, которые открыли пути к прекращению этой войны. Десять лет той войны показали, что такое сила и война. Я не исключаю, что иногда необходимо военное вмешательство с миротворческими силами для разделения противоборствующих сторон. Все могло случиться, но я бы никогда не стал отдавать приоритет военному решению.

Посмотрите на Югославию, посмотрите на там военный приоритет.И здесь Маргарет Тэтчер снова призвала бомбить Сараево. Интересно, почему она призывала к бомбардировке Сараево, но никогда не бомбила Белфаст. Конфликт в Северной Ирландии длился 25 лет и был разрешен не бомбардировками, а политической инициативой. Куда бы мы ни пошли — в далекое прошлое, в Югославию, в Северную Ирландию, на постсоветское пространство — говоря о конфликте в Персидском заливе, мы можем смотреть на него в контексте другого опыта, я думаю, что я был правильно, и советское руководство было правым, настаивая на этом.Позиция Америки, позиция американского президента была очень продуманной, взвешенной и ответственной.

Вопрос: Поскольку 16 января началась воздушная война, есть сообщения о том, что вы пытались послать последнее сообщение Саддаму в Багдаде. Вы можете мне об этом рассказать?

Горбачев: Я не помню подробно содержание этого письма, но мы сказали им немедленно вывести войска из Кувейта. Это не дало никаких результатов.Они думали, что смогут противостоять, используя окружающую среду — нефтяные скважины, используя любые возможные средства, чтобы заставить мир содрогнуться. Я думаю, это было их рассуждение. Они были авантюристами.

Когда начались бомбежки, у меня было много вопросов. Я видел, что бомбежка не ограничивалась военными силами Кувейта. Бомбился Багдад, промышленные предприятия, места возможных ядерных исследований. Я представил себе разрушение страны и ее промышленного потенциала. Это выходило за рамки мандата Совета Безопасности, что дало мне возможность снова связаться с иракским руководством и попытаться привести их в чувство, сообщив им, куда они направляются.

Я сказал тогда президенту Бушу: «Знаешь, Джордж, ты должен думать не о том, как попасть в эту войну, а о том, как выйти из нее, чтобы мы не привели в движение арабский мир». И если Организация Объединенных Наций увидела, что мы пытались не только остановить агрессию, но и разрушить иракское государство — что жертвы среди мирных иракских граждан многочисленны, — то мы превышали их мандат. Это был наш разговор.

Не знаю, пытались ли они меня перехитрить, но между нами была довольно большая степень искренности.Но тем не менее американцы и президент согласились с моими рассуждениями. Думаю, это могло повлиять на позицию президента, о чем в какой-то мере свидетельствует тот факт, что они смогли остановиться даже на том этапе, когда началась сухопутная война. У нас все еще был шанс прошлой ночью — в результате очень интенсивных контактов через посла и других людей во время бомбардировки. Наконец мы получили их ответ, согласно которому боевые действия согласились прекратить и немедленно уйти. Я сказал это американцам, но я сказал им это в полночь по московскому времени.Но в 7 часов, хотя они знали о нашем разговоре, они дали команду начать сухопутную войну.

Я думаю, что это предложение о прекращении войны и начале политического урегулирования было принято в результате инициативы Советского Союза. Если бы не американское руководство, это было бы равносильно проигрышу Второй мировой войны. Престиж был главным. Думаю, можно было достичь политического урегулирования, но, как мне сказали по телефону, войска уже начали наступление.

Единственное, что я испытываю, это то, что эти войска достигли определенной границы, остановились и не вошли в самое сердце иракской территории.Думаю, события могли развиваться иначе. Но американцы, чтобы не потерять инициативу, поставили Хусейну ультиматум за 48 часов, вместо того, чтобы принять то, что он уже сказал нам из Багдада.

Q: Позвольте мне немного подробнее спросить вас об этих телефонных разговорах, потому что они очень важны, особенно последние два разговора с президентом Бушем 21 и 23 октября. Не могли бы вы рассказать мне лично, что вы сказали? Бушу и что он тебе сказал?

Горбачев: Все было в рамках того, что Буш беспокоился о том, чтобы мы не начали нашу собственную отдельную политику за спиной США и Совета Безопасности.В этих разговорах я подтвердил Бушу нашу неизменную позицию. С другой стороны, я пытался убедить Буша, что, поскольку военные действия неизбежны, их следует свести к минимуму и что мы не должны тратить время зря и пытаться найти политическое решение. Он сказал мне: «Я заинтересован в этом, поймите меня, мне интересно решить это политически, но мы пока не можем этого сделать». Я сказал ему, чтобы он не терял воли, не торопился и продолжал действовать вместе, чтобы попытаться найти политическое решение.

Там не было ничего особенного, ничего секретного, что нельзя раскрыть. Все было в рамках этих рамок. В Советском Союзе нас беспокоило, что американцы и западные лидеры пытались протолкнуть военное решение, и американцы были озабочены тем, чтобы мы не начали двойную игру за их спиной. Думаю, все это могло присутствовать, это был очень серьезный момент для международных отношений, но тем не менее мы смогли справиться с ситуацией.

Вопрос: А как насчет Саддама Хусейна?

Горбачев: Я очень мало могу вам рассказать о Саддаме. У меня была вся информация о режиме и о том, на что был похож Ирак. Но когда у вас личная встреча, все это выглядит совсем иначе. У меня была только одна встреча с Саддамом Хусейном. Он очень утонченный политик, не простой человек, дураком его не надо представлять. Он играет очень большую игру в регионе и в арабском мире, и на мировой арене его команда хороша, но его режим репрессивный и находится на грани государственного терроризма.Это очень опасная, предприимчивая команда, которая использует демагогию и существующие противоречия, чтобы оставаться на плаву.

Ирак и его народ должны идти своим путем и сами решать свои проблемы. Я знаю, что некоторые люди говорили Бушу — пусть войска идут в Багдад и забирают голову Саддама Хусейна. Не думаю, что в политике нужно так думать. Мы знаем, к чему это может привести. Если события на Ближнем Востоке и в мире будут развиваться в сторону большей безопасности, урегулирования конфликтов, напряженности, создания гарантий безопасности для всех государств, то я думаю, что у этого режима нет выхода, им придется смирись с этим.

Вопрос: Считаете ли вы, что американцам следовало ехать в Багдад?

Горбачев: Не думаю, что ни мы, ни Совет Безопасности поддержали бы такой курс действий. И американцы оказались бы в изоляции — это взорвало бы международную коалицию. Я не думаю, что у США возникла такая идея. Они бомбили дворец, в том числе целенаправленно. Было видно их желание не только разрушить военные объекты, но и заполучить Саддама.Но принять такое решение означало бы согласиться с логикой Саддама.

Вопрос: Как вы вначале отреагировали, услышав о вторжении Ирака в Кувейт?

Горбачев: Сюрприз. Абсурдное решение. Это действие мог совершить только авантюрист или человек, не имевший чувства реальности.

За нами Мальта …. объединение Германии. Преодолевается раскол времен «холодной войны». Международные отношения освобождаются от идеологической конфронтации.Ядерное оружие сокращалось. Таким образом, это действие казалось совершенным с целью взорвать все это. Вот почему это меня удивило и рассердило. Я обиделся на это.

главная · устная история · военные истории · оружие · карты · хронология
кассеты и стенограммы
FRONTLINE · wgbh · pbs online

авторское право веб-сайта 1995-2014
Образовательный фонд WGBH

* Горбачев: его жизнь и времена *

Это новая биография Уильяма Таубмана, получившего Пулитцеровскую премию за свою хрущевскую книгу.Сначала я не хотел его читать, чувствуя, что уже слишком хорошо знаком с этой темой, но это было захватывающее повествование, со множеством откровений. Возможно, это лучший общий анализ того, как распался Советский Союз, и части, посвященные ранней карьере Горбачева, позволяют лучше понять, как на самом деле функционировали советская бюрократия и Коммунистическая партия.

Вот один бит:

Оглядываясь назад, можно сказать, что его лучший шанс предотвратить крах коммунизма, уносящий с собой всю систему советских союзов в Европе, заключался в том, чтобы побудить таких реформаторов, как он, взять на себя командование своими странами при поддержке своего народа.Вместо этого он всячески появлялся на своих публичных встречах со старой гвардией [Хонеккер, Гусак, Живков], чтобы поддержать их…

Одна из лучших частей книги — это когда Таубманн показывает, как трактовка Горбачевым нагорно-карабахского армяно-азербайджанского конфликта отражала как сильные, так и слабые стороны Горби на раннем этапе.

Вот еще один бит:

«Она [Раиса Горбачева] продемонстрировала исключительное знание британской истории и философии», — вспоминал тогдашний посол Великобритании в Москве Брайан Картледж.«Когда она наткнулась на портрет Дэвида Юма, она знала о нем все».

Миссис Тэтчер была ошеломлена, а позже Нэнси Рейган завидовала и попыталась не отставать. Что касается Рональда Рейгана, то для подготовки к встречам с Горбачевым какое-то время он получал несколько двухчасовых репетиторских занятий в неделю от российских историков и других экспертов.

Возможно, самая поразительная часть книги — это когда читатель узнает, что даже в разгар кризиса в Восточной Европе внешняя политика получала не более пяти или шести процентов времени Горбачева и Политбюро; вместо этого основное внимание уделялось внутренним вопросам и реформам.

Настоятельно рекомендуется, это будет одна из двух или трех лучших книг года, навязчиво читаемая, веселая и информативная одновременно. Вот восторженный обзор New York Times. Заказать можно здесь.

Валерий Горбачев (родился 10 июня 1944 г.), американский иллюстратор, писатель

Кондолиза Райс, государственный секретарь

Кондолиза Райс,
Государственный секретарь


www.state.gov

Доктор Кондолиза Райс стала государственным секретарем 26 января 2005 года. До этого она была помощником президента по
С января 2001 года обычно именуется Советником по национальной безопасности.

В июне 1999 года она проработала шесть лет проректором Стэнфордского университета, в течение которых она была главным бюджетником учреждения.
и академик. Как провост она была ответственна за 1 доллар.5 миллиардов годового бюджета и академическая программа с участием 1400 преподавателей
членов и 14 000 студентов.

Как профессор политологии, доктор Райс работает на факультете Стэнфорда с 1981 года и получила два самых высоких преподавательских уровня.
награды — Премия Уолтера Дж. Гореса 1984 г. за выдающиеся достижения в области преподавания и Премия декана Школы гуманитарных и естественных наук 1993 г.
Выдающееся учение.

В Стэнфорде она была членом Центра международной безопасности и контроля над вооружениями, старшим научным сотрудником Института.
по международным исследованиям и научный сотрудник Гуверовского института.Среди ее книг — «Объединенная Германия» и «Преобразованная Европа».
(1995) с Филиппом Зеликовым, Эпоха Горбачева (1986) с Александром Даллиным и Сомневающаяся верность: Советский Союз и Чехословакия
Армия (1984). Она также написала множество статей о советской и восточноевропейской внешней и оборонной политике и выступала перед аудиторией в
от резиденции посла США в Москве до Клуба Содружества и Республиканских национальных съездов 1992 и 2000 годов.

С 1989 по март 1991 года, в период объединения Германии и последних дней существования Советского Союза, она служила в Буше.
Администрация в качестве директора, а затем старшего директора по делам Советского Союза и Восточной Европы в Совете национальной безопасности, а также
Специальный помощник президента по вопросам национальной безопасности.В 1986 г., будучи научным сотрудником Совета по международным делам
Международные отношения, она работала специальным помощником директора Объединенного комитета начальников штабов. В 1997 году она работала в Федеральном
Консультативный комитет по гендерным вопросам — комплексная подготовка в вооруженных силах.

Она была членом советов директоров Chevron Corporation, Charles Schwab Corporation, William and Flora Hewlett.
Foundation, Университета Нотр-Дам, Международного консультативного совета Ж.П. Морган и Совет управляющих симфонического оркестра Сан-Франциско.

Она была членом Учредительного совета Центра нового поколения, фонда поддержки образования для школ в Восточном Пало-Альто и Ист-Менло-Парке, Калифорния, и была вице-президентом Клуба мальчиков и девочек полуострова. Кроме того, в прошлом она работала в совете директоров таких организаций, как Transamerica Corporation, Hewlett Packard, Carnegie Corporation, Фонд Карнеги за международный мир, Rand Corporation, Национальный совет советских и восточноевропейских исследований, Городская коалиция Среднего полуострова и KQED.