Куда свалить из россии: Куда можно уехать из России сейчас

«Путин уже врал про всякое». Как уезжают из России из-за мобилизации

Молодые люди призывного возраста массово уезжают из России из-за объявленной властями частичной мобилизации. Некоторых сотрудники петербургского и московских аэропортов отправляют на допросы, где уточняют, есть ли обратный билет, и спрашивают данные военного билета. Корреспонденты Север.Реалии поговорили с теми, кто стоит сейчас в очередях на границах, и с теми, кто пока решил остаться, но тоже рассматривает варианты отъезда из страны. Все они не хотят идти на войну и убивать украинцев.

33-летний петербуржец Алексей стоит в длинной очереди из машин на границе с Финляндией. Он собирался съездить с женой в недельный отпуск, поездка была запланирована заранее и должна была начаться 24 сентября. Но после объявления о мобилизации они решили выехать на два дня раньше.

– Боимся, что финны границы закроют, – говорит Алексей. – Я не считаю, что эта война в принципе должна происходить, и ее причинно-следственные связи для меня непонятны.

Смотри также

Кто может получить отсрочку от мобилизации

Президент России Владимир Путин объявил мобилизацию гражданского населения, находящегося в запасе (под эти требования подходят практически все граждане России, когда-либо отслужившие в Вооруженных силах страны, а также медицинские работники, которые являются военнообязанными. – С.Р.). Президент Владимир Путин и глава Минобороны Сергей Шойгу назвали мобилизацию «частичной», заявив, что призовут на войну с Украиной только 300 тысяч человек и только тех, кто имеет боевой опыт. Однако в указе президента засекречен пункт №7, в котором, как предполагают юристы, могут находиться сведения о численности мобилизованных в России. Источник «Новой газеты. Европа» утверждает, что засекреченный пункт указа о мобилизации позволяет Минобороны призвать не 300 тысяч человек, а один миллион гражданских. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что эта информация недействительна, но Песков не назвал данные о предельном числе мобилизованных в России, которые отправятся участвовать в войне в Украине.

Страны Балтии после объявления мобилизации заявили, что не будут впускать на свои территории граждан РФ, которые избегают мобилизационного призыва. Финляндия заявила, что планирует не впускать в страну граждан России по туристическим визам.

Смотри также

Указ о мобилизации позволяет призвать на войну миллион человек

Решение о срочном отъезде было спонтанным – еще на прошлой неделе Алексей думал только об отпуске.

– На самом деле я за год очень устал, у меня не было сил на то, чтобы осмыслить происходящее. В России у меня с работой было все хорошо, а как будет теперь – этого я пока не знаю, – говорит он.

О массовом отъезде граждан из России свидетельствуют публикации в социальных сетях, а также фотографии с границ, которые удалось получить Север.Реалии. На границе между Финляндией и Россией пробки начали собираться с вечера 21 сентября. Пограничная служба Финляндии в социальных сетях сообщила, что за сутки с момента объявления в России мобилизации в страну прибыло 4824 гражданина России. Неделей ранее в страну приехало всего 3133 россиянина. Финские пограничники отметили, что трафик начал расти ночью 21 сентября.

Олег из Карелии тоже уехал в соседнюю Финляндию. Он рассказывает, что до последнего «теплилась надежда», что мобилизации в России не будет. Но после объявления Путиным сбора гражданских на войну он срочно выехал из России.

– Нет четкого регламента и пояснений со стороны государства, кто, когда и как будет призываться, формализованного в нормативный акт, а это вносит еще большее непонимание ситуации. Когда объявили частичную мобилизацию, в этот момент рухнули последние надежды на то, что тебя это не коснется. Все будет абсолютно хаотично и рандомно. Поговорил с близкими и решили, что нужно срочно уезжать, – объясняет он.

Олег на машине поехал к границе Финляндии на ближайший пограничный пункт Вяртсиля-Ниирала.

– Рванул в ночь на машине, стараясь не терять ни минуты на фоне новостей о том, что в ближайшее время могут возникнуть проблемы с пересечением границ – как со стороны Финляндии, так и со стороны России. Во втором случае скорее были опасения, что Парфёнчиков (губернатор Карелии Артур Парфенчиков. – СР.) захочет выслужиться и объявит всеобщую мобилизацию по примеру Татарстана. Пока есть возможность, буду продолжать работать удаленно, дальше уже что-то придумывать. Удаленных проектов не так много, и сейчас уже очевидно, что «пересобирать» придется не только карьеру, но и жизнь.

Очередь из автомобилей на пограничном переезде между Ленинградской областью и Финляндией

Сын Анны прямо сейчас уезжает в Финляндию.

– Не собирается он воевать, кому это нужно. Он не хочет идти и убивать своих же братьев – да вообще никого убивать не хочет. К тому же что будет в России в ближайшие 10 лет, страшно представить, и сможет ли он себя тут реализовать – это тоже вопрос. У него маленький сын, надо думать о будущем. И моя дочка, которая живет за границей, его поддерживает, считает, что ему надо как-то устраиваться там. Хотя в России у него прекрасная работа в очень хорошей компании и высокая зарплата. Еще 20 сентября он вообще не думал об отъезде. А тут срочно оставил мне доверенность на ребенка – они уезжают с женой, и, может быть, мне придется им его привезти. Сын моей подруги с семьей сейчас тоже на низком старте – тоже собираются уезжать. А дети моей коллеги хотели бы уехать, да им пока некуда и не на что. Но об отъезде думают все.

Некоторые пытаются улететь из страны самолетами из Петербурга и Москвы. По данным телеграм-канала «Ротонда», в Пулково пассажиров выборочно отводят на 15-минутные допросы, во время которых спрашивают об обратных билетах и устанавливают данные военного билета.

Помимо Финляндии, где нужна шенгенская виза, жители России уезжают и в другие приграничные страны, где шенген не нужен. Например, на границе России с Монголией образовались огромные очереди из желающих уехать из страны. Видео с границы, где в очереди стоят десятки автомобилей, опубликовал местный телеграм-канал Кяхта. Еще один из пунктов, куда уезжают россияне, – Грузия. В соцсетях публикуют фотографии с единственного пешеходного перехода между Россией и Грузией, который находится в Верхнем Ларсе.

30-летний Егор со своей девушкой стоит в длинной очереди легковых автомобилей на горном перевале Верхний Ларс, перед русско-грузинской границей. Дома у него остался успешный бизнес, в другой стране придется начинать все с нуля. Но, по его словам, назад он не повернет:

– Я уезжаю, потому что я против войны и не хочу быть даже просто пассивным участником государственной машины путём уплаты налогов, – говорит он.

О массовом отказе во въезде в другие страны из России пока неизвестно. По данным СМИ, есть единичные случаи недопуска россиян в Грузию. В Кремле, комментируя очереди на пограничных пунктах, заявили о «фейковой информации».

Петр – биолог, научный работник, ему 35 лет, и он подпадает под мобилизацию, поскольку в свое время окончил военную кафедру. По его словам, вчерашний день он провел в тяжелых раздумьях – уезжать или не уезжать.

– У меня в военном билете стоит штамп – первая категория, офицер общественно-государственной подготовки, или как это называется, точно не помню. Так вот, я очень крепко задумался, следил за новостями, там были противоречивые сообщения, но в целом, как я понял, офицеров военных кафедр в первую волну мобилизации не берут. Об этом говорили и некоторые юристы, которым, я думаю, имеет смысл доверять, – рассуждает он. – Я все время мониторю новости и пока не встречал, чтобы брали таких, как я. Ну, и логика, честно говоря, в этом прослеживается – все-таки у нас в стране людей с высшим образованием и ученых относительно немного, кто-то же должен будет науку держать на плаву. Все же помнят, какими успешными были разработки в Советском Союзе – и бактериологическое оружие, и химическое – мне кажется, нужность науки, хоть и в сугубо прикладном, милитаристском смысле, они должны понимать, это совсем очевидные вещи.

У Петра жена и маленький ребенок, и немедленно срываться в эмиграцию он не готов.

– Сейчас довольно много людей в такой же ситуации, как и я, и поскольку готовых вариантов, куда уехать, у меня нет, то вопрос срочного переезда пока не стоит. Ехать с семьей без работы в никуда довольно накладно. Если придет повестка – во-первых, я прописан не там, где живу, надеюсь, это сыграет какую-то роль. А во-вторых, я работаю в Академии наук, думаю обратиться к юристам – возможно, Академия даст бронь. Ну а если нет, я уже узнавал, за отказ грозит два или три года колонии – значит, меня снова ждет родная тундра, только в другом качестве. Я в тундре бывал не раз как ученый, осенью она очень красива. В прошлом году был на экологических изысканиях, там собирались строить железную дорогу от Салехарда в Надым, это ЯНАО, причем тянуть ее хотели вдоль сталинской железной дороги, поэтому там и бараки остались, и вышки с колючей проволокой. Я там ходил, смотрел на все это, проникался атмосферой и не очень отдавал себе отчет – почему все это во мне так отзывается. Не исключено, что это было предчувствие.

Илья – тоже молодой ученый, но он не склонен верить сообщениям о том, что выпускников военных кафедр брать не будут.

– Я очень переживаю за тех, кто закончил военную кафедру, думаю, есть ли у них еще возможность уехать? Ведь у них есть военная специальность – это как раз то, о чем и говорится, что такие люди нужны. Формально считается, что это их не коснется, но посмотрите, кто это сказал, кажется, Шойгу – но, во-первых, сколько раз этот Шойгу, как и Путин, уже врал про всякое, а во-вторых, в чате нашей кафедры появилось сообщение о том, что мужчине 47 лет, ученому, кандидату наук, на Дальнем Востоке уже прислали повестку. Он закончил военную кафедру. Там, конечно, вроде бы есть очередь по возрасту, но наш всем известный персонаж, видимо, находится уже совсем в истерике и ни про какие очереди не думает, а гребет всех, до кого может дотянуться.

Сам Илья под мобилизацию не подпадает – у него категория Д, так называемый белый билет, – категория, с которой не призовут даже в мобилизацию. Но он все равно волнуется.

– Кто знает, как дело повернется. Уезжать мне не хочется, к тому же я только что устроился на еще одну работу, в школу. Планирую позвонить правозащитникам и проконсультироваться, получить от них какие-то советы. В общем, буду решать – может, и мне лучше все-таки поберечься и хоть на время куда-то уехать. Думаю, в школе меня поймут. Когда такое было в последний раз? Только в 1941 году.

Власти России заблокировали наш сайт. Чтобы продолжить читать публикации Север.Реалии, подпишитесь на наш телеграм-канал. Установите приложение Радио Свобода в App Store или в Google Play– в нём доступны все материалы наших сайтов, туда уже встроен VPN. Оставайтесь с нами!

За рубеж от тюрьмы и сумы: правила экстрадиции

Фото с сайта poliksal.ru

Редакция «Право.ru» поговорила с юристами об особенностях защиты доверителей по делам об экстрадиции, а также основных тенденциях в этих процессах. Эксперты рассказали, почему не стоит бежать от российских правоохранителей в Тайланд и какими качествами необходимо обладать адвокату, который хочет спасти своего клиента от выдачи в РФ. По некоторым вопросам мнения спикеров разошлись. 

Европейская конвенция об экстрадиции 1957 года, которую подписала и Россия, не допускает выдачу лиц, обвиняемых в политических преступлениях. Кроме того, нельзя возвращать гражданина другому государству, если есть основания полагать, что в этой стране нарушаются права человека и обвиняемому может угрожать применение пыток. Именно на эти доводы любят ссылаться адвокаты граждан РФ, которые скрылись за границей от российских правоохранителей. 

Когда надо бежать и на что может повлиять ваш адвокат

Обычно побег от уголовного преследования в России происходит в ситуации, когда человека вот-вот должны арестовать. И тогда приходится действовать быстро и решительно: многие просто оставляют все свои дела на Родине и покупают билет на ближайший рейс за границу. Именно так недавно поступил экс-глава «Вымплекома» Михаил Слободин. Однако просто сбежать за границу недостаточно. Ежегодно Генпрокуратура направляет свыше 300 запросов в другие страны, чтобы добиться экстрадиции россиян, которые скрываются от уголовного преследования на Родине. Так что «беглецу» придется доказывать иностранному суду, что в России его может ждать несправедливое разбирательство или даже пытки. О том, по каким правилам идет игра за свободу россиян в экстрадиционных процессах, «Право.ru» рассказали эксперты по таким делам.  

Руслан Коблев, управляющий партнер АБ «Коблев и партнеры», считает, что не самый правильный совет от адвоката – скрываться от следствия. Он предупреждает, что бросить все и уехать за границу – это неправильная стратегия: «Важно, чтобы дело на Родине продолжали вести российские адвокаты, которые занимаются экстрадиционными процесами». Защитникам важно с первого дня занять твердую и последовательную позицию, чтобы повысить вероятность на предоставление убежища своему клиенту и отказ РФ в его экстрадиции: «Нужно обжаловать решение о взятии под стражу, оспаривать сам факт возбуждения уголовного дела. Во всех этих документах стоит ссылаться на международные обязательства РФ, подкреплять их решениями ЕСПЧ, заявлять о необъективности следствия, требовать отвода следователя, который ведет дело вашего доверителя». Коблев говорит, что Британскому суду потребуются подробные доказательства политизированности и необъективности следствия: «Если представленные в суд процессуальные документы российских адвокатов не содержат такие утверждения, то судья из Великобритании логично может усомниться в этом факте».

Какими качествами необходимо обладать вашему защитнику




Многое в экстрадиционных процессах зависит от профессионализма адвоката, который ведет ваше дело. Как показывает практика, от него требуются порой самые неординарные качества, чтобы эфективно помочь своему доверителю. Защитники, участвующие в таких процессах, должны обладать набором специальных навыков. 




Необходимо иметь контакты в самых неожиданных юрисдикциях и хорошо знать иностранные языки, подчеркивает управляющий партнер ЮК «CLC» Наталья Шатихина. Для российских юристов порой проблематично перестроиться на западный стандарт общения, когда надо быстро реагировать на переписку, готовить документы, осознавать разницу в правопонимании, добавляет юрист.  




Дмитрий Гололобов*, приглашенный профессор университета Вестминстера, экс-глава правового управления НК «ЮКОС» и «ЮКОС-Москва», говорит, что работа совместно с западными юристами требует от российских специалистов не только знания основ европейского права и законов страны, куда «отбыл» клиент, но и нестандартного мышления. Он напоминает, что порой важно обеспечить защиту активов своего клиента от финансовых претензий на Западе. В связи с международным обменом информацией и всеобщей деофшоризацией это становится очень и очень сложно, констатирует Гололобов. 




«Базовая» стратегия по представлению интересов «экономических беженцев» – это защита всеми допустимыми методами, чтобы затянуть движение дела и появление клиента на сайте Интерпола, считает Гололобов. Это даст возможность доверителю решить свои юридические проблемы в новой стране пребывания.




Распространенные ошибки бегущих от уголовного преследования




Сами бизнесмены, скрывающиеся от российских правоохранительных органов, могут создать себе лишние проблемы из-за своего неправильного поведения в такой ситуации. И тогда даже группе профессиональных адвокатов не удастся спасти своего доверителя от выдачи обратно на Родину. По статистике Национального центрального бюро Интерпола МВД России, в нашу страну ежегодно экстрадируют не менее 50 человек. Кроме этого, люди порой верят неверным стереотипам об экстрадиционных тонкостях, что в дальнейшем играет с ними «злую шутку». 




Среди наших предпринимателей, которые обвиняются в экономических преступлениях, бытует ошибочное мнение, что из-за границы их не выдадут, отмечает Коблев: «Но практически все страны континентальной Европы экстрадируют россиян». 




Слова Коблева подтверждает и Гололобов: «Олигархические» клиенты уверены, что западные суды обязаны понять их, мол, они совершенно «невиноваты», поскольку в России «все так делают». Экс-юрист «ЮКОСа» отмечает, что такие доверители еще и пытаются активно «управлять» свои делом: «Дёргают адвокатов, постоянно меняя их, потому что ищут «лучших». Выбирают между «политическим убежищем» и стремлением «договориться». Многие на этом теряют драгоценное время, что сильно ухудшает их позицию». 




Например, человек уехал в Германию, местные правоохранители получают запрос от Интерпола, задерживают разыскиваемого и доставляют его в суд. Дальше, по сути, два варианта: гражданина могут арестовать либо отпустить под домашний арест или залог. Статистика не самая радужная: в 8 из 10 случаев сразу берут под стражу, отправляя человека в местную тюрьму», – утверждает Руслан Коблев. 




Где скрываться от российского правосудия




Пожалуй, самый важный вопрос в теме экстрадиции, который волнует «беглецов», – куда уехать от уголовного преследования в России, чтобы тебя не вернули на Родину. Выбор юрисдикции при «побеге» зависит от самых разных обстоятельств: начиная от материальных возможностей предпринимателя, заканчивая фактом наличия у него второго гражданства.  




«До недавних пор подозреваемые/обвиняемые по уголовным делам из России предпочитали скрываться в иностранных государствах, где заранее приобрели недвижимость и имели счета в кредитных организациях», – рассказывает Сергей Токарев, адвокат КА «Кронверкская», бывший следователь по особо важным делам ГСУ СК при прокуратуре РФ. В первую очередь речь идет о европейских странах, продолжает юрист: «Дело не только в схожести менталитетов и комфорте. Выдача таких лиц совсем не производилась либо растягивалась на срок от полугода до пяти лет, когда порой уже истекал срок давности по привлечению к уголовной ответственности». Ситуация изменилась с середины 2000-х годов, когда Европа начала медленно, но верно таких людей выдавать России, говорит адвокат. 




Опыт Павла Хлюстова, адвоката, партнера КА «Барщевский и партнеры», свидетельствует о том, что наиболее популярными странами для эмиграции бизнесменов являются Великобритания, Израиль, Франция и США: «Объяснение такого выбора простое – в перечисленных странах скептически относятся к российской уголовной юстиции». Но это не значит, что государства автоматически отказывают в выдаче российских коммерсантов, подчеркивает эксперт: «Напротив, от адвоката требуется собрать убедительные доказательства, подтверждающие правоту своего доверителя». 




При выборе надежного убежища Андрей Гривцов, партнер адвокатского бюро «Забейда, Касаткина, Саушкин и партнеры», бывший следователь по особо важным делам ГСУ СК при прокуратуре РФ, советует рассматривать страны со сложившейся современной правовой системой. Государства вроде Таиланда, исходя из его практики, могут выдать задержанного России, даже минуя процедуры экстрадиции, предупреждает юрист: «Например, они могут это сделать в порядке депортации под надуманными основаниями». Утверждения адвоката подтверждает и официальная статистика Генпрокуратуры, так за последние пять лет Таиланд экстрадировал в Россию больше 30 человек.




Следственный опыт Гривцова был связан с двумя экстрадициями, в результате которых обвиняемых успешно выдали и осудили: «От следователя требовалось лишь организовать перевод документов и представить их в генеральную прокуратуру, чтобы передать в другое государство».




Кроме вышеперечисленных стран, «беглецы» нередко выбирают местом убежища Польшу, Швецию или Японию, добавляет управляющий партнер чикагской Law Office of Fedor Kozlov & Associates Федор Козлов. Он объясняет такой выбор особенностями законодательств иностранных государств: «Например, Польша обеспечивает более надежную схему защиты от экстрадиции: вопрос о выдаче коммерсанта сначала рассматривается прокуратурой, которая может отклонить просьбу об экстрадиции, посчитав предпринимателя жертвой репрессий. На следующем этапе дело передается в суд, и принятое им решение об отказе в выдаче уже не может оспорить даже глава Минюста. Если же польская Фемида одобряет экстрадицию беглеца, то министр юстиции обретает право самостоятельно решать его судьбу. Глава ведомства может руководствоваться в своих действиях и неправовыми критериями оценки ситуации (учесть уровень демократичности политического строя страны, которая требует экстрадиции или качество соблюдения в ней прав человека)». Более распространенная схема, но не менее надежная – в Израиле. Она исключает из себя Министерство юстиции и представляет собой трехступенчатую процедуру лишь с участием прокуратуры и судебных органов: сначала обоснованность обвинений в адрес беглеца рассматривает международный отдел Генпрокуратуры, затем его дело передается в Иерусалимский краевой суд, решение которого можно оспорить в Верховном суде. За счет этого скрывающийся от российских властей предприниматель получает дополнительные гарантии собственной безопасности. По данным Генпрокуратуры, в этой стране сейчас скрывается не менее 50 человек от уголовного преследования в России. 




Высокий процент отказов в Австрии, хотя логику правоохранителей оттуда порой понять сложно, говорит Коблев: «У нас было три экстрадиционных процесса в этой стране, и они сложились совершенно по-разному».







Токарев полагает, что «бегуны» предпочитают скрываться и в тех странах, с которыми у России нет соглашений о международно-правовой помощи в сфере уголовного преследования, например, Белиз. Эта страна просто откажет российским правоохранителям во всех случаях по экстрадиции, ссылаясь на отсутствие заключенных соглашений.




«Убежище» обычно выбирают по двум принципам: 1) Страны, из которых затруднена экстрадиция – в первую очередь, это Великобритания. 2) Государства, где у людей собственность или активы: чаще всего Швейцария, Монако, Франция или США», –резюмирует Шатихина.




Откуда выдачи нет – Великобритания




Все спикеры признают, что чемпионом по отказам является Великобритания. В 99% случаях из Великобритании вас не выдадут. Гололобов называет эту страну «почти несокрушимым юридическим бастионом». Коблев объясняет это в том числе и тем, что прецедентная система права не сковывает судью процессуальными рамками: «Британский судья, когда к нему доставляют задержанного иностранца, выясняет законность его нахождения в стране и возможность внесения залога. Как правило, в ходе рассмотрения запроса об экстрадиции применяется эта мера или домашний арест». Но самым главным преимуществом британского суда является то, что он вникает в суть предъявленного обвинения и его доказанность, отмечает Коблев. 







Даже если у вас есть вид на жительство или счета в стране континентальной Европы, то все равно лучше выехать в Великобританию. Его наличие в таком случае даже может создать дополнительные сложности человеку, предупреждает Коблев: «Если у суда возникнет подозрение о том, что россиянин въехал в Великобританию только с целью скрыться от экстрадиции, он может отказать в рассмотрении дела. Суд сошлется на то, что оно должно рассматриваться в государстве ЕС, предоставившем вид на жительство. Тогда человека могут депортировать со ссылкой на демократичность судебной системы этой страны ЕС». 




Виза инвестора позволяет получить вид на жительство и гражданство Великобритании выходцам из государств, не входящих в Евросоюз, за достаточно короткие сроки. Россиянину с инвест-визой можно не обращаться с запросом на убежище, так как он уже имеет основания для легального проживания на территории страны. Хотя, ее приобретение в Соединенном Королевстве вовсе на дает предпринимателю иммунитета от преследования со стороны «родной» правоохранительной системы. Бизнесмен в любом случае будет вынужден доказать британскому суду, что в его случае экстрадиция невозможна. Визу инвестора можно получить и с арестованными активами, если ограничения наложены на использование капиталов, размещенных вне юрисдикции Великобритании и ЕС. Средства, которые вы на нее потратите, должны находиться на счетах, зарегистрированных в Соединенном Королевстве или на территории ЕС (прим. ред. – такое положение появилось с 2012 года).







Что влияет на решение о предоставлении убежища и отказе в экстрадиции




В течение последних 10 лет британские судьи отвергали просьбы об экстрадиции в Россию, мотивируя это плохими условиями в российской тюрьме. Переломной точкой стало решение судьи Говарда Риддла, который рассматривал просьбу о выдаче в Россию гражданина Украины Игоря Кононко. Его обвиняли в мошенничестве и подлоге по делу казахстанского банка БТА. Британский судья отказал в выдаче Кононко, но принял обязательства России относительно условий содержания в местах лишения свободы, отмечает Financial Times. Риддл в своем решении указал, что условия в российских тюрьмах остаются «всерьез проблематичными», но «были предприняты усилия для их улучшения». Такой вывод он сделал на основе допроса английского эксперта, который посещал российские СИЗО. Так что теперь адвокатам надо будет искать дополнительные доводы, чтобы не допустить экстрадиции своих доверителей в Россию. 




До 2016 года россияне, чтобы избежать экстрадиции, апеллировали чаще всего к «невыносимым условиям содержания в тюрьмах и следственных изоляторах РФ», подтверждает Козлов. Теперь большинство беглецов, по его словам, использует в британском суде такой аргумент, как «отсутствие шансов на проведение справедливого судебного разбирательства на Родине». 




На позицию суда в большинстве случаев влияют как общие представления о сущности российской правоохранительной системы, так и материальные доказательства невиновности бизнесмена, отмечает руководитель уголовной практики юридической компании «BMS Law firm» Тимур Хутов. При этом аргументы первого типа (например, отсылки к ненадлежащим условиям пребывания в СИЗО) в европейских судах могут оказаться даже действеннее вторых, подчеркивает юрист.




Примером эффективного аргумента для британского суда может быть ссылка на систематическое несоблюдение российскими правоохранителями п. 1.1 ст. 108 УПК («Заключение под стражу»). Эта норма появилась в 2010 году по инициативе прошлого президента РФ Дмитрия Медведева. Она не позволяет заключать под стражу в качестве меры пресечения предпринимателя, которого подозревают или обвиняют в совершении экономических преступлений. Несмотря на такой запрет, российские судьи порой отправляют предпринимателей в СИЗО. Суд Соединенного Королевства может расценить такой факт как грубое нарушение запрета на арест на досудебных стадиях по преступлениям в сфере предпринимательской деятельности и отказать в экстрадиции. Кроме того, судьи в Великобритании принимают в виде доказательств письменные документы, показания свидетелей и специалистов, поясняет Коблев: «Совместно с британскими адвокатами, ведущими дело об экстрадиции, мы оформляем подобные показания в виде аффидевитов». Последний в англосаксонской юрисдикции представляет собой письменное показание или утверждение о факте, которое дается под присягой. Такой документ гарантирует, что свидетель не откажется от своих показаний в суде.




По словам Козлова, ограничения в отношении коммерсантов, потенциально подлежащих экстрадиции, в большинстве стран минимальны. Чаще всего им просто временно запрещают покидать пределы страны пребывания, а в некоторых государствах ЕС (прим. ред. – например, в Чехии) отсутствует даже и этот барьер.




Влияние внешней политики и «основная тенденция»




По словам Токарева, несмотря на наличие международно-правового соглашения у России с Украиной, последняя сейчас является надежным убежищем для беглых россиян из-за сложившейся политической ситуации, подчеркивает адвокат: «Количество лиц, скрывающихся от уголовного преследования на территории бывшей республики СССР, стремительно растет с 2014 года».




Козлов считает, что внешнеполитическая конъюнктура влияет на судьбы российских бизнесменов, скрывающихся за границей, достаточно избирательно. Он признает, что украинский кризис сделал эту страну «безопасной гаванью» для беглых коммерсантов, но уточняет: «Власти Украины по-прежнему выдают России представителей криминалитета. Они отказывают в экстрадиции предпринимателей и граждан, обвиняемых по «политическим» статьям». В то же время ряд стран Европы, например Австрия, смягчили свою позицию. Они начали выдавать бизнесменов, которым, помимо прочего, вменялось в вину совершение насильственных преступлений. Аналогичную позицию, несмотря на участие России в сирийском конфликте, заняли отдельные страны Ближнего Востока, в частности ОАЭ, говорит юрист. 







Шатихина тоже заметила влияние на процессы экстрадиции от охлаждения в межгосударственных взаимоотношениях: «Раньше были межведомственные связи между МВД Финляндии и Петербурга, когда практиковалось административное выдворение человека до границы, после чего гражданина передавали нашим правоохранителям. В последние годы о такой практике не слышно». 




Иной позиции придерживается Гривцов, который считает, что внешполитические условия глобально не повлияли на ситуацию: «Во всяком случае, моя личная статистика отказов в выдаче по европейским странам не изменилась». Он лишь подтверждает, что несколько поменялась тактика защиты со стороны местных адвокатов: «Защитники теперь делают больший упор на политические основания уголовного преследования обвиняемых или плохие условия содержания под стражей». 




Гололобов предупреждает о том, что британские суды «очень легко разбираются с финансовыми претензиями к «новым англичанам», арестовывая их активы по всему миру». По его словам, никакое политическое убежище и отказ в экстрадиции от них не спасает: «Перенос акцентов преследования беженцев с потенциально неудачных «уголовных» экстрадиций к чисто экономическому преследованию, от которого очень тяжело защитится, и есть очень четкая тенденция последних лет».  




Тем не менее, как подчеркивает Коблев, арест активов, заморозка счетов и ограничение ежемесячных трат происходит по арбитражным процессам, и их не стоит путать с уголовным преследованием.




* – в соответствии с новыми правилами поведения адвокатов в Интернете Дмитрий Гололобов высказал свое частное мнение по указанным вопросам.

• Экстрадиция, Бизнес в неволе, Юридическое сообщество, Суды и судьи
• США, Великобритания, Польша, Франция, Швеция

Вырос на крупнейшей в России свалке | Бедность и развитие

Примечание редактора: Свалку закрыли в 2007 году. На той же свалке открыли меньшую свалку, где продолжали жить люди.

В 10 лет у Юлы была только одна мечта: вести нормальную жизнь.

Впервые я встретил Юлу в 2000 году. Она была одной из жительниц подмосковной «свалки». Эта свалка, известная просто как свалка, была крупнейшей свалкой в ​​Европе. Он находился всего в 20 км от Кремля, в путинской России, на окраине российской столицы — города с третьим в мире по количеству миллиардеров.

Юла является героем моего фильма «Что-то лучшее впереди», документального фильма о свидетелях, который в настоящее время транслируется на канале «Аль-Джазира» и рассказывает о ее жизни на протяжении 14 лет.

В 2000 году я работал в волонтерской группе, помогающей бездомным детям Москвы. Некоторые из молодых людей, с которыми я познакомился, впервые привели меня на свалку.

У меня не было разрешения на посещение свалки (все равно получить его было бы невозможно), поэтому меня научили, как войти незамеченным.

Внутри я обнаружил антиутопическое место, где сбрасывались опасные отходы, постоянно работала тяжелая техника и бродили сотни диких собак. Хотя «официально» там никто не жил, в нем проживало примерно 1000 человек: самые обездоленные представители низшего класса России. Это сообщество эксплуатировалось местной мафией, которая управляла нелегальными центрами утилизации. Свалка была как страна в стране: скрытая от внешнего мира, беззаконная, но со своими правилами и кодексами.

Немногие организации или люди помогали московским бездомным детям. Практически никто не пришел на полигон, чтобы помочь его обитателям. Для внешнего мира эти люди не существовали.

Я хотел помочь обитателям полигона — например, посредством медицинской помощи, которую я приносил им на протяжении многих лет, — а также вести хронику их жизни.

ПОДРОБНЕЕ: Подпитывает ли Кремль эпидемию ВИЧ/СПИДа в России?

Юла (справа) и подруга повар в свалке [Фото предоставлено Ханной Полак]

«Мафия мусора»

Родители Юлы вывезли ее на свалку, когда ей было 10 лет, после того, как их дом был снесен. Ее отец был алкоголиком, а мать, Таня, потеряла работу. Соседи рассказали им о свалке, где можно было найти еду и заработать копейки.

Вскоре после приезда семьи отца Юлы поместили в тюрьму для бездомных, где он заболел туберкулезом. Он умер вскоре после освобождения. Таня стала алкоголичкой, а Юла ухаживала за матерью. Юла быстро росла в мире, полном нищеты, отчаяния и упадка.

Несмотря на то, что Юла была застенчивой и мало разговаривала — непростая главная героиня для фильма — меня тянуло к ней. Она была дерзкой, упрямой и веселой; она отличалась от других детей.

Ее дом, эта огромная гора мусора, высотой почти 100 метров и длиной почти два километра с одной стороны, была окружена высоким забором. Охранники внимательно следили за ним, чтобы не допустить проникновения злоумышленников.

Люди, которые там жили, работали мусорщиками, сортируя мусор, привозимый из Москвы, собирая вторсырье, такое как бутылки, металл, бумагу и пластик, для «мусорной мафии».

Рабочие зарабатывали всего два рубля (0,03 доллара США) за килограмм отсортированного металла, а не 78 рублей (1,27 доллара США) за килограмм, которые они могли бы заработать на улице. Бутылка поддельной водки — зернового спирта, изготовленного для промышленного использования — была самой распространенной формой валюты. Мафия расплачивалась с обитателями свалки водкой.

Эта мафия представляла постоянную угрозу жизни сборщиков мусора: если обитатели свалки попытались работать на другого повелителя мусора, они рисковали быть избитыми или убитыми. Если они пытались вывезти товары со свалки, им грозила казнь. Если их убивали, то они исчезали в мусоре навсегда.

Иногда бульдозеры закапывали людей заживо. Женщин часто насиловали. Однако полицию так и не вызвали; было общеизвестно, что уголовные расследования или машины скорой помощи там не приветствовались. Коррумпированные полицейские не пускали благотворительных работников и машины скорой помощи. В тех редких случаях, когда приезжала федеральная полиция, они сжигали хижины и арестовывали людей за незаконное проживание в них.

Для большинства людей, пришедших на свалку, это была их последняя остановка перед смертью. Большинство смертей произошло холодной русской зимой, когда бури пронеслись над этой горой отходов. Однажды зимой Юла насчитала почти 30 смертей за неделю.

Там все были врачами. Люди болели, рожали и иногда отрезали себе конечности или пальцы ног, когда замерзали, чтобы избежать гангрены.

ПОДРОБНЕЕ: Курилы – трудная жизнь на спорных островах

Юла проверяет косметику [Фото предоставлено Ханной Полак]

Отсутствие надежды

Хотя жизнь была мрачной, она также часто выявляла в людях лучшее.

Жители полигона щедро делились друг с другом водкой и открывали ветхие сараи, чтобы приютить тех, кто в ней нуждался.

Несмотря на страдания, которые могла предложить жизнь, люди стремились к нормальности на свалке.

Снимать на свалке было опасно. Я наступил на гвозди и мне повезло, что я не заболел. Однажды мне удалось отразить нападение собак перцовым баллончиком. Меня много раз ловили и арестовывали охранники свалки и местная полиция, и много раз меня предупреждали никогда не возвращаться. Дважды мои материалы уничтожались. Мне несколько раз удавалось ускользать от силовиков свалки. Другой женщине-журналистке, приехавшей туда снимать, повезло меньше – у нее были сломаны и камера, и нос.

Но люди, живущие там, тепло встретили меня.

«Мы как мухи, как собаки, мы как тараканы общества», — сказала мне Ольга, еще одна главная героиня фильма.

Я думаю, что мое присутствие в качестве человека из мира, отвергнувшего их, сигнализировало им о возможности того, что общество однажды сможет принять их снова.

В детстве Юла играла в невинные игры с другими детьми и с игрушками, найденными на помойке. Она шутила, слушала музыку и читала журналы, вытащенные из мусора. Она слушала радио, чтобы быть в курсе того, что происходит во внешнем мире.

Она покрасила волосы в розовый цвет и накрасилась, чтобы выглядеть красиво и гламурно и ненадолго сбежать от унылой жизни. Все это — игрушки, одежду, косметику и краску для волос — она нашла на свалке.

Юла как-то сказала мне, что когда-то свалка была для нее источником надежды.

«[Это было] как в сказке о Пиноккио: поле чудес. Здесь куча печенья, там игрушка».

Она объяснила, что люди приходили туда, когда им было некуда идти, и надеялись на лучшую жизнь, но в итоге терпели бедствие.

«Я здесь все потерял. Я потерял мать [из-за алкоголизма], отца, я потерял здесь всю нормальную жизнь. Раньше это было поле чудес, а теперь я вижу, что это поле дураков», — сказала она, будучи подростком.

В 13 лет Юла начала пить.

«Помогает забыть, что у тебя что-то было в прошлом, может быть, нормальная жизнь, а сейчас у тебя просто ничего нет», — сказала она мне.

Самым страшным ужасом в свалке было безудержное отсутствие надежды. Это место было похоже на зыбучие пески, затягивающие людей все глубже и глубже в отчаяние — тем, кто затянулся в этот водоворот бездомности, почти никогда не удавалось вырваться из него. Но Юла отказывалась жить и умирать, как и многие другие.

СМОТРЕТЬ: В поисках путинской России – Возникновение из рубля

Андрей и Юла в 16 лет [Мариуш Маргас]

Спасаясь от помойки

В 16 лет Юла поняла, что никогда не сможет вести нормальную жизнь вне свалки если только она не нашла в себе силы вырваться из этого порочного круга бедности, зависимости и безысходности.

Первым делом нужно было найти работу за пределами свалки. Она научилась резать металлические детали и делать заборы для кладбища. Работа была тяжелой, грязной и плохо оплачиваемой, но благодаря этой работе она сделала свой первый шаг за пределы свалки.

Ей и ее парню Андрею, которого на свалку привела его мать, которая там и умерла, удалось найти дешевое жилье. Они с Юлой поддерживали друг друга, как могли.

Юла бросила пить. Она нашла сезонную работу, несмотря на отсутствие формального образования.

И когда Юле исполнился 21 год, ей повезло: она узнала, что имеет право на государственную субсидию на жилье, потому что квартиру ее отца снесли.

Она получила собственную квартиру и 25 апреля 2014 года родила девочку Еву.

То, что когда-то казалось Юле невозможным, стало реальностью, хотя и непростой.

Квартира, которой владеет Юла, находится в 300 км от Москвы, и она, и Андрей могут найти только небольшую работу в городе. Они путешествуют между работой и домом, оставив Еву на попечение матери Юлы, которая сейчас живет с ними. Экономические санкции против России не облегчают ситуацию — работы стало меньше, чем раньше, и зарплаты упали.

В июле этого года у Евы диагностировали очень серьезное заболевание – остеомиелит – крайне редкое заболевание костного мозга, которое потребовало нескольких операций и постоянного медицинского наблюдения. Теперь Еве предстоит еще одна операция, а Юла перестала работать, чтобы постоянно заботиться о своей дочери. Андрей изо всех сил пытается найти работу.

Супруги с трудом оплачивают счета, не говоря уже о том, чтобы покрыть растущие расходы на лечение дочери. Юла переживает из-за потери дочери, которая по-прежнему тяжело больна. Она также беспокоится о том, что ей придется отказаться от своей квартиры и вернуться на свалку.

Она сказала мне, что никогда не думала, что «нормальная жизнь будет такой тяжелой».

Пока она сталкивается с очередной проблемой, я думаю о том, что сказала мне Юла, когда только что получила собственную квартиру, когда я спросил ее, что, по ее мнению, было в ней уникального.

«Я ни в чем не чувствую себя уникальной…», — ответила она. «Ну, может быть, в одном отношении — если мне представится хоть малейшая возможность, я воспользуюсь ею и воспользуюсь ею в полной мере».

Мнения, выраженные в этой статье, принадлежат автору и не обязательно отражают редакционную политику Al Jazeera.

Чтобы узнать больше о жизни Юлы, посетите веб-сайт фильма.

Ханна Полак — польский режиссер-документалист. Ее фильм «Дети Ленинградского» (2004) был номинирован на «Оскар» и две премии «Эмми». Она выступает за улучшение жизни бездомных и малообеспеченных детей и является основателем российской общественной организации   Активная помощь детям.

Ее фильм «Что-то лучшее впереди» в настоящее время транслируется на Witness, Al Jazeera English.

Строительство огромной свалки для московского мусора вызвало бурю негодования на севере России

В отдаленных и, казалось бы, бескрайних лесных землях Архангельской области идет большой и, скорее всего, очень грязный проект. Здесь, у железнодорожной станции Шиес, недалеко от границы с Республикой Коми, экскаваторы и грузовики в июле начали большие раскопки, вскоре вызвавшие волну протеста со стороны местных групп.

Это место, где скоро будет одна из самых больших свалок на Русском Севере. К 2020 году около 500 000 тонн мусора ежегодно будут перевозиться поездами из Москвы и тысяч километров на север. Сегодня Шиес — это не более чем остановка на Северном железнодорожном пути. Менее чем через два года это будет большая площадка для хранения отходов площадью 300 га.

 

Строительные машины прибывают в Шиес. Фото: vk.com/svalka29urdoma

 

На этой неделе проект был представлен в г. Архангельске. По сообщению компании «Технопарк», застройщика проекта, строительство объектов начнется в ближайшее время. Он будет перерабатывать твердые отходы домохозяйств и предприятий столицы. Отходы сначала пройдут переработку на новом заводе в Москве, а затем отправятся на север, сообщает РБК.

По данным газеты, Архангельская область получит компенсацию за проект в размере 10 млрд рублей (132 млн евро). Кроме того, он может принести налоговые поступления в размере более 900 миллионов рублей (12 миллионов евро) за шестилетний период.

Новая свалка будет перерабатывать около 6 процентов от общего объема бытовых отходов, образующихся в Москве. И это сделано для работы в 20-летнем промежутке времени.

 

Строительные работы на Шиес. Фото: vk.com/svalka29urdoma

 

Для городских властей Москвы избавление от все более неприятных отходов является облегчением. Но для местных жителей в районе Шиес это кошмар.

Создан ряд местных протестных групп, активисты неоднократно устраивали митинги на строительной площадке.

«Какая-то неизвестная техника без номеров несколько часов простаивала без дела», — заявили протестующие после недавнего митинга на месте. Активисты заявили полиции, что просто «собирали грибы», но в итоге были вынуждены покинуть территорию.

 

 

Группы протеста в социальных сетях появились как в Архангельской области, так и в соседней Республике Коми. Среди сильных голосов — экологическая организация «Спасем Печору».

Этот вопрос также поднимался на недавней встрече Арктического совета в Рованиеми, Финляндия. В своем выступлении на мероприятии посол Молодежного саммита Анастасия Федосеева ясно дала понять, что Шиес не подходит для размещения свалки.

«Если наша страна хочет двигаться вперед и способствовать устойчивому развитию, то мы должны изменить свое отношение к лесу и к проблеме мусора», — подчеркнула Федосеева в своем выступлении, на которое ссылается «Спасти Печору».

По словам молодого эколога, строительство мусоропровода в Шиесе поднимает ряд важных вопросов. «Это место имеет большие заболоченные земли и является источником рек и ручьев, и не должно быть местом для мусорной свалки», — пояснила она.