Беженка из Украины в Германии: «Домой с детьми нельзя, там опасно»
Почти восемь миллионов украинцев, согласно последнему отчету Управления ООН по делам беженцев (УВКБ), обрели убежище в Европе. Подавляющее большинство украинских беженцев и внутренних переселенцев (около 80 процентов) хотели бы вернуться домой, но лишь 12 процентов из них планируют сделать это в ближайшее время – война продолжается.
Побег из Одессы
«Утром 24-го февраля я проснулась от взрыва. В тот момент весь город спал. После второго взрыва проснулись дети. Все были испуганы и растеряны. Я сразу открыла интернет и в новостях прочитала о том, что Путин объявил о полномасштабном вторжении в Украину, – рассказывает Нина Закревская. – Поверить в это и осознать происходящее было сложно. Машины у меня не было, чтобы выехать, но свою помощь нам предложили соседи, они знали, что я с детьми живу одна. Мы все понимали, что наш спальный район в Одессе, который находится прямо рядом с военной частью и аэродромом, может пострадать при обстреле.
Но куда ехать – в тот момент никто не мог сообразить. Все вместе мы выехали на берег моря и просто простояли там в машине несколько часов. Когда все же решили выезжать из города, оказалось, что все дороги уже перекрыты, заправиться нереально (бензина нигде нет). И мы снова вернулись домой. Дети категорически больше никуда не хотели идти, а я уговаривала их уехать хотя бы к бабушке, в частный дом (это все же безопаснее, чем на нашем 12-м этаже, в квартире с панорамным остеклением). Мы даже успели приготовить чай, но только присели его пить, как прогремел очередной взрыв. В этот момент дети подпрыгнули и сказали: «Мама, мы уже едем!». И вот мы в чем были, в том и вышли. Лишь через два дня я вернулась домой одна, чтобы забрать котов. Выбросила из холодильника все продукты и отключила электричество. Взяла с собой документы, вещи на один раз переодеться. И еще забрала небольшой семейный архив с фотографиями – это важно, ведь это память, которую нельзя потерять».
«Мама помнит Вторую мировую войну»
Нина показывает старые фото.
На них – ее мама, Альбина Ильинична. «Мама родилась в 1937-м, в России, в Смоленской области. И она помнит еще Вторую мировую. Когда началась война, ей было 4 года. У ее мамы (моей бабушки) в тот момент было трое детей, и она была беременна четвертым. Война пришла к ним внезапно – в их дом сразу попала бомба. Бабушка с дедом ушли по делам, а когда вернулись, то дома уже не было, на его месте осталась огромная яма. А дети остались живы чудом – старшая сестра увидела, что люди бегут, и увела младших из дома. Они спрятались в лесу в тот момент, когда бомба попала в их дом. Потом найти детей помогли родителям соседи. В поисках пристанища семья мамы была вынуждена какое-то время жить на кладбище, они вырыли в земле яму и соорудили там подобие постели. Тогда моя мама сильно заболела тифом и выжила просто чудом. Она до сих пор помнит, как было голодно и они искали в полях хоть что-то, чтобы съесть – мерзлый картофель, колоски пшеницы. Потом они скитались и в конце концов попали в Украину – в Киевской области их приютила женщина.
Затем дед ушел на фронт, а бабушка с моей мамой и остальными детьми остались. Тот ребенок, что родился потом у бабушки (это была девочка), к сожалению, не выжил».
Фото из архива Н. Закревской
Альбина Ильинична, мать Нины.
Нина говорит, что ее мама до сих пор помнит момент, как в их доме, под Киевом, поселились немецкие солдаты. Она с детьми пряталась в подвале, но их нашли, открыли двери и наставили автомат. «Мама испугалась, что их сейчас перестреляют. Но немец увидел, что в подвале лишь дети, принес им бутерброд, который мама не захотела брать из его рук, хоть и была очень голодна. С тех пор всю жизнь у нее было очень настороженное отношение к немцам, она не могла слышать немецкий язык. А сейчас ее мир перевернулся. Пережив Вторую мировую войну, мама долго не могла принять, что люди, которых она считала своими родными, могли прийти с такой агрессией, а немцы, которых она воспринимала негативно, проявили заботу, внимание и оказали столько помощи ее семье».
Пережив Вторую мировую войну, мама долго не могла принять, что люди, которых она считала своими родными, могли прийти с такой агрессией, а немцы, которых она воспринимала негативно, проявили заботу, внимание и оказали столько помощи ее семье.
Переезд в Германию
Спустя неделю после начала полномасштабного вторжения России в Украину Нина приняла решение выехать с детьми за границу и в конце концов оказалась в Германии. Мама же осталась в Одессе, решив, что не сможет выдержать такую длинную и сложную дорогу. Альбина Ильинична получает дома всю необходимую поддержку, но, конечно же, тоскует по внукам, ведь она осталась совсем одна.
«Ехать неизвестно куда было конечно же очень страшно. У нас не было ни загранпаспортов, ни билетов на поезд, но мы все равно приехали на вокзал. Там было очень много людей, постоянно выли сирены, бомбоубежища толком не было – все шли либо в какой-то подвал, либо стояли в подземном переходе. Вот и мы вначале были в подземке, но потом решили идти в поезд как есть. Нам повезло – там было зарезервировано несколько мест для военных, которые нам уступили, и дети даже смогли немного прилечь. А так люди размещались прямо на полу. На поезде мы попали в Польшу. Однако, в тот момент там было уже очень много людей (гостиницы переполнены, школы тоже), и нам предложили ехать дальше в Германию – туда, где нас согласилась принять одна немецкая семья.
Здесь мы уже больше года», – рассказывает Нина.
«Домой с детьми нельзя, там опасно»
Нина говорит, что домой с детьми не собирается, в Одессе опасно. «Недавно был ракетный удар по жилым домам, прямо недалеко от нашего. Мама часто не спит ночами, когда сбивают ракеты. Она живет в частном доме. Говорит, что с тех пор, как началась война, у нее в саду нет ни птиц, ни насекомых, воздух часто пахнет порохом, когда сбивают ракеты, а сам дом аж вибрирует. Сашин папа ушел защищать Украину. Он был директором школы, но, когда началась война, решил пойти добровольцем», – рассказывает Нина.
Как и другие украинские дети, сын и дочь Нины в Германии учатся. Даше уже 20 лет, она учит язык и собирается поступать в ВУЗ, хочет стать дизайнером, а Александр ходит в школу.
А. Радомская
Нина с сыном Сашей.
«Мы вынуждены приспосабливаться к совершенно другой реальности»
«Мы вынуждены приспосабливаться к совершенно другой реальности и детям это очень непросто, особенно сыну.
Если, к примеру, у знакомых в Польше дети посещают польскую школу наравне с польскими детьми, они быстро влились в школьную жизнь и освоили язык. Здесь же, в Германии, система несколько другая – дети должны посещать интеграционные классы, где они учат только немецкий язык. То есть, других предметов в немецкой школе у них нет, плюс, они находятся в своеобразной «капсуле», что, разумеется, препятствует процессу интеграции в школьную жизнь. Вероятно, местная администрация считала, что делает таким образом лучше, однако лишь создала дополнительные сложности. Потому что вначале мой ребенок пришел в школу с большим желанием изучать немецкий язык (он очень быстро адаптировался в немецкой семье). Но потом, попав в интеграционный класс, он существенно затормозил. Ведь, получается, что он лишен общения с немецкими детьми, а только так происходит полноценная интеграция. Плюс к этому, сейчас мы вынуждены нанимать репетиторов и учиться частным образом, чтобы не пропускать основные школьные предметы», – сетует Нина.
Часть украинских семей приняли решение вернуться домой
Невзирая на то, что безопасных мест в Украине сейчас нет, часть одноклассников Саши приняли решение вернуться домой. «У каждого, конечно, свои причины. Но, в основном – потому что дети не смогли адаптироваться. Поэтому родители приняли сложное решение – вернуться в Украину. Хотя выбор был непростой – между ментальным здоровьем детей и ежедневной опасностью, которая сохраняется дома. И у кого-то перевесило первое. Конечно же, они не обрывают связь полностью, понимают – в любой момент может стать хуже и тогда они будут вынуждены снова уехать. Но в данный момент часть семей приняли решение вернуться домой», – говорит Нина.
А. Радомская
Сын Нины учится в немецкой школе.
«Есть и такие, кто уехал домой, но снова вернулся. Той жизни больше нет…»
Есть и такие, кто уезжал домой и уже вернулся в Германию вновь. «Дочь моей соседки очень старалась адаптироваться: учила язык, контактировала с местными, искала плюсы, но не справилась.
У нее было сложное психологическое состояние, и она решила вернуться в Харьков. Там остались ее папа, бабушка с дедушкой. Девочка так хотела домой, что уехала одна, не предупредив семью, чтобы никто ее не остановил. Однако, дома она пробыла всего три месяца и вернулась обратно в Германию, устала от сирен, постоянных обстрелов. Людям домой очень хочется, только вот той жизни, по которой они скучают, больше нет. То, куда стремятся наши дети, больше не существует», – грустно констатирует Нина.
Украинские беженцы пытаются найти жилье
Дома со сниженной квартплатой в Германии
— Авторское право Markus Schreiber/Copyright 2023 The AP. All rights reserved
Euronews
Спрос на жильё для лиц, ищущих убежища в Германии, стремительно растёт. Правительство обещает дополнительно 1 млрд евро в фонд помощи бездомным.
Дискуссии по проблеме продолжаются.
Элеонора бежала в Германию из Украины в марте прошлого года. С тех пор она жила в Берлине в пяти местах, в одном из них зимой не было отопления. Но постоянного жилья так и не смогла найти, как и многие другие беженцы: в Берлине сейчас жилищный кризис.
«Мне было очень тяжело говорить, что я бездомная. Но потом я поняла, что в Берлине много бездомных, похожих на меня, даже и с работой, со всеми возможностями, но они просто не могут найти квратиру и фактически бездомны», — говорит Элеонора.
Из-за нехватки жилья старый берлинский аэропорт Темпельхоф был превращён в центр приёма беженцев с сотнями домов-контейнеров. Власти столицы говорят, что с учётом инфляции и растущего числа просителей убежища им нужна дополнительная финансовая поддержка. За первые 4 месяца 2023 года число заявлений о предоставлении убежища увеличилось на 78% по сравнению с тем же периодом 2022-го. Федеральное правительство пообещало дополнительно 1 млрд евро, но некоторые политики говорят, что этого недостаточно.
В Бранденбурге рядом с Берлином планируется построить 3 тыс контейнерных домов уже в этом году. Но Петра Будке, депутат земельного парламента Бранденбурга от партии «Зелёных» жалуется на бюрократические проволочки:
«Нам действительно нужно построить гораздо больше жилья в будущем, и мы должны начать строительство прямо сейчас. Бюрократическая процедура занимает очень, очень много времени, и её можно сократить. Это действительно очень помогло бы».
Кристина Йовановски, Euronews:
«Проблема заключается не только в нехватке материалов и ресурсов. По всей Германии также прошли протесты против планов по увеличению количества мест для проживания. Некоторые из этих демонстраций были организованы крайне правыми политиками, которые выступают против увеличения числа беженцев в своих городах».
Последние несколько недель Элеонора жила у друзей. Но скоро должна будет покинуть и эту квартиру. Она не знает, что будет делать потом и думает вернуться в Украину:
«Я не хочу просто выживать и каждый раз искать квартиру или голодать, — говорит Элеонора.
— Я хочу жить полной жизнью, и я предпочитаю прожить короткую жизнь, но более счастливо и со всеми эмоциями».
В ноябре федеральное правительство проведет ещё одно совещание с местными органами власти по работе с лицами, ищущими убежища.
Украинские беженцы в Испании: трудности адаптации
Украинские беженцы работали на подпольных сигаретных фабриках
«Война всё изменила»: украинские беженцы встречают праздники без семьи
ГЕРМАНИЯ
БЕЖЕНЦЫ
ВОЙНА В УКРАИНЕ
Hot Topic
Узнайте больше:
Война в Украине
Hot Topic
Узнайте больше:
Война в Украине
Более миллиона беженцев и лиц, ищущих убежища, в Германии: как «справится» на этот раз?
Характеристики
Спортивные залы, школы и муниципальные здания используются в качестве временных приемных в Германии для размещения дополнительных просителей убежища | Фото Felix Kästle / picture Alliance
Опубликовано : 2022/10/12
По
Марион МакГрегор
Опубликовано : 2022/10/12
Поскольку число людей, бегущих в Германию в этом году, должно превысить 1,2 миллиона человек, прибывших в 2015-2016 годах, правительство находится под растущим давлением, чтобы предотвратить «кризис беженцев».
По мере того, как количество просителей убежища и беженцев, прибывающих в Германию, снова растет, растет и сравнение с 2015 годом, когда границу пересекли более 1,2 миллиона человек. Сегодня, когда ожидается прибытие еще большего количества беженцев, чем во время так называемого «кризиса беженцев», снова говорят о «перегруженности» и «давлении» со стороны наплыва мигрантов.
Создавая палаточные городки и спортивные залы для размещения растущего числа людей, мэры и министры внутренних дел штатов жаловались, что им приходится справляться с ситуацией самостоятельно. На встрече с федеральным министром внутренних дел Нэнси Файзер во вторник (11 октября) министр внутренних дел Саксонии предупредил, что его земля может быть вынуждена закрыть свои внешние границы. Его коллега из Баварии, который уже сделал это, сказал, что штатам потребуются дополнительные миллиарды евро, чтобы обеспечить новичков. Также усиливается давление на федеральное правительство с целью созвать европейский саммит по беженцам для решения проблем и обеспечения «справедливого распределения» лиц, ищущих убежища, по всему блоку.
Большинство новоприбывших бежало с Украины от войны
Обеспокоенность, высказанная государственными лидерами Германии, в основном связана с недостатком ресурсов и возможностей для обеспечения большого числа недавно прибывших, большинство из которых бежали от войны в Украине. По данным МВД, с конца февраля по конец сентября 2022 года в Центральном реестре иностранцев было зарегистрировано около 998 тысяч беженцев из Украины, сообщает Сабина Кинкарц из DW. Из них около двух третей составляют женщины и девушки.
Число военных беженцев из Украины в Германии на самом деле может быть больше, отмечает Кинкарц, поскольку украинцы могут въезжать в Европейский Союз без визы и могут свободно перемещаться по странам-членам ЕС Шенгенской зоны в течение 90 дней.
По данным УВКБ ООН, более 700 000 украинцев в Германии получили статус защиты как военные беженцы.
Многие просители убежища едут в Северную Европу через Балканы | Фото: Picture-Alliance/К. Nietfeld
Увеличение количества просителей убежища «беспокоит» Faeser
Существенный рост числа прибывающих в Германию в основном связан с тем, что люди бегут из Украины, и нет никаких сомнений, что их по-прежнему будут приветствовать, говорит Кинкарц.
Обратное относится к тем, кто прибывает через «безопасные страны» через Средиземное море и Западные Балканы в поисках убежища. По словам Файзера, давление увеличивается не только на Германию, но и на внешние границы ЕС в целом. «Это меня беспокоит», — сказала она властям штата и района.
С января по август 2022 года в Федеральное управление по делам миграции и беженцев Германии (BAMF) было подано 115 402 первичных заявления о предоставлении убежища. За тот же период 2021 года было подано 85 230 первичных заявок, рост более чем на 35%.
Сирийцы были наиболее представлены: около 34 000 первичных заявлений о предоставлении убежища, что немного меньше, чем в 2021 году. Афганцы подали 19 730 первичных ходатайств, что почти на 58% больше, чем в предыдущем году. Иракцы подали 10 288 первоначальных заявок, что на 45% больше.
Проживание, органы образования с трудом справляются
В июне в большинстве городов и муниципалитетов было достаточно мест в квартирах и общежитиях.
Но в то же время все изменилось, и во все большем количестве муниципалитетов больше нет свободных мест. Как и в случае с 2015 и 2016 годами, спортивные залы и другие общественные объекты должны были быть оборудованы в качестве временных убежищ.
Проблема усугубляется еще и тем, что рынок жилья в Германии особенно ограничен: свободные квартиры все чаще доступны только в отдаленных сельских районах. Есть опасения, что ситуация в ближайшие месяцы станет еще более серьезной. Как недавно заявил исследователь миграции Джеральд Кнаус в интервью Funke Media Group : «Нам грозит историческая зима перемещений, если ситуация в Украине ухудшится и из-за войны с Россией перестанут поступать тепло- и электроэнергия».
Читайте также: Германия: Поиск жилья в качестве беженца – полоса препятствий
Немецкие школы сталкиваются с серьезными проблемами. Более 193 тысяч детей и подростков, бежавших из Украины, посещают занятия в Германии, сообщает Kinkartz.
Удо Бекманн, председатель Немецкого агентства печати, говорит, что проблемы включают нехватку места, нехватку учителей и отсутствие поддержки со стороны других профессий, например, в лечении травм. Кинкарц цитирует слова Бекмана: «[Эти вещи] означают, что успешная интеграция вряд ли достижима, несмотря на большую приверженность учителей».
Из файла: Украинские дети начинают уроки в немецких школах | Фото: Лизи Ниснер / Reuters
Германия ограничит прибытие мигрантов
Немецкие муниципалитеты требуют больше денег, а также расширение помещений для приема беженцев и просителей убежища. В апреле федеральное правительство выплатило федеральным землям и муниципалитетам дополнительно 2 миллиарда евро за беженцев и просителей убежища. На этой неделе Фейзер подтвердила, что федеральное правительство предоставит 4000 мест для размещения, но она сказала, что штатам придется подождать до ноября, чтобы объявить о дальнейшем финансировании.
В то же время правительство сосредоточено на ограничении прибытия, блокируя маршруты мигрантов, особенно с Западных Балкан.
Действия, резко раскритикованные немецкими зелеными во вторник, пограничный контроль с Австрией был продлен после ноября еще на шесть месяцев, а федеральная полиция все чаще проверяет чешскую границу.
Фаезер также пообещала разобраться с ситуацией в Сербии, которую она назвала «неприемлемой». Поскольку Сербия разрешает безвизовый въезд сирийцам, иракцам, индийцам, пакистанцам и другим гражданам, все больше и больше людей прилетают в Сербию, а затем путешествуют наземным путем через Хорватию, Словению и Австрию, а также через Венгрию, Словакию и Чехию в Германия. «Визовая практика Сербии… способствует движению по балканскому маршруту», — сказал Фаезер, добавив, что европейские государства «совместно несут ответственность за прекращение незаконных въездов».
Министр внутренних дел Германии Нэнси Фаезер с министром внутренних дел Баварии Йоахимом Херрманном (справа) и обер-бургомистром Лейпцига Буркхардом Юнгом | Photo Jürgen Heinrich / Imago
Общая система застопорилась
Кроме того, правительство Германии хочет обсудить возрожденное Дублинское соглашение с другими европейскими странами, согласно которому просители убежища, прибывающие в Германию из других стран ЕС, будут возвращаться в эти государства.
На данный момент обязывающее соглашение о распределении просителей убежища в Европе остается в тупике. Как заявил в интервью газете лидер парламентской группы СвДП (Свободные демократы) Стефан Тома, предлагаемая Общеевропейская система предоставления убежища (CEAS) «не добилась никакого прогресса» в последние годы. «Теперь нам нужен европейский миграционный саммит как можно скорее, чтобы разработать четкие правила того, как Европа будет справляться с этим и будущими перемещениями беженцев», — сказал он.
Тем временем во вторник первая группа из 74 мигрантов была переведена из Италии в Германию в соответствии с временным соглашением, известным как Европейский механизм добровольной солидарности. В июне 21 европейское государство согласилось на процедуру, которая первоначально рассчитана на один год. Пока прогресс был медленным — если не считать Франции, которая в августе прилетела 38 человек, перевод в Германию на этой неделе был единственным, по данным немецкого информационного агентства dpa .
В общей сложности правительство Германии согласилось принять 3500 просителей убежища к середине следующего года. Слишком много, говорит оппозиция, в то время, когда страна уже с трудом справляется.
Эта статья частично основана на статье Сабины Кинкарц «Беженцы в Германии – вопросы и ответы» (на немецком языке), которую можно найти здесь .
Второй поворотный момент Германии? | Max-Planck-Gesellschaft
В течение нескольких недель приток беженцев продолжал расти. Через то, что стало известно как Западно-Балканский маршрут, тысячи людей из разных регионов, в том числе из зон боевых действий на Ближнем Востоке, отправились пешком в надежде добраться до Европы. Массовая иммиграция беженцев коренным образом изменит Германию. Но вопрос: как?
Стивен Вертовец; в: MaxPlanckResearch 3/15
Согласно текущим оценкам, в этом году Германия может ожидать около миллиона беженцев. Канцлер Ангела Меркель четко осознала, что такой беспрецедентный приток коренным образом изменит Германию.
Вице-канцлер Зигмар Габриэль также предположил, что в ближайшем будущем Германия может принимать более 500 000 человек в год. Хотя он уверен, что Германия сможет успешно справиться с таким крупномасштабным притоком мигрантов, он признает, что это будет самая большая проблема для страны со времен die Wende (наиболее распространенный термин для обозначения «перемен» или «поворотного момента» в немецком языке). -общество после падения Берлинской стены и воссоединения Германии).
Является ли социальная перемена, с которой сейчас столкнулась Германия, равносильной die zweite Wende или «второму поворотному моменту»? Недавняя карикатура New York Times предполагает именно это, изображая «падение стены снова и снова» с Ангелой Меркель и ликующими немцами, приветствующими беженцев через разрушенную стену между глобальным Севером и Югом. Если нынешний приток людей представляет собой социальную трансформацию в пропорциях, подобных воссоединению Германии, что может повлечь за собой такая перемена?
Следует быть осторожным, чтобы не преувеличивать сравнение между тем, что называют нынешним кризисом беженцев, и венде, потому что, как и политическая карикатура, оно подразумевается в метафорическом смысле.
Достаточно сказать, что любое серьезное событие такого рода неизбежно приводит или приведет к далеко идущей политической, экономической и социальной реструктуризации. Спустя двадцать пять лет после воссоединения Германии процесс все еще не завершен.
Бывшие восточные и западные регионы Германии по-прежнему сильно различаются как в социально-экономическом, так и в общественном отношении. Трансформации, последовавшие за нынешней крупномасштабной волной иммиграции, также будут далеко идущими, и для их полного развертывания потребуются десятилетия. Они также, вероятно, будут иметь очень разные результаты в немецком обществе.
Новая миграция ведет к увеличению миграции
Гипотеза Габриэля о том, что в обозримом будущем в Германию ежегодно может прибывать 500 000 или более вновь прибывших, вероятно, верна. На самом деле правильно предположить, что в страну будет иммигрировать все больше людей. В конце концов, из теории миграции мы знаем, что новая миграция ведет к еще большей миграции.
По мере того как люди пересекают границы, расширение транснациональных социальных сетей, дополненных технологиями смартфонов, облегчает обмен информацией с оставшимися членами семьи и друзьями о способах и маршрутах передвижения, поиске работы, приобретении жилья и многом другом.
Кроме того, причины современной миграции не исчезают. Миграция редко имеет только один-единственный триггер и почти никогда не бывает принудительной или только добровольной. Миграция имеет несколько корней. В большинстве случаев несколько факторов усугубляют или усиливают друг друга.
Причины, побуждающие людей мигрировать, разнообразны. Они могут быть политическими (гражданская война, терроризм, политическое угнетение или преследование), социальными (семейные стратегии по улучшению условий жизни), экономическими (возможности получения стабильной заработной платы и доступа к товарам и услугам), демографическими (численность или плотность населения, особенно с с учетом местного рынка труда) или экологические (различные виды деградации почвы и последствия изменения климата, которые ставят под угрозу жизнь и средства к существованию).
Это взаимодействие множества причин делает все более трудным поиск решений проблемы миграции, и в настоящее время это относится почти к каждой стране, из которой вновь прибывают в Германию в связи с кризисом беженцев. Совокупность сложных причин миграции совершенно различна в каждой стране, и ни одна из этих причин не может быть устранена в ближайшем будущем. На самом деле весьма вероятно, что особенно движущие силы, связанные с ухудшением состояния окружающей среды, будут продолжать возрастать и будут оказывать существенное влияние на все другие причины.
Надо сказать, что приток мигрантов из-за рубежа, конечно, не новое явление в Германии. За последние пятьдесят лет были последовательные волны новой миграции. С 1950-х до начала 1970-х годов в состав вновь прибывших входили в основном итальянцы, югославы и турки, которые разделяли статус «гастарбайтеров» (гастарбайтеров). Воссоединение семей в 1980-х и 1990-х годах привело к дальнейшему расширению этих национальных групп.
С 1990-х годов, когда также наблюдался массовый приток беженцев из раздираемой войной Югославии, Германия стала свидетелем изменения притока беженцев из стран по всему миру. Это привело к значительной диверсификации иммигрантского населения.
Количество стран происхождения, из которых мигранты прибыли в Германию, продолжало расти. Сегодня в Германии проживают представители более 200 различных национальностей. За последние двадцать лет в Германии (как и во всем мире) новое разнообразие мигрантов появилось поверх прежнего.
Эти волны иммиграции и диверсификации в целом благосклонно воспринимаются в Германии во всех социальных слоях. Об этом свидетельствует ежегодный «Интеграционный барометр», составляемый Экспертным советом Немецких фондов миграции и интеграции, который отражает в целом прагматичное и позитивное отношение к вопросам миграции и интеграции как среди немцев, так и среди мигрантов. В Институте Макса Планка по изучению религиозного и этнического разнообразия многопрофильный исследовательский проект, проведенный в 16 городах Германии, также демонстрирует удивительно высокий уровень контактов между немцами и людьми с миграционным прошлым.
Только 16 процентов немцев, опрошенных в рамках исследовательского проекта «Разнообразие и контакты» (DivCon), сказали, что они «никогда» не разговаривали с людьми из иммигрантов; около половины сказали, что они контактируют «ежедневно» или «еженедельно». Это показывает, что для многих людей, особенно в городах на западе Германии, общение между немцами и иммигрантами является нормальной частью повседневной жизни. Более того, такой контакт, как правило, положительно оценивается всеми, как с миграционным прошлым, так и без него.
Теперь, с текущим притоком мигрантов, еще более новое разнообразие наслаивается на и без того разнообразное население Германии. Сирийцы, афганцы, пакистанцы, эритрейцы, сомалийцы, нигерийцы и иракцы составляют значительную часть сегодняшних вновь прибывших, наряду с по-прежнему большим числом людей из Сербии, Косово и Албании.
Они прибывают в Германию одновременно с продолжающейся иммиграцией людей из других стран, особенно из Испании, Португалии, Италии, Греции, Польши и Болгарии.
Тем не менее, не увеличение этнического или национального разнообразия станет самой большой проблемой для немецкого общества. Скорее, гораздо более вероятно, что самые большие проблемы будут связаны с различным правовым статусом вновь прибывших.
Самые большие проблемы будут связаны с различным правовым статусом новоприбывших.
Как и большинство западных демократий, Германия сортирует и имеет дело с вновь прибывшими посредством различных каналов миграции, трактов и правовых статусов. Например, это: мигранты из ЕС, временные или сезонные работники, высококвалифицированные и корпоративные мигранты, лица, ищущие убежища, официально признанные беженцы, люди с временным видом на жительство или временной отсрочкой депортации (Duldung), прибывающие в результате воссоединения семьи, студенты, лица, получившие отказ в предоставлении убежища. искатели, люди с просроченными визами и незарегистрированные мигранты.
Каждый статус влечет за собой различные возможности и ограничения во многих областях.
К ним относятся вопросы, касающиеся: разрешения на работу, типа, ориентации и процессов интеграции на рынок труда, типа трудового договора, условий занятости и заработной платы; продолжительность и характер проживания, перспективы воссоединения семьи, право на социальное обеспечение и медицинское обслуживание, доступ к образованию и общественным услугам, юридическое и политическое представительство, шансы на постоянное поселение и возможность получения гражданства.
Миграционный статус влияет на заработок людей, состояние здоровья, жилье, формирование социальных сетей, интеграцию в жизнь соседей и динамику семьи. Таким образом, результаты правового статуса часто неразрывно связаны с созданием или увековечением моделей социального неравенства и поручают людям ситуации и обстоятельства, из которых им часто бывает трудно выбраться.
Так что же может произойти в ближайшем будущем, когда люди продолжат мигрировать в Германию и эйфорическое «Добро пожаловать беженцам!» отношение ухудшилось? Согласно имеющимся социально-научным анализам, вероятны следующие события: Как и в случае с предыдущими волнами иммиграции, сердечные, если не позитивные встречи, скорее всего, будут обычным явлением.
Будет разочарование, но также возможное приспособление.
Язык почти наверняка станет ключевым моментом разочарования. Тем не менее, все больше и больше немцев учатся находить коммуникативную золотую середину с теми, кто недостаточно хорошо владеет немецким языком. В свою очередь, новички узнают обычные, маленькие и привычные приличия, фразы, жесты, признания, а также то, что немцы усвоили. Так же, как и до нынешней волны иммиграции, практика спокойной повседневной совместной жизни по всей стране останется в значительной степени незамеченной.
Несмотря на то, что в целом позитивная атмосфера может продолжаться, проблем, несомненно, будет предостаточно. Время от времени вспыхивает социальная напряженность. Уродливые инциденты, связанные с расистскими реакциями, будут происходить периодически, но изолированно. Движения крайне правых, вероятно, не будут сильно расширяться по сравнению с их нынешним размером (который в настоящее время не очень обширен). Многое будет зависеть от того, получат ли мигранты доступ к рынку труда и если да, то каким образом.
(Предыдущий опыт показал, что это не оказывает существенного влияния на уровень безработицы. На самом деле, интеграция мигрантов в рынок труда часто создает некоторые новые рабочие места, в то время как заработная плата в нижней части шкалы потенциально испытывает давление. сопоставимых случаев одновременной иммиграции такого масштаба немного.) Муниципальные ресурсы будут обременены, а такие учреждения, как школы, медицинские и социальные учреждения, а также рынок жилья, столкнутся со значительными проблемами.
Стереотипы создают образ «хорошего» и «плохого» иммигранта.
Это повлияет на политические дебаты на всех уровнях. И в то время как некоторые политики будут подчеркивать успешные примеры интеграции, другие будут хвататься за любой негативный пример, чтобы рявкать: «Я же вам говорил». Этот тип политических дискуссий обязательно ухудшится, если Германия испытает экономический спад (например, если рост Китая продолжит замедляться). На мигрантов будут указывать пальцем, и при каждой возможности будут разыгрываться, усугубляться и эксплуатироваться игра с обвинением.
Что касается положительных или отрицательных образов, отношений и дебатов, то будут заметные расхождения не только между традиционно открытыми большими городами, с одной стороны, и небольшими городами и деревнями, с другой, но особенно между Восток и Запад. До кризиса с беженцами от 18 до 27,5% населения западных земель Германии были выходцами из среды мигрантов, в то время как только от 3,4 до 4,6% людей в восточных землях были мигрантами. Существует общая тенденция более негативно относиться к иммиграции в местах с меньшим количеством мигрантов.
Однако повсеместно общественное отношение и представления, скорее всего, будут трансформироваться или кристаллизоваться вокруг этнизированных образов «хороших» и «плохих» иммигрантов. Благодаря процессам стереотипизации в глазах многих людей одни национальные группы будут оцениваться положительно, а другие будут подвергаться стигматизации. Однако многие актуальные проблемы, стигмы и формы социального расслоения, возникающие вокруг новой миграции, будут иметь гораздо меньше отношения к этнической принадлежности, национальности и предположительно ассоциированным с ними культурам, чем к соответствующему правовому статусу мигрантов, оказывающему столь решающее влияние на то, где и как люди живут.
Решающая роль средств массовой информации будет заключаться в обеспечении того, чтобы их освещение в новостях меньше фокусировалось на проблемах этнизации и больше на выявлении основных структурных причин.
Общая картина будущего представляет собой очень неравномерный социальный ландшафт с неравномерным распределением неравенства и несоответствий по всей стране. Будут все более и менее успешные примеры «интеграции» (слово, от которого требуется слишком много работы, поскольку оно может означать совершенно разные вещи, когда используется в отношении образования, рынка труда, социальных отношений, культурных ценностей и овладения языком). . Таким образом, постоянной задачей политиков, средств массовой информации и ученых будет определение, выявление и понимание — в разных местах Германии — сложного набора факторов, процессов, практик, институтов и ресурсов, которые способствуют тому, что считается более или менее успешным.
Сегодня в Германии принято использовать фразу «с момента поворота» («seit der Wende») для обозначения любого существенного развития после воссоединения.
И хотя говорить о «втором поворотном моменте», может быть, немного преувеличение, социальные преобразования, с которыми предстоит столкнуться Германии, будут такого порядка, что в будущем «после кризиса с беженцами» («seit der Flüchtlingskrise») фраза.
Автор
Стивен Вертовец родился в Чикаго, штат Иллинойс, в 19 лет.57. Он изучал антропологию и религиоведение в Колорадском университете, а затем получил степень магистра в Калифорнийском университете в Санта-Барбаре в 1982 году. Он переехал в Соединенное Королевство для получения докторской степени в Оксфордском университете, где впоследствии стал профессором. транснациональной антропологии и директор Центра миграции, политики и общества. В 2007 году Стивен Вертовец был назначен научным сотрудником и директором недавно созданного Института Макса Планка по изучению религиозного и этнического разнообразия в Геттингене. Вертовец работал экспертом и советником по вопросам миграции в британских министерствах, Всемирном банке, Европейской комиссии, Форуме G8 и ЮНЕСКО.
Leave a Reply