Образец исковое заявление о лишении дееспособности: Заявление о признании недееспособным гражданина: скачать образец

Образцы исковых заявлений и других обращений в суд

Заявление в суд о признании гражданина недееспособным

Суд Ленинского района г. Минска

Заявитель: Иванов Иван Иванович,
Прож.: г. Минск, пр-т Рокоссовского К.К., 3-21

Заинтересованное лицо: УЗ «6-я центральная районная поликлиника Ленинского района города Минска
адрес: 220030, г. Минск,  Ульяновская улица, д.5,
Тел.: 8(017) 226-04-83;    226-00-40

З А Я В Л Е Н И Е

о признании гражданина недееспособным

    Иванов Иван Петрович, 12.12.1947 г.р., уроженец д. Стайки, Минского р-на, Минской обл., проживающий вместе со мной, приходится мне, Иванову Ивану Ивановичу, отцом. Иванов И.В. длительное время болеет. 11 апреля 2011 года первая группа инвалидности установлена ему бессрочно. Согласно рекомендации специализированной МРЭК психоневрологического диспансера, он нуждается в постоянном постороннем уходе и помощи.

    Из всех окружающих он узнает только своих детей и самых близких родственников, но все чаще начинает путаться.     В окружающей обстановке он плохо ориентируется. Он не может читать, писать, не способен самостоятельно расписаться.

 Согласно гражданскому законодательству, лица, которые, в частности, страдают психическими расстройствами, не понимают смысл собственных действий либо не контролирует их, могут быть признаны недееспособными по решению суда, с установлением в отношении их опеки (пункт 1 ст. 29 ГК РБ)
На основании изложенного, ст. 29 ГК Республики Беларусь, руководствуясь статьями 6, 373, 374 ГПК Республики Беларусь,

ПРОШУ:

• признать Иванова Ивана Васильевича недееспособным, 12.12.1947 года рождения, уроженеца д. Стайки, Минского района, Минской области, проживающего в г. Минске, пр-т Рокоссовского К.К. 3-21;
• истребовать выписку из истории болезни Иванова Ивана Васильевича 12.12.1947 года рождения;
•  в порядке досудебной подготовки назначить судебно-психиатрическую экспертизу Иванова Ивана Васильевича12.12.1947 г.р.

Приложение:
копия свидетельства о рождении Иванова И. В.;
копия паспорта Иванова И.В.;
справка о составе семьи;
справка о размере начисленной пенсии;
копия заявления.

«      »                         2016 года                                                                         Иванов И.И.

Обратиться к адвокатам по уголовным делам в Минске:
220052,  г. Минск, ул. Гурского, 46, пом. 310 (станция метро Михалово)
тел.: +37529 776 12 35 МТС;
тел.: +37529 569 85 66 МТС;
тел.: +37529 690 78 20 Velcom.

Образцы исковых заявлений и других обращений в суд

Заявление об отмене ограничения дееспособности гражданина

Заявление об отмене ограничения дееспособности гражданина

В _____________________________ районный (городской) суд

_________________________ области (края, республики)

от ф. и. о. _____________________ попечителя, адрес

проживания или наименование органа опеки

и попечительства.

адрес расположения: __________________________

ЗАЯВЛЕНИЕ

об отмене ограничения дееспособности гражданина.

Решением ___________________________ районного (городского) суда от «_____» ______________ 19___ года рождения гр. _________________ (ф. и. о.), который вследствие злоупотребления спиртными напитками (наркотическими веществами) ставил свою семью в тяжелое материальное положение, ограничен в дееспособности. Попечителем ему орган опеки и попечительства назначил гр. ___________________ (ф. и. о.).

После рассмотрения судом дела об ограничении дееспособности гр. _____________________________ (ф. и. о.) осознал свое неправильное поведение, прошел курс амбулаторного (стационарного) лечения от алкоголизма (наркомании). В настоящее время он не употребляет спиртные напитки (наркотики) в течение ______________________ (указать, какое время).

В соответствии со ст. 30 ГК РФ,

ПРОШУ:

Отменить ограничение дееспособности гр. _________________ (ф. и. о., год и место рождения).

Приложение:

1. Копии заявления (по числу заинтересованных лиц).

2. Квитанция об оплате государственной пошлины.

3. Копия решения суда об ограничении дееспособности гражданина.

4. Подтверждающие заявление доказательства (медицинские заключения, справки о состоянии здоровья, выписки из истории болезни, характеристики с места жительства и места работы и т. п.).

Дата Подпись

Примечание. Под ограничением дееспособности следует понимать лишение судом права производить без согласия попечителя следующие действия: продавать, дарить, завешать, обменивать, покупать имущество, а также совершать другие сделки по распоряжению имуществом, за исключением мелких бытовых сделок: непосредственно самому получать заработную плату, пенсию и другие виды доходов.

Закон предусматривает возможность отмены ограничения дееспособности. При прекращении гражданином злоупотребления спиртными напитками или наркотическими веществами суд по заявлению самого гражданина, его попечителя, других лиц и государственных органов, перечисленных в вышеуказанной статье, выносит решение об отмене ограничения дееспособности гражданина.

На основании решения суда орган опеки и попечительства отменяет установленное над гражданином попечительство.

Органами опеки и попечительства являются органы местного самоуправления.

Орган опеки и попечительства по месту жительства подопечных осуществляет надзор за деятельностью их опекунов и попечителей (ст. 34 ГК РФ).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Образец заявления на восстановление дееспособности

Заявление о признании недееспособным

Значение такого способа защиты гражданских прав, как заявление о признании недееспособным, нельзя недооценивать. Казалось бы, для чего обращаться в суд? На этот вопрос, а также общую информацию по процедуре признания человека недееспособным, информация ниже.Чаще всего с такими заявлениями обращаются : родители, дети, которые просят признать недееспособными родителей, страдающих старческим слабоумием, супруг.Самое распространенное основание для – это получение пенсии по инвалидности за недееспособное лицо, охрана имеющейся у такого лица собственности (в доверие недееспособному могут войти и криминальные личности), подача в последующем (к примеру, дарения квартиры).

Для самостоятельного составления заявления в порядке особого производства составьте заявление в суд по предложенному образцу.Скачать образец:

Заявление о признании гражданина дееспособным

Оценить Отзывов:0 Просмотров:3537 Голосов:0 Обновлено:05. 02.2014 Тип файла .doc (Microsoft Word 97) Тип документа: В _____________ районный (городской) суд ________________________ области (края, республики) от _________________________________ (Ф.И.О. заявителя, адрес) ЗАИНТЕРЕСОВАННЫЕ ЛИЦА: ____________________________________ (Ф.И.О.

или наименование, адрес) Вследствие психического заболевания меня ________________________ (ФИО), дата рождения, решением суда _______________________________________________________ (указать наименование суда, дату вынесения решения) признали недееспособным. В настоящее время я выздоровел и могу понимать значение своих действий и руководить ими.

В соответствии со ст.29 ГК РФ, ст.286 ГПК РФ Признать меня ______________________________ (ФИО полностью), родившегося ________________________________________________________,

Исковое заявление в суд о признании недееспособным и установлении опеки: образец составления и порядок подачи

› › В жизни любого гражданина может непредвиденно возникнуть потребность в признании недееспособности близкого человека (например, пожилого родственника или ).

Для совершения подобной процедуры необходимы конкретные законные основания, действия и иск о признании недееспособным и . Это приводит к лишению человека возможности самостоятельно принимать какие-либо решения и отвечать за свои поступки. Под дееспособностью, согласно , понимается умение гражданина осуществлять права и нести обязанности.

Эта возможность у каждого россиянина возникает после исполнения восемнадцати лет. При отсутствии специальных оснований – дееспособность сохраняется за гражданином до момента смерти. Человека можно лишить дееспособности только в силу определенной причины, указанной в – это психическое заболевание, вследствие которого он не может: принимать здравые решения; понимать значение своих действий и руководить ими;

Заявление о признании дееспособным

Подать в суд заявление о признании дееспособным придется в случаях, когда отпали основания, по которым гражданин был ограничен в своей дееспособности.

Напомним, что ограничены в дееспособности граждане до достижения совершеннолетия и граждане, в отношении которых принято соответствующее решение суда (например, заявление о признании недееспособным). Перед подачей заявления в суд необходимо собрать пакет документов, подтверждающих наличие оснований для признания дееспособным. Если гражданин был признан недееспособным вследствие психического расстройства – необходимо получить заключение врача-психиатра об улучшении состояния здоровья.

Если ограничение дееспособности было связано со злоупотреблением спиртными напитками или наркотиками, соответственно, необходимо заключение врача-нарколога.

Заявление об ограничении дееспособности

В Советский районный суд г.

Для несовершеннолетнего, достигшего возраста 16 лет, необходимо представить трудовой договор или свидетельство о регистрации в качестве предпринимателя. подается в районный суд по месту жительства заявителя.

ТомскаЗаявитель:Сутаркова Елена Владимировна,Адрес: 634050, г. Томск, ул. Лихачева, д. 451телефон: 89010010101 Заинтересованное лицо:Сутарков Вячеслав Владимирович,Адрес: 634050, г. Томск, ул. Лихачева, д. 451телефон: 89010010202Я, Сутаркова Елена Владимировна, 17. 12.1965 года рождения, с 1985 г. состою с брачных отношениях с Сутарковым Вячеславом Владимировичем, 19.05.1963 года рождения.

В нашей совместной собственности находится квартира, расположенная по адресу: г.

Томск, ул. Лихачева, д. 451, а также автомобиль ВАЗ 2115.Сутарков В.В. с 2015 г. состоит на учете в наркологическом диспансере с диагнозом «алкоголизм». 17.03.2021 г. он уволен с работы за появление пьяным, периодически появляется в состоянии сильного алкогольного опьянения в общественных местах, за что участковый уполномоченный полиции не раз привлекал его к административной ответственности.Как

Заявление о признании дееспособным

В порядке особого производства рассматривается заявление о признании дееспособным.

Конечно, в подаче такого документа нуждаются далеко не все.

Дееспособность возникает автоматически по достижении определенного возраста. Полная – с 18 лет, частичная – с 14 лет. применяется в единственном случае: когда ранее в отношении гражданина вынесено решение по . Никаким иным путем, кроме , ни лишить человека дееспособности, ни восстановить ее не получится.Не верным станет такой способ защиты прав, как подача жалобы на ранее вынесенное решение суда о признании недееспособным, если давно истек срок и решение вступило в законную силу.

Нюансы признания дееспособным (как отмена судебного решения о недееспособности гражданина) рассмотрены ниже.

А пример заявления может стать образцом для составления

Образец заявления на 2021 год о признании недееспособным

Что такое заявления о признании недееспособным? Это заявление гражданина, который желает лишить дееспособности другого гражданина. Дееспособность — это способность гражданина осуществлять свои права и обязанности в процессе своей жизнедеятельности.

Дееспособными гражданами являются все люди достигшие 18 лет. Лишить человека дееспособности, значит лишить его права отвечать за свои поступки, отвечать за содеянное, не иметь возможности быть самостоятельным в своих действиях.

Это может потребоваться в двух случаях. Первое это оформление опеки за престарелым человеком в 2021 году, второе по медицинским показаниям, а именно по психиатрическим . Содержание Такое заявление нужно, когда человек представляет угрозу своими неадекватными действиями для другого человека.

Заявление о восстановление дееспособности

Оглавление: Дееспособность – это способность человека пользоваться своими правами и исполнять свои обязанности.

Например, человек является психически больным человеком, он не способен ухаживать за собой по понятным причинам. Не все люди могут подавать заявление о лишении человека дееспособности.

Дееспособный человек должен осознавать свои действия и последствия своих действий.

После восстановления дееспособности человек получает: Право решать, на что потратить свои деньги: купить машину, квартиру, билет на концерт, положить деньги на телефон, сделать пожертвование, оплатить съём жилья, коммунальные платежи, вложить деньги в дело, дать в долг. Право решать, как заработать деньги: устроиться на работу, продать своё имущество, организовать своё дело.

Обязанность оплачивать свои штрафы, долги, если они имеются. Право доверить другому человеку исполнять некоторые свои права по доверенности: в случае болезни или занятости.

Чтобы восстановить дееспособность нужно подать заявление в суд по месту жительства человека. Человек, который хочет восстановить дееспособность может подать такое заявление самостоятельно.

Как восстановить дееспособность?

Поделиться Такой вопрос не раз задавали нашему адвокату по семейным делам.

Вступившее в силу решение суда – единственное основание для изменения статуса дееспособности физического лица.

Внести изменения в ранее принятое решение можно только на основании результатов проведенной экспертизы. Медицинская комиссия проводит экспертизу лица, который подал заявление о восстановлении его в правах.

Задача врачей – убедиться в способности заявителя осознавать последствия своих действий.

Добиться положительного результата можно при соблюдении действующих требований.

Кроме помощи по восстановлении дееспособности наш семейный адвокат поможет в вопросе признание человека недееспособным, произведет и разрешит иной брачно-семейный конфликт сторон: профессионально, выгодно и в срок.

Нормативные правовые акты | Комитет по обеспечению деятельности мировых судей Томской области

Порядок предъявления и приема заявлений и жалоб в суде

Истец — лицо, обращающееся в суд за защитой своего нарушенного или оспариваемого права.
Ответчик — лицо, к которому предъявлено исковое требование, т.е. лицо, которое, по мнению истца, нарушает или оспаривает его права и охраняемые законом интересы. Естественно, что каждая из сторон имеет противоположные интересы в судебном процессе: истец настаивает на удовлетворении своих требований, а ответчик возражает против них.

Истец и ответчик — «заинтересованные лица» (это юридический термин), поскольку лично заинтересованы в разрешении спора. Они выступают в процессе от своего имени, несут судебные расходы по делу, на них распространяется правовая сила решения суда.

Помимо истца и ответчика, в процессе могут принимать участие лица, имеющие самостоятельные требования на предмет спора, а равно в случае, если решение по делу может повлиять на их права или обязанности по отношению к одной из сторон. Такие участники процесса именуются третьими лицами.

В качестве сторон и третьих лиц в гражданском процессе могут выступать как физические лица (граждане, иностранцы, лица без гражданства), так и юридические лица, т.е. организации, которые обладают обособленным имуществом, могут от своего имени приобретать имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, выступать в суде в качестве истца и ответчика.

Для участия в процессе граждане и организации должны обладать гражданской процессуальной правоспособностью, т.е. способностью иметь гражданские процессуальные права и обязанности.

Гражданская процессуальная правоспособность признается законом в равной мере за всеми физическими лицами, а также за организациями, пользующимися правами юридического лица, и возникает у физических лиц с момента рождения, а у юридических — с момента их создания.

Несовершеннолетние в возрасте до 14 лет, а также физические лица, признанные недееспособными вследствие душевной болезни или слабоумия, в гражданском процессе не участвуют, а их права и охраняемые законом интересы защищаются в суде их законными представителями — родителями, усыновителями или опекунами.

Несовершеннолетний в возрасте от 16 до 18 лет может лично осуществлять свои процессуальные права и выполнять процессуальные обязанности в суде со времени вступления в брак или объявления его полностью дееспособным (эмансипации).

Несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет, а также физические лица, признанные ограниченно дееспособными вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими веществами, участвуют в процессе вместе со своими законными представителями — родителями, усыновителями, попечителями. В случаях, предусмотренных законом, по делам, вытекающим из трудовых, колхозных и брачно-семейных правоотношений, и из сделок, связанных с распоряжением полученным заработком, несовершеннолетние имеют право лично защищать в суде свои права и интересы, охраняемые законом. Привлечение к участию в таких делах законных представителей несовершеннолетних зависит от усмотрения суда.

Для защиты своих прав и интересов стороны в гражданском процессе наделены значительными процессуальными правами. Они могут знакомиться с материалами дела, делать выписки из них, снимать копии, заявлять отводы судьям, прокурору, эксперту, переводчику, секретарю судебного заседания, представителям общественности, представлять доказательства, участвовать в исследовании доказательств, задавать вопросы другим лицам, участвующим в деле, свидетелям и экспертам, давать устные и письменные объяснения суду, заявлять ходатайства и представлять свои доводы и соображения по всем возникающим в ходе судебного разбирательства вопросам, а также возражать против ходатайств, доводов и соображений других лиц, участвующих в деле, обжаловать решения и определения суда и т.д.

Суд по своей инициативе гражданских дел не возбуждает. Возбуждаются гражданские дела либо по заявлению самого лица, обращающегося за защитой своего права или охраняемого законом интереса; либо по заявлению прокурора; либо по заявлению органов государственного управления, профсоюзов, предприятий, учреждений, организаций и т.д.

По делам искового производства подаются исковые заявления, а по делам, вытекающим из публичных отношений и по делам особого производства — жалобы и заявления.

Судья может рассматривать дела либо единолично, либо коллегиально. Мировые судьи рассматривают дела только единолично.
Мировой судья рассматривает в качестве суда первой инстанции:

1) дела о выдаче судебного приказа;

2) дела о расторжении брака, если между супругами отсутствует спор о детях;

3) дела о разделе между супругами совместно нажитого имущества независимо от цены иска;

4) иные возникающие из семейно-правовых отношений дела, за исключением дел об оспаривании отцовства (материнства), об установлении отцовства, о лишении родительских прав, об усыновлении (удочерении) ребенка;

5) дела по имущественным спорам при цене иска, не превышающей пятисот минимальных размеров оплаты труда, установленных федеральным законом на день подачи заявления;

6) дела, возникающие из трудовых отношений, за исключением дел о восстановлении на работе и дел о разрешении коллективных трудовых споров;

7) дела об определении порядка пользования имуществом.

При объединении нескольких связанных между собой требований, изменении предмета иска или предъявлении встречного иска, если новые требования становятся подсудными районному суду, а другие остаются подсудными мировому судье, все требования подлежат рассмотрению в районном суде. В этом случае, если подсудность дела изменилась в ходе его рассмотрения у мирового судьи, мировой судья выносит определение о передаче дела в районный суд и передает дело на рассмотрение в районный суд.

Исковое заявление подается в суд в письменной форме. Закон предусматривает, какая информация должна содержаться в исковом заявлении и предписывает обязательную его форму.
В заявлении должны быть указаны:

1) наименование суда, в который подается заявление;

2) наименование истца, его место жительства или, если истцом является организация, ее место нахождения, а также наименование представителя и его адрес, если заявление подается представителем;

3) наименование ответчика, его место жительства или, если ответчиком является организация, ее место нахождения;

4) в чем заключается нарушение либо угроза нарушения прав, свобод или законных интересов истца и его требования;

5) обстоятельства, на которых истец основывает свои требования, и доказательства, подтверждающие эти обстоятельства;

6) цена иска, если он подлежит оценке, а также расчет взыскиваемых или оспариваемых денежных сумм;

7) сведения о соблюдении досудебного порядка обращения к ответчику, если это установлено федеральным законом или предусмотрено договором сторон;

8) перечень прилагаемых к заявлению документов.

В заявлении могут быть указаны номера телефонов, факсов, адреса электронной почты истца, его представителя, ответчика, иные сведения, имеющие значение для рассмотрения и разрешения дела, а также изложены ходатайства истца.

Указание адресов сторон и других участвующих в деле лиц имеет существенное значение для определения подсудности дела (об этом см. ниже), а также для направления повесток и извещений. В случаях, когда закон предусматривает возможность объявления розыска ответчика (ст. 119, 120 ГПК РФ), истец не обязан давать точный адрес ответчика, а может ограничиться указанием на последнее известное его место жительства.

Заявление подписывается истцом или его представителем. К исковому заявлению, поданному представителем, должна быть приложена доверенность или иной документ, удостоверяющий полномочия представителя.

После подачи в суд искового заявления, жалобы или заявления в порядке особого производства, судья обязан оформить свое решение о возбуждении судопроизводства в форме определения и назначить досудебную подготовку.

Все определения на данной стадии выносятся в письменной форме.

Если судья отказывает в принятии заявления либо возвращает или оставляет заявление без движения, то это решение оформляется в виде определения, копия которого выдается обратившемуся.
Определения должны содержать следующие данные:

1) время и место вынесения;

2) наименование суда, вынесшего определение, пофамильно состав суда и секретаря судебного заседания;

3) список лиц, участвующих в деле, и предмет спора;

4) вопрос, по которому выносится определение;

5) мотивы, по которым суд пришел к своим выводам, и ссылка на законы, которыми суд руководствовался;

6) постановление суда;

7) порядок и срок обжалования (этот пункт указывается в тех определениях, которые могут быть обжалованы).

Если определение суда не содержит какого-либо из перечисленных элементов, то оно считается вынесенным с грубым нарушением процессуального законодательства.

После того как заявление попало к судье (оно может быть вручено лично, а может быть направлено по почте — это допускается законом), судья в соответствии со ст. 133, 134 ГПК РФ решает вопрос о его принятии или об отказе в принятии.
Статья 134 ГПК РФ устанавливает исчерпывающий перечень оснований к отказу в приеме заявления, т.е. судья не вправе отказать по каким-либо другим основаниям.

В случае, если определением судьи отказано в принятии заявления и подавший не согласен с этим, он имеет право обжаловать это определение в вышестоящий суд, подав частную жалобу (образец см. ниже). Частная жалоба подается через канцелярию того суда, определением которого отказано в принятии заявления, а канцелярия сама затем направляет жалобу и материалы в вышестоящий суд для рассмотрения. Частная жалоба должна быть подана (или сдана на почту) в течение десяти дней со дня вынесения определения об отказе в принятии заявления. Если этот срок окажется пропущенным по уважительной причине (болезнь, командировка и т.п.), то в частной жалобе надлежит просить о восстановлении пропущенного для подачи частной жалобы срока, приобщив к ней оправдательный документ. Государственной пошлиной частная жалоба не облагается.

 

Граждане могут вести свои дела в суде лично или через представителей. Право вести дело в судебных органах через представителя принадлежит лицам, участвующим в деле: сторонам, третьим лицам как с самостоятельными исковыми требованиями, так и без них.

Судебное представительство возможно по любым гражданским делам и во всех стадиях гражданского процесса: в суде первой инстанции, при пересмотре судебных постановлений в кассационном и надзорном порядке, по вновь открывшимся обстоятельствам, в исполнительном производстве.

Ведение дела с помощью представителя не лишает сторону права лично участвовать в процессе совместно со своим представителем.

При необходимости получения судом личных объяснений, суд вправе вызвать сторону и при наличии представителя (по искам о расторжении брака; по делам об установлении отцовства и т.п.).
Статья 49 ГПК РФ устанавливает, что представителями в судебном процессе могут быть (при согласии представляемого) дееспособные лица, имеющие надлежащим образом оформленные полномочия на ведение дела.

Судьи, следователи, прокуроры не могут быть представителями в суде, за исключением случаев участия их в процессе в качестве представителей соответствующих органов или законных представителей.

Наиболее часто в суде в качестве представителей выступают адвокаты (на особенностях и принципах участия адвоката в гражданском процессе остановимся далее).
Представительство бывает двух видов — в силу закона и по доверенности.

Права и охраняемые законом интересы недееспособных граждан, граждан, не обладающих полной дееспособностью, и граждан, признанных ограниченно дееспособными, защищают в суде их родители, усыновители, опекуны или попечители, которые представляют суду документы, удостоверяющие их полномочия. Законные представители совершают от имени представляемых все процессуальные действия, право совершения которых принадлежит представляемым, с ограничениями, предусмотренными законом (ч. 1 ст. 52 ГПК РФ).

Для законных представителей не требуется специального документа типа доверенности, достаточно лишь документа, удостоверяющего их статус, например свидетельства о рождении ребенка.

По делу, в котором должен участвовать гражданин, признанный в установленном порядке безвестно отсутствующим, в качестве его представителя выступает опекун, назначенный для охраны имущества безвестно отсутствующего.

По делу, в котором должен участвовать наследник лица, умершего или объявленного в установленном порядке умершим, если наследство еще никем не принято, в качестве представителя наследника выступает опекун, назначенный для охраны и управления наследственным имуществом.

Закон предоставляет законным представителям право поручить ведение в суде дела другому лицу, избранному ими в качестве представителя, о чем прямо указано в ч. 3 ст. 52 ГПК РФ.

Второй вид представительства — по доверенности. В этом случае полномочия поверенного (т.е. того, кого уполномочили) оформляются специальным документом — доверенностью, заверенной нотариусом или соответствующим должностным лицом.

Полномочия представителя (поверенного) могут быть выражены и в устном заявлении доверителя (т.е. того, кто уполномочивает) на суде, занесенном в протокол судебного заседания.

Доверенность может быть выдана на ведение определенного дела, нескольких или всех дел доверителя либо на совершение отдельных процессуальных действий. Срок действия доверенности не может превышать трех лет, а если срок в доверенности не указан, она сохраняет силу в течение одного года со дня ее выдачи.

Полномочия адвоката на ведение дела в суде удостоверяется ордером, выдаваемым юридическим образованием, например директором адвокатского бюро (старшим партнером).

Приняв поручение на ведение дела, судебный представитель становится самостоятельным участником гражданского процесса и наделяется процессуальными правами. Так, представитель вправе знакомиться с материалами дела, делать из них выписки, заявлять отводы, участвовать в судебном заседании, представлять доказательства и участвовать в их исследовании, заявлять ходатайства, выступать в прениях и т.п.

В судебном заседании представитель действует в пределах полномочий, предоставленных ему доверителем. Если судебный представитель выходит за пределы предоставленных ему прав, его действия не влекут юридических последствий для доверителя, а основанные на них судебные постановления (решения, определения) подлежат отмене вышестоящими судами. По этой причине деятельность представителя осуществляется под контролем суда, который обязан проверить объем его полномочий, не противоречат ли его действия интересам доверителя и закону, не имеется ли обстоятельств, исключающих возможности его участия в суде, и т.п.

Доверенности, выдаваемые гражданами, могут быть удостоверены как в нотариальном порядке, так и предприятиями, учреждениями или организациями, где работает или учится доверитель, жилищно-эксплуатационной организацией по месту жительства доверителя, администрацией стационарного лечебного учреждения, воинской частью, если доверенность выдается военнослужащим. Доверенность, выдаваемая гражданином, находящимся в заключении, удостоверяется администрацией соответствующего места заключения. Доверенность от имени юридического лица выдается его руководителем.

законов | Бесплатный полнотекстовый | Правоспособность и поддержка процесса принятия решений: уроки некоторых недавних правовых реформ

1. Введение

Как уже обсуждали многие авторы, статья 12 Международной конвенции о правах инвалидов (далее — Конвенция) содержит одно из наиболее значительных юридических нововведений последних десятилетий, которое призвано оказывают потенциально сильное влияние на национальные правовые системы и требуют тщательного пересмотра традиционных правовых институтов, которые существовали веками1.В самом деле, обязывая государства признать, что «инвалиды обладают правоспособностью наравне с другими во всех аспектах жизни», и подтверждая, что «государства-участники принимают соответствующие меры для предоставления инвалидам доступа к поддержке, которую они могут требовать при реализации своей правоспособности », Конвенция, похоже, запрещает все законодательные положения, позволяющие полностью или частично лишать людей с ограниченными возможностями своей правоспособности, как это происходит сегодня в большинстве стран.Более того, поскольку признание правоспособности является основным условием осуществления прав, статья 12, несомненно, является центральным положением Конвенции. Комитет ООН по правам инвалидов рассматривал этот вопрос практически во всех своих Заключительных замечаниях. государствам-участникам 2. Кроме того, основываясь на первоначальных докладах рассматриваемых государств, Комитет пришел к выводу, что «существует общее неправильное понимание точного объема обязательств государств-участников по статье 12 Конвенции.Действительно, было общее непонимание того, что модель инвалидности, основанная на правах человека, подразумевает переход от альтернативной парадигмы принятия решений к парадигме, основанной на поддерживаемом принятии решений ». Это убеждение привело Комитет к составлению первого из своих Замечаний общего порядка, в котором он пытается дать толкование статьи 12 и уточнить общие обязательства, вытекающие из этого предписания для государств-участников (Комитет по правам инвалидов, 2014 г. ).Общий комментарий Комитета по правам инвалидов к статье 12 показывает, что мы сталкиваемся с изменением парадигмы, которую можно без преувеличения назвать революционной, требующей тщательного пересмотра национальных законов. Фактически, с тех пор, как Конвенция вступила в силу, несколько стран предприняли серьезные законодательные изменения, чтобы адаптировать свои правовые системы к статье 123. В этом документе представлены три самые последние и новаторские правовые реформы — реформы Аргентины (2014 г.), Ирландии (2015) и Перу (2018) — были выбраны для анализа в свете Конвенции с целью выяснения того, в какой степени они могут быть моделью для законодательных изменений, которые будут применяться в остальных государствах.Чтобы провести этот анализ, сначала необходимо изучить требования статьи 12 Конвенции, которая будет параметром, по которому будут оцениваться новые национальные законы вышеупомянутых стран.

Таким образом, в следующем разделе этой статьи рассматривается толкование статьи 12. В разделах с 3 по 5 изучаются новые правила, касающиеся правоспособности в Аргентине, Ирландии и Перу; в каждом случае после выделения наиболее важных аспектов нового правового режима будет представлена ​​оценка его соответствия Конвенции.Наконец, в выводах будет сделана попытка предоставить некоторые основные руководящие принципы для будущего пересмотра национальных законов.

2. Значение статьи 12 Конвенции

Почти во всех странах инвалидам (в основном с умственными или психосоциальными расстройствами) традиционно отказывали в правоспособности и объявляли недееспособными, а также юридическим представителем (обычно называемым « опекун »), который принимает судебные решения и осуществляет свои права от их имени либо во всех вопросах, касающихся их личности и имущества, либо в конкретных вопросах, определенных судом (эта модель называется« замещающее принятие решений »). .Более того, большинство национальных законов требует, чтобы опекун принимал такие решения в соответствии с интересами заинтересованного лица.

Целью статьи 12 Конвенции было изменить эту ситуацию4. Но толкование статьи 12 не бесспорно. Были выдвинуты разные точки зрения относительно центрального вопроса, поставленного статьей 12: исключает ли она какой-либо альтернативный процесс принятия решений? После утверждения Конвенции различные ученые дали утвердительный ответ на этот вопрос5, в то время как другие утверждают, что в некоторых случаях и при определенных условиях может быть разрешено принятие альтернативных решений6.Общий комментарий Комитета по правам инвалидов к статье 12 последовал за первым из этих возможных толкований.

Следует признать, что статья 12 прямо не запрещает замещающее принятие решений (в ней даже не упоминается). Более того, некоторые двусмысленности в его тексте оставляют место для разных интерпретаций. Но, на мой взгляд, есть веские причины, подтверждающие точку зрения Общего комментария Комитета.

Для правильного понимания статьи 12 мы должны следовать параметрам, установленным Венской конвенцией о праве международных договоров.Согласно статье 31.1, «договор должен толковаться добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придавать условиям договора в их контексте и в свете его объекта и цели». Статья 32 включает в качестве дополнительного средства толкования «подготовительные работы к договору и обстоятельства его заключения».

Поэтому, в первую очередь, давайте рассмотрим условия статьи 12. В ее первом абзаце «государства-участники подтверждают, что инвалиды имеют право на признание повсюду как лиц перед законом».Как ясно показывает использование слова «повторно подтвердить», статья 12.1 не добавляет никакого нового содержания в международное право прав человека, поскольку право на признание до закона уже было провозглашено Всеобщей декларацией прав человека (статья 6) и Международным пактом о гражданских и политических правах (статья 16), среди других международных договоров по правам человека (Arstein-Kerslake 2017, стр. 22–23). Новым является содержание пунктов 2 и 3 статьи 12. В пункте 2 Конвенция требует от государств-участников «признать, что инвалиды обладают правоспособностью наравне с другими во всех аспектах жизни», а пункт 3 заявляет, что должны быть приняты соответствующие меры «для предоставления инвалидам доступа к поддержке, которая может им потребоваться при реализации своей правоспособности».Ссылка в пункте 3 на осуществление правоспособности показывает, что концепция правоспособности, используемая в Конвенции, включает как способность быть обладателем прав (юридический статус), так и способность осуществлять свои права (юридическое представительство) 7. Этот вывод может быть подтвержден обзором подготовительной работы к Конвенции, в которой это был один из основных вопросов обсуждения, а различные проекты положений, проводящих различие между правоспособностью и дееспособностью, не были поддержаны и не были включены в окончательный текст (Дханда 2007, стр.438–56; Palacios 2008, стр. 417–62). Более того, в пункте 2 подчеркивается, что правоспособность инвалидов должна признаваться «наравне с другими» и «во всех аспектах жизни». Следовательно, в соответствии с этим положением не может быть разницы в правоспособности на основании инвалидности определенного лица. Поскольку статья 1 определяет инвалидность как «долгосрочные физические, умственные, интеллектуальные или сенсорные нарушения, которые при взаимодействии с различными препятствиями могут препятствовать полному и эффективному участию в жизни общества», это означает, что не может быть никаких различий в отношении правоспособности на основе нарушения, даже не интеллектуальное или умственное нарушение определенного человека.Таким образом, из статьи 12.2 можно сделать два вывода: (а) Не может быть лишения или ограничения дееспособности по какой-либо причине, связанной с ограничениями определенного лица. Не допускается даже частичное ограничение, поскольку статья 12.2 требует признания правоспособности «во всех аспектах жизни». Следовательно, любое правовое положение, допускающее лишение или ограничение дееспособности лиц с психическими или интеллектуальными нарушениями, будет нарушением статьи 128.

(b) Как указано, правоспособность включает юридическую силу, то есть способность осуществлять свои права и принимать решения самостоятельно.Следовательно, не может быть никакой разницы в способности принимать решения самостоятельно, исходя из недостатков конкретного человека. Другими словами, никакая причина, связанная с ограниченными возможностями конкретного человека, не может позволить отрицать его способность принимать решения самостоятельно. Замещающее принятие решений означает отказ человеку в праве принимать решения самостоятельно и передачу его способности принимать решения другому человеку. Если это не разрешено для людей без инвалидности, это не может быть разрешено для человека на основании его инвалидности.Этот вывод подтверждается положениями статьи 12.5, в которой признается «равное право лиц с ограниченными возможностями владеть имуществом или наследовать его, контролировать свои финансовые дела и иметь равный доступ к банковским займам, ипотеке и другим формам финансового кредита». . Упоминая некоторые конкретные аспекты юридического представительства и подтверждая, что инвалиды имеют равное право на осуществление своего юридического представительства в этих областях, он еще раз подчеркивает, что инвалидам должно быть разрешено принимать решения самостоятельно, как это разрешено для любого другого человека.

В полном соответствии с этими выводами, статья 12.3 призывает оказывать инвалидам поддержку, в которой они нуждаются при реализации правоспособности. Поскольку некоторые люди с ограниченными возможностями могут сталкиваться с трудностями при осуществлении своих прав или принятии решений, следует оказывать им поддержку в выполнении этих задач. В статье 12.3 прямо не говорится, что все люди с ограниченными возможностями должны иметь право на реализацию своей правоспособности, но, если ее читать в связи с предыдущим параграфом, она показывает, что переход от замещающего принятия решений к поддерживаемому принятию решений должен быть осуществлен. реализован для всех лиц с нарушениями принятия решений любого вида и степени тяжести.

Конечно, поддерживаемое принятие решений более проблематично для реализации, чем замещающее принятие решений: легче заменить в своих решениях человека, который испытывает трудности в принятии решений, чем помочь ему развить собственный процесс принятия решений. Более того, хотя некоторые юрисдикции склонны поощрять то, что человек организует свою поддержку, как будет показано ниже, это часто оказывается невозможным. Эти практические трудности побуждают некоторых авторов защищать более мягкую интерпретацию КПИ, которая оставляет место для принятия замещающих решений.Хотя, как было предложено, можно согласиться с тем, что этот подход «понятен на данный момент» (Then et al. 2018, p. 74) 9, следует иметь в виду, что право на дееспособность является гражданским верно, прогрессивной реализации не подлежит. Следовательно, как прямо заявляется в статье 12.3, государства должны предоставить все необходимые средства для облегчения его выполнения, включая оказание поддержки, если лицо не может организовать ее самостоятельно, а также соответствующую подготовку сторонников.Наконец, мы подошли к пункту 4, который труднее всего интерпретировать. Фактически, этот абзац является основным аргументом, используемым теми авторами, которые утверждают, что принятие решений о замене совместимо со Статьей 12 (Richardson 2012, стр. 346–47; Dawson 2015, стр. 71–72; Szmukler et al. 2014, с. 247). Статья 12.4 требует предоставления «надлежащих и эффективных гарантий для предотвращения злоупотреблений», которые должны гарантировать, что «меры, относящиеся к реализации правоспособности, уважают права, волю и предпочтения лица, свободны от конфликта интересов и ненадлежащего влияния, являются соразмерными. и адаптированы к обстоятельствам человека, подавать заявление в кратчайшие сроки и подлежат регулярному рассмотрению ».Конечно, формулировка этого параграфа очень похожа на формулировку нынешних замещающих законов о принятии решений, и некоторые из его предложений кажутся противоречащими статье 12.3: почему, например, поддержка должна применяться в кратчайшие сроки? Поэтому Минковиц предложил «отложить в сторону аспекты положения о гарантиях, которые не подходят для инклюзивной системы правоспособности, которая заменяет все формы замещенного принятия решений поддержкой, уважающей индивидуальную автономию» (Minkowitz 2013, p.3). Тем не менее, на мой взгляд, Статью 12.4 также можно толковать таким образом, чтобы подтвердить толкование предыдущих параграфов, и это должно быть правильным способом ее прочтения, потому что каждая правовая норма должна пониматься в ее контексте. ясно дали понять, что гарантии — это не альтернатива опорам, а их элемент. Согласно условиям статьи 12.4, гарантии должны обеспечиваться мерами, относящимися к реализации правоспособности, и содержание этих мер определено статьей 12.3, указав, что они должны быть мерами поддержки. Статья 12.4 предписывает, чтобы меры поддержки включали гарантии, основная цель которых — гарантировать, что поддержка уважает права, волю и предпочтения человека. Это означает, прежде всего, что поддержка никогда не может быть оказана против явной воли человека, поскольку это было бы явным нарушением статьи 12.4. Конечно, гарантии также должны предотвращать злоупотребления, конфликт интересов или неправомерное влияние, но обе цели не являются несовместимыми.Напротив, если в отношениях поддержки возникают ситуации манипулирования или жестокого обращения, решения, принимаемые в контексте поддержки, не будут соответствовать реальным предпочтениям поддерживаемого человека. Если одна из этих ситуаций существует, то в исключительных случаях может быть оправдано игнорирование предпочтений человека в отношении конкретного решения, такого как, например, назначение сторонника, для защиты ее истинной воли (оправдание, которое также может быть обнаруживается в аналогичных случаях для других ситуаций уязвимости, отличных от инвалидности10).Разумеется, это исключительное отклонение от выбора, сделанного лицом, нуждающимся в поддержке или получающим поддержку, будет законным только в том случае, если существует текущая ситуация или непосредственный риск злоупотреблений, конфликта интересов или неправомерного влияния, и если это помогает ей осуществлять свои права. и претворить в жизнь ее волю и предпочтения. Напротив, никогда не будет оправдано игнорирование воли человека на основе оценки его решения (например, аргументирование того, что человек принял или может принять неразумное решение, или решение, которое наносит вред). для нее или того, что может поставить под угрозу ее личную автономию в будущем).

Статья 12.4 не определяет, как должна быть организована поддержка, но в ней излагаются некоторые основные характеристики мер поддержки, а именно:

(a) Пропорциональная: поскольку поддержка может повлечь за собой определенное вторжение в частную сферу лица, она не должна быть более интенсивным, чем это строго необходимо, чтобы их затраты не перевешивали их выгоды.

(b) С учетом обстоятельств человека: системы поддержки должны быть достаточно широкими и гибкими, чтобы иметь возможность адаптироваться к ситуации, обстоятельствам и потребностям каждого человека.Сюда входят ситуации, когда невозможно каким-либо образом узнать волю человека или лицо не может дать согласие, но, тем не менее, необходимо принять решение или заключить правовой акт; в таких крайних случаях поддержка должна состоять в том, чтобы наилучшим образом истолковать волю и предпочтения человека, основываясь, например, на его жизненной истории, на его предыдущих желаниях и предпочтениях или на выражении им доверия к определенным людям11. На практике это может привести к представлению согласия на определенные правовые акты.Но это не замещающее принятие решения, потому что: (1) такое представление возможно только в том случае, если лицо ранее не выразило свою волю, например, посредством предварительного распоряжения, и практически осуществимые усилия по выяснению ее нынешней воли являются неудачный; (2) решение принимается не в соответствии с «наилучшими интересами» поддерживаемого лица, а в соответствии с наилучшей интерпретацией ее воли и предпочтений12.

(c) Они должны подавать заявку в кратчайшие сроки: в контексте поддерживаемой модели принятия решений это положение может пониматься только в том смысле, что меры поддержки должны помочь лицу реализовать свою правоспособность с меньшими затратами. поддержка в будущем.

(d) Они должны регулярно пересматриваться.

Таким образом, условия статьи 12 приводят к выводу, что статья 12 призывает к полной отмене альтернативных режимов принятия решений. Это толкование, которое по существу согласуется с Общим комментарием Комитета по правам инвалидов, может быть подтверждено рассмотрением остальных параметров, упомянутых в Венской конвенции о праве международных договоров: контекста и цели договора.

Что касается контекста, утверждалось, что существует «внутреннее несоответствие между различными правами, особенно между (так называемыми) негативными и позитивными правами, поддерживаемыми Конвенцией» (Dawson 2015, p.71). Конечно, Конвенция не лишена противоречий и двусмысленностей, но переводчик должен приложить усилия, чтобы прочитать ее в целом. Что касается толкования статьи 12, следует отметить несколько аспектов. Во-первых, в Конвенции постоянно делается упор на способность людей с ограниченными возможностями делать выбор самостоятельно. Об этом ясно свидетельствует, например, статья 19, которая признает право выбора в отношении самостоятельного проживания и места жительства; Статья 25, которая требует обеспечения свободного и осознанного согласия инвалидов в области здравоохранения; или Статья 27, которая подчеркивает, что работа должна быть «свободно выбрана или принята», среди прочего.Во-вторых, Конвенция признает основные права инвалидов «наравне с другими», пункт, который включен в большинство ее статей и запрещает любое различие в обращении при осуществлении основных прав на основании инвалидности. Прежде всего, Конвенцию следует рассматривать через призму общих принципов, провозглашенных статьей 3, первым из которых действительно является «уважение достоинства, индивидуальной автономии, включая свободу делать свой собственный выбор, и независимость личности».С другой стороны, объект и цель Конвенции четко определены статьей 1: «поощрять, защищать и обеспечивать полное и равное пользование всеми инвалидами всеми правами человека и основными свободами, а также содействовать уважению их врожденное достоинство ». Необходимость Конвенции для достижения этих целей объясняется тем фактом, что, как говорится в Преамбуле, несмотря на различные международные инструменты в области прав человека, «инвалиды продолжают сталкиваться с препятствиями при их участии в качестве равноправных членов общества и нарушениями их человеческого права. права во всех частях света ».Конвенция хочет порвать с этой ситуацией, вызванной, среди прочего, социальным восприятием людей с ограниченными возможностями как объектов помощи и защиты, а не субъектов прав. Одним из наиболее важных критериев этого разрыва с прошлым и этого перехода от медицинской модели инвалидности к социальной является именно статья 12 (Palacios 2008, p. 419; Arstein-Kerslake 2017, pp. 17–21).

В качестве вывода из предыдущих рассуждений, основные принципы, которые, согласно Статье 12, должны вдохновлять законодательное регулирование правоспособности, можно резюмировать следующим образом:

(1) Правовые системы должны признавать полную способность людей с ограниченными возможностями осуществлять свои права (юридическое агентство).Статья 12 не допускает ограничения правоспособности по какой-либо причине, связанной с инвалидностью.

(2) Правовые системы должны заменить замененные системы принятия решений механизмами поддержки, которые помогают инвалидам, которым это необходимо, реализовать свою правоспособность, всегда основанную на на уважение их воли и предпочтений и нацеленные на облегчение процесса принятия и выражения своих решений. Они должны быть достаточно широкими и гибкими, чтобы иметь возможность адаптироваться к ситуации, обстоятельствам и потребностям каждого человека.

(3) Наконец, правовые системы должны обеспечивать соответствующие гарантии, чтобы гарантировать, что механизмы поддержки эффективно уважают права, волю и предпочтения поддерживаемого лица и предотвращают любые злоупотребления; одной из этих гарантий является его регулярный пересмотр компетентным судебным органом.

Эти принципы и толкование статьи 12, представленное в этом разделе, станут основой для оценки законодательства Аргентины, Ирландии и Перу о правоспособности, которая будет рассмотрена в следующих разделах.

3. Новые правила о правоспособности в Аргентине

Новые правила о правоспособности в Аргентине являются частью гораздо более амбициозной законодательной реформы: Аргентина недавно ввела в действие новый Гражданский и торговый кодекс, который был одобрен Конгрессом 1 октября 2014 г. и вступил в силу 1 августа 2015 г.13. Примечательно, что подготовительная работа для этого нового постановления была рассчитана на участие гражданского общества и, в частности, что касается предмета настоящего исследования, с привлечением представительных организаций людей с ограниченными возможностями.

Правовой режим, установленный новым Гражданским и Торговым кодексами в отношении осуществления правоспособности, можно резюмировать следующими существенными аспектами:

(a) Он прямо признает правоспособность каждого человека, что касается как того, что Кодекс называет «правоспособность», которую можно определить как способность быть обладателем законных прав и обязанностей, а также «способность осуществлять», то есть способность самостоятельно осуществлять права, признанные законом. (Статьи 22 и 23).Следовательно, всегда предполагается дееспособность (статья 32 а).

(b) Однако Кодекс предусматривает, что ограничения на пропускную способность могут быть установлены. Согласно статье 31 b), они являются исключительными и могут применяться только в интересах лица. В первом абзаце статьи 32 указывается, что «судья может ограничить дееспособность лица старше тринадцати лет, страдающего зависимостью, постоянным или длительным психическим расстройством достаточной степени тяжести, для совершения определенных действий, если он / она считает, что использование физических возможностей в полной мере может привести к причинению вреда его / ее личности или имуществу ».Как можно заметить, ситуация, приводящая к ограничению мощности, формируется одновременным возникновением двух условий. Во-первых, у человека должна быть зависимость или постоянное или продолжительное серьезное психическое расстройство, а во-вторых, существует опасность причинения вреда человеку или его имуществу, если сохраняется полная дееспособность. Ограничение дееспособности согласовано только в связи с определенными действиями, которые должны быть определены судом, чтобы в отношении тех действий, которые не упоминаются в решении, преобладала общая норма презумпции дееспособности.Статья 38 также предписывает, что «личная автономия должна затрагиваться как можно меньше», так что объем ограничений должен быть сведен к минимуму.

(c) Основным следствием ограничения дееспособности является предоставление мер поддержки, которые в статье 43 устанавливаются очень гибко, поскольку это «любая мера судебного или внесудебного характера, которая помогает лицу, которое в ней нуждается, принять решение. -знать, чтобы управлять собой, управлять своими активами или заключать правовые акты в целом ». Как уже отмечалось, «в силу признания разнообразия инвалидности поддержка принятия решений принимает множество форм и должна разрабатываться с учетом конкретных обстоятельств и потребностей человека.Оно может быть в единственном или множественном числе. В нем могут участвовать родственники, внешние операторы, социальные работники, учреждения или один или несколько из этих вариантов »(Fernández 2015, стр. 113). Следовательно, это означает, что характер, объем и влияние механизмов поддержки должны быть указаны индивидуально в решении суда. Однако положение, содержащееся в Кодексе, позволяет определить некоторые общие характеристики. Во-первых, как ясно показывает первое предложение статьи 43, механизмы поддержки не только предусмотрены в строгих рамках правовых актов.Они предназначены, скорее, для облегчения принятия решений во всех аспектах жизни по мере необходимости, чтобы они могли охватывать как личные, так и имущественные вопросы14. Во-вторых, и это, пожалуй, самая важная особенность модели поддержки, основное вмешательство сторонника не происходит путем замены или дополнения правоспособности и согласия лица на принятие решений, имеющих юридическую силу, и в праздновании правовые акты, как это происходит в традиционных институтах гражданского права, но до этого в процессе формирования завещания.Действительно, поддержка направлена ​​на то, чтобы помочь людям развить собственный процесс принятия решений, информируя их, помогая им в их понимании и рассуждениях, а также помогая им выражать свои предпочтения (Bariffi 2016, стр. 65–66) 15. Это четко указано во втором абзаце статьи 43: «Меры поддержки имеют функцию поощрения автономии и облегчения общения, понимания и выражения воли лица в отношении осуществления своих прав». В-третьих, несоблюдение установленных механизмов поддержки может повлиять на действительность правовых актов лица с ограниченными дееспособностями, хотя в этой области не установлено общих правил.Статья 38 еще раз ссылается на постановление суда, в котором «будут указаны условия действительности конкретных действий, подлежащих ограничению, в отношении вовлеченных лиц и роли, в которой они действуют». Опять же, здесь есть широкий спектр возможностей. В постановлении может быть установлено, например, что правовые акты, заключенные инвалидом, полностью действительны при условии, что до принятия решения им оказывалась помощь сторонника; действительность может потребовать, чтобы у них также было согласие сторонника; или действительность может быть предоставлена ​​действиям, связанным с физическим лицом или активами поддерживаемого лица, которые имеют только явную волю сторонника, поскольку статья 101 c) предусматривает, что сторонник может иметь представительские функции в отношении определенных действий, упомянутых в решении .Естественно, это представление не согласуется с действиями сугубо личного характера, для которых, в принципе, согласие путем представления исключено16. Хотя Кодекс прямо не упоминает об этом, следует понимать, что требование о судебном разрешении на совершение определенных действий, налагаемое статьей 121 об опеке над несовершеннолетними, применимо к поддержке с представительскими функциями, поскольку кажется логичным, что, если разрешение требуется для представительной фигуры, обладающей более широкими полномочиями, даже больше, если она требуется для представительства с более ограниченными полномочиями.Конечно, решение суда может устанавливать разные режимы и указывать разных сторонников в отношении разных правовых актов. Наконец, как указано в третьем абзаце статьи 32, сторонники всегда должны отдавать предпочтение решениям, которые отвечают предпочтениям поддерживаемого лица. Что касается обозначения сторонников, последний абзац статьи 43 предусматривает, что «заинтересованная сторона может предложить судье назначение одного или нескольких лиц, которым она доверяет, чтобы поддержать его», хотя решение соответствует судье, который должен «добиваться защита личности от возможных конфликтов интересов или ненадлежащего влияния ».

(d) Аргентинское законодательство, однако, предусматривает исключительный случай традиционной недееспособности: в частности, последний абзац статьи 32 Кодекса предусматривает, что «когда человек абсолютно не может взаимодействовать с окружающей средой и выражать свою волю в любом надлежащим образом или форматом и система поддержки неэффективна, судья может признать недееспособность ». Следствием этого объявления о недееспособности является указание лица, которое в Гражданском кодексе Аргентины называется «curador» (попечитель), который выполняет те же функции, что и опекун несовершеннолетних (статья 138, первый абзац).Таким образом, он имеет полное юридическое представительство физического лица в имущественных делах (статья 117) и заменяет его или ее при принятии решений с ограничениями, установленными статьями 120–127, которые включают, например, требование судебного разрешения для определенных правовые акты. Основная функция доверительного управляющего — «заботиться о человеке и имуществе недееспособного лица и пытаться восстановить его или ее здоровье» (статья 138, второй абзац). Полное дееспособное лицо может назначить доверительного управляющего посредством предварительного распоряжения, но решение зависит от судьи, который может утвердить или отклонить это назначение (статья 139).

(e) Наконец, Гражданский кодекс Аргентины в статьях 31-40 окружает процесс ограничения дееспособности строгим набором гарантий, направленных на вынесение наиболее подходящего судебного решения для лица с ограниченными возможностями и которые могут способствовать его личному развитию. автономность в большей степени. В этом смысле можно выделить три фундаментальных аспекта. Во-первых, признается право заинтересованного лица участвовать в процессе (статья 31 e), даже предоставляя ему статус стороны (статья 36, параграф 1), что означает, что они могут предоставить все доказательства, которые они сочтут целесообразным либо в защиту своих прав, либо потребовать определенных ограничений или мер поддержки.Кроме того, заинтересованное лицо должно иметь правовую помощь, «которая должна быть предоставлена ​​государством, если у него или нее нет финансовых средств», так что в случае явки без адвоката судья должен немедленно назначить его (статья 36, вторая пункт). Кодекс также требует (статья 36), чтобы заинтересованному лицу была гарантирована незамедлительность во время процесса. Это означает, что судья не может принимать решение, основываясь только на определенных внешних мнениях, но должен иметь непосредственное представление о ситуации человека, что позволяет ему понимать его способности, склонности и потребности.Судья также обязан провести личное собеседование с заинтересованной стороной перед принятием какого-либо решения, в котором должны присутствовать оказывающий помощь адвокат и прокуратура. Для обеспечения полной эффективности участия заинтересованной стороны в процессе должна быть обеспечена доступность (не только физическая, но также коммуникационная или когнитивная) с внесением соответствующих разумных изменений и защитой права заинтересованной стороны на получение информации ». с помощью средств и технологий, соответствующих его пониманию »(статья 31 d).Второй гарантией исключительной значимости является междисциплинарность, которая в основном означает, что до вынесения решения, завершающего процесс ограничения дееспособности, судья должен получить мнение междисциплинарной группы (статья 37, последний абзац). Другими словами, оценка человека должна быть не только медицинской, но также требовать вмешательства других специалистов, таких как психологи или социальные работники. Эта междисциплинарная оценка соответствует подходу к инвалидности, основанному на социальной модели, в отличие от модели врача-реабилитолога.Наконец, статья 40 предписывает периодический обзор ограничений пропускной способности, который может быть запрошен в любое время заинтересованной стороной и должен проводиться как минимум в течение трех лет. Этот обзор будет включать новые междисциплинарные отчеты и новое личное интервью с партией; Чтобы усилить обязанность судьи приступить к проверке по своей собственной инициативе, Кодекс также устанавливает обязанность государственного министерства требовать проведения такой проверки, если судья еще не провел ее. В связи с этим пересмотром может быть принято решение о прекращении дееспособности или ограничении дееспособности (статья 47), могут быть сокращены правовые акты, в которых ограничивается дееспособность, или могут быть внесены другие изменения в отношении мер поддержки, их объема или последствий.

Теперь мы сравним это новое законодательное постановление с положениями Конвенции. В этом смысле первым очевидным аспектом является то, что в Гражданском и Торговом кодексе по-прежнему говорится об ограничении дееспособности. Более того, при определении ситуации, которая приводит к ограничению дееспособности, делается ссылка на инвалидность, на постоянное или продолжительное психическое расстройство, даже если это не единственное условие, поскольку также требуется наличие опасности причинения вреда. лицу или ее имуществу, если осуществляется юридическое представительство.Но в конечном итоге мы обнаруживаем, что люди с ограниченными возможностями, и только они, могут быть лишены своей правоспособности, хотя и частично, за конкретные и исключительные действия, подразумевая, что их «правоспособность наравне с другими во всех аспектах жизни» »Не признается, как того требует статья 12.2 Конвенции. Несомненно, оказание поддержки в принятии решений может повлиять, как было показано, на действительность правовых актов, которые в определенных случаях потребуют согласия сторонника или даже могут быть приняты только с согласия последнего. .Это ясно показывает, что определенные правовые последствия предоставления поддержки могут быть аналогичны правовым последствиям ограничения дееспособности. Однако перед нами не чисто терминологический вопрос. Во-первых, потому что необходимо устранить подозрение, столь глубоко укоренившееся в общем менталитете и которое определенным образом закреплено в статье 32 Гражданского и Торгового кодекса Аргентины, что защита лиц с интеллектуальными или психосоциальными расстройствами требует ограничения их правоспособность.Но прежде всего потому, что правильное понимание модели поддержки предполагает знание того, что поддержка направлена ​​именно на то, чтобы люди могли принимать свои собственные решения и реализовывать свою правоспособность. Следовательно, не кажется необходимым или разумным, чтобы это основывалось на предыдущем ограничении пропускной способности. Конечно, несмотря на настойчивость, удобно еще раз подчеркнуть, что отсутствие формального ограничения дееспособности полностью совместимо с установлением, где это уместно, того, что соблюдение установленных механизмов поддержки является условием действительности правовых актов.Короче говоря, парадигма, на которую указывает Конвенция, приводит нас к тому, чтобы избежать жесткого схематизма традиционных правовых режимов, которые связывают фигуру защиты с предыдущим заявлением о недееспособности, и разработать модель, которая предлагает индивидуальное решение для ситуации каждого человека в зависимости от ситуации. чтобы облегчить полное осуществление ее прав, что, несомненно, является гораздо более сложной и обременительной задачей.

Таким же образом, наиболее серьезное возражение, которое, с моей точки зрения, должно быть выдвинуто против нового законодательного регулирования Аргентины, состоит в том, что институт, предполагающий полное лишение правоспособности и заменяющее принятие решений, был сохранен.Верно то, что это исключительное положение и что обстоятельство, вызывающее признание недееспособности, — это не инвалидность человека, а фактическая ситуация, которая представляет собой абсолютную фактическую невозможность взаимодействия с окружающей средой. Тем не менее, по причинам, указанным выше, это положение в корне несовместимо со статьей 12 Конвенции и, поскольку оно, скорее всего, будет применяться в основном к инвалидам, представляет собой дискриминацию по признаку инвалидности, запрещенную статьей 5.Следует напомнить, что, как указал Комитет по правам инвалидов, «развитие поддерживаемых систем принятия решений параллельно с сохранением альтернативных режимов принятия решений не является достаточным для соблюдения статьи 12 Закона. Конвенция »(Комитет по правам инвалидов, 2014 г., стр. 6). Ограничение дееспособности, о котором говорится в последнем абзаце статьи 32 Гражданского кодекса Аргентины, явно является альтернативным режимом принятия решений, поскольку он отвечает трем основным характеристикам, которые, по мнению Комитета, определяют такие режимы: «(i) правоспособность лишена человек, даже если это касается единственного решения; (ii) замещающее лицо, принимающее решения, может быть назначено кем-то, кроме заинтересованного лица, и это может быть сделано против его или ее воли; или (iii) любое решение, принятое замещающим лицом, принимающим решения, основано на том, что, как считается, отвечает объективным «наилучшим интересам» заинтересованного лица, а не на собственной воле и предпочтениях этого лица »(Комитет по Права инвалидов 2014, стр.6). Более того, требование третьего параграфа статьи 32, согласно которому сторонник должен отдавать предпочтение решениям, отвечающим предпочтениям лица, не распространяется на доверительного управляющего, на которого ссылается четвертый параграф статьи 32.

Следует добавить, что поддержка с репрезентативными функциями влечет за собой также замещающее принятие решений, если она не ограничивается строго ситуациями, в которых человек не может каким-либо образом выразить свою волю, и невозможно проверить ее предпочтения.Следовательно, чтобы полностью соответствовать Конвенции в этом отношении, Кодекс должен явно ограничивать поддержку с представительскими функциями в таких случаях, и объявление недееспособности, регулируемое последним абзацем статьи 32, не было бы необходимым. В таких случаях в Кодекс также должен быть прямо включен критерий, сформулированный Комитетом по правам инвалидов в Замечании общего порядка № 1 (№ 21), который требует, чтобы сторонник действовал в соответствии с наилучшей возможной интерпретацией воли и предпочтений поддерживаемого человека, что существенно для того, чтобы отличить эту интенсивную поддержку от замещающего принятия решений.

Модель поддержки, несомненно, является наиболее инновационным аспектом нового Кодекса и заслуживает положительной оценки. Особо похвальна высокая гибкость, с которой были сконфигурированы меры поддержки, допускающие большое разнообразие форм и большое разнообразие юридических последствий, что делает возможными их индивидуальный дизайн и реализацию с учетом обстоятельств каждого человека17. Кодекс также неоднократно настаивает на том, что меры поддержки должны благоприятствовать воле и предпочтениям человека, таким образом четко показывая цель, которую должен преследовать любой сторонник.Как прямо указал Комитет по правам инвалидов, это не защита «наилучших интересов» инвалидов, а уважение их воли и предпочтений, которые включают «право на риск и совершать ошибки »(Комитет по правам инвалидов, 2014 г., стр. 5). Однако непоследовательно то, что это завещание не соблюдается в отношении назначения самого сторонника, поскольку Кодекс позволяет судье отклоняться от предложения, сделанного заинтересованным лицом.Было бы более правильным установить в качестве общего правила, что судья подлежит назначению, сделанному этим лицом, имея возможность отклониться от этого выбора, если это было необходимо, только в очень серьезных случаях и по уважительным причинам, например, незамедлительно. опасность злоупотреблений, конфликта интересов или неправомерного влияния.

Наконец, что касается гарантий, обеспечивающих уважение воли человека и избежания злоупотреблений, в эту категорию следует включить регулирование гарантий судебной процедуры.Это действительно уместно и полно, в частности, в отношении права заинтересованной стороны на участие с юридической помощью и требования о том, чтобы оценка лица проводилась междисциплинарной группой. Более того, наиболее важной и ценной гарантией, несомненно, является периодический пересмотр механизмов поддержки судебным органом, когда этого требует заинтересованная сторона, или, в любом случае, каждые три года. Однако, возможно, законность подачи запроса о пересмотре дела до истечения вышеупомянутого трехлетнего периода следовало бы распространить, по крайней мере, на прокуратуру, на самих сторонников и на родственников, которые в соответствии со статьей 33 могут потребовать ограничения дееспособности.Мы действительно сталкиваемся с наиболее эффективным способом положить конец возможным злоупотреблениям, конфликту интересов или ненадлежащему влиянию со стороны любого из сторонников. В тех случаях более интенсивной поддержки, мотивированной невозможностью лица заявить о своей воле, требование судебного разрешения на определенные правовые акты, в том числе все акты распоряжения, установленные в статье 121, также служит эффективной защитой.

Таким образом, новое законодательное регулирование правоспособности в Аргентине имеет как положительные, так и отрицательные стороны.Несомненно, структура системы поддержки представляет собой существенный шаг вперед по сравнению с традиционными моделями частного права, поскольку центр внимания смещается с защиты предполагаемых «наилучших интересов» человека с ограниченными возможностями путем замены ее в принятии решений на защита ее свободы, облегчающая принятие решений. Таким образом, это положение может служить руководством для будущих правовых реформ, включая регулирование судебной процедуры для определения поддержки. Однако следует избегать связи между предоставлением поддержки и ограничением дееспособности, и никогда не следует навязывать поддержку против воли человека.Более того, неразумно, чтобы какая-либо фигура, отвечающая традиционной парадигме замещающего принятия решений, оставалась в правовых системах, даже в крайних или исключительных случаях. В этом контексте стоит вспомнить общий принцип законодательной политики, очень полезный для Закона об инвалидах, который заключается в том, что желательно избегать разработки правовых стандартов для пограничных случаев, которые впоследствии неизбежно будут подвергаться обширному толкованию18.

4. Закон Ирландии о содействии принятию решений

Ирландия, хотя и незамедлительно подписала (30 марта 2007 г.) Конвенцию о правах инвалидов, была последним государством-членом Европейского Союза, которое ратифицировало ее, что сделало не произойдет до 20 марта 2018 года.Эта задержка с ратификацией была мотивирована неоднократно выраженным правительством желанием провести необходимые законодательные реформы в соответствии с Конвенцией до ратификации. Из различных реформ, запланированных правительством, наиболее важной, несомненно, была реформа, связанная с правоспособностью и механизмами законной опеки, вопрос, который до сих пор регулируется в Ирландии устаревшими положениями, содержащимися в Законе о безумие 1871 года. Новый закон, названный Assisted Закон о принятии решений (дееспособность) был принят 30 декабря 2015 года, хотя на момент написания вступили в силу лишь несколько незначительных положений административного характера, в частности, касающихся создания новой Службы поддержки принятия решений, ссылка к которому будет сделано ниже.

Ирландия ратифицировала Конвенцию, однако, с оговоркой к статье 12, которая гласит, что «в той мере, в какой статья 12 может быть истолкована как требующая отмены всех замещающих механизмов принятия решений, Ирландия оставляет за собой право разрешить такие договоренности при соответствующих обстоятельствах и при соблюдении надлежащих и эффективных гарантий ». Эта оговорка несовместима с объектом и целью Конвенции, которая состоит в том, чтобы позволить инвалидам осуществлять свои права наравне с другими, и поэтому запрещена статьей 46, а также статьей 19 Венской конвенции. Конвенция о праве международных договоров (Девандас Агилар 2018, стр.10; тем не менее, он подтверждает, что ирландский законодатель хотел сохранить в некоторых случаях альтернативные режимы принятия решений, как будет показано ниже при анализе нового Закона.

Вероятно, наиболее важным аспектом нового Закона Ирландии является намерение разрешить самому лицу принять необходимые положения об осуществлении своих правоспособностей. Для этой цели он рассматривает три основных института — принятие решений с помощью, совместное принятие решений и постоянные доверенности:

(a) Во-первых, лицо старше 18 лет, которое считает, что ее способность принимать решения находится в может назначить через соглашение о помощи в принятии решений одного или нескольких помощников, которые будут поддерживать ее в принятии решений по тем личным и / или имущественным вопросам, которые предусмотрены в соглашении (Раздел 10).Помощник не будет принимать решения вместо человека, которому оказывается помощь, и даже не дополнять их, но решения будут считаться принятыми только этим человеком. Функции помощника по принятию решений ограничены, как указано в Разделе 14, чтобы помочь лицу, получившему поддержку, получить информацию, относящуюся к решениям, дать ей совет, выяснить ее волю и предпочтения и помочь ей сообщить о них, чтобы помочь ей. в принятии и выражении своего решения и стремиться обеспечить выполнение своих решений.В случае наличия нескольких помощников по принятию решений в соглашении должно быть указано, будут ли они действовать совместно или по отдельности.

(b) Во-вторых, при тех же обстоятельствах лицо также может назначить, посредством соглашения о совместном принятии решений, лица, принимающего совместное решение, то есть лица, которое совместно с ним принимает решения в отношении личные и / или имущественные вопросы, указанные в соглашении, хотя в этом случае это обязательно должен быть родственник или друг, который связан с ней на основе доверительных отношений (раздел 17).Для того, чтобы соглашение о совместном принятии решений было действительным, требуется заявление практикующего врача, в котором говорится, что назначитель имеет право принимать решение о заключении соглашения и имеет возможность принимать решения с помощью соавторов. лицо, принимающее решения (Раздел 21.4, f). Функции лица, принимающего совместное решение, включают в себя функции помощника, упомянутого в предыдущем учреждении, но, кроме того, лицо, принимающее совместное решение, должно принять решение совместно с назначившим его лицом, то есть он должен дать свое согласие. .В случае принятия решения о принятии правового акта оно будет недействительным, если на него не будет согласия обеих сторон (с обеими подписями, если решение оформлено в виде документа). Также может быть несколько лиц, принимающих совместные решения, но, в отличие от того, что произошло с первым из исследованных институтов, они должны будут быть указаны в различных соглашениях о совместном принятии решений и в отношении различных вопросов или решений. Наконец, существует объективный предел объема совместного принятия решений, поскольку он не может включать акты распоряжения имуществом в виде дарения (Раздел 17.4).

(c) В-третьих, любое лицо старше 18 лет, в ожидании потери способности принимать решения в будущем, может назначить поверенного, на которого он или она наделяет общие полномочия действовать от его или ее имени по отношению к ней. собственность или полномочия на выполнение определенных действий в личных или имущественных вопросах. Это право не вступит в силу до тех пор, пока у донора не будет возможности принимать эти решения (Раздел 59). Существуют некоторые ограничения относительно содержания этих полномочий. С одной стороны, что касается личной сферы, власть не может включать в себя какое-либо решение, касающееся отказа от поддерживающего жизнь лечения, или решения, которые подпадали под действие ранее существовавших предварительных предписаний в области здравоохранения.Кроме того, адвокат никогда не может применять силу к донору (например, применять принудительное заключение или любую другую принудительную меру), за исключением чрезвычайных обстоятельств и при условии, что эта мера является необходимой и соразмерной (раздел 62). С другой стороны, Закон предусматривает, что поверенный не может распоряжаться имуществом дарителя путем дарения, если в доверенности не содержится специального положения об этом. Даже в этом случае единственными разрешенными подарками являются подарки лицам, связанным с дарителем в обычных случаях, или подарки благотворительным организациям на разумную сумму с учетом стоимости активов и финансовых обязательств дарителя (Раздел 63).Донор может назначить нескольких поверенных, и ему разрешено устанавливать, будут ли они действовать совместно или по отдельности; если это не указано в полномочиях, следует понимать, что они действуют совместно.

Однако может случиться так, что лицо, фактически не сделавшее никаких положений, становится неспособным принимать решения. В таком случае она может быть признана недееспособной в отношении одного или нескольких решений по личным и / или имущественным вопросам. Это заявление может быть сделано двумя способами: суд может объявить, что лицо недееспособно, если оно не пользуется помощью со стороны лица, принимающего решения, или что у него нет дееспособности, даже если была доступна помощь лица, принимающего совместное решение (Раздел 37).В первом случае суд предоставит заинтересованной стороне крайний срок для принятия соглашения о совместном принятии решений; во втором случае, как и в первом случае, если срок истекает без заключения соглашения о совместном принятии решения, суд назначает представителя, принимающего решение. Чтобы определить дееспособность человека, Раздел 3 Закона предписывает функциональную оценку, в которой конкретно указывается, что человек будет считаться неспособным принять решение, если он или она не может понять информацию, имеющую отношение к решению, хранить эту информацию в течение длительного времени. достаточно, чтобы сделать добровольный выбор, использовать его как часть процесса принятия решения или сообщить о своем решении любыми способами.Представитель будет принимать решения, к которым относится представительство, от имени лица, объявленного недееспособным, хотя он должен, насколько это возможно, выяснить волю и предпочтения этого человека и помочь ему сообщить о них (Раздел 41). Более того, те же ограничения относительно содержания полномочий, которые были упомянуты в предыдущем абзаце для поверенного, применяются к представителю, принимающему решение, хотя он может распоряжаться имуществом представляемого в качестве дарения, если суд разрешает ему сделать это в порядке представительства при принятии решений.Также прямо упоминается возможность назначения нескольких представителей, имея постановление суда, чтобы определить, будут ли они действовать совместно или по отдельности. Заявление о недееспособности и, следовательно, назначение представителя должно пересматриваться в судебном порядке в любое время по запросу соответствующего лица и ex officio каждые 12 месяцев или каждые 3 года, «если суд считает, что соответствующее лицо вряд ли восстановит свою дееспособность »(Раздел 49).

Все действия в области правоспособности лиц, упомянутых выше, от принятия решений до представительства, подчиняются общим принципам, определенным в Разделе 8 Закона, которые, конечно, более актуальны, когда вмешательство больше интенсивный.Во-первых, человека нельзя считать неспособным принять решение, если не были предприняты все практические шаги, чтобы помочь ему сделать это, и нельзя считать неспособным только потому, что он принял или может принять неразумное решение. Во-вторых, вмешательство будет осуществляться только в случае необходимости и должно осуществляться с наименьшим ограничением свободы человека, а также его физической неприкосновенности, частной жизни и автономии. Наконец, при принятии любого решения вмешивающийся должен учитывать, насколько это практически возможно, прошлую и настоящую волю и предпочтения соответствующего лица, которые можно установить и которые должны учитывать ее убеждения и ценности.Если есть вероятность, что человек может восстановить свою дееспособность, вмешательство будет проводиться только в том случае, если для этого есть неотложная причина.

Наконец, Закон содержит широкий спектр гарантий, позволяющих избежать злоупотреблений или конфликта интересов. В дополнение к принципам и ограничениям, уже указанным в отношении содержания вмешательства, следует упомянуть, например, что установлен ряд причин непригодности в отношении назначения любой из фигур поддержки, регулируемых Законом.Лица моложе 18 лет не могут быть назначены на эти функции; ни тем, кто был осужден за преступление против лица, нуждающегося в содержании, или против их собственности; или владельцы, менеджеры или сотрудники учреждения для инвалидов, в котором проживает заинтересованная сторона, если они не являются их ближайшими членами семьи. Аналогичным образом, если кормилец является супругом или гражданским партнером лица, которому оказывается помощь, или проживает с ним или с ней, первый лишается права на поддержку, если брак или гражданское партнерство расторгается, если стороны становятся юридически разделенными или подписывают соглашение о раздельном проживании, или если они прекращают совместное проживание более чем на 12 месяцев.Еще одним из наиболее важных аспектов Закона является также создание административного органа, называемого Службой поддержки принятия решений, которому любое лицо может сообщить, что сторонник не выполняет свои функции надлежащим образом; если директор считает жалобу обоснованной, он может потребовать от суда отозвать эти функции. Сторонник должен предоставлять Службе периодические отчеты о выполнении своих функций, и Служба обладает общей компетенцией в области оценки и надзора.

После того, как были очерчены наиболее примечательные черты нового Закона Ирландии, мы можем проверить его соответствие Конвенции. Во-первых, следует отметить, что основная направленность Закона заключается в уважении воли лица, которое может испытывать трудности в принятии решений, даже предлагая широкий спектр возможностей, чтобы оно могло принять соответствующие меры в отношении осуществления своих юридических прав. вместимость; в частности, институты соглашения об оказании помощи в принятии решений и соглашения о совместном принятии решений, кажется, предлагают удовлетворительный ответ на большинство ситуаций, в которых оказываются люди с интеллектуальными или психосоциальными нарушениями.В этом отношении несомненно верно, что ирландская модель, которая, как рекомендовано Комитетом ООН по правам инвалидов, полностью отказывается от критерия «наилучших интересов» и заменяет его критерием «воли и предпочтений». , представляет собой далеко идущий шаг в правильном направлении.

Аналогичным образом, гарантии, направленные на обеспечение уважения прав, воли и предпочтений поддерживаемого лица и недопущение злоупотреблений, кажутся достаточными. В эту категорию входят, например, механизмы административного и судебного надзора за различными лицами, оказывающими поддержку, установленные законом, ограничения в отношении действий, которые могут подпадать под действие соглашения о совместном принятии решений, или полномочия представителя или поверенный или, в случае признания недееспособным в судебном порядке, обязанность суда пересматривать декларацию каждые три года.Однако отсутствуют более строгие гарантии, чтобы гарантировать, насколько это возможно, наиболее подходящее решение в судебных разбирательствах, связанных с правоспособностью, например, установленных Гражданским и торговым кодексом Аргентины. В частности, должно быть обеспечено полное участие заинтересованной стороны в процессе с необходимыми мерами поддержки и разумными корректировками, а также их непосредственное рассмотрение в суде. Также необходимо убедиться, что судебный орган располагает всей необходимой информацией, включая междисциплинарную оценку лица, дееспособность которого подвергается сомнению.Тем не менее, Закон даже не требует, чтобы суд основывал свое решение на медицинском заключении при объявлении недееспособности, которое в Разделе 50 указывается как необязательное, и не упоминается о каких-либо отчетах других специалистов, таких как психологи или социальные работники.

Однако основным недостатком нового Закона Ирландии является, опять же, возможность того, что недееспособность человека может быть юридически объявлена, заявление, которое обязательно предполагает назначение представителя в качестве заместителя лица, принимающего решения, а это означает, что в В этом аспекте традиционная модель остается неизменной.Как уже было сказано, мы находим, что «основная предпосылка нового законодательства заключается в том, что определенный стандарт умственных способностей является предпосылкой для признания правоспособности человека» (Flynn and Arstein-Kerslake 2014, p. 134) 19. Это явно нарушает статью 12 Конвенции, которая требует признавать правоспособность инвалидов наравне с другими. Что также кажется удивительным, в отличие от гибкости аргентинской модели, которую мы исследовали ранее, так это жесткость ирландского законодательства, которое, как только что было указано, неумолимо связывает назначение представителя с заявлением о недееспособности, а не позволяя использовать менее интенсивные модели вмешательства, такие как принятие решений с поддержкой или совместное принятие решений.Фактически, совместное принятие решений применяется только в том случае, если суд установил, что лицо недееспособно, если ему не помогает лицо, принимающее совместное решение, и это лицо свободно принимает соглашение о совместном принятии решений20. Это создает парадокс, заключающийся в том, что судья может назначить человека вместо лица, признанного некомпетентным в принятии решений, но не может назначить человека, который выполняет менее интенсивное вмешательство. Более того, при назначении представителя суд обязан учитывать волю и предпочтения лица, признанного недееспособным, но не связанного с ними.Однако для представителя эта связь несколько сильнее, поскольку общий принцип, установленный в седьмом подразделе Раздела 8 для всех типов вмешательства, вынуждает его выполнять, когда это возможно, прошлые и настоящие пожелания и предпочтения соответствующего лица, которые можно установить. В этом смысле следует признать, что представительство при принятии решений, предусмотренное Законом Ирландии, не соответствует принципу «наилучших интересов» (Arstein-Kerslake 2017, p. 173). Тем не менее, это все еще замещающее принятие решений, поскольку оно соответствует двум другим характеристикам, упомянутым Комитетом по правам инвалидов в определении, приведенном в предыдущем разделе этой статьи.Следовательно, была бы желательна более гибкая модель, в которой без необходимости предварительного объявления о недееспособности суд мог бы установить необходимые механизмы поддержки для принятия решений для лица, которое испытывает трудности с принятием решений или их сообщением ( и которая сама не приняла необходимые положения с помощью различных средств, доступных по закону), принимая во внимание волю и предпочтения человека и, конечно же, не оказывая поддержки против ее явной воли.Только в тех случаях, когда человек абсолютно не может сообщить свою волю и необходимо принять решение, ему будет разрешено принять решение за нее, всегда действуя в соответствии с наилучшей возможной интерпретацией ее воли и предпочтений, a критерий, специально не упомянутый в Законе.

5. Перу: первое положение о правоспособности, соответствующее Конвенции

Последняя правовая реформа в области правоспособности, которая была одобрена до завершения этой статьи, — это реформа Гражданского кодекса и Гражданско-процессуального кодекса Перу, которая была вступил в силу 3 сентября 2018 г.В Общем законе об инвалидах, принятом 13 декабря 2012 года, уже говорилось в статье 9, что «инвалиды обладают правоспособностью во всех сферах жизни наравне с другими. Гражданский кодекс регулирует системы поддержки и разумные приспособления, необходимые для принятия решений ». Но для реализации этого общего принципа потребовалась реформа Гражданского закона, и фактически второе заключительное положение этого Закона создало специальный комитет по пересмотру Гражданского кодекса.Этот комитет, в котором приняли участие представители организаций инвалидов, начал свою работу 12 февраля 2014 года и представил в парламент свой проект предложения 31 марта 2015 года. Отсутствие достаточного парламентского консенсуса задержало одобрение реформы, но наконец, он был одобрен правительством на основании делегирования законодательной компетенции парламентом.

Основные черты нового режима правоспособности в Перу можно резюмировать следующим образом:

(a) Первый и наиболее важный аспект регулирования Перу заключается в том, что нет ограничения дееспособности на основании инвалидности.Напротив, в новой статье 42 Кодекса прямо говорится, что все люди с ограниченными возможностями обладают полной способностью осуществлять свои права наравне с другими и во всех аспектах жизни. Таким образом, был конкретизирован общий принцип, уже провозглашенный в статье 9 Общего закона об инвалидах, недвусмысленно декларируя, что инвалиды обладают не только формальной правоспособностью, способностью обладать правами и обязанностями, но и полной «дееспособностью». исполнения »или юридическое агентство.Дееспособность может быть ограничена только лицам, находящимся в коме, которые ранее не назначили опору (статья 44.9).

(b) Гражданский кодекс Перу определяет очень широкую и гибкую модель поддержки для реализации правоспособности, являясь общим правилом, согласно которому поддержка выбирается и организуется лицом, которое в ней нуждается. В самом деле, любое лицо, достигшее совершеннолетия, с инвалидностью или без нее, может свободно оказывать поддержку, которую он считает необходимой, чтобы помочь ей в реализации правоспособности.Поддержка определяется как «формы помощи, свободно выбранные совершеннолетним лицом для облегчения осуществления своих прав, включая поддержку в общении или понимании правовых актов и их последствий, а также проявление и толкование воли поддерживаемого лица» ; всякий раз, когда сторонник должен интерпретировать волю поддерживаемого лица, Кодекс определяет, что это должно быть сделано с учетом «истории жизни человека, его предпочтений, предыдущих волеизъявлений в аналогичных контекстах, информации, которую лица, в которых он трасты могут иметь и любые другие соображения, которые подходят для конкретного случая »(статья 659-B).Лицо, устанавливающее опоры, определяет их форму, идентичность, количество, эффекты и продление, но они не будут иметь репрезентативных функций, если только это не было прямо решено лицом, нуждающимся в поддержке. В качестве сторонников могут быть назначены одно или несколько лиц, специализированные государственные учреждения или специализированные и зарегистрированные некоммерческие частные организации. Это назначение производится перед судьей или государственным нотариусом, который выносит окончательное решение, в котором, согласно статье 847 Гражданского процессуального кодекса, «указывается, кто будет оказывать поддержку лицам или учреждениям, для которых правовые акты являются поддержкой. ограничен, его продолжительность и защитные положения, если они необходимы ».Хотя текст этого предписания не очень ясен, общая перспектива нового регламента, который всегда полагается на волю поддерживаемого лица, приводит, на мой взгляд, к интерпретации, что это постановление имеет только формальный характер и не может расходиться от того, что решил человек, нуждающийся в поддержке. Сторонники также могут быть назначены в ожидании возможности того, что человеку потребуется помощь для реализации своей дееспособности в будущем. В этом случае назначающий устанавливает обстоятельства, при которых это назначение будет иметь силу.

(c) Существует также возможность оказания судебной поддержки по запросу любого лица, но только в очень исключительных случаях, для лиц с ограниченными возможностями, которые не могут проявить свою волю, и для лиц, находящихся в коме, которые ранее не были назначены подставка (статья 659-Е Гражданского кодекса). Это может иметь место только после того, как были предприняты реальные и надлежащие усилия, чтобы узнать волю человека, с необходимыми мерами доступности и разумными приспособлениями, а также когда назначение сторонников необходимо для осуществления и защиты прав.Судья назначит помощника, принимая во внимание отношения дружбы, доверия или родства с человеком, который нуждается в поддержке, и определит продолжительность и эффекты поддержки, всегда пытаясь получить наилучшую возможную интерпретацию воли и предпочтений человека. человек в соответствии с ее историей жизни. Как упоминалось в предыдущем абзаце, поддержка может иметь репрезентативные функции только в том случае, если она явно объявлена.

(d) Гарантии соблюдения прав, воли и предпочтений лица, получающего поддержку, и предотвращения злоупотреблений или ненадлежащего влияния должны устанавливаться самим лицом, которое должно получить поддержку, или судьей, если поддержка были приняты им, и они должны включать периодический обзор поддержки.Помимо этого, судья может принять все меры, которые он сочтет необходимыми, чтобы определить, действует ли сторонник в соответствии с полномочиями своего назначающего и уважает его волю и предпочтения (статья 659-G).

(e) Что касается судебных процедур по вопросу о правоспособности, Гражданский процессуальный кодекс в своей новой статье 845 обязывает судью проводить все адаптации, корректировки и приспособления, которые необходимы для обеспечения волеизъявления лиц с ограниченными возможностями. . Кроме того, одним из наиболее новаторских аспектов нового регламента является требование, чтобы окончательные решения также были составлены в удобном для чтения формате, что облегчает их понимание заинтересованным лицом.

Это описание показывает, что перуанский режим правоспособности является первым в мире режимом, который в значительной степени соответствует положениям Конвенции. С одной стороны, в отличие от стран, которые были рассмотрены ранее, Перу не допускает какого-либо ограничения правоспособности на основании инвалидности, тем самым признавая правоспособность лиц с ограниченными возможностями наравне с другими, как статья 12 Конвенции. требует. С другой стороны, Гражданский кодекс Перу предусматривает соответствующие инструменты для оказания поддержки в реализации правоспособности, всегда в соответствии с волей и предпочтениями человека.Специальный докладчик ООН по правам людей с ограниченными возможностями недавно резюмировал основные характеристики поддерживаемого режима принятия решений в соответствии с Конвенцией: «В отличие от замещающих режимов принятия решений, в рамках поддерживаемого механизма принятия решений правоспособность никогда не теряется. удалено или ограничено; сторонник не может быть назначен третьей стороной против воли заинтересованного лица; и поддержка должна предоставляться на основе воли и предпочтений человека »(Девандас Агилар, 2018, стр.7). Новое законодательное регулирование в Перу полностью соответствует этим руководящим принципам. Конечно, когда человек не может выразить свою волю и невозможно определить его предпочтения, «лицо поддержки может быть предоставлено в отсутствие сообщения от лица, указывающего на противодействие привлечению лица поддержки» ( Арштейн-Керслейк 2017, с. 193). Это означает, что поддержка может быть предоставлена ​​без воли человека, который в ней нуждается, и поэтому Гражданский кодекс Перу позволяет судье назначать и организовывать поддержку в этих исключительных случаях, но она никогда не может быть навязана против его воли.В этих случаях служба поддержки может также выполнять представительские функции, другими словами, лицо поддержки может принимать решения от имени лица, получающего поддержку (Arstein-Kerslake 2017, стр. 165–68), но опять же, в отличие от аргентинских и Законодательство Ирландии, Гражданский кодекс Перу справедливо определяет единственный действующий стандарт для принятия таких решений; лучшая интерпретация воли и предпочтений личности. Эта интерпретация должна определяться с учетом, как уже цитировалось, «истории жизни человека, его предпочтений, предыдущих волеизъявлений в аналогичных контекстах, информации, которой могут располагать люди, которым он доверяет, и любых других соображений, которые подходят для конкретного случая ».

Тем не менее, есть два аспекта, в которых новое перуанское постановление кажется, на мой взгляд, не полностью удовлетворительным. Во-первых, Гражданский кодекс Перу призывает человека самостоятельно обеспечивать себе поддержку при реализации дееспособности. Однако, похоже, игнорируется тот факт, что могут быть люди с ограниченными возможностями, которые не могут организовать свою собственную поддержку, например, потому что у них нет семейной сети, родственников или частных лиц, которым они доверяют, или просто потому, что они не знают, как сделай это.Эти ситуации могут повлечь за собой вмешательство государственных органов, поскольку статья 12.3 Конвенции требует, чтобы государства принимали все соответствующие меры «для предоставления инвалидам доступа к поддержке, которая им может потребоваться при реализации своей правоспособности». Следовательно, Кодекс должен был предусматривать, по крайней мере, возможность того, что это лицо или ее родственники потребуют в суде оказания ей поддержки, конечно, с учетом ее воли и предпочтений.

Второе возражение касается гарантий, требуемых статьей 12.4 для обеспечения уважения прав, воли и предпочтений человека и во избежание конфликта интересов или ненадлежащего влияния. Комитет по правам инвалидов фактически признал, что «все люди рискуют подвергнуться ненадлежащему влиянию, но это может усугубиться для тех, кто полагается на поддержку других при принятии решений. Чрезмерное влияние характеризуется как происходящее, когда качество взаимодействия между поддерживающим лицом и человеком, которому оказывается поддержка, включает признаки страха, агрессии, угрозы, обмана или манипуляции »(Комитет по правам инвалидов, 2014 г., стр.5). Конечно, «основная цель гарантий, изложенных в статье 12 Конвенции, заключается в обеспечении уважения прав, воли и предпочтений заинтересованного лица» (Девандас Агилар, 2018, стр. 8), но они также должны обеспечивать эффективная защита от манипуляций, доминирования или ненадлежащего влияния, среди прочих факторов, поскольку, если такие ситуации возникают в отношениях поддержки, решения, принимаемые в контексте поддержки, не будут соответствовать реальным предпочтениям поддерживаемого лица.Более того, мы должны принять во внимание, что отношения поддержки, такие как, например, трудовые отношения, являются неравными отношениями, в которых одна из сторон, в нашем случае, лицо, получающее поддержку, находится в более слабом положении и, следовательно, , более уязвимы для манипуляций, злоупотреблений или ненадлежащего влияния. На мой взгляд, Гражданский кодекс Перу не может в достаточной мере предотвратить такие ситуации и риски. Недостаточно позволить лицу, получающему поддержку, самостоятельно установить гарантии, которые он считает необходимыми; закон должен защищать самую слабую сторону в отношениях и должен обеспечивать эти гарантии, если сам человек не может этого сделать.При изучении законов Аргентины и Ирландии были изучены различные виды гарантий, и могут быть разработаны другие возможные формы, такие как независимый мониторинг отношений поддержки со стороны супервизора по поддержке21.

6. Выводы

Проведенный анализ новых правовых режимов, регулирующих правоспособность в Аргентине, Ирландии и Перу, показывает, прежде всего, что продвижение к модели, которая полностью уважает права людей с ограниченными возможностями, возможно. .Конечно, статья 12 Конвенции устанавливает очень строгие стандарты и требует революционных изменений, и, следовательно, большинство законодательных инициатив, осуществляемых с явной целью соблюдения Конвенции, не в полной мере обеспечивают это приспособление. Однако, как показала недавняя реформа Гражданского кодекса Перу, реализация статьи 12 не является недостижимой целью. Напротив, различные модели вписываются в общие рамки, определенные Конвенцией, и возможны различные конфигурации опор при реализации правоспособности.В любом случае, прецедентный анализ предоставляет некоторые фундаментальные рекомендации по пересмотру национальных законов, которые я попытаюсь обобщить в этом последнем разделе статьи:

1. Национальное законодательство не может допускать лишение или ограничение правоспособности на основании инвалидности, или который будет в основном применяться к людям с ограниченными возможностями. Возможность этих ограничений действительно является основным недостатком аргентинских и ирландских правил. С другой стороны, тот факт, что такие ограничения были полностью отменены, в свою очередь, является главной причиной рассматривать перуанские правила как первые, соответствующие Конвенции.

2. Правовая реформа в сфере правоспособности должна основываться на изменении точки зрения. Руководящим принципом и целью регулирования правоспособности больше не может быть защита «наилучших интересов» поддерживаемого лица, как неоднократно указывалось, даже предполагаемая выгода лица в гетерономном определении. Скорее, это должна быть защита ее свободы, которая включает, конечно же, право принимать неправильные решения. Следовательно, поддержка необходима не для защиты предполагаемых наилучших интересов человека с ограниченными возможностями, а для того, чтобы помочь ему реализовать свою свободу и претворить в жизнь свою волю и предпочтения.Этот сдвиг парадигмы, который отражают не только перуанские, но и аргентинские и ирландские правила, уже представляет собой решительный шаг вперед в правильном направлении.

3. В соответствии с этим изменением точки зрения, осью, вокруг которой должны разворачиваться новые законодательные положения о правоспособности, является принятие решений с поддержкой. Как указано в статье 12.3 Конвенции, закон должен обеспечивать поддержку, в которой инвалиды могут нуждаться в реализации своей правоспособности.Тем не менее, поддержка в реализации правоспособности в первую очередь не заключается в предоставлении альтернативного или дополнительного согласия в правовых актах, что было и остается основной целью институтов юридической помощи инвалидам во многих странах. гражданское право. Вместо этого он в основном включает в себя оказание помощи в процессе принятия решений, чтобы человек с ограниченными возможностями мог принять свободное и полностью осознанное решение. В этом смысле описание принятия решений с привлечением сторон содержится в статье 14.1 Закона Ирландии, который указывает на то, что помощник должен выполнять следующие задачи: (а) помогать лицу, получившему помощь, в получении информации, относящейся к решениям; (б) консультировать его или ее, объясняя соответствующую информацию и обстоятельства, которые влияют на решение; (c) выяснить волю и предпочтения лица, получившего поддержку по предмету решения, и помочь ему или ей сообщить о них; (d) помочь ему или ей принять и выразить решение; и (e) стремиться обеспечить выполнение решения.

Конечно, если принятие поддерживаемых решений связано с тем, чтобы помочь человеку претворить в жизнь его волю и предпочтения, очень логичный вывод состоит в том, что первая воля, которую необходимо уважать, — это желание иметь или не иметь поддержки. Следовательно, поддержка никогда не должна навязываться против воли человека, и самый разумный способ организовать поддержку — это добровольно принять решение человека, который может в ней нуждаться. Юридическая значимость такого решения, конечно, предполагает, что оно каким-то образом оформлено в публичном документе.Однако его одобрение судом не требуется, с одной стороны, потому что не представляется целесообразным возлагать на лицо, нуждающееся в поддержке, дополнительное бремя прохождения судебной процедуры, а с другой стороны, чтобы избежать ненужной перегрузки по судебные органы, которые в любом случае должны будут взять на себя новые задачи, связанные с надзором и проверкой систем поддержки и реализацией мер защиты, которые могут быть определены. Хорошей альтернативой является положение Гражданского процессуального кодекса Перу, позволяющее назначать и оформлять поддержку в присутствии государственного нотариуса.Однако закон также должен предусматривать соответствующие средства, чтобы человек мог иметь доступ к поддержке, в которой он нуждается и которую хочет получить, когда он не может самостоятельно ее организовать и назначить своих сторонников, например, из-за отсутствия адекватной семьи. сеть, положение, которое отсутствует в Гражданском кодексе Перу.

Только в очень исключительных обстоятельствах, когда невозможно узнать волю человека каким-либо образом, и она не может проявить или передать ее каким-либо образом, поддержка может быть предоставлена ​​без воли человека.В таких случаях поддержка может иметь представительские функции, что означает, что сторонник может принимать решения, когда они должны быть приняты, от имени человека, которого поддерживают, но всегда полагаясь на наилучшую возможную интерпретацию воли и предпочтений человека. , основанные на их жизненном опыте, на их предыдущих желаниях и предпочтениях или на выражении доверия к определенным людям.

4. Наконец, законодательные положения Аргентины и Ирландии также показывают, какие меры защиты могут подходить для обеспечения выполнения требований статьи 12.4 Конвенции, в частности, во избежание злоупотреблений и конфликтов интересов и для защиты прав, воли и предпочтений лица, для которого установлены меры поддержки. Особенно примечательны следующие виды гарантий: (а) заявление о непригодности определенных лиц для выполнения функции по оказанию поддержки; (b) требование судебного разрешения на исполнение определенных правовых актов; (c) административный и судебный надзор за функционированием механизмов поддержки; и (d) периодический пересмотр судебным органом установленных мер поддержки, что, несомненно, на мой взгляд, является наиболее актуальной гарантией.Как уже было сказано, основная цель гарантий заключается в обеспечении уважения прав, воли и предпочтений заинтересованного лица, но они должны максимально успешно предотвращать манипуляции, доминирование или ненадлежащее влияние и обеспечивать эффективную защиту. против этих рисков, потому что все эти обстоятельства препятствуют принятию решений в контексте отношений поддержки, соответствующих реальной воле поддерживаемого лица. Следовательно, не представляется достаточным полностью доверить определение гарантий лицу, получающему помощь, как это делает Гражданский кодекс Перу.

Как указано в начале этого текста, существует множество правовых систем, которые требуют существенного изменения правовых положений, касающихся реализации правоспособности, с тем чтобы привести их в соответствие с требованиями Конвенции о правах инвалидов. . Новые правила Аргентины, Ирландии и Перу указывают нам путь вперед, но также указывают на недостатки, которые мы должны стремиться преодолеть.

Тем не менее, проведенная оценка правил Аргентины, Ирландии и Перу основана на определенном понимании статьи 12 Конвенции, которое было представлено в Разделе 2 и которое, по мнению автора, является наиболее подходящим. разумная и обоснованная интерпретация.Однако это все еще вопрос, открытый для обсуждения, и его следует изучить более глубоко в будущих исследованиях.

Границы | На стыке парадигм: английский закон об умственной дееспособности и КПИ

Введение

Подход Комитета КПИ к праву на равенство перед законом, содержащийся в статье 12 КПИ (1), безусловно, вызывает споры. Первый Общий комментарий Комитета (далее «GC1») гласит, что правовые системы, основанные на дееспособности, когда определение дееспособности полностью или частично основывается на инвалидности, являются нарушением статьи 12 Конвенции.GC1 разъясняет, что системы опеки и назначения заместителей лиц, принимающих решения, независимо от того, относятся ли они к категориям решений или к индивидуальным решениям, не могут существовать [(2), параграф 27]. Вместо этого должно быть введено поддерживаемое принятие решений с соответствующими гарантиями против злоупотреблений, чтобы гарантировать, что решения принимаются в соответствии с волей и предпочтениями человека.

Общий комментарий, безусловно, бросает вызов традиционным правовым подходам. Это не аргумент против.КПИ была разработана на основе консенсуса в отношении того, что действующие на тот момент системы права не обеспечивали права людей с ограниченными возможностями, и изучения отчетов Европейского комитета по предупреждению пыток, Подкомитета ООН по предупреждению пыток. , теневые отчеты Комитету КПИ и прецедентное право Европейского суда по правам человека ясно показывают, что системы опеки часто воспринимаются как чрезвычайно деспотические. Тем не менее, мы продолжаем, упрощенные представления о достоинствах status quo ante не должны одобряться: мир, который мы унаследовали, не является моделью для будущего.

В то же время мир, который мы унаследовали, находится там, где мы находимся, и мы можем извлечь из него уроки по мере того, как мы движемся к соблюдению КПИ. Каждому государству также необходимо будет интегрировать свои реформы в широкие структуры существующего законодательства: изменения не происходят в вакууме. В данной статье исследуются некоторые из этих вопросов на примере английского права.

Ключевые элементы «новой парадигмы» в этой области не совсем новы. Поддержка принятия решений была частью предоставления услуг в некоторых странах в течение многих лет (с разной степенью энтузиазма и успеха), и критика традиционных режимов опеки также была характерной чертой адвокации в рамках «старой» парадигмы.Хотя разрыв с прошлым может быть важным элементом для реализации КПИ, следует также изучить соответствующие элементы прошлого как на предмет успехов, которые могут быть продолжены, так и на предмет ошибок, из которых можно извлечь уроки.

Дебаты вокруг новых подходов как до, так и после GC1 были сосредоточены в первую очередь на оправданности и практичности отхода от потенциала как правовой основы и на новых моделях для поддержки принятия решений, в основном от клинических или другие точки зрения по уходу [e.г., (3–8)]. Меньше внимания уделялось юридической механике предлагаемых изменений: какую роль, если таковая будет, будет играть закон в новой системе, и, с точки зрения законотворчества, как это должно быть воплощено? В отношении этого последнего вопроса опыт прошлого может предложить некоторые идеи как относительно того, что возможно, так и того, что может оказаться проблематичным.

В данной статье исследуется, что актуальное английское право вносит в эти правовые вопросы. Это удачный пример. Основной закон, Закон 2005 года об умственных способностях (далее «MCA»), считался новаторским для своего времени и образцом прогрессивного мышления на рубеже 21 века.С точки зрения КПИ, мы можем рассматривать его как лучшее из старой парадигмы. Здесь не предполагается, что MCA соответствует CRPD; по крайней мере, согласно GC1, это не так. Однако его условия и применение дают некоторое представление о сильных и слабых сторонах и возможностях различных правовых подходов к реформе.

Однако соответствие CRPD — это не только MCA. Это требует рассмотрения того, как дееспособность взаимодействует с законом в других областях права, а реформа требует взаимодействия с этими областями права.Например, реформа законов, касающихся завещательной дееспособности, должна учитывать более широкий закон о завещании. Этот документ также начинает задавать некоторые из основных вопросов о том, как должна быть сформулирована задача реформы в этом более разнообразном круге вопросов.

Права человека — это не только «закон на бумаге». Они также — возможно, в первую очередь — об опыте людей на местах. Внедрение будет иметь ключевое значение для любой новой системы, поднимая вопросы о том, как будет происходить переход от существующих правовых систем и профессиональной культуры к новым системам, как правовые структуры будут обеспечивать подотчетность государства за внедрение, и как новые законы будут обеспечивать такое внедрение. измеримы на практике.Опыт реализации MCA может многое привнести в это обсуждение, и он будет рассмотрен в «Реализация и проблема защитных мер» .

Емкость по английскому праву

Ключевые моменты в этом разделе:

● Емкость как правовой статус не существует в английском праве. В английском праве дееспособность всегда зависит от решения и времени.

● Английское законодательство по-прежнему не соответствует требованиям КПИ, потому что

○ Решения, которые физическое лицо считается неспособным принять, могут по-прежнему приниматься другим лицом, принимающим решения, в соответствии с MCA или отменяться в соответствии с другими частями закона: это все еще система, основанная на способности и замещающем принятии решений.

○ Хотя MCA требует, чтобы индивидуальные желания, чувства, ценности и предпочтения принимались во внимание при принятии решений заместителем, объективные факторы также могут приниматься во внимание и могут иметь приоритет над субъективными факторами, связанными с индивидуальными особенностями. выбор.

Согласно английскому законодательству, не существует возможности в перспективе лишить человека дееспособности. До 1959 года это было возможно благодаря процессу, основанному на древней прерогативе короны parens patriae , но он был отменен Законом о психическом здоровье 1959 года.Для личного принятия решений не было введено никакой системы, основанной на мощности, чтобы заменить ее. Что касается имущественных, финансовых и связанных с этим решений, то полномочия parens patriae были заменены в Законе 1959 года законодательной схемой, основанной на дееспособности, по сути, восстановленной как часть VII Закона о психическом здоровье 1983 года. Часть VII, любой контракт, заключенный физическим лицом, был недействительным, и ему или ей было запрещено нанимать адвоката.

MCA был принят после периода созревания, восходящего к концу 1980-х годов, и в значительной степени соответствует отчету Юридической комиссии 1995 года (9).Для непосредственных целей он сделал две вещи. Во-первых, он создал набор механизмов, с помощью которых решения могли приниматься от имени людей, которые не могли, как определено в Законе, принимать решения самостоятельно, что в Законе называется «П». Во-вторых, он отменил систему согласно Части VII Закона о психическом здоровье 1983 года и привел финансовые решения в соответствие с новой системой принятия личных решений. В то время как Закон действительно создал механизмы для P, когда он был способен выбирать лицо, принимающее решения через постоянную доверенность, и для Суда, чтобы назначать «заместителей» для принятия решений для лиц, неспособных принимать решения [(10), s 9–14 и 16–20], ни в том, ни в другом случае это не отменяет правоспособность лица: Закон четко определяет, что заместитель или поверенный не имеет полномочий принимать решение от имени P, если он знает или имеет разумные основания полагать, что P имеет емкость по отношению к материи [(10), с. 20 (1), 11 (2)].Это согласуется с общим духом Закона, согласно которому вопросы о неспособности принять решение зависят от решения и времени [(10), с. 3].

Таким образом, в Англии было невозможно лишить человека дееспособности в вопросах личной гигиены более 60 лет, а в финансовых вопросах — 15 лет. К утверждениям сторонников традиционных систем опеки и попечительства о том, что судебный или аналогичный правовой порядок так или иначе необходим, следует относиться со значительным скепсисом. Какая бы критика ни была подвергнута английской системе, отмена умственной недееспособности как юридического статуса, по-видимому, широко принимается теми, кто работает в системе, и создала несколько системных проблем.

Хотя это важно, это не означает, что английская система соответствует требованиям КПИ. На это есть несколько причин.

Во-первых, тот факт, что лицо не было потенциально лишено дееспособности, не означает, что его или ее выбор не ограничен. Ряд других законов, применимых к индивидуальным решениям, могут существенно ограничить это. Особенности этих ограничений изложены в законе, относящемся к принимаемому решению. Содержание под стражей и принудительная психиатрическая помощь в больнице выходят за рамки условий MCA.Согласие на другое медицинское вмешательство будет эффективным только в том случае, если человек способен дать согласие; в противном случае согласие (или отказ) не имеет юридической силы, и на практике решение необходимо будет принять в соответствии с MCA. Сексуальное поведение с лицом, не способным дать согласие на такую ​​деятельность, запрещено уголовным законодательством, в первую очередь Законом о сексуальных преступлениях 2003 года. Контракты, заключенные этим лицом, не подлежат принудительному исполнению в соответствии с английским законодательством, если это лицо недееспособно (как определено в контракте. закон), чтобы заключить договор, и другая сторона знала или должна была разумно знать об этой недееспособности при заключении договора (11).Этот список можно продолжить. Эти параллельные ограничения на основе дееспособности существуют во многих, если не во всех правовых системах, и вступают в силу в этих других странах, если люди, неспособные принимать решения, не находятся под официальной опекой. Они продолжают существовать в Англии, хотя самой опеки больше не существует. В любой стране, которая ликвидирует системы опеки способом, предусмотренным GC1, они, вероятно, станут соответственно более важными, но, похоже, они мало обсуждаются в литературе, относящейся к статье 12.Похоже, что у них нет постоянного ярлыка; для целей настоящего документа такие вопросы правоспособности за пределами MCA (или, для других систем, формальной опеки) будут называться процедурами « ad hoc ».

Во-вторых, условия MCA активируются на основании нетрудоспособности. Недееспособность должна проистекать из «нарушения или нарушения функционирования разума или мозга» [(10), s2 (1)], а другие существенные условия недееспособности также тесно связаны с индивидуальным инвалидность.Является ли это трудностью в рамках КПИ и насколько это будет зависеть от того, как будут рассматриваться положения MCA, этот вопрос будет обсуждаться ниже. Если MCA рассматривается как вспомогательный механизм, особенности порога дееспособности могут исключать некоторых людей с ограниченными возможностями, которые хотели бы и могут нуждаться в поддержке, что поднимает вопросы о неспособности разумного приспособления в соответствии с КПИ. Если вместо этого MCA будет рассматриваться как механизм принуждения, люди по-прежнему будут подвергаться принуждению на основании их инвалидности, и эта проблема находится в центре критики статьи 12 Комитета КПИ.

В-третьих, вопрос о том, что влечет за собой вмешательство MCA. Закон разработан для облегчения принятия решений людьми, неспособными принимать решения самостоятельно, и решения должны приниматься в «наилучших интересах» человека [(10), s 1 (5), (4)]. Это неудачный термин с учетом событий последних десятилетий, поскольку он предполагает объективный анализ, выполняемый другим лицом, принимающим решения, в значительной степени исключающим человека с ограниченными возможностями и его или ее ценности и взгляды. Формулировка закона значительно более тонкая, чем это, включая ряд факторов, которые соответствуют требованию КПИ о том, что решения отражают «волю и предпочтения» человека с ограниченными возможностями.Чтобы отразить эту двусмысленность, фраза будет заключена в кавычки, когда она используется в контексте MCA в этой статье. Тем не менее, формулировка закона допускает принятие решений, несовместимых с волей и предпочтениями отдельного лица, и в прецедентном праве нет недостатка в примерах, где это имеет место. Эта таблетка не покрыта сахаром.

Принуждение или поддержка? Поддерживаемое принятие решений и «наилучшие интересы» в MCA

Ключевые вопросы в этом разделе:

● Где проходит грань между «поддержкой» и «контролем» и как особенности MCA вписываются в это различие ?

● Как можно лучше изменить MCA, чтобы учесть требования CRPD? В частности,

○ можем ли мы отказаться от пропускной способности как концепции шлюза к Закону, и

○ можем ли мы удалить несоответствующие требованиям КПИ элементы того, как принимаются решения (в первую очередь, любые объективные факторы, влияющие на выбор человека) ?

Основная оценка реализации MCA, проведенная Палатой лордов в 2014 году (12).В данном контексте интересны формулировки Комитета: в своем отчете он 20 раз упоминал «наделяющий полномочиями дух» Закона. Было обнаружено, что этот дух не был реализован, что обсуждается ниже, но есть много аргументов, подтверждающих мнение о том, что MCA предназначен для расширения возможностей людей с ограниченными возможностями. Конечно, емкость остается концепцией шлюза для принятия решений, которую следует уважать, что несовместимо с сильным толкованием КПИ, но Закон ясно, что поддержка должна быть предоставлена, насколько это возможно, чтобы помочь человеку принять правильное решение:

1 (3) К человеку нельзя относиться как к неспособному принять решение, если все практические шаги, чтобы помочь ему сделать это, были предприняты безуспешно.

Обычное беспокойство по поводу модели потенциала состоит в том, что оценка возможностей определяется тем, согласен ли человек с профессионалом, предлагающим совет, и приведет ли это решение к плохому результату. MCA категорически отвергает этот подход: к человеку нельзя относиться как к неспособному принять решение только потому, что это решение неразумно [(10), s 1 (4)]. Насколько это было успешно реализовано — это, конечно, справедливый вопрос, но закон ясен.

Порог емкости должен быть низким, чтобы максимально увеличить количество людей, которые могут принимать решения самостоятельно.От человека требуется уметь понимать информацию, имеющую отношение к решению, сохранять информацию, по крайней мере, в течение короткого периода, использовать и взвешивать информацию как часть процесса принятия решения и сообщать о решении [(10), с 3]. Поддержка принятия решений прямо включена в процесс определения дееспособности. Таким образом, достаточно, чтобы P понимал информацию, имеющую отношение к решению, если «он способен понять объяснение, данное ему в соответствии с его обстоятельствами (используя простой язык, наглядные пособия или другие средства)», и сообщение о решении может осуществляться посредством «разговора, использования языка жестов или любых других средств» [(10), s 3 (2), (3)].

Если физическое лицо не способно принять решение, оно должно приниматься в «наилучших интересах» человека. Как отмечалось выше, это гораздо более сложная концепция, которая заменяет принятие решений на основе «объективно» «хороших» результатов. Некоторые элементы концепции хорошо перекликаются с ортодоксальной интерпретацией статьи 12. Другие элементы явно не соответствуют, и все же другие поднимают интересные вопросы о толковании КПИ, которые не были решены в текущей литературе КПИ.

Определение «наилучших интересов» должно включать рассмотрение настоящих желаний и чувств человека, убеждений и ценностей, которые могли бы повлиять на его или ее решение, если бы он или она были дееспособны, а также любые другие факторы, которые он или она учли бы. если он или она был в состоянии сделать это, и требуется консультация с множеством людей, которые были бы осведомлены и, следовательно, могли бы проконсультировать по этим вопросам [(10), с. 4 (6), (7)]. Процесс также должен «насколько это практически возможно, разрешать и поощрять его [лицо, не имеющее дееспособности] участвовать или улучшать его способность участвовать, насколько это возможно, в любом действии, совершаемом за него, и любом решении, влияющем на него» [(10 ), s 4 (4)].Таким образом, поддержка должна предоставляться на всех этапах процесса, и в прилагаемом Кодексе практики к статуту есть полная глава о том, как это реализовать [(13), глава 3]. Здесь есть очевидные совпадения с языком КПИ, предполагая, что по крайней мере некоторые из разрывов между нынешней системой и системой, соответствующей статье 12, могут быть менее радикальными, чем можно было бы предположить в академической литературе. Безусловно, следует выявлять и развивать передовой опыт, который дает людям с ограниченными возможностями право голоса в этих существующих вспомогательных механизмах принятия решений, как при определении «наилучших интересов», так и при определении возможностей.

Требование о том, что вмешательство в «наилучшие интересы» индивида «улучшит» его способность к участию, интересно, потому что оно предполагает, что состояние индивида не следует рассматривать как фиксированное или статичное. В соответствии с этим, критерий «наилучших интересов» требует рассмотрения того, восстановит ли человек дееспособность и когда [(10), с. 4 (3)], казалось бы, с ожиданием того, что не будут приняты решения, необоснованно связывающие человека. в будущем, когда его или ее состояние может измениться.Это связано с принципом раздела 1 MCA, согласно которому «до того, как действие будет совершено или будет принято решение, необходимо принять во внимание, может ли цель, для которой это необходимо, быть столь же эффективно достигнута способом, менее значительным. ограничивает права и свободу действий человека ». [(10), s 1 (6)]

Эти факторы являются более сложными при анализе CRPD. Похоже, что они в некотором роде отражают ожидания КПИ, возможно, действительно реализуя право, закрепленное в статье 26, на абилитацию и реабилитацию.Казалось бы, целью этих факторов является усиление автономии человека, отражая общие принципы статьи 3 КПИ. В то же время применение этих факторов может восприниматься как принудительное или чрезмерно навязчивое со стороны человека, на которого они воздействуют. Например, психиатрические препараты могут использоваться клиницистами с намерением вернуть человека к автономной жизни. Обучение взаимоотношениям, включая элементы полового воспитания и механизмы встречи с потенциальными сексуальными партнерами, требовалось в соответствии с MCA в качестве предварительного условия для сексуальной активности человека с нарушением обучаемости (14).Изменения в приспособлении, в том числе те, которые включают полную или частичную деинституционализацию, могут быть осуществимы только в том случае, если будут введены в действие иногда весьма интрузивные механизмы поддержки. Если такое вмешательство желает индивид, очевидных трудностей нет; но это примеры вмешательств, против которых человек вполне может возразить. Введение навязчивых мер вмешательства в отношении людей в корне подорвало бы идеал КПИ, но это может привести к тому, что некоторые права, сформулированные в КПИ как основополагающие, станут недостижимыми, или уровень автономии, которого достигает человек, будет ниже оптимального.Литература КПИ включает в себя отличные работы о том, как минимизировать эти столкновения [см., Например, (15, 16)], но неясно, полностью ли это решает практические и доктринальные проблемы.

Кроме того, существуют факторы, которые явно не согласуются с анализом CRPD. «Все соответствующие обстоятельства» должны быть включены в оценку «наилучших интересов» [(10), с. 4 (2)], и, конечно же, сюда включаются объективные факторы, независимо от того, учло бы их лицо или нет, и было ли или не они работают на продвижение автономии человека.Даже здесь наблюдается некоторое движение к сглаживанию граней объективности: в деле Aintree v. James Верховный суд постановил, что «цель теста на соблюдение интересов состоит в том, чтобы рассматривать вопросы с точки зрения пациента». [(17), пункт 45]. Однако в нем также говорится, что «[это] не означает, что его желания должны преобладать, равно как и желания полностью дееспособного пациента должны преобладать. Мы не всегда можем иметь то, что хотим »[(17), пункт 45]. Это все еще процесс, требующий оценки наилучших интересов в широком смысле, хотя и «такой, который признает, что предпочтения заинтересованного лица являются важным компонентом при принятии решения о том, в чем заключаются его наилучшие интересы» [(17), параграф 24].Совсем не редко решения относительно «наилучших интересов» вытекают из этих «объективных» факторов и включают результаты, которые, безусловно, являются навязчивыми и нежелательными для человека, например, содержание в доме престарелых или аналогичных условиях. Это классическая «старая парадигма», и притворяться иначе нет смысла.

Что бы произошло, если бы объективный критерий был удален, а согласованные с КПИ элементы концепции «наилучших интересов» были сохранены? Поскольку это предполагало опору на субъективную волю и вопросы предпочтений, система стала бы напоминать гораздо более стандартные агентские отношения.Эта договоренность все равно будет вызвана недееспособностью и в этой степени будет несовместима с КПИ, как ее формулирует Комитет, но, помимо этого, можно последовательно утверждать, что такого рода агентские отношения будут соответствовать духу КПИ. Безусловно, будут случаи, когда люди с ограниченными возможностями, как и все мы, не смогут реализовать свои цели без помощи других. Например, если человек с психической инвалидностью решил, где он или она хочет жить, действительно ли это противоречит КПИ, если его или ее агент (-и) заключит соответствующий договор о проживании, согласовывает условия оплаты за проживание, и организовать переезд к месту проживания? Разве это не совсем то, что подразумевается под поддержкой при принятии решений? Агентство также имеет то преимущество, что это уже хорошо известная правовая форма, например, с правилами, касающимися объема полномочий и ответственности агентов.Административные организации, трейдеры и т. П. Будут находиться на знакомой почве и, следовательно, могут быть более открыты для взаимодействия с ней, чем нынешний подход «наилучших интересов».

Что произойдет, если емкость будет удалена как концепция шлюза? Возможно, это в какой-то степени уже произошло с принятием Закона об уходе 2014 года. Раздел 67 (4) этого Закона предоставляет право адвокату в вопросах, касающихся разработки плана ухода, когда человек «столкнется с существенным трудность », по крайней мере, в одном понимании релевантной информации, сохранении этой информации, использовании или взвешивании этой информации как части процесса участия в планировании ухода или передачи его или ее взглядов, желаний или чувств — по существу те же критерии, что и в соответствии с MCA, за исключением случаев, когда требуется фактическое установление нетрудоспособности.Это обеспечивает только защиту: если у человека есть возможности, он или она может согласиться или не согласиться на план ухода; в противном случае план определяется в соответствии с подходом «наилучших интересов» MCA. Если, однако, мы понимаем отношения, к которым мы движемся, как отношения свободы воли, возможно, удастся объединить рамки в рамках Закона об уходе и покончить с возможностями в какой-либо форме, подобной их нынешней.

Насколько радикально это предложение? Что касается решений по личному уходу, следует напомнить, что в период с 1983 по 2007 год (когда вступил в силу MCA) не существовало законодательного механизма для принятия личных решений в отношении лиц с ограниченными возможностями.Считалось, что отсутствие правового режима создает проблемы, но агентская модель заполнит эту пустоту. Для принятия финансовых решений финансовые учреждения должны знать, что лицо, с которым они заключают договор, имеет право подписать договор. Не очевидно, что имеет значение, действуют ли они в качестве «агента» или «лица, принимающего решения в наилучших интересах». В самом деле, как отмечалось выше, они вполне могли бы предпочесть первую, поскольку это правовая форма, с которой они более знакомы. Некоторые механизмы, аналогичные механизмам MCA, могут по-прежнему потребоваться для назначения агента, когда, например, человек с ограниченными возможностями не может сообщить о своем выборе, кого назначить, но такие механизмы можно легко разработать.

Конечно, подобные изменения существенно повлияют на MCA. Однако анализ действительно показывает, что между «новой» и «старой» парадигмами есть по крайней мере некоторая общая основа, а изменения, по крайней мере, обеспечивают конкретную основу для обсуждения того, какие элементы могут быть надлежащим образом сохранены, а какие необходимо быть покончено с.

По большей части приведенного выше анализа реальный вопрос заключается в том, достаточно ли мы доверяем людям с ограниченными возможностями, чтобы следовать их воле и предпочтениям.В этом вопросе КПИ ясно дает понять: мы должны это делать. Если мы откажемся от объективного теста на соблюдение интересов как части MCA, мы должны быть готовы по крайней мере к некоторому увеличению количества неудачных решений, которые объективный элемент MCA был призван избежать. Насколько большим будет этот сдвиг — вопрос открытый: мы не знаем, как количество и степень плохих решений, принимаемых замещающими лицами, принимающими решения в рамках MCA, соответствует количеству и степени принятия плохих решений в соответствии с требованиями КПИ. система.Конечно, однако, это вопрос, который будет и дальше подниматься в ходе дискуссий, ведущих к системе, соответствующей КПИ. Ответ, скорее всего, будет заключаться в упомянутой выше системе ad hoc , к которой теперь обращается эта статья.

«

AD HOC » Процедуры

Правоспособность в общем законе: ключевые моменты:

● Для реформирования общего закона о рассмотрении вопросов правоспособности необходимо привлечь ученых и заинтересованных лиц из всего спектра правовых областей в дискуссиях: речь идет не только о законах о дееспособности.

● При рассмотрении путей продвижения вперед необходимо учитывать реальные ситуации, в которых находятся люди: абстрактное мышление — это нормально, но права человека — это то, что на самом деле происходит с реальными людьми.

● Закон преследует множество целей. Иногда, что касается людей с ограниченными возможностями, может не быть проблемы, требующей юридического решения. Иногда действительно доступны подходы, не влияющие на инвалидность.

Процедуры « Ad hoc » для текущих целей следует понимать как способы, выходящие за рамки опеки и аналогичных законодательных рамок для конкретных дееспособностей, в соответствии с которыми закон регулирует дееспособность — что происходит, например, если лицо недееспособно, но не ниже опекунство подписывает договор? Такие производства есть у большинства (всех)? правовые системы.В настоящее время критерием их доступности является нехватка пропускной способности. Согласно подходу GC1, это должно быть изменено для соответствия КПИ на систему, которая не допускает дискриминации по признаку инвалидности.

Нет систематических данных о том, как часто эти механизмы используются в Англии. Как ни странно, похоже, что существующие механизмы широко используются в контексте пригодности для подачи заявления на уголовное преследование, договорных и завещательных возможностей. Другие области права, в которых можно было бы ожидать возникновения проблем, таких как деликт, по-видимому, не имеют ничего общего с процессом ad hoc , связанным с дееспособностью.Поскольку частота сообщений о прецедентном праве является полезным ориентиром, она поддерживает эту точку зрения. Поиск в Westlaw, ведущей юридической базе данных, показывает 65 зарегистрированных случаев за последние 10 лет, связанных с пригодностью к судебной защите, 53 дела со ссылкой на Banks v Goodfellow (ведущее дело о завещательной дееспособности) (18) и 51 со ссылкой на Masterman- Lister v Jewell (ведущее дело о договорной правоспособности) (19). Roberts v Ramsbottom , ведущее дело в деликтном праве (20), было процитировано только один раз, и не цитировалось вообще за предыдущие 10 лет.Был некоторый академический интерес к правоспособности в деликтном праве (21, 22), но, похоже, он не укоренился в серьезных судебных разбирательствах. Эти цифры следует рассматривать со значительной осмотрительностью, поскольку сообщается лишь о незначительном меньшинстве дел, и они выбираются потому, что они интересны с юридической точки зрения или являются новаторскими, а не потому, что они отражают повседневные дела в суде. Следовательно, они будут верхушкой айсберга, но размер и форма айсберга ниже ватерлинии являются предметом предположений.

Целью данного раздела не является предложение конкретных новых форм права. Для этого потребуется подробный анализ различных областей права, а это выходит далеко за рамки данной статьи. Кроме того, поскольку базовая и систематическая информация о том, как используются существующие механизмы ad hoc , отсутствует, в настоящее время нет надежной доказательной основы, на которой можно было бы основывать предложения по реформе. Вместо этого этот раздел призван напомнить читателям, что конкретное законодательство, основанное на правоспособности, такое как MCA или другие статуты об опеке, не является единственным вопросом, имеющим отношение к соблюдению статьи 12, и использовать некоторые конкретные примеры для определения некоторых общих тем или проблем, которые будут применяться в разную степень всякий раз, когда мы стремимся реформировать процессы ad hoc .

Дела, кажется, проявляются в определенных правовых контекстах, которые, в свою очередь, вызывают вопросы о том, как следует толковать КПИ и как государства-участники должны реагировать. Общественный порядок является предметом серьезной озабоченности в средствах массовой информации в отношении людей с психическими расстройствами, и поэтому можно было бы ожидать, что деликт (в том числе вопросы нападения и избиения, неправомерного задержания, причинения неудобств и клеветы) станет значительной областью судебных разбирательств. Отсутствие может быть объяснено, если обратить внимание на роль страховых компаний: значительная часть деликтных тяжб сосредоточена вокруг того, где страховой компании придется платить.Так было с Roberts , ведущим случаем, указанным выше. В деле Dunnage v Randall (23), единственном деликтном деле о деликтной ответственности на основе дееспособности за последние 10 лет, человек с инвалидностью был мертв во время судебного разбирательства, и в этом деле была отменена ответственность страховой компании. выплатить родственнику, который погиб, пытаясь спасти его. Ситуация с правонарушением является ярким напоминанием о том, что мы, кажется, неплохо выживаем, когда в важных сферах человеческого поведения, включая поведение людей с психическими расстройствами, эффективно разбираются неформально, вне закона.Конечно, справедливо спросить, могут ли быть оправданы элементы закона, которые, казалось бы, нарушают требования о недискриминации КПИ, если реальный вопрос заключается в том, какая страховая компания должна платить. Иногда юридическое участие может не потребоваться.

Нельзя так просто отбросить другие контексты. Возможно, очевидными примерами здесь являются вопросы пригодности к отстаиванию дела и защиты от невменяемости. Многие люди занимаются преступной деятельностью. Некоторые из них будут иметь психические расстройства, и система нуждается в оправданной и предсказуемой реакции, когда они это делают.Для настоящих целей криминальный контекст с особой ясностью поднимает по крайней мере два набора контекстуальных проблем, которые гораздо более широко применяются в правовой системе, поскольку они относятся к психическим расстройствам.

Первый касается правового контекста: критерии и процедуры в отношении безумия и непригодности к суду возникли в ходе многовековых споров о правах человека, которые выходят далеко за рамки прав людей с ограниченными возможностями. Уголовное право, по сути, является разделительной линией между индивидуальной свободой и общественным контролем со стороны государства в его наиболее принудительной форме, и эта разделительная линия затрагивает всех нас.Реформы по реализации КПИ в этой области касаются не только инвалидности. Они создают фундаментальные проблемы для того, как мы рассматривали основные элементы уголовного права в течение очень долгого времени, и, похоже, не всегда можно оценить сложность этого. Рассмотрим, например, следующее заявление Верховного комиссара ООН по правам человека:

В области уголовного права признание правоспособности лиц с ограниченными возможностями требует отмены защиты, основанной на отрицании уголовной ответственности из-за существования умственной или умственной отсталости.Вместо этого следует применять нейтральные к инвалидности доктрины в отношении субъективного элемента преступления, которые принимают во внимание положение отдельного обвиняемого. В соответствии со статьей 13 Конвенции могут потребоваться процессуальные приспособления как на досудебной, так и на судебной стадии разбирательства, и должны быть приняты имплементирующие нормы [(24), пункт 47].

Какими бы ни были достоинства этого с точки зрения КПИ, это радикальное заявление с точки зрения уголовного права.Ответственность — одна из тех фундаментальных линий, которые определяют, уместно ли наказание со стороны государства, и эта линия относится не только к людям с ограниченными возможностями, но и ко всем, кто озабочен масштабами государственной власти. В соответствии с этим, вопрос о пригодности к суду состоит в том, сможет ли обвиняемый участвовать в судебном разбирательстве до такой степени, что он или она получит надлежащее судебное разбирательство. По словам барона Олдерсона в ведущем деле R против Причарда в 1836 году, «вопрос заключается в том, достаточно ли у заключенного понимания, чтобы понять суть этого судебного разбирательства, чтобы обеспечить надлежащую защиту перед судом. заряжать.[(25), стр. 304]. Идея состоит в том, что государство должно осуждать людей только после справедливого судебного разбирательства, а этого не может произойти, если обвиняемый не может должным образом участвовать в судебном процессе и обеспечить защиту. Это основополагающий принцип уголовного права и права прав человека, который выходит далеко за рамки вопросов инвалидности: требование справедливости судебных разбирательств является фундаментальной опорой демократического общества.

Без сомнения, Верховный комиссар по правам человека и практически все активисты-инвалиды согласятся с фундаментальной важностью справедливого судебного разбирательства.Их точка зрения совершенно справедливо заключается в том, что судебные процессы должны быть справедливыми и в отношении людей с ограниченными возможностями, а в настоящее время этого не происходит. Однако процитированное выше довольно мягкое заявление Верховного комиссара маскирует сложность этой позиции. Как у человека есть нейтральные с точки зрения инвалидности концепции ответственности? Конечно, можно удалить официальные ссылки на диагностические критерии или выразить ссылки на «психические расстройства», но КПИ не только о таких видимых маркерах. КПИ запрещает законы и практику, которые являются дискриминационными по цели или по действию [(1), статья 2], и трудно понять, как будут разработаны рамки ответственности, которые не повлияли бы иным образом на людей с психическими расстройствами.Литература в этой области начала формироваться [например, (26–30)], но, как правило, она исходила от ученых-юристов-инвалидов, а не из области уголовного права. Для достижения прогресса необходимо задействовать последних: речь идет не только об инвалидности. Безусловно, необходимо решать проблемы дискриминации, но решить эти проблемы — непростая задача. Это особенно очевидно в уголовном контексте, но аналогичные аргументы в той или иной степени применимы к другим областям права.

Вторая контекстная проблема, представленная уголовным правом, обращает наш взор на то, что на самом деле происходит.Одна из причин, по которой люди с ограниченными возможностями были бы правы, критикуя аргумент «справедливого судебного разбирательства», заключается в том, что во многих странах результатом защиты их права на справедливое судебное разбирательство, как правило, является их содержание под стражей как непригодное для подачи заявления без какого-либо судебного разбирательства, а затем — быть в значительной степени забытым. С 1991 года Англия добилась большего успеха, чем это, благодаря «испытанию фактов», которое требует от обвинения предоставить доказательства того, что обвиняемый, по крайней мере, совершил действия, в которых он или она обвиняются (31). Однако результатом неосудимости, по крайней мере, за серьезное поведение, по-прежнему может быть содержание в судебно-психиатрическом учреждении.Такое задержание, безусловно, является чрезвычайно назойливым и часто воспринимается как очень неприятное. Учреждения, вероятно, будут так же строго регулироваться и охраняться так же строго, как и тюрьмы. Права человека там меньше, чем в тюрьме — у них нет установленных сроков освобождения или права на условно-досрочное освобождение, они не могут отказаться от психиатрического лечения и, например, не могут курить — и они вполне могут оставаться в заключении как минимум столько же, если не дольше, чем было бы, если бы они действительно были признаны виновными в совершении преступления.Идеология уголовного права, отчасти увековеченная правовым контекстом общих прав на справедливое судебное разбирательство, указанных выше, заключается в том, что система каким-то образом оказывает этим людям услугу, не осуждая их. Это отнюдь не так очевидно, как предполагает идеология.

Кроме того, существующая система не позволяет удерживать людей с психическими расстройствами вне рамок обычной тюремной системы. Согласно парламентскому отчету за 2017 год, 37% расходов на здравоохранение в тюрьмах приходилось на услуги по охране психического здоровья. В отчете говорится, что «обычная оценка» заключалась в том, что 90% заключенных имели проблемы с психическим здоровьем, а 15% имели потребности в специализированных психиатрических больницах [(32), пункты 4–5].Поскольку оправдание для нынешней системы ad hoc заключается в том, что тюрьма не является подходящей средой для людей с проблемами психического здоровья, она, похоже, не достигает своей цели.

Кроме того, поскольку люди с психическими расстройствами, находящиеся в тюрьме ближе к концу срока наказания, они могут быть переведены в систему судебно-психиатрической экспертизы, фактически откладывая дату освобождения до тех пор, пока суд по надзору не сочтет их достаточно выздоровевшими для освобождения.Это может означать задержание намного дольше, чем было бы в случае с людьми без инвалидности, осужденными за аналогичное преступление.

Таким образом, в системе, которая работает сейчас, есть много проблем. Поскольку сторонники хотят защитить статус-кво, они должны защищать его таким, какой он есть, а не таким, каким они хотели бы его видеть. То же, конечно, следует сказать и о сторонниках КПИ. Устранение пригодности к заявлению и защиты от невменяемости может означать, что больше людей с ограниченными возможностями отправляются в тюрьму, а не в психиатрические учреждения.Далеко не очевидно, что тюрьмы подходят для этой цели или что они могут быть приспособлены в ближайшее время. Все стороны в этих дебатах должны признать некоторые из этих практических реалий.

Англия, конечно же, в этом нет ничего необычного. Изучение страновых отчетов Подкомитета ООН по предупреждению пыток, Европейского комитета по предупреждению пыток и других аналогичных органов дает понять, что положение людей с психическими расстройствами в системе уголовного правосудия очень тяжелое. часто от плохого до ужасного.Это дает ряд важных напоминаний. Во-первых, даже если у профессионалов и администраторов самые лучшие намерения (а у большинства, хотя и не у всех), сами системы могут восприниматься как чрезвычайно деспотические. Мнения мониторинговых агентств совпадают с этим: объективно то, что происходит с людьми, часто очень плохо, а иногда и хуже. Во-вторых, это международный вопрос. Можно было бы упорно трудиться, чтобы найти единую страну, если бы можно было честно сказать, что система работает хорошо и приносит пользу людям с ограниченными возможностями, которые она содержит, даже в соответствии со стандартами старой парадигмы.Если это так, справедливо спросить, не является ли проблема самой системой. КПИ обеспечивает подходящую основу, чтобы начать задавать эти вопросы. Права человека касаются того, что на самом деле происходит в жизни людей на местах. Недостаточно создать явно хороший закон, если он действительно приносит пользу в реальной жизни людей. Реализация будет ключевым моментом. Некоторые уроки MCA о реализации будут обсуждаться позже в этом документе.

Завещания связаны с другим набором вопросов.Преступность, по сути, зависела от роли государства. Завещания касаются отношений между частными лицами, а вопросы «прав» решаются совершенно иначе. Завещательная дееспособность, рассматриваемая здесь процедура ad hoc , часто является вопросом между потенциальными бенефициарами, когда человек с психическими расстройствами уже мертв. Даже если проблема возникает во время составления завещания или иным образом до смерти наследодателя, дело будет включать в себя распоряжение активами после смерти, в то время, когда по определению умерший больше не будет в них нуждаться.Возникает очевидный вопрос: касается ли проблема ad hoc споров относительно завещаний прав наследодателя или прав бенефициаров.

В соответствии с КПИ, безусловно, можно было бы привести аргумент, что вопрос касается права наследодателя оставить свою собственность кому бы то ни было. Если завещатель проявлял последовательное желание в течение долгого времени и это желание отражено в последнем завещании, это в принципе не представляет трудностей: бенефициары берут его по завещанию.Проблема с большей вероятностью возникнет, когда новое завещание существенно изменяет бенефициаров или их интересы, особенно если новое завещание отражает изменение личности наследодателя. Этот набор фактов часто является основой юриспруденции в этой области. В терминах КПИ вопрос сводится к тому, как определить «волю и предпочтения» в Статье 12: рассматривает ли это как немедленно сформулированное мнение человека, или можно взглянуть на более «устойчивый» набор ценностей с течением времени ? Если последнее, то как остановить систему, препятствующую выражению эволюционирующих взглядов, заключив человека в ловушку внутри набора ценностей, сформулированных иногда годами или десятилетиями ранее? Этот вопрос вызвал серьезные научные дебаты [см., Например, e.g., (16, 33)], и в данной статье этот вопрос не рассматривается; но это напряжение требует практического разрешения.

В качестве альтернативы можно было бы привести аргумент, что проблема действительно стоит между бенефициарами, как правило, между теми, кто обычно ожидает наследования — традиционно супругами, детьми и другими близкими родственниками — и другими, которых семья изображает как корыстные нарушители . В отличие от многих континентальных юрисдикций, английское право традиционно не включает понятие «принудительного наследования» — положения, согласно которому семья имеет право наследовать определенную долю имущества.Хотя это все еще является частью английской правовой мифологии, она в значительной степени изменилась с принятием Закона 1975 года о наследовании (положение о семье и иждивенцах), который включает требование о том, чтобы наследодатели предоставляли «разумное финансовое обеспечение» своим супругам и детям. , и иждивенцы. По крайней мере, можно утверждать, что более эффективное использование такого рода оговорок решило бы практические проблемы, возникающие между бенефициарами гребли, и это имело бы то преимущество, что это было бы без учета психического состояния наследодателя.Это направление актуально для настоящей заметки, потому что это напоминание о том, что меры контроля, применяемые ко всем, не нарушают КПИ, если они применяются одинаково и независимо от инвалидности.

Однако он сам по себе вызывает проблемы. Что такое «разумное» финансовое обеспечение? Определение Закона здесь мало помогает, кроме того, что он отмечает, что он не ограничивается средствами, необходимыми для содержания заявителя [(34), s 1 (2)]. Эта система также лишает нас всего того, что может рассматриваться как довольно основное право распоряжаться нашей собственностью по своему желанию.Акцент на семью и иждивенцев включает в себя значительное идеологическое социальное содержание. Хотя это может (или не может) рассматриваться как приемлемое в контексте завещательных распоряжений, это служит напоминанием, если эта форма ответа используется где-то еще, чтобы сделать системы совместимыми с КПИ: вполне вероятно, что даже если развитие и использование законов как применительно к населению в целом не допускают дискриминации по признаку инвалидности, они будут содержать другие ценности, которые, в свою очередь, могут создать новую реальную или предполагаемую несправедливость.

В настоящее время существует специальная система для контрактов, подписанных лицом, которое, как считается, не имеет достаточных возможностей. Как и завещания, это область частного права. Однако труднее понять, как система, соответствующая установленной законом системе завещаний 1975 года, могла бы быть разработана для контрактов, чтобы удовлетворить требованиям КПИ. Система завещания эффективно определяет, каковы юридически приемлемые распоряжения в соответствии с завещанием. Что именно в сопоставимых условиях могло бы быть юридически приемлемым контрактом? Обычно это относится к сфере защиты прав потребителей, но существующее законодательство о защите прав потребителей вряд ли защитит потребителей с ограниченными возможностями от неверных решений.В частности, уместность цены, уплаченной за товары или услуги, выходит за рамки закона, поскольку это основной предмет контракта [(35), с. 64 (1)]. Если человек с трудностями импульсивности (например, мания, связанная с биполярным расстройством) совершает явно несоответствующие покупки, которые он или она не может себе позволить, или если человек с уязвимостью, связанной с инвалидностью, соглашается платить чрезмерную цену за товары или услуги, это вполне возможно, что закон о защите прав потребителей не имеет никаких средств правовой защиты.Другие положения могут помочь в некоторых обстоятельствах. Таким образом, если физическое лицо расторгает контракт, могут быть ограничения на суммы, подлежащие выплате за незавершенную работу [(35), Sch 2, para 5, 6], но сам контракт вполне может оставаться в силе. Действительно, большая часть закона о защите прав потребителей сосредоточена на обеспечении прозрачности для потребителей иногда довольно сложных договорных положений. Это, по-видимому, неявно полагается на уровень автономии и надежных возможностей потребителей, которым предоставлено право принять условия контракта, если они того пожелают.

КПИ закрепляет право не подвергаться злоупотреблениям, включая финансовые злоупотребления [(1), статья 16]. Следовательно, должны быть доступны правовые механизмы, обеспечивающие подходящие средства правовой защиты и защиты для людей с ограниченными возможностями, и некоторые из этих случаев эксплуатации вполне могут иметь место в сфере контрактов. Должны ли законы и политика быть более агрессивными в отношении ограничения содержания допустимых договоров для общества в целом? Если бы, например, было обнаружено, что кредитные соглашения с карательными процентными ставками в значительной степени приводят к невыгодным условиям для людей с психическими расстройствами, будет ли разумным подходом гораздо более жесткий контроль (или даже полный запрет) на такие механизмы для всех? В этом есть логика, поскольку, как только проблема инвалидности будет исключена из уравнения, положение людей с ограниченными возможностями становится неотличимым от ряда других людей, в основном очень бедных, которые также подвергаются значительной эксплуатации из-за такого кредита. договоренности.Если это так, переход к соблюдению КПИ может значительно улучшить положение в обществе. Однако такие более широкие реформы, вероятно, в большей степени вступят в конфликт с укоренившимися интересами (в данном случае с кредитными компаниями), что, соответственно, затруднит их реализацию.

Примеры, обсуждаемые в этом разделе, ни в коем случае не являются исчерпывающими, и о каждом из них можно сказать гораздо больше. Вопросы были подняты, чтобы дать представление о масштабах области, и выявленные проблемы, проблемы и противоречия будут применяться в большей или меньшей степени к большинству процедур ad hoc .Даже с этой ограниченной целью это только отправная точка для обсуждения.

Реализация и проблема защитных мер

Проблемы реализации: ключевые моменты:

● Как для MCA, так и для потенциала в общем праве отсутствуют систематические данные о том, как этот закон используется. Это останется проблемой для систем, соответствующих требованиям КПИ. Понимание использования важно, но трудно понять, как можно систематически собирать эти данные.

● Действующий закон может отличаться от предусмотренного законом.Реальность административных систем, включая правовые, накладывает свои собственные требования и ограничения.

● На реализацию также влияют другие социальные факторы. «Общество риска» сейчас является хорошим примером этого.

● Реализация КПИ, вероятно, потребует значительного культурного сдвига. По мере того, как мы выходим за рамки идентифицируемых ответственных администраторов, потенциально для населения в целом, это становится все более сложной задачей.

Вышеупомянутое обсуждение изобилует оговорками относительно того, действительно ли закон в том виде, в каком он изложен в сборниках законов и юриспруденции, взаимодействует с жизнью людей.Уставы не являются «хорошими» только на основании их концепции и разработки; их сильные стороны также должны отражаться в благотворных изменениях в жизни людей на местах. Реализация имеет значение, и неясно, как новые правовые схемы будут внедрены в существующие социальные и профессиональные культуры. Отчасти это социологический или социально-политический вопрос, но он также поднимает вопросы о том, как будут формироваться новые правовые системы: какие административные механизмы обеспечат надлежащую реализацию в целом, какие меры предосторожности будут применяться для защиты людей, какие данные будут систематизироваться. собраны так, чтобы можно было определить эффективность, и какие аналитические методы будут использоваться для измерения эффективности? Без этих механизмов не будет известно, действительно ли «хорошие» законодательные акты, которые могут быть приняты, соответствуют целям КПИ.Чтобы механизмы были эффективными, их необходимо рассматривать как неотъемлемую часть реформированных правовых структур и, таким образом, закрепить в законодательной базе, реформирующей систему.

Комитет Палаты лордов определил мониторинг реализации как слабое место MCA и рекомендовал должным образом финансируемый и полунезависимый орган для мониторинга реализации MCA. Правительство не полностью выполнило эту рекомендацию. Безусловно, это разочарование: надлежащий мониторинг, вероятно, будет иметь важное значение для обеспечения надлежащего выполнения Закона и достижения целей КПИ, и это действительно требование в соответствии со статьей 33.Однако создание контролирующего органа — простая часть проблемы. Сложнее определить, как этот орган будет выполнять свою работу: конкретно, какие данные следует отслеживать? Как мы вносим культурные изменения, необходимые для того, чтобы новые правовые режимы работали?

Английский опыт показывает, что эмпирические утверждения о реализации в области ad hoc емкости следует рассматривать со значительным скептицизмом. Вопросы ad hoc не регистрируются систематически и, вероятно, не могут регистрироваться систематически: они возникают везде, где принимаются решения или выполняются действия, от банков до кабинетов врачей, продуктовых магазинов и интернет-чатов, а также в случае официального судебного разбирательства во всех разновидностях судов и судебных разбирательств.Разумеется, не существует рутинных таблиц возможностей или отсутствия людей, которые покупают вещи, подписывают контракты, занимаются сексом или принимают любое количество других решений о том, какая способность вполне может иметь значение. Что касается закона о емкости, мы действительно не знаем, что там происходит. Нет никакой фигуры опекуна, которую можно было бы систематически идентифицировать, чтобы служить объектом мониторинга. Трудно представить себе, как может происходить какой-либо крупномасштабный или систематический сбор доказательств работы специализированной емкости .Это верно в отношении английской ситуации; это в равной степени справедливо и для других стран в отношении решений, принятых вне опеки.

Судебные записи здесь не очень полезны. За пределами сферы дееспособности крошечное меньшинство дел доходит до суда, и столь же разумно подозревать, что значительная часть решений, принимаемых людьми, не имеющими правоспособности ad hoc , не приводит к судебным разбирательствам. Дела, которые все же передаются в суд, скорее всего, будут нетипичными, поэтому они не очень помогают при рассмотрении более широкой картины установленных законом правовых режимов.Даже если бы они были, их систематически нигде не собирают. Что касается того, что на самом деле происходит там, и получают ли люди с психическими расстройствами в целом хорошие или плохие результаты, справедливые или несправедливые, справедливые или несправедливые, мы практически ничего не знаем.

Это тоже мир MCA. В принципе, потенциальный заместитель, принимающий решения, оценивает, может ли в момент принятия решения лицо с ограниченными возможностями принять это решение. Это происходит в том же разнообразии ситуаций, что и в специальной системе пропускной способности .MCA не накладывает никаких обязательств на уведомление кого-либо о том, что у человека нет возможности принять конкретное решение о том, что принимается альтернативное решение или какое решение принято. Законодательная цель здесь заключалась в обеспечении того, чтобы механизмы MCA были доступны в административном отношении для правительства и не были чрезмерно обременительными для лиц, принимающих решения, особенно когда это были семьи и другие неформальные лица, обеспечивающие уход. Это может иметь практический смысл, но это означает, что нет никакого способа систематически знать, как внедряется MCA.Эмпирические исследования этого, как правило, сосредоточены на решениях, принимаемых в конкретных ситуациях профессионалами, обычно медицинскими работниками [см., Например, (36)]. Даже в сфере принятия профессиональных решений эта литература в лучшем случае неоднородна и почти всегда исключает голоса самих людей с ограниченными возможностями.

Это тоже не уникальное явление для Англии и Уэльса. При традиционных системах опеки может стать более ясным, кто несет ответственность за решения, поскольку опекуны будут назначаться судом.Менее ясно, как решения будут приниматься на повседневной основе. Осмысленный мониторинг особенно сложен для личных решений, когда небольшие решения могут иметь большое значение для человека, но где нет ничего, соответствующего финансовому аудиту в конце года, когда счета должны быть сбалансированы, а решения изложены в подробном виде. бухгалтерская книга.

Трудно понять, как КПИ будет решать такие проблемы. Поддержка принятия решений в соответствии со Статьей 12 предположительно будет постоянным процессом, присоединяющимся к множеству индивидуальных решений на ежедневной основе, во многом, как это было предусмотрено MCA, хотя этот процесс будет «поддержкой», а не «замещающим принятием решений». .Статья 12 (4) прямо требует «надлежащих и эффективных гарантий предотвращения злоупотреблений». Предотвращение злоупотреблений, безусловно, является важной задачей, но по тем же причинам, что и в соответствии с MCA, в лучшем случае неясно, как это должно быть сделано без разработки системы, которая одновременно является громоздкой и навязчивой. Поскольку нас интересует то, что происходит с людьми на местах, а не заголовки правовых реформ, в мире КПИ совсем не ясно, как мы узнаем, как работает поддержка, или как мы будем получать данные для измерения успеха или неудачи. .

Как мы на самом деле узнаем, что происходит в мире, который изображается как мир, соответствующий требованиям КПИ, поэтому вызывает большие сомнения. Это влияет на некоторые последующие обсуждения. Одним из важных выводов комитета Палаты лордов 2014 года было отсутствие информации о реализации MCA. Этот отчет в основном основывался на показаниях свидетелей [(12), параграфы 35, 36, 39, 110]. Хотя эти свидетельства в основном указывали в одном направлении, они все же были анекдотичными. Далее речь шла почти исключительно о решениях, принимаемых профессионалами, а не членами семьи.Следующие комментарии основаны на этом отчете и на ограниченной эмпирической литературе. Они страдают от того же ограничения доказательств.

Правовые реформы по реализации КПИ не будут происходить в вакууме. Реализация будет происходить в определенных социально-политических и профессиональных условиях, что может привести к совершенно иным схемам реализации, которые ожидаются, и реформы по мере реализации будут противоречить ценностям людей, участвующих в принятии решений.Это может означать, что «прогрессивные» реформы при реализации выглядят совсем иначе. Это согласуется с социально-правовыми исследованиями, проводившимися несколько лет назад, но это необходимо учитывать при размышлениях о реализации КПИ.

MCA дает хорошие примеры этого. Если человеку не хватает способностей, кто на самом деле принимает решение о замене в «наилучших интересах» П.? В отсутствие поверенного, назначенного LPOA или назначенного судом заместителя, внимательное чтение самого MCA предполагает, что это должно быть лицо, которое будет нести ответственность, если бы человек имел дееспособность и не соглашался или не соглашался с решением [(10) , с 6].Например, лицо, отвечающее за дом престарелых, примет решение о желательности приема в дом престарелых, поскольку это лицо, которое будет нести юридическую ответственность за неправомерное задержание, если решение не было принято должным образом, и будет полагаться на это решение. получить оплату за проживание в доме престарелых. Однако кажется, что этого не происходит. Напротив, сотрудники социальных служб, по-видимому, являются ключевыми лицами, принимающими решения такого рода. Это не обязательно плохо.Большинство домов престарелых в Англии находятся в частном владении, что создает возможность для реальных или предполагаемых конфликтов интересов со стороны операторов домов престарелых. Персонал социальных служб также может иметь лучшую подготовку и принимать более обоснованные решения в этой области. Однако это не то, что предусматривалось в Законе. В контексте медицинской и социальной помощи кажется, что решения, касающиеся как возможностей, так и «наилучших интересов», часто принимаются группами (часто междисциплинарными), а не отдельным лицом, которое будет нести юридическую ответственность за вмешательство.Опять же, это можно рассматривать как хорошую профессиональную практику, поскольку она обеспечивает разнообразие точек зрения при принятии решений. Это также можно рассматривать как плохо, поскольку распространение решения означает последующее распространение ответственности за решение: когда решение принимается группой, ни один человек не обязан нести за него ответственность. В любом случае, это сильно отличается от того, что, кажется, ожидали создатели первоначального закона.

Какими бы ни были выгоды от участия персонала социальной службы, существуют и более двойственные эффекты.Одна из основных первоначальных целей MCA заключалась в том, чтобы вывести принятие решений в семьях и аналогичных неформальных структурах ухода из правовой неопределенности [(37), параграфы 1.2, 1.11, часть 2]. Это рассматривалось как способ нормализации ухода, который может понравиться сторонникам КПИ. Этих неформальных опекунов мог выбрать человек с ограниченными возможностями или члены семьи могли бы хорошо понимать и реализовывать волю и предпочтения человека. Захват пространства принятия решений социальными службами и переход к многопрофильным командам знаменует поворот к профессионализации и профессиональным ценностям, которые иногда сводят на нет роль семьи и других неформальных опекунов в ситуациях, когда они, как представляется, оказывают помощь, которую человек с ограниченными возможностями любит и хочет [см., д.г., (38)]. Это, конечно, будет рассматриваться через линзу CRPD гораздо менее благоприятно.

Эти изменения влияют на суть реализации. Иногда существенные изменения вызваны системными факторами. Как уже отмечалось, MCA предусматривает, что определение емкости будет зависеть от решения и времени. Этот образ работает достаточно хорошо, если решения просты с процедурной точки зрения; но что, если решения сложные или оспариваемые? Если вопрос будет решен в суде, могут пройти месяцы (и значительные суммы денег как для человека с ограниченными возможностями, так и для других тяжущихся сторон и государства), прежде чем будет принято решение.Суды рассматривают вопросы MCA как требующие экспертных доказательств, и получение их может занять значительное время и предшествовать судебному слушанию на несколько дней, недель или месяцев. Как правило, здесь не следует считать виновным Суд. Все это следует из характера судебных процессов. Это решения, которые затрагивают права людей, поэтому они должны подвергаться судебной проверке, когда они оспариваются затронутыми сторонами, и если кто-то собирается иметь такой судебный надзор, то по веским причинам это процедуры, которые используют суды.Процессы не могут легко справиться с колебаниями мощности, если колебания происходят быстрее, чем судебные процессы могут принять решение, а стороны могут его выполнить. Стоимость и громоздкость процесса также приводит к желанию избежать многократных судебных разбирательств. Последующий риск состоит в том, что Суд склонен рассматривать вещи в виде пакетов решений, в которых принимается решение о правоспособности подавать заявления в течение значительных периодов времени. Хотя легко увидеть, как происходит этот сценарий, он идет в значительной степени подрывом подхода, основанного на принятии решений и привязке ко времени, который лежит в основе MCA.

Эти трудности связаны не только с процессами, но и с ресурсами, профессиональной культурой и ценностями. Комитет Палаты лордов пришел к заключению, в частности:

Наделительный дух закона не получил широкого распространения. Наши данные свидетельствуют о том, что емкость не всегда предполагается, когда она должна быть. Оценка потенциала проводится нечасто; когда они есть, качество часто бывает плохим. Поддерживаемое принятие решений и корректировки, необходимые для его включения, не очень хорошо встроены.Концепция неразумного принятия решений сталкивается с институциональными препятствиями из-за преобладающей культуры неприятия риска и патернализма. Принятие решений, касающихся наилучших интересов, часто осуществляется не так, как указано в Законе: желания, мысли и чувства П. обычно не являются приоритетными. Вместо этого преобладают клинические суждения или принятие решений на основе ресурсов. Вариант с наименьшими ограничениями обычно и не рассматривается должным образом. Это отсутствие полномочий для тех, на кого распространяется действие Закона, подчеркивается тем фактом, что многие, ответственные за его выполнение, продолжают рассматривать его как часть программы защиты (12), параграф 104].

Это неудивительно из-за профессионального контекста внедрения MCA. Как уже отмечалось, социальная помощь и аналогичные специалисты играют центральную роль в реализации MCA. Большая часть работы такого рода включает в себя осторожный переход между уважением к индивидуальному выбору и защитой человека от вреда или жестокого обращения. Вполне возможно, что по крайней мере некоторые социальные работники придерживаются этой линии со значительной осторожностью, но нет никаких сомнений в том, что защита людей, определенных системой как «уязвимые», имеет большое значение в их профессиональном этосе [см., E.г., (39)]. Административная система социальной помощи инициирует расследование профессионального поведения, когда человек пострадал, подвергся насилию или умер. Отмена выбора этого человека может быть проблемой для профессионала, но не имеет таких же административных последствий. Конечно, заголовки таблоидов не поощряют уважение к индивидуальным полномочиям и выбору, патернализм и контролю. Подобные конфликты ценностей возникают и у лиц, принимающих медицинские решения (40). Эти ценности были частью этих профессиональных культур на протяжении поколений, но они пересекаются с культурой управления конца 20-го и 21-го веков.Мы находимся в обществе в целом, где руководящим принципом было определение и калибровка риска, а не свободы или автономии, где роль государства заключается в обеспечении безопасности людей, а не в их свободе. На всем этом фоне неудивительно, что расширение прав и возможностей уступило место патернализму.

При реализации MCA суд изначально не помогал в борьбе с этим. Судьи, рассматривающие дела MCA, были взяты из Отдела по делам семьи, и концепция семейного права, касающаяся наилучших интересов, применительно к детям, может быть замечена в ранних и прецедентных решениях суда в соответствии с MCA, которые могут явно не придерживаться этого взглядам человека с ограниченными возможностями следует уделять особое внимание [см., д.г., (41)]. Хотя это определенно разочаровало защитников MCA, это не удивительно, учитывая опыт судей. Это также отражено в названии суда, в который назначаются судьи и который был создан специально для работы с MCA: он называется «Суд защиты».

Как и MCA, реформы по реализации КПИ будут проводиться в определенных административных пространствах с конкретными административными субъектами. Неизбежно, что некоторые из них будут существующими профессионалами.Какова бы ни была их роль в возможных системах поддерживаемого принятия решений, которые будут приняты, люди с ограниченными возможностями по-прежнему будут нуждаться в услугах социальной работы и здравоохранения и действительно имеют право на них в соответствии с CPRD. По крайней мере, до такой степени профессиональное мышление продолжит существовать. Если MCA является руководством, наделение полномочиями снова проиграет защите, только с другой административной структурой, называемой «поддержка». Вряд ли это выполнение КПИ.

В то время как в литературе много говорится о желательности принятия решений с поддержкой, гораздо меньше сказано о том, как это будет на самом деле структурировано: кто будет это делать? В отсутствие сильных и позитивных программ вполне вероятно, что эту роль будут выполнять существующие профессионалы, перемещающиеся в административный вакуум, как это было в случае с MCA.В этом случае профессиональный образ мыслей этих профессионалов станет неотъемлемой частью поддерживаемых схем принятия решений, а это не очевидный рецепт успеха. Если не они, то кто? Использование разных участников (профессиональных или иных) может привести к преобладанию различных профессиональных нарративов, но из этого не следует, что они будут больше соответствовать ценностям КПИ. В конце концов, «общество риска» выходит за рамки заботливых профессий.

Это огромная проблема. Если мы хотим увидеть изменения, предусмотренные КПИ, необходимо идеологическое изменение тех, кто находится в системе.Интересный вопрос, какова роль правовой реформы в этом, но пример MCA ясно показывает, что, по крайней мере, правовой реформы недостаточно.

Опыт MCA действительно дает некоторые проблески поддержки. Подход Защитного суда заметно изменился после доклада Палаты лордов. До доклада желания и чувства человека часто даже не указывались в судебных основаниях, не говоря уже о значительном весе. Это уже не так.Хотя мнения, безусловно, не всегда соблюдаются, они, похоже, играют гораздо более важную роль в рассмотрении дела Судом. Хотя это и не соблюдение КПИ, по крайней мере, в смысле GC1, это значительный позитивный сдвиг и напоминание о том, что изменение возможно.

В то же время он подчеркивает стоящую перед нами задачу. Судьи Защитного суда легко идентифицируются, их немного, и в ряде случаев они очень открыты для обсуждения их роли. Поэтому попытки вовлечь их в продуктивные дискуссии о толковании законодательства были относительно осуществимы.Другие профессии сложнее, поскольку врачей, медсестер и юристов намного больше, чем судей Защитного суда, но даже в этих случаях существуют, по крайней мере, профессиональные рамки, в которых могут происходить дискуссии. Если мы рассматриваем парадигму поддержки как подразумевающую, что профессионалы будут оказывать поддержку, например, через формализованные программы поддержки с формальными административными структурами, эти профессиональные структуры могут иметь важное значение.

Однако можно рассматривать процесс принятия решений как расплывчатый и поддерживать гораздо более неформальный, так что человек, нуждающийся в поддержке для данного решения, каким-то образом получал поддержку от тех, кто его или ее, в то время, когда решение принималось. взятый.Поддержка в повседневных личных решениях может исходить, например, от друзей, которые находятся поблизости в нужное время, или решения относительно того, совершать ли значительную покупку в магазине у продавца, — что в конце концов может быть единственный доступный человек, если человек зашел в магазин один или сама. Помимо проблем, связанных с конфликтом интересов, эта модель работает только в том случае, если все принимают дух поддержки КПИ и знают, как они должны оказывать поддержку.Аналогичный вопрос возникает в связи с MCA: каждый, кто сталкивается с недееспособным лицом, должен руководствоваться «наилучшими интересами» человека, как это определено в законе. Неясно, как часто принимаются решения, которые в целом согласуются с этим тестом: о том, как непрофессионалы принимают такие решения, известно немногое или вообще ничего систематического. Однако комитет Палаты лордов придерживался мнения, что немногие из этих людей действительно знали об Акте или его условиях. Внедрение изменений в этой более широкой группе, которая действует без знания закона или постановления, будет очень трудным.Конечно, изменения в законодательстве будет недостаточно, так как они все равно не знают о существующем законе.

Реальность такова, что для достижения соответствия КПИ в какой-либо форме, предложенной Комитетом КПИ, необходимы фундаментальные политические изменения внутри политических классов, среди соответствующих профессиональных групп и в обществе в целом. Это проект, который только-только начался. Это не может означать разбавление проекта КПИ, но если мы хотим увидеть реальное движение, он должен взаимодействовать с административными реалиями и понимать причины идеологических позиций, с которых исходят соответствующие акторы.Если этого политического изменения не произойдет, соблюдение КПИ не произойдет на местах.

Выводы

Осуществление КПИ создает серьезные проблемы для национальных правовых систем, но они не обязательно являются непреодолимыми. С тех пор, как MCA вступил в силу в 2007 году, не было возможности издать декларативный приказ о предполагаемом лишении физического лица правоспособности. Это само по себе было значительным достижением и служит напоминанием остальному миру о том, что фундаментальные изменения возможны.

Хотя проблемы не следует недооценивать, вполне возможно, что элементы существующего внутреннего законодательства содержат элементы, которые могут быть эффективно интегрированы в системы права и практики, соответствующие КПИ. Эти элементы следует идентифицировать и развивать.

Безусловно, системы опеки и аналогичные законодательные механизмы, предназначенные для контроля над людьми на основе умственных способностей, потребуют фундаментальных изменений. Соблюдение КПИ — это не только MCA или системы опеки.Емкость пронизывает большую часть существующего законодательства, и соответствие CRPC потребует фундаментального изменения мышления в большей части правового ландшафта. Это неизбежно затрагивает вопросы, выходящие далеко за рамки инвалидности, в некоторых случаях затрагивающие суть этих юридических дисциплин. Мы должны привлечь к работе юристов и других заинтересованных лиц из этих других областей права, чтобы они продвигались вперед способами, которые не только защищают целостность этих других областей права, но и обеспечивают, чтобы эти области права работали в рамках, соответствующих требованиям КПИ.Этот процесс в лучшем случае находится в зачаточном состоянии, и его необходимо развить в срочном порядке.

Соблюдение КПИ в отношении психических расстройств и равенства в принятии решений — это не просто юридический вопрос. Это социальный вопрос, который будет распространяться на многие области общественной жизни, выходя далеко за рамки традиционного юридического взгляда. Это поднимает вопросы о том, как должна быть достигнута такая всеобъемлющая социальная реформа и как следует измерять прогресс в направлении соблюдения. Опыт внедрения MCA показывает, что ни то, ни другое не будет легко достигнуто.

Заявление о доступности данных

Исходные материалы, представленные в исследовании, включены в статью / дополнительный материал; дальнейшие запросы можно направить автору-корреспонденту.

Вклад авторов

Автор подтверждает, что является единственным соавтором этой работы, и одобрил ее для публикации.

Конфликт интересов

Автор заявляет, что исследование проводилось в отсутствие каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов, хотя автор с благодарностью признает поддержку Рурского университета Бохума за предоставление открытого плата за доступ к публикации в этом журнале.В целях полного раскрытия информации, автор был советником-специалистом Комитета Палаты лордов, который рассматривал вопрос о реализации MCA (Палата лордов 2013-14). Взгляды в этой статье, конечно же, принадлежат авторам, а не Комитету.

Благодарности

Эта статья была написана в контексте семинара «Права человека и психическое здоровье», проведенного в Институте медицинской этики и истории медицины Рурского университета в Бохуме, Германия, 1-5 апреля 2019 г.Плата за открытый доступ к этой статье была профинансирована Федеральным министерством образования и исследований Германии (проект HumanMeD, грант № 01GP1884).

Сноски

1. Эти отчеты можно найти по адресу https://www.coe.int/en/web/cpt (Европейский комитет по предупреждению пыток), https://www.ohchr.org/EN/ HRBodies / OPCAT / Pages / OPCATIndex.aspx (Подкомитет ООН по предупреждению пыток) и https://www.ohchr.org/en/hrbodies/crpd/pages/crpdindex.aspx (теневые отчеты для КПИ Комитет).Доступ ко всем данным осуществлен 7 июня 2020 г.
2. По вопросам, связанным с личным благополучием, в рамках Закона 1959 г. о психическом здоровье была создана новая власть, не связанная с дееспособностью, но требующая психического расстройства. в 1983 г. были явно ограничены принятием решений относительно того, где человек будет жить (но не правом лишать человека свободы там) и требовать от человека посещения для лечения или работы в определенных местах (но без права требовать от человека согласие на лечение там) и требование о том, чтобы практикующий врач имел доступ к пациенту: см. Закон о психическом здоровье 1983 г., с. 7, 8.Эта сила все еще существует, но мало используется.
3. В смысле полного и откровенного раскрытия информации, автор данной статьи был советником-специалистом этого Комитета. Взгляды в данной статье, конечно же, являются личными для автора, а не для Комитета.
4. Обыски, проведенные 1 июня 2020 года.
5. Для доступа к этим отчетам см. Примечание автора ¹ .

Источники

1. Конвенция Организации Объединенных Наций о правах инвалидов.Генеральная Ассамблея ООН, A / 61/611 (6 декабря 2006 г.).

Google Scholar

2. Организация Объединенных Наций, Комитет по правам инвалидов. Замечание общего порядка № 1 (2014) Статья 12: Равенство перед законом. CRPD / C / GC / 1.

Google Scholar

3. Дэвидсон Дж., Брофи Л., Кэмпбелл Дж., Фаррелл С. Дж., Гудинг П., О’Брайен А. М.. Международное сравнение правовых рамок для поддержки и замены принятия решений в службах психического здоровья. Int J Law Psychiatry (2015) 40: 6–14.doi: 10.1016 / j.ijlp.2015.04.002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

4. Деви Н., Бикенбах Дж., Штукия Дж. Переход к замещающему или поддерживаемому процессу принятия решений? Статья 12 Конвент Права Лица с ограниченными возможностями Eur J Disability Res (2011) 5: 249–64. doi: 10.1016 / j.alter.2011.07.002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

5. Флинн Э., Арштейн-Керслейк А. Законодательная личность: реализация права на поддержку при реализации правоспособности. Int J Law Contest (2014) 10: 81–104.doi: 10.1017 / S1744552313000384

CrossRef Полный текст | Google Scholar

6. Мейкер Й., Арштейн-Керслейк А., Макшерри Б. Патерсон Дж. М., Брофи Л. Обеспечение равенства для лиц с когнитивными нарушениями при заключении договоров с потребителями: перспектива международного права в области прав человека. Melbourne J Int Law (2018) 19: 178–99.

Google Scholar

7. Scholten M, Gather J. Неблагоприятные последствия статьи 12 Конвенции ООН о правах инвалидов для лиц с психическими расстройствами и альтернативный путь продвижения вперед. J Med Ethics (2018) 44: 226–33. doi: 10.1136 / medethics-2017-104414

CrossRef Полный текст | Google Scholar

8. Серия L. Взаимоотношения, автономия и правоспособность: умственные способности и парадигмы поддержки. Int J Law Psychiatry (2015) 40: 80–91. doi: 10.1016 / j.ijlp.2015.04.010

CrossRef Полный текст | Google Scholar

9. Юридическая комиссия (Англия и Уэльс). Умственная недееспособность. LawCom 231. Лондон: HMSO (1995).

Google Scholar

12.Палата лордов, Специальный комитет по Закону об умственной дееспособности. (2005). Закон 2005 г. об умственной дееспособности: пост-законодательная проверка PP 2013-14 HL [139].

Google Scholar

13. Департамент по конституционным вопросам. Закон 2005 года об умственной дееспособности Свод практических правил . Лондон: канцелярия. (2007).

Google Scholar

14. Местные власти против TZ (№ 2) [2014] EWHC 973 (COP).

Google Scholar

15. Гудинг П. Навигация по «мигающим янтарным огонькам» права на дееспособность в Конвенции Организации Объединенных Наций о правах инвалидов: ответы на серьезные проблемы. Закон о правах человека Ред. (2015) 15: 45–71. doi: 10.1093 / hrlr / ngu045

CrossRef Полный текст | Google Scholar

16. Скоурон П. Придание сущности «лучшей интерпретации воли и предпочтений». Int J Law Psychiatry (2019) 62: 125–34. doi: 10.1016 / j.ijlp.2018.12.001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

17. Больницы университета Эйнтри. против Джеймса [2013] UKSC 67.

Google Scholar

22. Гоудкамп Дж. И Ихуома М.«Путешествие по неосторожности». Prof Negligence (2016) 32: 137–52.

Google Scholar

23. Даннейдж против Рэндалла [2015] EWCA Civ 673, [2016] Q.B. 639.

Google Scholar

24. Верховный комиссар ООН по правам человека. Годовой отчет. A / HRC / 10/48 (26 января 2009 г.).

Google Scholar

26. Арштейн-Керслейк А., Гудинг П., Эндрюс Л., МакШерри Б. Права человека и непригодность для защиты: требования Конвенции о правах инвалидов. Закон о правах человека Ред. (2017) 17: 399–419. doi: 10.1093 / hrlr / ngx025

CrossRef Полный текст | Google Scholar

27. Крейги Дж. Против единственного понимания правоспособности: Уголовная ответственность и Конвенция о правах инвалидов. Int J Law Psychiatry (2015) 40: 6–14. doi: 10.1016 / j.ijlp.2015.04.002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

28. Гудинг П., Беннет Т. «Отмена защиты от безумия в Швеции и Конвенция Организации Объединенных Наций о правах инвалидов: подход к нарушению прав человека или доказательства того, что это не сработает?». Новый уголовный закон Ред. (2018) 21: 141–69. doi: 10.1525 / nclr.2018.21.1.141

CrossRef Полный текст | Google Scholar

29. Пи Дж. Психическая недееспособность и уголовная ответственность: устранение дефектов? Int J Law Psychiatry (2015) 40: 25–35. doi: 10.1016 / j.ijlp.2015.04.007

CrossRef Полный текст | Google Scholar

30. Вондемаген М. Проверка равенства: безумие, отказ от лечения и КПИ. Закон о психиатрии и психологии (2018) 25: 174–85.doi: 10.1080 / 13218719.2017.1371575

CrossRef Полный текст | Google Scholar

31. Закон 1991 года об уголовном судопроизводстве (безумие и непригодность к признанию вины).

Google Scholar

32. Палата общин. Счетный комитет. Психическое здоровье в тюрьмах. PP 2017-19 HC (400).

Google Scholar

33. Шмуклер Г. Конвенция ООН о правах инвалидов: «Права, воля и предпочтения» в отношении психических расстройств. Int J Law Psychiatry (2017) 54: 90–7.doi: 10.1016 / j.ijlp.2017.06.003

CrossRef Полный текст | Google Scholar

34. Закон 1975 года о наследовании (положение о семье и иждивенцах).

Google Scholar

36. Хинслифф-Смит К., Фикс Р., Уитворт Дж., Сеймур Дж., Могхаддам Н., Денинг Т. и др. Что мы знаем о применении медицинской практики Mental Capacity Actin в отношении принятия решений для немощных и пожилых людей? A Syst Lit Rev Health Soc Care Community (2017) 25: 295–308.doi: 10.1111 / hsc.12310

CrossRef Полный текст | Google Scholar

37. Юридическая комиссия (Англия и Уэльс). Психическая недееспособность: новая юрисдикция. Консультационный документ № 128. Лондон: HMSO (1991).

Google Scholar

38. Хиллингдон (округ Лондон) против Нири. (2011). EWHC 1377 (COP).

Google Scholar

39. Килинг А. «Организация объектов»: практика защиты взрослых и статья 16 Конвенции Организации Объединенных Наций о правах инвалидов. Int J Law Psychiatry (2017) 53: 77–87. doi: 10.1016 / j.ijlp.2017.05.005

CrossRef Полный текст | Google Scholar

40. Баннер Н. Необоснованные причины: нормативные суждения при оценке умственных способностей. J Eval Clin Pract (2012) 18: 1038–44. doi: 10.1111 / j.1365-2753.2012.01914.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Закон об умственной дееспособности и гарантии лишения свободы

Закон об умственной дееспособности 2005 года регулирует принятие решений от имени взрослых, которые могут быть не в состоянии принимать свои собственные решения.

Это может быть, например, из-за:

• нарушение обучаемости
• болезнь, такая как слабоумие
• черепно-мозговая травма
• проблем с психическим здоровьем.

Важно помнить, что эти условия сами по себе не означают, что человек не способен принять конкретное решение.

Закон и его практические правила изложены:

• кто может принимать решения от имени другого лица
• когда и как может быть принято решение
• , когда и как люди, неспособные принимать решения о своем уходе и благосостоянии, могут быть лишены свободы получать необходимую им помощь в больнице или доме престарелых.

Юридическая комиссия представила правительству рекомендации по Закону о психической дееспособности и гарантиях лишения свободы в марте 2017 года, поэтому некоторые поправки могут быть внесены в должное время.

На кого влияет Закон об умственной дееспособности?

Взрослые, у которых может отсутствовать способность принимать одно или несколько решений о том, как они хотят жить своей жизнью — каждый, кто заботится или поддерживает кого-то, кто находится в этом положении, должен соблюдать этот Закон и его кодексы практики.

Закон напрямую влияет на жизнь двух миллионов людей с ограниченными возможностями, пожилых людей и лиц, осуществляющих уход за ними. Это влияет на то, как люди получают поддержку, где бы они ни жили.

Важно, чтобы зарегистрированные лица и другие специалисты способствовали ознакомлению с Законом и осознавали свои собственные обязанности в соответствии с ним. Кодексы практики предоставляют дополнительную информацию о том, как применять Закон на практике.

Работа в рамках закона

Когда человеку может не хватать умственных способностей для принятия собственных решений в определенное время об уходе, лечении или деньгах, поставщики медицинских услуг должны действовать в соответствии с принципами Закона о психической дееспособности и обеспечивать проведение соответствующих оценок, регистрацию и принятие соответствующих мер.

Примеры:

• Используйте средства коммуникации для облегчения обсуждения, тогда некоторые люди смогут решить сами.
• Свести к минимуму любые ограничения свободы людей, не имеющих возможности дать с ними согласие.
• Если ограничения необходимы, они должны быть пропорциональны риску и серьезности причинения вреда этому человеку.

Планы по уходу за людьми с недостаточной умственной способностью соглашаться на организацию ухода или лечения должны содержать доказательства принятия решений в соответствии с Законом о психических возможностях, основанные на оценке возможностей конкретного решения.

Гарантии лишения свободы

Если человек в больнице или доме престарелых находится под постоянным наблюдением и контролем и не может свободно покинуть больницу, и у него нет умственных способностей, чтобы дать согласие на организацию ухода и лечения, поставщики медицинских услуг должны подать заявление о лишении свободы в местных полномочия и уведомить CQC, если это разрешено.

Роль CQC по отношению к MCA и DoLS

• Мы отслеживаем использование Закона о психической дееспособности во всех медицинских и медицинских учреждениях в Англии.
• Мы отслеживаем использование гарантий лишения свободы (также известных как DoLS) во всех домах престарелых и больницах в Англии.
• Мы получаем уведомления от провайдеров о результатах применения DoLS.
• Мы проверяем использование DoLS, посещая места, где они используются.

Примеры гарантий лишения свободы

Пример 1: Лишение свободы и перевод под опеку

Бренда живет дома с мужем.С тех пор, как у Бренды диагностировали болезнь Альцгеймера, она обнаружила, что ей нужно больше заботы и поддержки дома. Со временем она теряет способность принимать собственные решения о своем уходе и о том, где она будет жить, чтобы получить эту помощь.

Ее муж считает, что теперь ей требуется больше ухода и поддержки, чем он может предложить, и что ей может потребоваться постоянный уход. Он принимает меры к тому, чтобы местные власти пришли и оценили ее потребности в уходе, и социальный работник соглашается, что ей нужен постоянный уход.

Следующие шаги — организовать переезд в дом престарелых, и социальный работник объясняет, что будет проходить оценка по мерам защиты от лишения свободы.Это необходимо, поскольку Бренда не имеет возможности принять решение о переезде в дом престарелых, и, переехав туда, она будет лишена свободы. Это связано с тем, что ее потребности в уходе означают, что она будет находиться под постоянным наблюдением и контролем со стороны персонала, и ей не разрешат покинуть дом для престарелых.

Два эксперта выходят, чтобы оценить Бренду и предлагаемую помощь, которую она получит. В рамках этого процесса они рассказывают ее мужу о его чувствах по поводу предлагаемого ухода. Они согласны с тем, что лишение Бренды свободы таким образом — правильный поступок для нее, и поэтому такое лишение свободы санкционировано местными властями.Затем Бренда переезжает в дом престарелых, и ее муж назначается ее представителем.

Пример второй: запрос на обзор

Отец Сьюзен находится в доме престарелых чуть больше пяти месяцев. Изначально он переехал в дом престарелых после падения дома, в результате которого сломал лодыжку. Из-за своей сосудистой деменции он не мог дать согласие на лечение. Было сочтено, что дом престарелых был лучшим местом для него после выписки из больницы, поскольку они могли обеспечить ему постоянный уход и поддержку.

Пока он пытался встать и ходить, сотрудники использовали различные методы отвлечения внимания, а также устанавливали перила для кровати, чтобы он не мог ходить на сломанной ноге. Поскольку это лишало его свободы, была проведена оценка DoLS, и было санкционировано лишение свободы.

Дата пересмотра приказа была назначена на 12 месяцев, однако через пять месяцев Сьюзен решает, что разрешение должно быть проверено, потому что ее отец теперь может немного поправить свою ногу.В результате она чувствует, что перила больше не нужны, и он причиняет ему ненужные страдания. Она разговаривает с персоналом в доме престарелых, которые говорят ей, что, поскольку приказ DoLS действителен в течение всего года, им разрешено продолжать пользоваться рельсами и препятствовать тому, чтобы он передвигался или покидал дом для престарелых.

Сьюзен — представитель своего отца, поэтому она может обратиться в местные органы власти за обзором. Они соглашаются провести проверку, и в результате уход за ее отцом меняется. Хотя он по-прежнему находится под действием DoLS, потому что он находится под наблюдением персонала и ему не разрешают покидать дом престарелых, в его уход были внесены изменения.Спальни больше не разрешены, и ему предоставили больше свободы в прогулках по дому для престарелых и садам.

Пример третий: Обжалование авторизации DoLS

Тетя Фатимы срочно доставлена ​​в больницу после падения. Персонал больницы обеспокоен ее похуданием. В ее медицинских записях указано, что она недавно немного похудела, и они считают, что это результат ее проблем с памятью, вызванных слабоумием. Они предполагают, что после выписки она переедет в дом престарелых.

Фатима не согласна с решением и разъясняет его на выписке. Ее тетя также дает понять, что она не хочет переезжать в дом престарелых, хотя у нее нет возможности принять это решение самостоятельно. Несмотря на то, что и Фатима, и ее тетя против этой идеи, было решено, что ее следует перевести в местный дом престарелых.

В доме престарелых проводится оценка DoLS, потому что забота тети Фатимы означает, что она находится под постоянным наблюдением и контролем со стороны персонала — они определяют ее повседневную деятельность и распорядок, следят за ней и предоставляют ей всю ее заботу и служба поддержки.Понятно, что если она попытается уйти, они остановят ее.

Фатима назначена представителем своей тети, и она навещает ее пару раз в неделю. Во время этих посещений ее тетя говорит ей, что она хочет вернуться домой, и Фатима задается вопросом, что она может сделать. Она разговаривает с сотрудниками дома престарелых, которые говорят ей, что из-за разрешения DoLS ее тетя не может вернуться домой. Фатима считает, что забота, которую она получает, непропорциональна, и что при должном уровне поддержки ее тетя может вернуться домой.

Фатима получает некоторую помощь от местного независимого защитника психических возможностей, который помогает ей обжаловать разрешение DoLS. В результате было решено, что ее тетя может вернуться домой, если ей будет обеспечен надлежащий уровень ухода и поддержки.

О правоспособности и способности принимать решения — 2020 Этические вопросы, связанные с правоспособностью и принятием решений (полный отчет) — Этические вопросы на практике — Этика

Права и возможности

До сих пор мы изучали вопросы, связанные с автономией, независимостью и способностью принимать решения.Теперь мы переходим к вопросу о правоспособности и ее значении для принятия решений людьми с деменцией. «Правоспособность» — это термин, используемый для обозначения права принимать решения самостоятельно в рамках ограничений закона, которые затем должны быть признаны законными и, следовательно, соблюдаться (Devi 2013). Правоспособность означает право делать выбор в повседневных вопросах, таких как покупка одежды, поездка в отпуск, курение или употребление алкоголя, а также наличие определенных хобби и друзей.Это также означает право делать выбор в отношении вещей с более серьезными последствиями, таких как женитьба, покупка дома, переезд в дом престарелых или рискованная операция.

Люди не всегда имеют возможность реализовать свою правоспособность (или свою «дееспособность»). Распространенной причиной этого является то, что они не считаются способными принимать решения, что известно как отсутствие способности принимать решения. Функциональный подход к правоспособности (см. Ниже) утверждает, что уровень способности человека принимать решения определяет, считается ли оно дееспособным.КПИ (см. Следующий подраздел), с другой стороны, утверждает, что люди не должны обладать способностью принимать решения, чтобы считаться дееспособными. Это существенное различие во мнениях, имеющее серьезные последствия для прав и благополучия людей с деменцией. Мы вернемся к этим дебатам в нескольких местах этого отчета. Тот факт, что оба понятия используют слово «емкость» и что иногда «емкость» используется само по себе, иногда может привести к путанице.

Существует несколько различных подходов к концептуализации правоспособности в той мере, в какой это относится к условиям ее отзыва, и часто это каким-то образом связано со способностью действовать и / или принимать решения.

• «Статусный подход» приравнивает состояние здоровья или нарушение к способности принимать решения и считает это достаточным основанием для лишения дееспособности, независимо от фактических дееспособностей лица. Он отражает медицинскую модель инвалидности и делает предположения, основанные на стереотипах. Scholten et al. (в прессе) утверждают, что статусный подход дискриминирует людей с деменцией.
• «Подход на основе результатов» фокусируется на разумности принимаемых решений, при этом решение, которое другие считают необоснованным (типичным примером может быть отказ от лечения, который другие считают важным) и может привести к отмене дееспособности человека.Он предполагает, что существуют «правильные» и «неправильные» решения, и лишает людей права на индивидуальность и право жить в соответствии с культурными, социальными, философскими, политическими и религиозными убеждениями и ценностями, которые отличаются от взглядов большинства населения. Он лишает людей права делать ошибки и рисковать. Scholten et al. (в прессе) утверждают, что вариант подхода к результатам, который, скорее всего, будет использоваться в либеральных демократиях, дискриминирует людей с деменцией.
• «Функциональный подход» ставит правоспособность в зависимость от фактической способности принимать решения.Такой подход означает, что человеку необходимо продемонстрировать, что он может принимать обоснованное решение самостоятельно. Это может включать, например, способность понять характер и возможные последствия того или иного решения. Гурбай утверждает, что если бы оценки умственных способностей обоснованно использовались для определения дееспособности, их пришлось бы применять к людям с ограниченными возможностями и без них, а этого не происходит, поэтому это является дискриминационным (Craigie et al., 2019). Scholten et al.(в прессе) утверждают, что при правильном применении и в сочетании с поддерживаемым принятием решений функциональный подход не дискриминирует людей с деменцией.
• «Подход по скользящей шкале», который является одной из версий функционального подхода, обеспечивает систему правовой защиты, в соответствии с которой лицу разрешается принимать определенные решения самостоятельно или при поддержке, тогда как другие должны приниматься законно назначенным представителем. . Некоторые решения считаются требующими более высокого уровня способностей, чем другие (например,грамм. решения с последствиями для жизни или смерти по сравнению с решениями с более тривиальными потенциальными последствиями). Порог функциональной способности принимать решения связан с уровнем риска, связанного с конкретным решением.

Все подходы по-прежнему позволяют человеку потерять дееспособность и передать право принятия решений другим людям. Нильссон (2012) предполагает, что анализ способности человека принимать решения (как при функциональном подходе) следует использовать только для определения уровня и типа необходимой поддержки, а не в качестве критерия для лишения правоспособности.Scholten and Gather (2018), с другой стороны, утверждают, что оценка способности принимать решения должна служить не только для определения уровня и типа необходимой поддержки, но и для определения того, достаточно ли оказываемой поддержки для того, чтобы люди могли делать свои собственные решения

Агентство Европейского Союза по основным правам (FRA 2013) различает формальные и неформальные ограничения правоспособности. Формальные и неформальные ограничения правоспособности приводят к потере права принимать решения, признанные законом.В отличие от первого, неформальные ограничения основаны не на юридическом или даже административном процессе, а на предположениях, патерналистском отношении, незнании и институциональных процедурах. Каким бы ни был характер ограничения, любая потеря права принимать решения может иметь серьезные последствия для жизни и благополучия людей. Официальное и публичное заявление о недееспособности или ограничении правоспособности ^[1] может иметь разрушительные психологические, эмоциональные и практические последствия, влияя на самооценку, оскорбляя достоинство человека и влияя на его личные отношения с другими людьми и их положение в обществе.Было высказано предположение, что лишение лица дееспособности равносильно рассмотрению его как не-личности. Таким образом, правоспособность — это не только юридический вопрос. Правоспособность и способность принимать решения взаимосвязаны и имеют социальные и этические последствия.

Правоспособность в контексте Конвенции о правах инвалидов

Статья 12 Конвенции о правах инвалидов (КПИ) гласит, что каждый, независимо от инвалидности, имеет право считаться правосубъектность во всех сферах жизни, что их решения должны быть признаны законом и что необходимо принять соответствующие меры для предоставления им доступа к поддержке, которая может потребоваться им для реализации своей правоспособности.

Замечание общего порядка № 1 (2014 г.), опубликованное Комитетом по правам инвалидов в связи с КПИ, подтверждает, что все люди с ограниченными возможностями обладают полной дееспособностью и что:

«право на равное признание перед Закон подразумевает, что правоспособность является универсальным атрибутом, присущим всем людям в силу их человечности и должна поддерживаться в отношении инвалидов наравне с другими »и

« Статья 12 Конвенции о правах инвалидов. тем не менее, ясно дает понять, что «душевнобольные» и другие дискриминационные ярлыки не являются законными причинами для отказа в дееспособности (как правоспособности, так и юридического статуса) »(Комитет КПИ, 2014, стр.3).

Комитет далее утверждает, что лишение людей с ограниченными возможностями дееспособности привело к тому, что многие были лишены некоторых основных прав. Кантер (в Craigie et al.2019) идет еще дальше и утверждает, что право на поддержку (в отношении нового права универсальной правоспособности) стало новым правом человека. Хотя правоспособность описывается как универсальный человеческий атрибут (возможно, в том же смысле, что и достоинство), это не означает, что ее нельзя отнять.Даже в КПИ и Общем комментарии Комитета КПИ утверждается, что это может произойти (например, в случае банкротства или уголовного обвинения), но должно применяться ко всем, а не на основе личных черт, таких как «пол, раса». , или инвалидность, или иметь цель или следствие по-другому относиться к человеку ».

КПИ фактически не определяет правоспособность, и это может иметь серьезные последствия для тех самых людей, правоспособность которых КПИ и связанные с ней меры призваны поощрять и защищать.Более того, это вызвало некоторые разногласия по поводу того, следует ли интерпретировать это как означающее, что каждый может получить поддержку для принятия своих собственных решений (что, по мнению многих, просто невозможно), и что альтернативное принятие решений никогда не должно происходить.

В Руководстве для парламентариев по КПИ ^[2] , кажется, есть указание на необходимость иметь способность понимать информацию, оценивать последствия, действовать добровольно и сообщать о решении независимо.Утверждается, что такие критерии правоспособности не нужно доказывать, если человек просто демонстрирует доверие к назначенному стороннику. Таким образом, хотя предполагается, что каждый обладает правоспособностью, реализация правоспособности все же, по-видимому, зависит от способности принимать решения. Люди, которые при всей возможной поддержке не могут принять решение, могут использовать сторонника в качестве замены, но не в качестве заместителя лица, принимающего решения (т.е. обычно определяемого как лицо, которое принимает решение от имени другого лица), а в качестве заместителя, обладающего способностью принимать решения. демонстрируя доверие.Затем сторонник фактически принимает решение от имени этого человека (классифицируется как «полная поддержка»). Это не будет рассматриваться как альтернативное принятие решения, а будет рассматриваться как лицо, обладающее правоспособностью, организовав для кого-либо действия от его имени. Неясно, в какой степени и на основании каких критериев демонстрация «доверия» к стороннику будет считаться достаточной для такого решения (которое затем будет рассматриваться как осуществление правоспособности поддерживаемого лица).Предположения о доверии могут сделать людей уязвимыми для злоупотреблений.

КПИ подразумевает, что людям может потребоваться не только поддержка для реализации своей правоспособности, но и что такая поддержка может быть полной. В статье 28 Общего комментария № 1 (Комитет CRPN 2014) четко указано:

«Развитие поддерживаемых систем принятия решений параллельно с поддержанием альтернативных режимов принятия решений не является достаточным для соблюдения статьи 12 Соглашение.»

Признавая возможную потребность в 100% / полной поддержке и в то же время заявляя, что принятие любых альтернативных решений неприемлемо, КПИ ясно дает понять, что поддержка, независимо от необходимого уровня, не является заменой принятия решений.Однако предположение о том, что некоторым людям может потребоваться полная поддержка, кажется, противоречит предположению о том, что каждый, обладающий достаточной поддержкой, может принимать свои собственные решения.

Некоторые ярые сторонники жесткого толкования статьи 12 КПИ утверждают, что могут быть крайние случаи, когда необходимо принимать крошечный процент решений и когда сторонник не будет в какой-либо позиции, чтобы определить, чего человек хотел бы. , но модель дееспособности не должна полностью основываться на таких случаях. ^[3] Скорее, он должен быть достаточно гибким, чтобы приспособиться к ним (Flynn and Arstein-Kerslake 2014). Однако они не призывают к уважению всех желаний и предпочтений в случае опасности и потворствуют завышенным желаниям (в контексте обязанности проявлять осторожность), но настаивают на том, что это все равно равносильно уважению воли и предпочтений человека. ^[4]

Согласно Scholten and Gather (2018), статья 12, похоже, призывает к абсолютному запрету на отказ в правоспособности и к отмене всех режимов альтернативного принятия решений и их замене поддерживаемым принятием решений.Они подробно описывают несколько неблагоприятных последствий, связанных с достижением этих целей для людей с психическими расстройствами:

• Настаивая на том, чтобы люди знали, что для них лучше, и, следовательно, у них есть лучшие возможности для принятия решений, упускаются случаи, когда люди (например, с серьезно ограниченными способностями принимать решения) не обязательно знают, что для них лучше (т. Е. В соответствии с их собственными ценностями и приоритеты) и / или какое решение приведет к тому, что, по их мнению, лучше всего для них.
• Принятие поддерживаемых решений делает упор на предоставление поддержки, но мало признается риск того, что сторонники будут предвзяты и намеренно или неосознанно проецируют свои интересы на человека, которого они поддерживают.Третьим сторонам может быть трудно оспаривать принятые решения, потому что поддерживаемое лицо сохраняет правоспособность и, следовательно, принимает решение самостоятельно. Выявить возможное неправомерное влияние будет труднее, чем оспорить решение, принятое от имени другого лица.
• В связи с вышеизложенным, лицо, принимающее решение, несет полную ответственность за любые последствия, возникшие в результате принятого решения. Сторонники могли значительно повлиять на это решение, но было бы трудно проследить точный характер, степень и возможные основные мотивы такой поддержки, а также привлечь их к ответственности за принятое решение.Коллективную ответственность определить сложно.
• Поддержка принятия решений требует времени, денег и усилий, поэтому важно определиться с условиями ее предоставления. В КПИ говорится, что поддержка реализации правоспособности должна основываться не на оценке умственных способностей, а на недискриминационных показателях. Шолтен и Гэзер задаются вопросом, что это может быть помимо способности принимать решения.
• Заблаговременное планирование медицинской помощи неразрывно связано с понятием способности принимать решения.Предварительные распоряжения, например, вступают в силу, когда лицо объявляется недееспособным и, следовательно, больше не считается дееспособным.

Действующее законодательство в свете КПИ

Хотя КПИ, как упоминалось ранее, была ратифицирована всеми государствами-членами Европейского Союза, некоторые меры правовой защиты в настоящее время связаны и зависят от ограничения или отказа лица правоспособность, в результате которой людям больше не разрешается принимать определенные решения в отношении своей жизни.Нильссон (2012) предполагает, что большая часть европейских систем правоспособности устарела и что существует необходимость в правовой реформе, основанной на предположении, что дееспособность есть у всех, с уходом от акцента на недостатках. Многие люди в Европе по-прежнему лишены дееспособности и помещены под полную или частичную опеку (Nilsson 2012). Некоторые законы по-прежнему отражают патерналистский подход, отражающий восприятие необходимости защиты отдельных лиц и общества от вреда, что может частично отражать стереотипы о людях с психическими расстройствами, которые являются опасными и насильственными (Pathare and Shields 2012).Определенные состояния, такие как шизофрения, как правило, больше связаны с опасностью для других в результате насилия (Reavley, Jorm and Morgan, 2016) ^[5] , тогда как другие, такие как слабоумие, чаще связаны с непреднамеренным причинением вреда здоровью. я и другие (Crisp 2004, Werner 2005). Обычным ответом на каждый из них было ограничение дееспособности людей и ограничение различных свобод.

Что касается неточного, а иногда и вводящего в заблуждение использования языка в КПИ и в отношении правовой способности и способности принимать решения в целом, Гарднер заявляет,

«Неопределенность языка и намерений со стороны законодателей, кроме того, может повлиять на закон таким образом, чтобы подорвать его роль заполнителя моральных пробелов »(2010, с.423).

КПИ не является законом, но ее положения имеют обязательную юридическую силу для стран, ратифицировавших ее. Следовательно, он имеет большой потенциал, но неоднозначность терминологии и понятий в нем может повлиять на его способность улучшать жизнь и благосостояние тех самых людей, на которые он нацелен. Такая двусмысленность, как сообщается, была преднамеренной и служила средством достижения консенсуса, но она может нанести ущерб людям с ограниченными возможностями, поскольку допускает диаметрально противоположные интерпретации (Pearl 2013).

Способ толкования статьи 12 КПИ, по мнению Патхара и Шилдса (2012), будет определять будущую практику и законодательство. Они описывают ключевую проблему не в понимании идеалов статьи 12, а в подлинном переходе от замещающего процесса принятия решений к более благоприятному режиму. Трудности реализации также были связаны с риском того, что положения статьи 12 будут сведены к простой риторике (Pearl 2013) и заменят принятие решений новым именем (Nilsson 2012).Однако разные пациенты и группы интересов, выступающие за реформу законодательства, также движимы разными толкованиями статьи 12 КПИ и разными интересами и ценностями групп, которые они представляют. Всемирная сеть пользователей и выживших в психиатрии, например, придерживается строгой интерпретации, основанной на полном отказе от принятия альтернативных решений. Некоторые организации с ограниченными возможностями интерпретируют это как разрешение мер опеки при соблюдении определенных мер предосторожности в качестве крайней меры (Pearl 2013), и этот подход поддерживают авторы этого отчета.

Модель, неявно предложенная в статье 12 КПИ, основана на необходимости оценить, какой вид и уровень поддержки требуется, а не на том, обладает ли человек способностью принимать решения и должен ли быть назначен заместитель, принимающий решения (Devi 2013). В то время как правительства в Европе обязаны привести свое законодательство в соответствие с КПИ и заменить альтернативное принятие решений, основанное на принципе наилучших интересов, более инклюзивным подходом к принятию решений с поддержкой, остается значительный разрыв между КПИ и национальным законодательством. законодательство.

Недавний Закон 2015 года об оказании помощи в принятии решений (дееспособность) Ирландской Республики, например, содержит четкий структурированный подход к «содействию принятию решений», который включает назначение помощника по принятию решений и / или совместное принятие решений. производителя, а также положения о предварительных медицинских указаниях. Он не отменяет опекунство, поскольку позволяет представителю, принимающему решения, принимать одно или несколько решений от имени человека. Однако лицом, принимающим совместное решение, должно быть

«родственник или друг назначающего лица, который имел такой личный контакт с назначающим в течение такого периода времени, что между ними существуют доверительные отношения» (Часть 4, 17, 2a) .

Это означает, что люди, которые живут одни или не имеют родственников или друзей, отвечающих этому критерию, с большей вероятностью будут лишены дееспособности. Тем не менее, этот акт, заменивший Закон о безумстве 1871 года и отменивший использование таких терминов, как «сумасшедший» и «идиот», был провозглашен историческим моментом в борьбе за равенство. ^[6]

Независимо от того, как толкуется статья 12 КПИ, можно утверждать, что КПИ была полезна для усиления постепенного перехода от подходов, основанных исключительно на наилучших интересах, и замены принятия решений другими, основанными на на совместное и, в частности, поддерживаемое принятие решений, оба из которых являются инклюзивными подходами к принятию решений.Это отражено в недавних изменениях в законодательстве, касающихся правоспособности, в пользу подходов, которые требуют вовлечения людей, не способных принимать решения, в процесс принятия решений и / или предоставления необходимой поддержки, позволяющей им принять решение.

Различные подходы к поддержке и расширению прав и возможностей

С самого начала движения инвалидов, и особенно в последние два десятилетия, наметилась растущая тенденция к поощрению и поддержке людей с различными заболеваниями и / или ограниченными возможностями в принятии решений самостоятельно. чем другие, принимающие решения от их имени.Этот отход от концепции замещающего принятия решений и действий в «наилучших интересах» других людей был воспринят как вызов глубоко укоренившемуся патернализму. Это особенно заметно в контексте мер опеки, а также в контексте здравоохранения и участия в исследованиях, где концепции совместного и поддерживаемого принятия решений становятся все более распространенными. Действительно, сейчас широко признано, что существует моральный долг вовлекать людей, не способных принимать решения, к принятию решений, касающихся их жизни.Он отражает уважение к правам человека и может помочь уменьшить количество ненужного лечения и улучшить результаты. Имеются данные, позволяющие предположить, что люди с деменцией не получают такого же уровня лечения, как люди без деменции, даже если у них более высокая клиническая потребность ^[7] , что предполагает структурную дискриминацию и необходимость возможной поддержки для обеспечения уважения за свои права.

Совместное принятие решений

Совместное принятие решений признает обоснованность опыта, взглядов и предпочтений человека, которого непосредственно касается конкретное решение (в данном случае человека с деменцией), но также и то, что люди живут и перемещаются в рамках сетей отношений, и бросает вызов патерналистским взглядам и практике.Концепция совместного решения согласуется с концепцией относительной автономии. Гомес-Вирседа и др. (2019) предполагают, что влияние других людей в процессе принятия решений усиливает, а не препятствует автономии, и поэтому его следует активно продвигать. Они указывают на то, что родственники и медицинские работники могут способствовать принятию решений, предлагая различные варианты, оказывая эмоциональную поддержку, устраняя социальные барьеры и устраняя разрывы между человеком, принимающим решение, и социальной средой.

Совместное принятие решений должно рассматриваться как специалистами в области здравоохранения и социальной помощи и пациентами, каждый из которых кладет все свои карты на стол, а затем работает вместе, чтобы достичь консенсуса по предпочтительному плану лечения (Peisah et al. 2013). Пейса и его коллеги подчеркивают роль согласия в совместном принятии решений (например, в тех случаях, когда люди не хотят или не могут играть более активную роль в процессе принятия решений). Осуществление власти и влияния (предположительно со стороны специалистов в области здравоохранения и социальной защиты) воспринимается с точки зрения наилучшего удовлетворения потребностей пациентов.Некоторые видят в этом средство устранения дисбаланса, созданного передачей полномочий от врачей пациентам, которая возникла в результате законных требований общества по защите прав пациентов, но которые некоторые считают бесполезными (Truog 2012). Труог (2012) далее подчеркивает, что врачи являются экспертами в фактах и ​​что такие знания не могут повлиять на вопросы ценностей и предпочтений, отсюда и необходимость совместного подхода между врачами и пациентами.

«Это разделение труда отражает признание натуралистической ошибки, ошибочного представления о том, что можно делать этические выводы из научных фактов; по правде говоря, «должно» не может быть выведено из «есть» (2012, с.581).

Коллективный подход к принятию решений выходит за рамки простого согласия (когда пациенты приходят, чтобы идентифицировать себя с решением и принимать его самостоятельно), до подхода, который дает пациентам больше возможностей для определения различных уровней участия и участия в более равноправном обмене в котором они предоставляют информацию о своих ценностях, целях и немедицинских факторах, которые делают жизнь значимой для них и способствуют их идентичности. Подход на основе сотрудничества шире и включает в себя более широкий круг людей, не только специалистов в области здравоохранения и социальной защиты, но также сторонников, помощников, родственников и т. Д.в контексте плана ухода, а не отдельных решений. Однако неясно, как это координируется.

Любое влияние не должно принимать форму давления, и влияние не должно быть «чрезмерным» (то есть до уровня, превышающего необходимый, приемлемый или разумный). С другой стороны, чрезмерный упор на недопущение ненадлежащего влияния и использование власти врачами может привести к своего рода обязательной автономии, недостатку советов и адекватной поддержки для людей, принимающих трудные медицинские решения (Peisah et al.2013). В этом случае врачи будут ограничиваться предоставлением фактов и различных вариантов, но не придают значения собственному опыту и рекомендациям. ^[8]

Совместное принятие решений — это средство продвижения автономии, особенно в контексте реальных ситуаций взаимозависимости (Peisah et al. 2013). Это более позитивный подход к автономии, которая представляет собой гораздо больше, чем просто право на самоуправление или право оставаться в одиночестве (Agich 2003).Виддершовен и Абма описывают автономию, в соответствии с подходом этики заботы, не как самоопределение без вмешательства других, а как «способность направлять и формировать свою собственную жизнь на основе и во взаимоотношениях с другими» (2011, стр. 27).

Для многих людей с деменцией участие или участие в процессе принятия решений так же важно, если не более важно, чем принятие фактического решения (Daly, Bunn and Goodman, 2018). Однако существует несколько потенциальных препятствий для эффективного совместного принятия решений, таких как отсутствие достаточной информации или поддержки, опасения по поводу способности участвовать в совместном принятии решений или того, что вас сочтут трудным пациентом, влияние культурных факторов, связанных с обращением за помощью. о готовности делиться принятием решений и отсутствии семьи или друзей, которых можно было бы привлечь (Pathare and Shields 2012).Более того, у некоторых людей могут быть родственники, но они не обязательно хотят их привлекать. В некоторых случаях родственники могут использовать людей с деменцией под предлогом их поддержки.

Поддерживаемое принятие решений

Признание правоспособности в различных областях (например, согласие на лечение или переход в учреждение интернатного типа) долгое время зависело от оценки способности принимать решения и других способностей, таких как способность жить самостоятельно и т. Д. Такие оценки обычно направлены на то, чтобы установить, может ли человек дать информированное согласие (т.е. способен ли человек понимать соответствующую информацию, применять ее в своей жизни, принимать решения свободно / добровольно и сообщать о своем решении любыми доступными или возможными для него средствами). Это может включать, например, вопрос о том, будет ли лечение рискованным, какие могут быть возможные альтернативы, какие могут быть побочные эффекты и как это может повлиять на прогноз и повседневную жизнь человека.

Концепция принятия решений с поддержкой заключается в предоставлении кому-либо необходимой поддержки для принятия решения, в соответствии с которым это лицо сохраняет свою правоспособность, даже если они не считались способными принимать решения в отсутствие такой поддержки.Человек или люди, оказывающие поддержку, не обязательно являются родственниками, но могут быть кем угодно, кому доверяет. Эта поддержка может, например, включать предоставление информации, объяснение проблем, описание различных возможных последствий различных вариантов или помощь человеку в сообщении о решении.

Были разработаны различные вспомогательные средства принятия решений для облегчения процесса совместного и поддерживаемого принятия решений. Например, One Scotland (правительство Шотландии) разработало руководство по поддержке принятия решений для людей с деменцией.Это касается предоставления соответствующей информации, облегчения общения, различных вспомогательных средств (включая документы, веб-сайты, DVD-диски и устройства), выбора наилучшего времени и места и привлечения других людей. Национальный институт здравоохранения и повышения квалификации (NICE) предлагает ряд вспомогательных средств для принятия решений, в том числе антипсихотические препараты для лечения возбуждения, агрессии и стресса у людей, живущих с деменцией, который описывается как состоящий из «информации для помощи людям, живущим с деменцией, члены их семей, опекуны и их медицинские работники обсуждают варианты ».Он содержит нетехническое резюме различных вариантов, то, что рекомендует NICE, возможные преимущества для людей, возможные побочные эффекты, другие вещи, о которых следует подумать, и визуальные представления о риске инсульта и смерти ^[9] .

Поддержка может также включать сторонника, фактически сообщающего о решении, но в таких случаях поддерживаемое лицо все равно будет считаться дееспособным. Важным моментом является то, что сторонник или сторонники должны давать советы и действовать в соответствии с волей и предпочтениями человека, в соответствии с его личностью и уважая право идти на определенный риск и принимать решения, которые другие люди могут посчитать неправильными.

Как упоминалось ранее, некоторые люди интерпретируют КПИ как подразумевающую, что при поддержке все или практически все люди могут принимать свои собственные решения (т.е.обладают способностью принимать решения), и что поддерживаемое принятие решений может заменить принятие альтернативных решений (Parker 2016). Таким образом, поддержка принятия решений представляется как практическое средство и оправдание для утверждения, что каждый имеет правоспособность. Однако остается неясным, что означает «способность принимать решения», важно ли ее иметь (поскольку все люди обладают правоспособностью согласно КПИ), а если нет, то каково обоснование предоставления необходимой поддержки.Также потребуются разъяснения относительно положения закона в данном случае по таким вопросам, как согласие на лечение, законность завещаний и право людей принимать решение продолжать жить дома независимо от любой опасности, которую они могут представлять для себя или других.

Если принятие поддерживаемых решений не связано с оценкой способности принимать решения (например, в рамках КПИ), неясно, в какой момент или в каком объеме следует предоставить поддержку, но также неясно, как концептуализируется процесс принятия решений.Поскольку решения всегда включают по крайней мере два варианта, достаточно ли указать, какой из них будет, или, тем не менее, необходим некоторый уровень понимания разницы между каждым вариантом и его последствий? Должен быть некоторый уровень понимания, в отличие от произвольного выбора варианта A или варианта B. Если это так, то, как предполагает Паркер (2016), принятие решений должно включать фундаментальную способность делать выбор или, как Смит и Салливан (2012, стр. 33). ) опишите его «способность оценивать варианты и вспоминать о сделанном выборе».

Этическое убеждение и влияние в контексте совместного или поддерживаемого принятия решений

Надлежащее убеждение и влияние могут быть этически оправданными в контексте совместного и поддерживаемого принятия решений. Когда медицинские работники решают, какую информацию предоставить пациентам и как объяснить или сформулировать ключевые варианты, они неизбежно также влияют на решения, которые принимают пациенты и их семьи. Дубов (2015) предлагает им взять на себя ответственность и использовать ее конструктивно, чтобы помочь своим пациентам достичь решения, которое с медицинской точки зрения имеет наибольший смысл, а с личной точки зрения соответствует ценностям и долгосрочным целям пациентов.Врачам часто лучше знать, какие есть варианты и какие из них лучше всего подходят для их пациентов, при условии, что они хорошо знают своих пациентов и понимают их ценности.

Врачам необходимо узнать о ценностях своих пациентов, чтобы иметь возможность сопоставить эти ценности с медицинскими фактами, относящимися к ситуации каждого пациента. Они также должны уметь распознавать, подтверждать эмоции людей и соответствующим образом реагировать на них. Считается, что эмоции связаны с убеждениями в том смысле, что люди чего-то боятся (например,грамм. медведи гризли, сдают экзамены или теряют работу) из-за связанных с ними убеждений (например, их убивают, навешивают ярлык неудачника или становятся бездомными). Часто эмоции направлены на людей по причинам или убеждениям (например, чувство гнева по отношению к кому-то или разочарование в ком-то), хотя когнитивный аспект эмоций может быть сознательным или бессознательным (Дубов, 2015). Это не просто реакции организма. Люди с деменцией, испытывающие трудности с абстрактным мышлением, иногда могут иметь ограниченное представление о возможных причинах своих эмоций или быть в состоянии их объяснить.Тем не менее эмоции могут быть способом для врачей попытаться понять, что для них важно, и использовать это для поддержки принятия решений.

При правильном выполнении (т. Е. В качестве совместного / совместного упражнения с пациентами и их семьями) Дубов утверждает, что тщательный выбор и обработка предоставленной информации и учет эмоций людей не будут представлять собой патернализм, манипуляции, принуждение или обман, и может быть положительным инструментом в медицинском общении.В контексте возможного ограничения или принудительного помещения (см. Раздел 3) проблема более сложна, поскольку существует угроза применения принудительных мер, если «правильное» решение не будет принято.

Полная поддержка и принятие альтернативных решений — как принять решение

Помимо очевидного примера, когда человек находится в коме, многие люди с крайне выраженной деменцией (у которых часто возникают трудности с вербальным общением) или находятся в состоянии делирия не хватает способности принимать решения по многим решениям.Скотт Ким описывает обоснование принятия замещающих решений следующим образом:

«Лучшая причина (и единственная причина), почему нам иногда нужно принимать решения за других — почему мы не можем полностью отказаться от концепции умственных способностей — заключается в том, что это просто основной факт, что некоторые люди не могут принимать решения самостоятельно в любом общепринятом смысле слова «решение» »(InCraigie et al. 2019, p, 164).

Учитывая улучшения в здравоохранении, многие люди живут с деменцией на поздней стадии.Это не крошечный процент решений, которые необходимо принять, для которых чрезвычайно сложно, а иногда и невозможно определить желания людей. Поэтому бесполезно и даже неэтично продвигать концепцию (например, каждый человек, обладающий правоспособностью, независимо от способности принимать решение), которая хорошо работает или имеет смысл только по отношению к большинству. Это оставляет дверь открытой для злоупотреблений и дискриминации. Если бы потребности и положение этой подгруппы населения были должным образом учтены, без необходимости искажать или искажать концепцию, чтобы заставить ее работать, их правоспособность могла бы лучше уважаться и поощряться.

Более того, Паркер (2016, стр. 387) спрашивает: «Что именно означает требование поддержки при принятии решений, особенно в отношении людей, которые не могут понять релевантную информацию, оценить последствия, действовать добровольно или сообщить решения?» Люди могут столкнуться с нереалистичными ожиданиями, если предполагается, что их можно поддержать, но поддержка недоступна или уместна. Например, люди из групп этнических меньшинств, которые плохо владеют национальным языком, неизвестны людям, которым поручено их поддерживать, и не имеют семьи, во многих случаях будут лишены культурно приемлемой поддержки.

В контексте тотальной поддержки, которая, по мнению критиков, равносильна замене принятия решений, КПИ призывает заменить определения наилучших интересов людей определениями «воли и предпочтений». В тех случаях, когда это невозможно узнать, предлагается « наилучшее толкование воли и предпочтений », чтобы гарантировать, что инвалиды пользуются правом на дееспособность наравне с другими (Комитет КПИ 2014, стр. 5).

Однако это проблематично, когда отсутствует какая-либо информация о воле и предпочтениях человека, а также когда данное лицо не выразило никакого доверия к стороннику.Были предложены различные решения, такие как наблюдение за людьми «в дружеской манере» в течение определенного периода времени, уделение внимания их жестам и, насколько это возможно, вовлечение их в процесс принятия решений посредством действий, которые позволяют исследовать их симпатии и антипатии ( Деви 2103). При условии, что люди могут каким-то образом общаться, даже если не обычным способом, это может помочь сторонникам, но сомнительно, что такой подход будет осуществим во всех ситуациях (например,грамм. когда сторонники были назначены судом, не знакомы с заинтересованным лицом и имеют много людей, которых нужно поддерживать в течение ограниченного периода времени).

Флинн и Арштейн-Керслейк (2014) описывают роль фасилитаторов (в контексте полной поддержки) как представление о том, какими будут желания и предпочтения человека, но можно спросить, реально ли это. В некоторых случаях единственные сведения о человеке — это определенные характеристики, такие как возраст, пол и диагноз, и, возможно, некоторые видимые признаки, которые могут (правильно или ошибочно) указывать на этническую принадлежность, религиозные убеждения и социально-экономическое положение.Следовательно, любое предположение о воле и предпочтениях может быть основано только на стереотипах и личных предубеждениях и рискует отражением и сохранением предрассудков и дискриминации. В некоторых случаях можно было утверждать, что была предоставлена ​​соответствующая и адекватная поддержка и что человек был должным образом вовлечен в процесс принятия решений. Однако это все-таки вопрос мнения. В некоторых случаях такие заявления могут скрывать нарушение прав людей и представляют собой изощренное принуждение.

Один из предложенных подходов заключается в поиске незаметных признаков в поведении человека, а другой — через повествовательное построение личной идентичности, при котором другие люди находят ответ на вопрос «Кто такой инвалид?» — на основе их жизненных ценностей, целей, потребностей и проблем (Pearl 2013).Однако оба подхода требуют участия кого-то, кто очень хорошо знает этого человека и открыт для злоупотреблений. Возникают вопросы типа:

• Действительно ли определенное выражение лица или жест выражает согласие или может быть наоборот?
• Действительно ли жизненная история ценностей человека соответствует принятому решению?
• Насколько хорошо помощник действительно знает человека с деменцией, его ценности и потребности?
• Сколько времени прошло с тех пор, как сторонник проводил с ними много времени?
• Насколько близок когда-либо был этот человек к человеку с деменцией?

Skowron (2019) обращает внимание на неоднозначный характер термина «наилучшая интерпретация», указывая на то, что он может относиться к результату или процессу интерпретации.Ключевой вопрос заключается в том, должны ли сторонники изо всех сил, даже когда это чрезвычайно сложно, вовлекать людей в решения, касающиеся их жизни, или просто применять лучший подход к эффективному толкованию. Сковрон предполагает, что «интерпретация подразумевает знакомство с интерпретируемым предметом» (2019, стр. 126) и что Комитет КПИ просит сторонников интерпретировать неизвестное, а не определять его. Один из способов понимания термина «лучший» в этом контексте был бы «истинным» в смысле одной интерпретации, которая не лучше другой интерпретации, а, скорее, той, которая наиболее близка к «факту» (т.е. к тому, чего человек действительно хочет). Однако воля и предпочтения человека не высечены на камне. Квале и Бринкманн (2009) описывают сбор качественных данных, используя аналогию шахтера и путешественника, при этом данные не являются сокровищем, которое можно найти в целости и сохранности, если копать достаточно глубоко с правильными инструментами, а скорее как история, которую путешественник сочиняет. вместе через взаимодействие с людьми в ходе путешествия, которое строится и развивается как следствие этого взаимодействия.Возможно, то же самое можно сказать о воле и предпочтениях человека. Они не лежат там нетронутыми, но постоянно конструируются и реконструируются в определенном контексте в изменяющейся среде и социальном контексте.

Это привело к спорам о различных уровнях воли и различию между предпочтениями, относящимися к конкретному вопросу, и более общими убеждениями и желаниями, основанными на глубоко укоренившихся, достаточно стабильных и достаточно последовательных личных ценностях (Smuzkler 2017, цит. По: Skowron 2019 ).Это немного напоминает эмпирические и критические интересы Дворкина, и, помимо постоянной проблемы интерпретации, существует риск принятия решения от имени других людей о том, что для них наиболее важно, и неспособности подтвердить их право на развитие с точки зрения того, что они считают. важно в жизни. Опыт наличия состояния, такого как слабоумие, может привести к значительным изменениям в приоритетах и ​​желаниях, и существует риск заманивания людей в ловушку и непризнания их права на изменения.

Skowron (2019) приходит к выводу, что «лучшая интерпретация» — это не только подход, который следует использовать в качестве крайней меры, когда невозможно определить волю и предпочтения людей. Скорее, это призыв включать людей с ограниченными возможностями в повседневную практику интерпретации для ясности в том, как интерпретировать волю и предпочтения в целом, и для осознания того, что воля и предпочтения не статичны, а динамичны. Это требует внимания к тому, как люди (включая сторонников) всегда каким-то образом делают предположения.Его также можно понять в контексте социального конструирования значений.

Комбинированная модель принятия решений с поддержкой

В этом последнем подразделе мы рассматриваем практический и этический путь вперед, основанный на модели, разработанной Шолтеном и Газером (2018). Они утверждают, что поддерживаемое принятие решений не обязательно должно полностью заменять альтернативное принятие решений, но должно восприниматься в рамках разумного приспособления. Они предлагают «комбинированную модель принятия решений с поддержкой», которая сочетает в себе принятие решений с поддержкой с оценкой компетентности (2018).Это основано на мнении, что иногда допустимо отказывать людям в праве принимать свои собственные решения, но это должно иметь место только в случае людей, чья функциональная способность принимать решения существенно ограничена, и если все ресурсы поддерживаемого принятия решений имеют был истощен.

Комбинированная поддерживаемая модель принятия решений уважает и способствует автономии людей с деменцией тремя способами:

1. уважает решения людей с деменцией, обладающих способностью принимать решения;
2. он способствует автономии людей с деменцией, чья способность принимать решения ограничена из-за поддержки их решений; и
3. уважает прецедентную автономию людей с деменцией, чья способность принимать решения остается нарушенной, несмотря на оказание поддержки путем принятия замещающих решений на основе воли и предпочтений человека.

В то же время он защищает людей с деменцией, которые уязвимы из-за нарушения способности принимать решения, от злоупотреблений и ненадлежащего влияния.

Комбинированная поддерживаемая модель принятия решений, предложенная Scholten and Gather (2018), состоит из следующих шести шагов.

1. Презумпция способности принимать решения: Каждый в нашем обществе изначально должен считаться правомочным принимать собственные решения, и их решения должны рассматриваться как имеющие юридическую силу.Это также относится к людям с деменцией.
2. Опровержение презумпции: презумпция способности принимать решения может быть опровергнута только при наличии конкретных указаний на то, что у человека может отсутствовать способность принимать решения. Диагноз деменции недостаточно, чтобы опровергнуть презумпцию способности принимать решения. Однако диагноз деменции является важным фактором, поскольку деменция является фактором риска нарушения способности принимать решения (Kim 2010, стр. 42-44). Диагноз деменции должен запускать оценку способности принимать решения только в том случае, если существуют другие факторы, например, человек показывает резкие изменения в своем психическом состоянии, отказывается от рекомендованного лечения или соглашается на особенно рискованное или инвазивное лечение (Grisso and Appelbaum 1998, p. стр.61-76). Отказ от рекомендованного лечения следует рассматривать в контексте связанных ставок. Это должно быть основано на размышлении о балансе между последствиями отказа и возможными последствиями лечения для здоровья человека, что может привести к более структурированной оценке способности человека принимать решения.
3. Оценка способности принимать решения: Оценка способности принимать решения состоит из полуструктурированного разговора продолжительностью 20-30 минут о решении, которое необходимо принять.Во время этого разговора оценщик должен оценить, способен ли человек (а) понять потенциальные последствия различных вариантов, (б) применить это понимание к своей собственной ситуации, (в) оценить последствия вариантов лечения в свете их ценности и обязательства, и (d) сообщить о выборе лечения (Grisso and Appelbaum 1998, Kim 2010).
4. Поддерживаемое принятие решений: если оценка показывает, что человек обладает необходимыми способностями, он может принимать свои собственные решения, и эти решения будут иметь юридическую силу.С другой стороны, если оценка показывает, что способность человека принимать решения существенно снижена, необходимо обеспечить поддержку процесса принятия решений, чтобы повысить способности человека и дать ему возможность принимать собственные решения. В качестве примеров поддерживаемого принятия решений Scholten and Gather (2018) упоминают повседневные вмешательства (например, предоставление времени для адаптации или создание спокойной обстановки), вмешательства, которые улучшают качество раскрываемой информации (например,грамм. расширенные процедуры согласия), вмешательства, которые способствуют общению (например, простой язык, шрифт Брайля или язык жестов) и социальная поддержка со стороны семьи, друзей или сверстников. Поддержка также может включать элементы совместного принятия решений, если человек с деменцией поддерживает такую ​​поддержку.
5. Мониторинг: Во время принятия поддерживаемых решений обсуждение решения, которое необходимо принять, должно продолжаться, и следует отслеживать, увеличивает ли оказываемая поддержка способности человека до такой степени, что он может принять собственное решение. выбор.В этом процессе также следует контролировать, оказывают ли поддерживающие люди (сознательно или бессознательно) чрезмерное влияние на человека.
6. Замещающее принятие решения: если окажется, что поддерживаемое принятие решения в достаточной степени расширяет возможности человека, он может принять собственное решение, и это решение будет иметь юридическую силу. Если поддерживаемое принятие решений оказывается недостаточным и все разумно доступные ресурсы для поддержки были исчерпаны, лицо, принимающее решение, должно принять решение от имени лица.Руководящий вопрос для заместителей, принимающих решения, заключается не в том, что они предпочитают или что они предпочли бы, если бы находились в ситуации человека. Скорее, они должны спросить себя, чего бы человек хотел в данной ситуации, если бы у него была способность принимать решения. Ответ на этот вопрос можно рассматривать как «лучшую интерпретацию воли и предпочтений человека» (Szmukler, 2019). Свидетельство воли и предпочтений человека обеспечивается (а) предварительным указанием, (б) ранее сообщенными предпочтениями в отношении имеющегося выбора, (в) ценностями и обязательствами человека, и (г) наилучшими интересами человека.Это упорядоченный список, означающий, что замещающие лица, принимающие решения, должны принимать решения, исходя, например, из наилучших интересов человека, только если все другие источники доказательств о воле и предпочтениях человека недоступны или недостаточно ясны.

Рекомендации по правоспособности и принятию решений

1. Следующие ниже рекомендации следует рассматривать в сочетании с теми, которые относятся к различным вопросам, обсуждаемым в Части 4 настоящего отчета.

2. Следует предполагать, что человек с деменцией дееспособен, кроме случаев:

• есть основания подозревать, что состояние человека может отрицательно влиять на его способность принимать решения (а не только на то, что у него есть диагноз деменции) И
• были приняты все возможные меры для поддержки их принятия того или иного решения, но это не увенчалось успехом.

3. Любое ограничение дееспособности:

• должен относиться к конкретному решению, навыку или сфере принятия решений,
• должен учитывать возможные колебания способности принимать решения и возможность того, что кто-то сможет решить тот же вопрос в другой раз,
• не должен основываться на оценке навыка, который человек еще не приобрел, но может быть способен изучить со временем и поддержкой,
• не должен быть более обширным / далеко идущим, чем необходимо,
• должен был быть произведен после юридической или официальной процедуры, признанной государством и в которой был задействован, выслушан и поддержан человек с деменцией,
• должен быть открыт для оспаривания И
• не должен быть необратимым.

4. Предоставление необходимой, актуальной и своевременной поддержки должно быть систематизировано и структурировано, например, в виде комбинированной поддерживаемой модели принятия решений.

5. Людей с деменцией, не обладающих правоспособностью в отношении конкретного решения или области принятия решений (например, управления финансами или составления завещания), не следует публично называть (например, «недееспособными» или «некомпетентными») или просить раскрывать такую ​​информацию без крайней необходимости.

[1] Примером этого является немецкий термин «entmündigt».

[2] 2006, гл. 6, процитировано Parker 2016

[3] Для получения дополнительной информации по этой теме см. Подразделы «Полная поддержка и принятие альтернативных решений — как принимать решения».

[4] То же, что и выше.

[5] Примечание. Это вопрос восприятия, часто поддерживаемого средствами массовой информации. Несколько организаций психического здоровья ссылаются на исследования, которые показывают, что употребление алкоголя и наркотиков является более надежным предиктором агрессивного поведения, чем психическое расстройство, и что подавляющее большинство насильственных действий совершается людьми, не страдающими психическим расстройством.

[6] Сенатор от лейбористской партии Мэри Моран, цитируемая в «thejournal.ie» — 17/12/2015

[7] Одним из примеров является недостаточное лечение остеопороза у людей с деменцией, хотя остеопоротические переломы распространены среди людей с деменцией. (см. Haasum et al.2012 — doi.org/10.1007/s00198-011-1636-8).

[8] См. Подраздел «Этическое убеждение и влияние в контексте совместного или поддерживаемого принятия решений.

[9] https://www.nice.org.uk/guidance/ng97/resources/antipsychotic-medicines-for-treating-agitation-aggression-and-distress-in-people-living-with-dementia-patient -решение-помощь-pdf-4852697005

Статья 5: Право на свободу и безопасность

Этот текст взят непосредственно из Закона о правах человека.

Статья 5: Право на свободу

1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

• законное задержание лица после осуждения компетентным судом
• законный арест или задержание лица за невыполнение законного постановления суда или с целью обеспечения выполнения любого обязательства, установленного законом
• законный арест или задержание лица с целью доставки его к компетентному правовому органу по обоснованному подозрению в совершении преступления или когда это разумно считается необходимым для предотвращения совершения им преступления или бегства после совершения этого преступления
• задержание несовершеннолетнего в соответствии с законным постановлением в целях воспитательного надзора или его законное задержание с целью доставки его в компетентный юридический орган
• законное задержание лиц для предотвращения распространения инфекционных заболеваний, душевнобольных, алкоголиков, наркоманов или бродяг
• законный арест или задержание лица для предотвращения его несанкционированного въезда в страну или лица, в отношении которого принимаются меры с целью депортации или экстрадиции.

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявленное ему обвинение.

3. Каждый арестованный или задержанный в соответствии с положениями пункта 1 (c) настоящей статьи должен быть незамедлительно доставлен к судье или другому должностному лицу, уполномоченному законом осуществлять судебную власть, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на релиз ожидает судебного разбирательства. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или задержания, имеет право на судебное разбирательство, в ходе которого суд незамедлительно решает вопрос о законности его задержания и выносит постановление о его освобождении, если задержание незаконно.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или задержания в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию, имеющую исковую силу.

Письмо в парламент Марокко о проекте закона об инвалидах

Пишем о Законопроекте 97.13 о защите и улучшении положения инвалидов (проект рамочного закона), который в настоящее время изучает парламент Марокко. Мы хотели бы поделиться своими наблюдениями о проекте рамочного закона в свете обязательств Марокко в соответствии с Конвенцией о правах инвалидов (КПИ) и другими международными договорами о правах человека, а также Конституцией Марокко.

Во-первых, мы хотели бы выразить нашу благодарность правительству за организацию для нас встречи в Рабате 29 апреля с представителями министерств, которые участвовали в разработке этого закона, включая социальное развитие, образование, юстицию и здравоохранение.

Мы также поговорили с другими заинтересованными сторонами в Марокко, включая лидеров организаций по правам инвалидов, организаций инвалидов, лиц с ограниченными возможностями и их семей, членов независимых правозащитных ассоциаций, Национального совета по правам человека (CNDH) и Экономического и Социального Совета. .

Основываясь на комментариях, которые вы уже получили от нескольких организаций по защите прав инвалидов, CNDH и Экономического и Социального Совета, мы хотели бы поделиться дополнительными комментариями, основанными на нашем опыте реализации КПИ во всем мире.Наши комментарии будут касаться следующих вопросов:

• Правозащитный подход к инвалидности
• Право на дееспособность
• Право на образование
• Участие инвалидов и представляющих их организаций

1. Комментарии к проекту рамочного закона

A. Правозащитный подход к инвалидности

КПИ описывает правозащитный подход к инвалидности, подчеркивая, что инвалиды являются правообладателями, а не просто бенефициарами благотворительности или услуг.Комитет по правам людей с ограниченными возможностями (КПИ) ясно дал понять, что государства нарушают КПИ, когда их законы и практика следуют подходу к инвалидности, основанному на «медицинской модели», уделяя слишком много внимания диагностике, профилактике, лечению и предоставлению услуг. людям с ограниченными возможностями, чтобы адаптировать их к обществу — вместо того, чтобы обеспечивать адаптацию самих государств для обеспечения того, чтобы инвалиды были полностью включены и могли осуществлять свои права. ^[1]

Хьюман Райтс Вотч обеспокоена тем, что проект рамочного закона еще не отражает адекватно основанный на правах подход к инвалидности, поскольку в нем чрезмерный упор делается на диагностику и профилактику инвалидности и недостаточно учитывается потребность общества в адаптации для обеспечения участие и включение людей с ограниченными возможностями во все аспекты жизни, как указано в КПИ.Например, первая цель статьи 1 проекта рамочного закона — «[p] выявление и диагностика инвалидности и осознание необходимости принимать меры предосторожности для ее предотвращения», сообщая, что профилактика и диагностика инвалидности являются основной целью закон. Хотя остальные цели, перечисленные в статье 1, продвигают права людей с ограниченными возможностями, эти права сосредоточены на адаптации людей с ограниченными возможностями к обществу, а не на обеспечении того, чтобы само общество было инклюзивным.

Во время переговоров по КПИ велись серьезные дискуссии о том, следует ли включать профилактику инвалидности в число этих принципов. Хотя профилактика определенных инвалидизирующих состояний может быть одним из компонентов государственных инициатив в области здравоохранения, в конечном итоге она была исключена в качестве ключевого принципа в КПИ, отчасти потому, что предотвращение инвалидности не играет значительной роли в обеспечении прав людей с ограниченными возможностями. Фактически, КПИ содержит только одну ссылку на предупреждение инвалидности как на один из аспектов права на здоровье. ^[2]

Рекомендации

• Внести поправки в статью 1 проекта рамочного закона, чтобы сделать упор на обеспечение полного уважения, защиты и реализации прав людей с ограниченными возможностями в качестве основной цели, вместо сосредоточения внимания на профилактике и диагностике инвалидности.
• Включить дополнительную цель в статью 1 проекта рамочного закона, подтверждающую необходимость адаптации самого общества для обеспечения интеграции и участия людей с ограниченными возможностями.

Б. Право на дееспособность

Статья 12 (2) КПИ конкретно предусматривает право на дееспособность лиц с ограниченными возможностями, которое включает в себя право осуществлять все свои права и признавать их решения законом наравне с другими и без дискриминации по признаку инвалидность. ^[3]

Согласно Комитету КПИ, все люди, включая людей с ограниченными возможностями, сохраняют право на дееспособность «просто в силу того, что они люди».« ^[4] Далее он отмечает, что реализация правоспособности является« ключом к доступу к полноценному участию в жизни общества »для всех людей, включая инвалидов. ^[5] Например, Комитет КПИ установил, что правоспособность «приобретает особое значение для людей с ограниченными возможностями, когда они должны принимать фундаментальные решения в отношении своего здоровья, образования и работы», в то время как отказ в правоспособности привел к многочисленным нарушениям этих прав для лиц с ограниченными возможностями. ^[6]

Комитет КПИ неоднократно обнаруживал, что правовые режимы, которые лишают людей с ограниченными возможностями их дееспособности и поручают другим принимать решения и осуществлять права от их имени — например, опекунство — не соответствуют статье 12 КПИ и должны быть отменены. ^[7] Вместо этого КПИ в Статье 12 (3) требует, чтобы государства предоставляли поддержку, когда это необходимо и по запросу, лицам с ограниченными возможностями, чтобы они могли осуществлять свои права и принимать важные жизненные решения для себя. ^[8]

Проект рамочного закона может усилить защиту права на дееспособность лиц с ограниченными возможностями, в том числе путем отмены предыдущих законов, ограничивающих осуществление правоспособности инвалидами. И хотя статья 19 проекта рамочного закона предусматривает, что инвалиды «пользуются полной компетенцией для осуществления своих гражданских и политических свобод и прав», она квалифицирует это, заявляя, что эта компетенция должна признаваться только «в соответствии с изложенными условиями. в соответствии с законом.» ^[9]

Текущие «условия, установленные законом» в Марокко еще не соответствуют статье 12 КПИ. Например, Семейный кодекс Марокко указывает, что лица с ограниченными возможностями, в частности с умственными или психосоциальными нарушениями ^[10] , могут быть лишены своей функциональной дееспособности, в том числе возможности осуществлять личные и финансовые права, и назначены опекун, чтобы принимать решения за них. ^[11] Лица с интеллектуальными или психосоциальными нарушениями, исключительно на основании оценки врача, лишаются дееспособности, когда им исполняется 18 лет без официального судебного разбирательства, или могут быть лишены правоспособности и назначены опекуном или членом семьи для выносить решение суда за них, если они стали инвалидами во взрослом возрасте. ^[12] Лицо с ограниченными возможностями может оспорить это назначение в суде, но для этого должно продемонстрировать, что у него больше нет «симптомов» своей инвалидности. ^[13]

Лишение правоспособности в Марокко налагает множество ограничений на осуществление отдельными лицами прав в соответствии с марокканским законодательством. Например, Марокканский кодекс контрактов требует согласия опекуна для людей, лишенных дееспособности, что ограничивает возможности трудоустройства, контроля над финансами или заключения других соглашений. ^[14] Семейный кодекс Марокко гласит, что все действия, предпринятые лицами, лишенными дееспособности, являются недействительными и не имеют силы, если иное не разрешено судом при лишении их дееспособности, что ограничивает почти все возможности для этих лиц осуществлять свои права. ^[15]

Мы приветствуем то, что правительство планирует внести поправки в Гражданский кодекс, включая Семейный кодекс и Кодекс договоров, в соответствии с пересмотром марокканского законодательства. ^[16] Однако неясно, в какие сроки будут внесены такие поправки и обеспечат ли эти поправки право на дееспособность лиц с ограниченными возможностями в соответствии с КПИ. И хотя Конституция Марокко защищает людей с ограниченными возможностями от дискриминации, неясно, будет ли это распространяться на обеспечение их полных прав в соответствии со статьей 12 КПИ и, таким образом, влиять на толкование проекта рамочного закона.

Рекомендации ;

• Изменить статью 19 проекта рамочного закона, указав, что инвалиды обладают полной компетенцией осуществлять все свои права в соответствии со статьей 12 КПИ.
• Усилить статью 19 проекта рамочного закона, чтобы уточнить, что инвалиды не должны быть лишены своей дееспособности ни формально, ни неформально, и им должна предоставляться поддержка, когда это необходимо для реализации своих прав и принятия важных жизненных решений.

C. Право на образование

КПИ требует, чтобы все инвалиды имели доступ к образованию наравне с другими (статья 24) и при необходимости им предоставлялись разумные приспособления. ^[17] Комитет КПИ, в свою очередь, обнаружил, что государства нарушают право на образование, когда они помещают людей с ограниченными возможностями в специальные школы без возможности посещать обычные школы с разумным приспособлением. Комитет также пояснил, что детям с ограниченными возможностями отказывают в праве на образование, если их помещают в специальные классы в обычных школах, где мало взаимодействия с другими учащимися, и если учащиеся с ограниченными возможностями получают образование ниже среднего, потому что им не предоставляется приемлемое жилье. ^[18] Действительно, в КПИ прямо говорится, что отказ в разумном приспособлении является формой дискриминации по признаку инвалидности. ^[19]

Согласно заявлению правительства от апреля 2015 года, у Марокко, по-видимому, есть долгосрочный план по обеспечению интеграции детей с ограниченными возможностями в обычные школы и классы в государственных школах Марокко. Это долгожданный шаг вперед.

Мы также ценим, что Министерство образования выпустило циркуляры, требующие от школ обеспечить включение детей с ограниченными возможностями в обычные школы и классы.Однако семьи детей с аутизмом и интеллектуальными нарушениями в Марокко сообщают о серьезных проблемах с интеграцией своих детей в обычные школы, включая возражения со стороны школ и учителей по поводу наличия в классе помощников для работы с учениками с ограниченными возможностями. Они также выразили обеспокоенность по поводу качества образования, которое их дети получают в специальных классах или в обычных классах без помощников, и по поводу отсутствия государственной поддержки для предоставления разумных приспособлений для интеграции их детей в обычные классы.

Кроме того, как мы понимаем, некоторые НПО оказывают значительную поддержку детям с ограниченными возможностями в школах, в том числе путем обучения, оплаты и предоставления помощников по обучению для детей с аутизмом или интеллектуальными нарушениями и создания параллельных классов для этих детей. за свой счет или за счет семей и при небольшой государственной поддержке этих услуг или без таковой. Это означает, что в основном семьи, располагающие достаточными финансовыми и другими средствами, могут оказывать своим детям учебную поддержку, в результате чего многие дети с ограниченными возможностями остаются позади.Родители говорят, что они полагаются на эти программы НПО, потому что обычные школы либо не принимают их детей, либо не предоставляют им помещения, необходимые для получения надлежащего образования.

Мы призываем вас рассмотреть возможность внесения поправок в проект рамочного закона для решения некоторых из этих проблем и приведения закона в соответствие с национальным и международным законодательством. Во-первых, закон должен включать соответствующий механизм подотчетности для обеспечения доступа к образованию для детей с ограниченными возможностями наравне с другими, посредством чего дети с ограниченными возможностями и их семьи могут сообщать об отказе в зачислении или разумном приспособлении в обычных школах и получать оперативные ответы.Проект рамочного закона также должен четко переложить бремя обеспечения разумного приспособления, включая индивидуальную поддержку детей с ограниченными возможностями, с семей на государство. Хотя этот вопрос можно было бы более подробно рассмотреть в других дополнительных законах, мы надеемся, что подотчетность и ответственность государства за обеспечение разумного приспособления могут быть заявлены в качестве важных принципов в проекте рамочного закона.

Наконец, мы также обеспокоены тем, что проект рамочного закона в его нынешней редакции может быть истолкован как ограничение доступа к основному или инклюзивному образованию для некоторых лиц с ограниченными возможностями, особенно с аутизмом или ограниченными интеллектуальными возможностями.Статья 12 проекта рамочного закона предусматривает создание отдельных учреждений для обучения и профессиональной подготовки лиц с ограниченными возможностями, «которые не могут продолжить свое образование и профессиональную подготовку в других учреждениях», что может способствовать продолжающейся сегрегации детей с интеллектуальными или другими ограниченными возможностями. стигматизации, связанной с инвалидностью, и лишать этих детей права на образование вместе со своими сверстниками. Детей с ограниченными возможностями следует помещать в отдельные школы только на основе осознанного выбора детьми и их семьями и только в тех случаях, когда эта среда обеспечивает максимальное их академическое и социальное развитие в соответствии с целью полной интеграции, как того требует КПИ.

Рекомендации:

• Включить в проект рамочного закона определение разумного приспособления в соответствии со ст. 2 КПИ, отмечая, что отказ в разумном приспособлении, в том числе в доступе к образованию, является формой дискриминации по инвалидности.

• Включить в проект рамочного закона положение, которое конкретно требует, чтобы государство — а не НПО или родители — предоставляло детям с ограниченными возможностями разумное приспособление в школах, в том числе путем финансирования этого разумного приспособления и создания программ для обеспечения доступа.

• Удалить из проекта рамочного закона статьи, которые подразумевают ограничения на образование, которое инвалиды могут получать или требовать сегрегации, например, упоминание об инвалидах, «неспособных» получать образование в обычных школах. Вместо этого замените эту формулировку, чтобы гарантировать, что «Эффективные индивидуальные меры поддержки предоставляются в среде, которая максимизирует академическое и социальное развитие, в соответствии с целью полной интеграции», как того требует статья 24 (2e) КПИ.

• Призываем к большему инвестированию ресурсов для интеграции людей с ограниченными возможностями в обычные школы и классы.

• Включить дополнительный параграф в проект рамочного закона, который устанавливает доступный механизм отчетности для родителей и детей с ограниченными возможностями, которым отказано в доступе к образованию или разумному приспособлению.

D. Участие инвалидов и представляющих их организаций

Наконец, в соответствии с духом КПИ и принципом вовлечения и участия, изложенным в лозунге движения инвалидов «Ничего о нас без нас», мы настоятельно призываем правительство обеспечить, чтобы инвалиды и их представительные организации в Марокко включены в процесс разработки данного проекта рамочного закона.По словам НПО и правительственных чиновников, НПО не участвовали в написании нынешнего проекта рамочного закона, хотя некоторые из них были включены в процесс 2010 года, в ходе которого они работали с официальными лицами над проектом другого закона. Хотя Министерство социального развития указало на нашей встрече 29 апреля, что все эти предыдущие консультации были частью одного и того же процесса разработки нынешнего проекта рамочного закона, текущий проект значительно отличается от того, что было разработано в 2010 году.

Теперь, когда проект рамочного закона был предложен для принятия парламентом, мы надеемся, что вы придаете должное значение комментариям людей с ограниченными возможностями и их представительных организаций в своих обсуждениях.Проект рамочного закона можно также усилить, включив в него конкретные положения, обеспечивающие конструктивное участие лиц с ограниченными возможностями и представляющих их организаций в разработке будущего законодательства для реализации закона, как требуется в статье 4 (3) КПИ.

Рекомендации

• Обеспечить участие лиц с ограниченными возможностями и представляющих их организаций на всех этапах — разработке, составлении, принятии, реализации и мониторинге — проекта рамочного закона и других законодательных или нормативных актов, касающихся лиц с ограниченными возможностями
• Включить в проект рамочного закона ссылку на важность принципа участия лиц с ограниченными возможностями и потребовать от государственных органов включать лиц с ограниченными возможностями в любые инициативы, которые могут их затронуть.

2. Выводы

Спасибо за ваше время и внимание к этому письму. Мы были бы очень признательны за возможность продолжить обсуждение этих проблем с вами и будем готовы встретиться с вами лично при первой возможности для проведения этих обсуждений. Мы свяжемся с вами, чтобы договориться о времени встречи. Мы надеемся, что наши комментарии будут полезны для вас в ваших обсуждениях, и надеемся на совместную работу по продвижению прав людей с ограниченными возможностями.

^[1] См., Например, Комитет CPRD, Заключительные замечания: Туркменистан, пп. 5-6, Док. CRPD / C / TKM / CO / 1 (2015).

^[4] Комитет КПИ, Замечание общего порядка № 1, п. 14.

^[5] Комитет КПИ, Замечание общего порядка № 1, п. 13

^[6] Комитет КПИ, Замечание общего порядка № 1, п. 8

^[7] Комитет КПИ, Замечание общего порядка №1, п. 7.

^[9] Проект рамочного закона, статья 19.

^[10] В Семейном кодексе Марокко термин «сумасшедший» используется для описания лиц с ограниченными интеллектуальными возможностями, а термин «сумасшедший» — для описания лиц с психосоциальными нарушениями. Семейный кодекс Марокко, статьи 213, 216-217 (неофициальный перевод на английский язык).

^[11] Семейный кодекс Марокко, ст. 208, 211, 213, 216-219, 233 (неофициальный перевод на английский язык).

^[12] Семейный кодекс Марокко, ст. 211, 216-217, 220, 231 (неофициальный перевод на английский язык).

^[13] Семейный кодекс Марокко, ст. 220 (неофициальный перевод на английский)

^[14] Кодекс договоров, раздел 1 (неофициальный перевод на английский язык).

^[15] Семейный кодекс Марокко, ст. 224, 226 (неофициальный английский перевод).

^[16] Интервью с государственными служащими, 29 апреля 2015 г.

^[17] В соответствии с КПИ «разумное приспособление» определяется как «необходимые и надлежащие изменения и корректировки, не налагающие несоразмерного или чрезмерного бремени, когда это необходимо в конкретном случае, для обеспечения инвалидам возможности пользоваться или осуществлять наравне с другими все права человека и основные свободы «. КПИ, ст.2

^[18] См., Например, Комитет КПИ, Заключительные замечания: Австралия, п. 45, Док. C / CRPD / AUS / CO / 1 (2013).

.