Жизнь в абхазии: Жизнь в Абхазии. Все что нужно знать про Абхазию.

Греческий и римско-византийский периоды истории Абхазии

Уклад городской жизни (Диоскуриада – современный Сухум; Гюэнос, или Гиэнос – современная Очамчыра; Эшерское городище близ Сухума; Питиунт или Питиус — современная Пицунда), а вместе с ним и государственность на территорию Абхазии привнесли в первой половине VI в. до н. э. древние греки, связавшие затем местные окрестные общины в единую систему экономических отношений.

Греческим источникам мы обязаны первыми сведениями о местном населении Абхазии в VI-I веках до н. э., получившим тогда известность под именем гениохов. В переводе с древнегреческого «гениох» означает «возница, возчик». Как и в ряде других случаев, в названии «гениохи» выступает скорее всего греческая этимологизация местного наименования, хотя часто названия народов, даваемые их соседями, не связаны с самоназваниями этих народов. Гениохи в греческой мифологии были тесно связаны с божественными братьями Диоскурами – Кастором и Поллуксом.

«Лаконцы (жители Спарты – прим. ред.) поселились в Гениохии; предводителями последних были Крекас и Амфистрат – возницы Диоскуров; по всей вероятности, гениохи получили свое имя от них», — писал крупнейший географ античности Страбон (около 64/63 г. до н. э. — около 23/24 г. н. э.) в своем труде «География». Миф об аргонавтах, среди которых были и Диоскуры, как идеологическая основа колонизационного процесса сыграл важную роль в скорейшей адаптации пришлого населения среди аборигенов. Последние представлялись родственными грекам, потомкам тех эллинов, которые пришли сюда с аргонавтами.

Уже в VI веке до н. э. под контроль греков попали и перевальные пути, по которым распространялись предметы ионийского импорта (Цебельда, Ткуарчал). В V-IV веках до н. э. по этим путям на Северный Кавказ попадают бронзовые шлемы и другие предметы и материалы. В этот же период  в местную среду проникают и первые серебряные монеты – колхидки, чеканившиеся в приморских греческих городах. В то же время на территории и в окрестностях греческих городов часто встречаются конские захоронения с уздечными наборами, характеризующими скифскую культуру Прикубанья. Раскопки поселений в Очамчыре и Эшере показали, что греки здесь первоначально жили в бревенчатых домах, а их форму заимствовали у местного населения. Помимо привозной, эллины широко использовали в быту и местную лепную и гончарную посуду. Последнюю приносили с собой в их жилище жены, которых греки охотно брали в местной этнической среды.

Античная традиция многократно подчеркивала множественность гениохийских племен. Плиний Секунд, например, упоминает «множество гениохийских … племен» и «племена гениохов, различающиеся многим названиями». Страбон писал о четырех царях у гениохов, то есть речь тогда шла, по крайней мере, о четырех племенных объединениях. По мнению историков, имя гениохов являлось собирательным для местных племен.

Согласно Страбону, северо-западные группировки гениохов участвовали в черноморском пиратстве. Первоначально целью их морского разбоя был не столько захват пленных для работорговли, сколько удовлетворение насущных внутренних потребностей за счет грабежа. Однако затем постепенное приспособление пиратской практики к нуждам средиземноморского рабовладения привело к тому, что гениохийские пираты в середине III века до н. э. превратились в рабодобытчиков и работорговцев и завязали тесные связи с Боспором, где нашли и рынок для сбыта добычи, и корабельные стоянки. События I века до н. э. и римская экспансия в регионе прервали налаженные каналы работорговли и пиратство постепенно перестало быть определяющей чертой местного быта.

Самобытная материальная и духовная культура предков абхазов VI-IV веков до н.э. характеризуется множеством находок, сделанных археологами. Местное население даже в ближайших окрестностях греческих городов долго сохраняло традиционные навыки и формы бронзовой индустрии более раннего времени (украшения¸ детали одежды, малая скульптура, керамика). Вместе с тем, уже в VI веке до н. э. в погребениях местной знати появляются греческие изделия – амфоры, щиты и др. В V-IV веках до н. э. в местном быту становятся популярными привозные глиняные чернолаковые сосуды, бронзовые щиты, ситечки, перстни и другие изделия. Непременным атрибутом мужских захоронений является вооружение – боевые топоры, мечи, кинжалы, наконечники копий и т. д. Особенно примечательны застежки-фибулы с ромбовидной и розетковидной дужкой, шейные гривны с ромбовидными концами, бляхи в виде «оленя-солнца» и т. д. До конца IV века до н.э. не выходили из моды самобытные бронзовые поясные культовые пряжки с фигурками всадников и животных.

Расцвет греческих колоний на территории современной Абхазии пришелся на эллинистический период – III-I века до н. э. В Диоскуриаде активно работала судостроительная верфь, была налажена чеканка монеты. В конце II – начале I вв. до н.э. в городе разместился опорный пункт понтийского царя Митридата VI Евпатора. Поражение этого царя в войнах с Римом привело к спаду городской жизни и обусловленному этим запустению окружающей территории.

С рубежа нашей эры в прибрежных районах Абхазии укрепляются римляне. Диоскуриада переименовывается в Себастополис в честь первого римского императора Октавиана Августа Себастоса. Во II веке н. э. римский гарнизон разместился и в Питиунте (современная Пицунда).

С началом новой эры в письменных источниках античного мира стали упоминаться названия племен, живущих на территории нынешней Абхазии – апсилах, абазгах, санигах.

Первое упоминание об апсилах содержится в труде римского ученого Плиния Секунда, жившего в I веке н. э. Он помещал их рядом с Себастополисом (современный Сухум), вблизи племени санигов. Более подробные сведения о них сохранил римский полководец Флавий Арриан, лично посетивший Диоскуриаду-Себастополис в 137 году н. э. Юго-восточнее апсилов он помещал лазов, западнее – абасгов. Тогда во главе апсилов стоял «царь» (племенной вождь) с римским именем Юлиан, получивший знаки, подтверждающие его право на власть в Апсилии от римского императора Траяна (98-117 годы н. э.). Позднее апсилов упоминают: римский грамматик Эвлий Гордиан, живший во второй половине II века, авторы V века Стефан Византийский, определявший их как «скифское племя, соседнее с лазами», и Псевдо-Арриан, повторявший сведения Флавия Арриана.

Исследователи полагают, что в I-II веках н. э. апсилы заселяли значительную часть северо-западной Колхиды от районов, прилегавших с севера к Фасису до Себастополиса. Наиболее четкие сведения по этому вопросу для VI века сохранил Прокопий Кесарийский, локализовавший апсилов на побережье Черного моря от того места, где это побережье делает резкий поворот на запад (юго-восточнее современной Очамчыры) до крепости абасгов Трахеи (современный Новый Афон), а их пределы в горах определивший до границы с аланами, то есть до перевалов Большого Кавказа.

У апсилов сравнительно рано сложилась политическая и культурная ориентация на Рим, осуществлявшая в первую очередь через приморский Себастополис. Не случайно ведущие центры Апсилии были сосредоточены в Цебельдинской долине на пути к Клухорскому перевальному пути, который интересовал римлян с момента их появления на побережье.

В I-III веках н. э. в Апсилии распространяются римские монеты, фибулы-булавки, средиземноморские раковины для ожерелий и другие материалы, иллюстрирующие нарастание римско-апсилийских связей. В IV веке в связи с переносом столицы из Рима в Константинополь охрана путей через Кавказский хребет приобрела для империи особое значение, став одной из важнейших функций римского гарнизона в Абхазии. С середины IV века в окрестностях Цебельды используются привозные амфоры, краснолаковые тарелки, стеклянная посуда, фибулы, серьги, перстни, римские щиты и широкие мечи-гладиусы с портупейными сумками.

По данным археологических исследований, в Апсилии выделяются центральный, наиболее развитый и богатый район с густым населением (Цебельда) и периферийные, гораздо слабее заселенные территории между современными Новым Афоном и Очамчырой по побережью и между верховьями Чхалты и Ингура – по Большому Кавказскому хребту. Основное население Апсилии было сосредоточено в двух десятках поселений, к которым прилегали обширные кладбища. Каждое из этих поселений представляло собой родовой поселок, объединявший 5-10, а иногда и несколько десятков больших семей, каждая из которых вступала в полосу распада на малые семьи. Вплоть до VI-VII веков в могильниках Апсилии не отмечено сколько-нибудь значительной имущественной дифференциации, что объясняется правовым регулированием, характерным для родовой организации. В то же время, на территории Апсилии отмечена определенная социально-экономическая специализация отдельных родов в рамках племени. Каждый боеспособный мужчина был воином, о чем свидетельствует первоклассное вооружение, включая дамасские мечи, найденное в захоронениях той эпохи.

О племенах абасгов и санигов известно гораздо меньше. Впервые название племени упоминает Флавий Арриан (137 год н. э.). По его данным, во главе абасгов стоял царь Ресмаг, получивший утверждение на власть от римского императора Адриана. На востоке абасги граничили с апсилами, на западе – с санигами. На территории последних, западнее Питиунта и Нитики (предположительно, район современной Гагры), Флавий Арриан упоминает реку Абаск, сопоставляемую обычно с современным Хашупсе или Псоу. Позднее абасгов упоминают христианские писатели IV века н. э. На рубеже IV-V веков в Египте стояла римская «Первая когорта абасгов». С начала II века н. э. абасги были вовлечены в сферу политических интересов Рима, действовавших через Питиунт. Как и в Апсилии здесь широкое распространение получила римско-византийская монета, в моде были различные украшения общепричерноморского характера. Воины использовали разнообразное вооружение, в том числе римские мечи из дамасской стали, метательные топоры-франциски. До 30-40 годов VI века в своей массе абасги были язычниками. Среди местных культов особое внимание чужеземцев привлекало поклонение деревьям.

Племенное название санигов обычно рассматривают как вариант наименования «гениохи». В пользу того, что население северо-западной Колхиды так называлось и в описываемую Страбоном эпоху, можно привести сообщение Мемнона (I век н. э.) о том, что ставленник Митридата VI Евпатора Клеоарх бежал из Синопы в 70-х гг. I века до н. э. к «санегам». В непосредственной близости от Себастополиса между апсилами и гениохами помещает «саников» Плиний, писавший свой труд спустя полвека после Страбона. Флавий Арриан в 137 году н. э. отмечал, что «рядом с абасками – саниги, в земле которых лежит Себастополь». В это время санигами правил царь Спадаг, утвержденный императором Адрианом.

Позднее санигов упоминют Геродиан, Стефан Византийский, Псевдо-Арриан. Согласно Прокопию Кесарийскому (VI век), сагины (саниги) жили за зихами, то есть уже только западнее совр. Сочи. Вместе с тем еще и в VI веке н. э. была жива память о тех временах, когда саниги занимали более обширную область: «приморской же частью их страны, — писал Прокопий, — издревле владели римляне. Для их устрашения они выстроили два приморских укрепления, Севастополь и Питиунт».

Итак, уже в I-II веках н. э. племенной союз санигов, сложившийся в позднеэллинистическую эпоху в окрестностях Диоскуриады в результате объединения ряда племен, входивших в гениохийскую культурную общность, распался. Первыми выделились апсилы, позднее – абасги, затем произошел «обмен» территорией с зихами, занявшими нынешнюю территорию северо-западной Абхазии до современных Бзыби или Гагры. Следовательно, если говорить о политической истории и культуре санигов в широком смысле, то их характеристика должна включать и соответствующие стороны жизни в первую очередь апсилов и абасгов. В это отношении чрезвычайно важен факт преемственности между населением горной Абхазии последних веков до н. э. и первых веков н. э., археологически обоснованный в Цебельдинской долине.

В VI веке на территории Северо-Восточного Причерноморья столкнулись интересы двух величайших держав того времени – Ирана и Византии. Иран при поддержке своих северокавказских союзников попытался отторгнуть Колхиду от Византии, совершив сюда ряд опустошительных походов. Византия, действовавшая в союзе с местными политическими образованиями, сумела в преддверии этих вторжений расширить оборонительную систему крепостей и укреплений в регионе.

Была сформирована антииранская федерация (лазы, абасги, апсилы, мисимиане, сваны), в которой Лазскому царству была определена ведущая роль. В среде каждого из входящих в федерацию племен существовали провизантийские и проиранские настроения, активность которых зависела от изменения в соотношении сил великих держав того времени. Внутренняя неустойчивость как всего этого образования, так и отдельных его подразделений проявила себя, в частности, в антивизантийских выступлениях абасгов и мисимиан.

В первой половине VI века, как свидетельствует Прокопий Кесарийский, Абасгия была разделена на две части, каждая из которых управлялась своим царем – басилевсом. В 542 году византийские гарнизоны под нажимом персов были выедены из Себастополиса и Питиунта. Утратив возможность контроля над абасгами с помощью грубой силы, византийцы прибегли к помощи дипломатии. Около 548 года в Абасгию прибыл посланец императора абасг Евфрат, который сумел добиться введения здесь христианства в качестве официальной религии. Из Константинополя был прислан епископ, на средства императора Юстиниана был построен храм, а при императорском дворе основана школа, где специально обучались мальчики из Абасгии. Абасгам, как христианам, были дарованы равные с византийцами права. Местным князьям было запрещено продавать в рабство своих единоплеменников, тогда как ранее такая торговля была широко распространена.

Византийцы, обосновавшиеся среди абасгов, попытались ввести в стране общеимперские порядки, что вызвало возмущение местного населения, поддержанное родоплеменной верхушкой, ущемленной в своих правах. Знать попыталась восстановить прежний строй жизни. Страна вновь была поделена на две части, во главе которых встали цари Опсит и Скепарна, которые воспользовавшись трудностями Византии в Центральной Колхиде, где, казалось, персы начинают побеждать, фактически отделились от империи.

Летом 550 года в Абасгию пришло персидское войско во главе с Набедом, что привело к поражению провизантийской партии. Узнав о ситуации в Абасгии, император Юстиниан приказал подавить мятеж. Византийцы, переброшенные морем, осадили крепость абасгов Трахею (у современного Нового Афона) и взяли ее штурмом, захватив в плен жен абасгских царей со всем потомством и приближенными.

В Апсилии местные жители самостоятельно уничтожили отряд персов, и, ссылаясь на отсутствие помощи со стороны византийцев и лазов, на короткий период объявили себя независимыми. Однако затем вновь в центре Апсилии Цибилиуме (Цебельде) вновь появляется византийский отряд, который в 553 году отразил наступление персов.

В мае-ноябре 556 года в Апсилии находилось четырехтысячное войско византийцев, которое участвовало в подавлении восстания мисимиан, пытавшимися отделиться от Лазики и стоявшей за ней Византией. Мисимиане, близкие по языку и культуре к апсилам, на короткое время получили помощь персов, но затем были разгромлены византийцами.

VI век н.э. стал периодом официального принятия христианства в абхазских землях. По церковному преданию, первую христианскую проповедь предки абхазов услышали из уст апостолов Андрея Первозванного и Симона Кананита. В конце III-IV вв. в Питиунте образовалась первая на Кавказе христианская община, которую епископ Стратофил представлял на первом Вселенском церковном соборе в Никее в 325 г. Тем не менее, массовое принятие христианства апсилами приходится на 30-е года VI века вслед за лазами. Тогда в крепостях Цибилиума и Шапкы были возведены храмовые комплексы. Согласно клеймам на кирпичах и черепице, первым епископом апсилов был Константин. Близкая ситуация существовала и в Абасгии. Как и всюду, население Апсилии и Абасгии еще долго сочетало официальный христианский культ с традиционными языческими верованиями.

Весь VII век Абасгия, Апсилия и Мисиминия оставались в зависимости от Византийской империи, став, по сути, ее глубокими северо-восточными провинциями. В 623 году абасги участвовали в закавказских походах императора Ираклия II, избравшего Колхиду в качестве опорной базы для окончательного вытеснения персов из этих областей. В этот период была возведена крепость Анакопия – крупнейшее оборонительное сооружение на кавказском берегу Черного моря, включавшее в свой ансамбль в качестве цитадели постройки крепости абасгов Трахеи.

В VII – начале VIII веков в Абасгии, как и в соседней Апсилии, существовала наследственная власть. Сохранился перечень этих лиц, называемый «Диван абхазских царей». Первым в этом списке стоит Анос, вторым – Гозар, третьим – Юстиниан, четвертым – Филиктиос, пятым – Капаруки (Барук), шестым – Димитрий I, седьмым – Феодосий I, восьмым – Константин I, девятым – Феодор I, десятым – Константин II и одиннадцатым – Леон I, причем все они, кроме последнего, были сыновьями своих предшественников, и лишь Леон был младшим братом Константина. Согласно хроникам, Константин II был женат на дочери хазарского царя, сестра которого была замужем за византийским императором Константином V. Правящие династии Абасгии были тесно связаны с Византией династическими, церковными и политическими узами. 

В самом конце VII века в Западное Закавказье вторглись арабы, которые, дойдя до Апсилии, разместили в ней свои гарнизоны. Проарабскую позицию заняли и правители Абасгии. В 711 году будущий император Византии Лев Исавр подавил сопротивление проарабской партии, восстановив в Абасгии и Апсилии власть Византии.

В 738 году в Апсилию вторглись арабские полчища во главе с Сулейманом ибн-Исамом, которые взяли штурмом Цибилиум (Сидерон) и захватили в плен последнего правителя апсилов Евстафия. Арабы нанесли Апсилии такой урон, что она в дальнейшем уже не смогла возродиться в качестве самостоятельного политического образования.

Больше повезло Абасгии, проходы в которую с востока преграждала Анакопия. Когда в 737 году в Закавказье вторглось арабское войско во главе с Мурваном Кру (Глухим), никто не мог его остановить. Восточногрузинские, картлийские цари Мир и Арчил бежали в Абасгию и укрылись в Анакопии, где произошло решающее сражение с арабами. Осажденным помогло то, что крепость представляла собой преграду исключительной мощности, а подступы к ней были затруднены. К тому же, среду арабов вспыхнула эпидемия, что помогло одержать победу над вторгшейся арабской армией.

Поражение арабов под Анакопией получило широкую огласку, сыграв важную позитивную роль в истории Восточного Причерноморья. Благоприятная ситуация способствовала выдвижению правителя Абасгии Леона на одно из первых мест в иерархии. В его распоряжении оставалось не опустошенное и не обескровленное, подобно другим областям Колхилы (Лазика, Мисиминия, Апсилия), Абасгкское княжество. Когда о происшедшем стало известно византийскому императору Льву Исавру, он прислал два царских венца и грамоту картлийским царям Миру и Арчилу, передав им в управление территорию бывшего Лазского царства, причем приморская Лазика отошла к Миру. Леону же Лев подтвердил его потомственное право на владение Абасгией.

Между тем Мир умер от раны, а его многочисленных дочерей Арчил роздал в жены окрестным раннефеодальным владыкам, Леону досталась младшая – Гурандухт, вместе с которой ему была передана и корона Мира. За Леоном закрепилась территория между рекой Эгрисцкали (под этим названием в раннегрузинских источниках фигуировала не только река Ингур, но и расположенные юго-восточнее Рион и Чорох) и системой крепостей в центральной Колхиде, главным узлом которой была крепость Цихе-Годжи (Археополь-Нокалакеви). Северной же границей Абасгии был определен Кавказский хребет, за которым начинались владения Хазарского каганата. Так, при поддержке своего тезки Льва Исавра, Леон стал правителем обширной области, поглотившей территорию прежних Абасгии, Апсилии, Мисиминии и Лазского царства, восточные области которого отошли к нему после смерти Арчила. До конца своей жизни Леон сохранял верность Византии, осуществляя в Западном Закавказье роль посредника в ее взаимоотношениях с Северным Кавказом, противостоя арабским вторжениям из Восточного Закавказья, проводя дальнейшую христианизацию края.

119034, Москва,
Гагаринский пер.,11

Эл. почта: [email protected]

По консульским вопросам:
        
8 (495) 637-35-72
Эл. почта: [email protected]

Сухум

Сухум — столица Республики Абхазия. Расположен в центральной части республики, в 107 км от границы с Россией на побережье Чёрного моря, на берегу Сухумской бухты. Через город протекают реки Басла (Беслетка) и Сухумка (Хакипсы), с юга его ограничивает река Кяласур. Население — 43,7 тыс. чел. (2003).

История

Первые поселения на территории города появились ещё в древнем каменном веке в эпоху нижнего палеолита, около 300 тысяч лет назад.
История города насчитывает более 2500 лет. Это один из древнейших городов мира.

На месте большого местного поселения Акуа, у подножия трёх гор Яштхва, Бирцха и Гварда в VI веке до нашей эры греческие купцы из Милета основали колонию Диоскуриада (Диоскурия), назвав её так в честь братьев Диоскуров — Кастора и Полидевка (Поллукса), принадлежавшую затем Понтийскому царству. Топоним «Аку» встречается в греческой надписи на золотых монетах колхидской чеканки (III—II вв. до н. э.) и сопоставляется с абхазским названием города — Акуа.

Диоскурия была значительным торговым центром, обеспечивая не только местные нужды региона, но и транзитную торговлю с народами Северного Кавказа. В V–II веках до н. э. Диоскурия играла значительную политическую и экономическую роль на Западном Кавказе. На это указывает древний географ и историк Страбон:
«Диоскурия служит и началом перешейка между Каспийским морем и Понтом, и общим торговым центром для народов, живущих выше её и вблизи; сюда сходятся, говорят, 70 народностей…»
В I веке до нашей эры в результате Митридатовых войн и последовавших за ними неурядиц Диоскурия потеряла своё значение. В 65 году до н. э. сюда пришли римляне, основавшие на месте греческой Диоскурии крепость Себастополис (от греч. sebastos — священный и polls — город, греческое слово sebastos представляет перевод латинского «август» (в прошлом эпитет римских императоров), как считается, в честь императора Октавиана Августа, по гречески «Себастоса», который родился 23 сентября 63 года до н. э., то есть после основания города и получившего имя Imperator Caesar Augustus 16 января 27 года до н. э. Крепостные сооружения Себастополиса сохраняли прочность 200 лет, а затем начали разрушаться.
В VI веке на побережье вторглись византийцы и захватили крепость. При императоре Юстиниане I Себастополис был отстроен заново и пережил новый период расцвета. В 30-х гг. VIII века по землям Абхазии прокатились арабы, и, хотя они не смогли здесь обосноваться, зато успели разрушить город.

С XVI в. — территория Абхазии под властью турок: в 1578 турки захватили город, назвав его Сухум-Кале, в 1724 крепость была перестроена.
С конца XVIII века до 1808 и с 1864 — столица Абхазии.

В конце XVIII века абхазы отобрали крепость у турок, и владетельный князь Абхазии переносит в неё свою резиденцию и делает столицей Абхазии. В 1805 владетельный князь Абхазии Келешбей Чачба решает присоединить свою страну к России, по примеру картлийского и мегрельского царей. Но это удалось сделать только через 5 лет. 17 февраля 1810 был подписан манифест о присоединении Абхазии к России.

В ходе Русско-турецкой войны 1806–1812 годов русский морской десант выбил турецкий гарнизон из города, занял местную крепость и утвердил власть российского императора.
В 1846 Сухум-Кале получает статус торгового порта, а в 1848 — статус портового города, который в 1866 стал называться Сухумом.
Во время Русско-турецкой войны (1877–1878 годов), Турция попыталась отторгнуть Черноморское побережье от России. 2 мая 1877 года турецкий флот начал бомбардировку города и высадку десанта, русский гарнизон отступил. Обратное взятие Сухума отрядами генералов Бабича, Алхазова и Шелковникова было осуществлено 20 августа того же года.

XX век
В советское время осуществлялось благоустройство и реставрация города Сухум. В это время были построены:

• Художественная школа (1935 год)
• Гостиница «Абхазия» (1938 год)
• Дом правительства Абхазской АССР (1939 год)
• Железнодорожный вокзал (1951 год)
• Институт субтропического хозяйства (1968 год)

В 60-х годах активно развернулось строительство типовой жилой и курортной инфраструктуры.

Климат

Климат в Сухуме влажный, субтропический. Среднегодовая температура + 14 °C, морская вода прогревается до +26 °C — +28 °C. Зима теплая, (+3 °C — +10 °C), лето жаркое и влажное (+20 °C — +28 °C).

Население

По переписи 2003 население столицы Абхазии включало:

• Абхазы (56,3%)
• Русские (16,9%)
• Армяне (12,7%)
• Грузины (мегрелы) (4,0%)
• Греки (1,5%)

Согласно переписи 1897 года население г. Сухума — 7809 жителей (русские, греки, армяне и др.).

Культура

В 60-х годах XIX века в Сухуме был создан краеведческий музей.
С 1930 года в городе работает Абхазский драматический театр, в 1963 году открылась картинная галерея.
Также в Сухуме находится Центральный выставочный зал Союза художников Абхазии.

Транспорт

Между Сухумом и Сочи возобновлено автобусное сообщение, прерванное в связи с грузино-абхазским конфликтом в начале 1990-х годов. Также возобновлено железнодорожное сообщение между Сухумом и Москвой.

Достопримечательности

• Морской вокзал
• Беслетский мост
• Сухумская крепость
• Замок Баграта
• Келасурская (абхазская) стена
• Ботанический сад

• Обезьяний питомник
• Сухумский маяк
• Красный мост

119034, Москва,
Гагаринский пер.,11

Эл. почта: [email protected]

По консульским вопросам:
        
8 (495) 637-35-72
Эл. почта: [email protected]

Политическая жизнь в Абхазии хрупка как никогда

Уступки, сделанные Москве, подталкивают Абхазию к утрате последних остатков автономии, которой она обладала в таких областях, как внутренние дела. В результате реализации нескольких недавно подписанных соглашений с Россией регион рискует фактически превратиться в один из российских регионов — сценарий, против которого горячо выступает большая часть абхазского населения.

Абхазия известна своей непокорностью. Он также в некотором роде исключителен, поскольку не вписывается в другие сепаратистские регионы, управляемые Россией. Существует активная политическая культура и оживленные дебаты, будь то внешняя политика или методы внутреннего управления.

Эти споры также связаны с дискуссиями о будущей траектории отношений Абхазии с ее покровительницей Россией. Связи Сухуми с Москвой, которые во многом считались инструментом противостояния Абхазии с Тбилиси в 1990-х годах, не так гладки, как может показаться. На самом деле их никогда и не было, а за последние пару лет они стали еще более неудобными. Здесь исключительность Абхазии является основной причиной. Это, пожалуй, единственный актор в российской «расползающейся сепаратистской империи», который не хочет становиться частью России. Он скорее стремится иметь хотя бы видимость равноправных двусторонних связей и эффективную внешнюю политику.

Россия смотрит на вещи иначе. Уверенная в том, что враждебность абхазов к грузинам является мощным оружием, мешающим Сухуми восстановить отношения с Тбилиси, Москва может и фактически оказывает давление на Сухуми, когда и где считает это необходимым. В итоге Москва всегда берет верх.

Россия стремилась прибрать к рукам абхазские земли и существующую, хотя и во многом ветхую инфраструктуру. Для абхазов это нон-стартер. Чувствительная к посягательствам на их землю извне, даже Россия воспринимается негативно, когда речь идет о разрешении российским предприятиям покупать местные земли и инфраструктуру.

Несмотря на то, что Россия является препятствием, она хорошо играет, чтобы обойти возражения. Экономические проблемы, вызванные пандемией, продолжают негативно сказываться на экономике Абхазии, основанной на сезонном туризме. Бюджет сепаратистского региона также сильно зависит от российских субсидий. Электроэнергия и газ также импортируются из России.

Не желая свободно платить по счетам Абхазии, Россия последовательно сигнализирует Сухуми о необходимости идти на уступки, на которые абхазы медленно, но неуклонно идут. Например, политики в Сухуми настаивают на введении вдохновленных Россией законов об иностранных агентах. Это стало результатом социально-экономической сделки 2020 года. В соглашении, по сути, изложена программа тиражирования российских законов в Абхазии. Это убьет шансы присутствия западных организаций в Абхазии и усилит ее открытость для российских организаций.

Еще одна крупная уступка касается разрешения россиянам получать абхазские паспорта. Этот закон о двойном гражданстве устранит главное юридическое препятствие для продажи абхазских земель россиянам. На одной из встреч фактический президент Абхазии Аслан Бжания заявил, что покупка недвижимости «является экономическим аспектом», не связанным с политическими правами или гражданством.

Это происходит на фоне растущих требований России, подобных заявлению министра иностранных дел Сергея Лаврова о том, что российская собственность не в безопасности в Абхазии на фоне все более неуправляемой ситуации. Уступка, позволяющая российским предприятиям покупать в энергетическом секторе Абхазии, также является важным событием, вызывающим возмущение в регионе.

Бжания даже утверждал, что для существования Абхазии необходимо признать некоторые элементы суверенитета. Эти события регулярно вызывали протесты и порождали общую озабоченность абхазского общества будущим региона. Например, в начале декабря 2021 года центр Сухуми охватили беспорядки из-за ухудшения криминогенной обстановки. Демонстранты призвали к отставке Бжания. 12 декабря протестующие попытались ворваться в здание парламента. Временное перемирие между оппозицией и Бжания достигнуто, но его непрочность очевидна.

Протесты, вероятно, возобновятся, что позволит Москве оказать дальнейшее давление на ослабленного и осажденного Бжанию, чтобы заставить его пойти на новые уступки или выполнить обещания, данные за последние пару лет.

Абхазы справедливо обеспокоены тем, куда эти события приведут регион в будущем. Надежды на подлинную независимость так и не оправдались. Неподконтрольный официальному Тбилиси регион сейчас фактически превращается в один из регионов де-факто России. Сопротивление бесполезно, поскольку любые шаги по противодействию чрезмерному влиянию России ограниченным сближением с Тбилиси наталкиваются на серьезные препятствия со стороны абхазской оппозиции, которая все еще разделяет глубоко укоренившееся недоверие к грузинам. Так что о балансировке не может быть и речи.

Абхазия все больше оказывается между двумя страшными сценариями: во-первых, фактическое присоединение к России; во-вторых, необходимость переговоров с Тбилиси. Ни то, ни другое не привлекательно для политиков, хотя с 2020 года время от времени раздаются призывы к нормализации отношений с Тбилиси. Ползучее вторжение России обязательно вызовет волну недовольства. В конечном итоге это шанс для Тбилиси попытаться наладить более тесные связи с Абхазией. Realpolitik будет диктовать Сухуми стремление хотя бы к тесным экономическим отношениям с Тбилиси.

Эмиль Авдалиани — профессор Европейского университета и директор отдела изучения Ближнего Востока грузинского аналитического центра Geocase.

Инсайты,
Грузия, Абхазия |
Грузия, Россия, Абхазия, Эмиль Авдалиани

Жюльен Пебрель документирует жизнь в Абхазии, территории с неопределенным статусом

Подписаться

Посмотреть галерею
7 Фото

1

2

3

4

5

6

7

1 из 7

Жюльен Пебрель документирует жизнь в Абхазии, территории с неопределенным статусом

© Жюльен Пебрель/ MYOP.

Источник:

2 из 7

Жюльен Пебрель документирует жизнь в Абхазии, территории с неопределенным статусом

© Julien Pebrel/ MYOP.

Источник:

3 из 7

Жюльен Пебрель документирует жизнь в Абхазии, территории с неопределенным статусом

© Жюльен Пебрель/ MYOP.

Источник:

4 из 7

Жюльен Пебрель документирует жизнь в Абхазии, территории с неопределенным статусом

© Жюльен Пебрель/ MYOP.

Источник:

5 из 7

Жюльен Пебрель документирует жизнь в Абхазии, территории с неопределенным статусом

© Жюльен Пебрель/ MYOP.

Источник:

6 из 7

Жюльен Пебрель документирует жизнь в Абхазии, территории с неопределенным статусом

© Жюльен Пебрель/ MYOP.

Источник:

7 из 7

Жюльен Пебрель документирует жизнь в Абхазии, территории с неопределенным статусом

© Жюльен Пебрель/ MYOP.

Источник:

© All images Julien Pebrel / MYOP

Абхазия, отделившаяся от Грузии в 1992 году, признана независимым государством лишь несколькими странами, включая Россию. В своей последней выставке Жюльен Пебрель представляет поляризованную историю места и личности

Работая фотографом в течение последнего десятилетия, Жюльен Пебрель пришел в медиум после академической карьеры, получив докторскую степень в области вычислительной механики в Париже. К фотографии его привлекли écrivains voyageurs — писатели-путешественники, которые вели хронику своих путешествий по Центральной Азии, в частности швейцарские писатели Николя Бувье и Элла Майяр. Эти отчеты подстегнули собственное желание Пебреля путешествовать и документировать себя.

В 2008 году Пебрел отправился в Румынию. Его еще больше вдохновили Балканы-Транзит, публикация журналиста Франсуа Масперо и фотографа Клавдия Слубана. В нем задокументировано их совместное путешествие в Сулину, где река Дунай впадает в Черное море. Сначала Пебрел подражал черно-белой зернистой эстетике Слубана, но в конце концов нашел свой собственный четкий подход. После этого он прошел годичную программу в Париже, чтобы профессионально заняться фотографией, и в конце концов присоединился к французскому агентству MYOP в 2011 году. 

«Я начал развивать этот вид фетишизма, глядя на карту», ​​— говорит он в разговоре через Zoom из своего дома в Тбилиси, Грузия. «Вы читаете невероятное название города и не знаете, что это такое — так я начал путешествовать». Чувство удивления привело его в Нагорный Карабах, Армению и Грузию, где он создал долгосрочный проект об Абхазии.

Абхазия, расположенная на северо-западе Грузии, представляет собой своеобразное владычество, характеризующееся нерешительной государственной мудростью. Отделилась от Грузии в 1992 через насильственный конфликт. Ее «независимость» признает в основном Россия — страна, которую она считает своим союзником, — но очень немногие другие в мире.

Абхазия была престижным направлением в конце 19-начале 20 века. Здесь отдыхали дворяне Российской империи, а в советское время его мраморные сауны и променады в стиле Ривьеры привлекали верхушку режима. Сегодня его престиж превратился в более пешеходное паломничество. «Вот такие русские [раздвигают ноги] сгорают на берегу под музыку бум-бум-бум и пьют пиво», — вспоминал Пебрел. «Сегодня это уже не что-то особенное».

Он продолжает: «Русские говорят: О, так дешевле. Это проще, чем уехать за границу. Но это за границей. Это не часть России». Однако различие становится запутанным, поскольку абхазы используют российские рубли, имеют российские паспорта, им выдаются российские водительские права и охраняются российскими охранниками на границе с Грузией.

Пебрель, познакомившись с этой территорией через 30 лет после войны, сфотографировал смесь архитектуры, местных портретов и прибрежных пейзажей, отражающих бурлящую набережную Абхазии, внушительные памятники, обветшалые интерьеры и рябые фасады, выдающие историю насилия. Его панорама «заброшенной красоты» региона выдвигает на первый план актуальные аспекты туризма и истории, но также тщательно передает атмосферное настроение, проникнутое цветом и светом.

Эта серия в настоящее время демонстрируется на приморском фестивале Photo du Guilvinec во Франции до 30 сентября. Эти изображения были впервые опубликованы в 2013 и 2015 годах во французских журналах Causette и M Le magazine du Monde соответственно в сотрудничестве с журналисткой Анаис Куаньяк.

Когда Пебрель начал проект, он постоянно жил во Франции и время от времени открывал для себя этот регион. Теперь, когда его жизнь прочно разделена между Францией и Грузией, он более глубоко понимает динамику местных отношений, геополитическую и другую. «Мне любопытно вернуться в Абхазию без ловушки мифологии», — сказал он. Его романтизированная репутация — это то, к чему он стал относиться скептически, если не критически, до такой степени, что пересмотрит свой подход к будущим поездкам.

Сегодня Пебрель задается вопросом, могут ли абхазы оправдать создание отдельной страны. «Я встретил очень много грузин — сотни тысяч — бежавших из Абхазии. Возвращаясь назад, я бы сделал серию о тех домах, которые они оставили.