Принадлежность к стране это: Для меня гражданство – это принадлежность к стране, к которой человек относится небезразлично

Л.М.Дробижева: «Идентичность гражданской нации — это чувство принадлежности к Российскому государству, народу»::Новости::Портал о дружбе народов «ВСЕ МЫ

01.11.2016

В заседании Совета при Президенте Российской Федерации по межнациональным отношениям, прошедшем в г. Астрахани 31 октября 2016 года под председательством Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина, приняла участие Леокадия Михайловна Дробижева, руководитель Центра исследования межнациональных отношений Института социологии Российской академии наук. Своё выступление она посвятила теме консолидации российского общества в единую гражданскую нацию.

Леокадия Михайловна Дробижева напомнила, что задача укрепления гражданской нации и гражданского самосознания была поставлена в Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года, утверждённой Указом Президента Российской Федерации от 19 декабря 2012 года № 1666.

По мнению исследователя, на момент принятия этой стратегии большинство россиян понимало нацию как этнокультурную, а не как политическую общность. «В результате работы по Стратегии мы разъясняли, что идентичность гражданской нации — это чувство принадлежности к Российскому государству, народу, представление о стране, территории, этническом разнообразии, это наши символы и ценности, язык и культура, совместно пережитые драмы и достижения, это готовность идти и бороться за общие наши интересы», — так Леокадия Михайловна оценила произошедшие в общественном сознании изменения.

Также она отметила, что для понимания сути и истоков формирования гражданской нации большое значение имели выступление Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина на Валдайском форуме 2013 года и его послания Федеральному Собранию Российской Федерации. «Опираясь на эти документы, мы старались разъяснить, что гражданская нация не заменяет национальности, она объединяет людей всех национальностей, она создаётся благодаря усилиям общества и поддержанию гражданского согласия. Это было очень важно, люди сердцем и умом почувствовали это. И сегодня нам приятно об этом говорить, поскольку последние опросы показывают, что люди говорят о том, что они имеют эту гражданскую идентичность», — подчеркнула Леокадия Михайловна Дробижева.

В подтверждение своих выводов и оценок она привела фрагменты из материалов, полученных во время социологических опросов: «Моё представление о российской нации — это общая Россия. Это ощущение Родины, Отчизны. Оно сопряжено с понятиями уважения, доверия, веры, что государство принадлежит нам, является крепким и проявит уважение к своим гражданам»; «Гражданская идентичность — это активная гражданская позиция. Это присоединение к чему-то очень большому и сильному. Гражданская нация не мешает существованию национальностей, а они, в свою очередь, поддерживают российское единство». Эти размышления людей об их ценностях и приоритетах были записаны в Карелии, Якутии, Москве, Ставрополье, Астраханской области.

По мнению исследователя, российская гражданская нация скреплена сейчас общими интересами — прежде всего интересами целостности страны. Ценности, которые разделяет большинство россиян — равенство всех перед законом, соблюдение прав человека, реализация социальной справедливости, уважение достоинства людей независимо от национальности.

Леокадия Михайловна в ходе выступления сформулировала задачи, связанные с дальнейшим укреплением общероссийской гражданской идентичности. Чувство гражданственности, но её мнению, должно включать ответственность за то, что происходит в нашей стране, стремление участвовать  в том, чтобы она становилась лучше и сильнее. И надо прилагать всесторонние усилия для формирования таких личностных качеств и ценностных установок у граждан нашей страны, прежде всего юных.

В этом процессе огромна роль школьных и вузовских преподавателей. Но, как отметила Леокадия Михайлолвна, «сами они тоже требуют того, чтобы им помогали в широте их знаний, понимании тех процессов, о которых они должны говорить, не только о культуре, но и о гражданском сознании». Леокадия Михайловна Дробижева предложила соединить усилия ученых и преподавателей вузов в этом направлении и создать соответствующую систему обучения.

Владимир Владимирович Путин поддержал эту идею и обратил внимание Министра образования и науки Российской Федерации Ольги Юрьевны Васильевой на необходимость её практического воплощения.

Национальности | Английская грамматика | EF

Образовать в прилагательное или существительное национальность при помощи названия страны не так просто в английском языке. Для написания прилагательного используйте окончание -ese или -ish с глаголом во множественном числе для обозначения всех людей национальности. Названия прилагательных из списка также совпадают с названием языка, на котором говорят в той или иной стране, хотя это не всегда так.

Примеры

• 
  Страна: I live in Japan.
• 
  Прилагательное: He likes Japanese food.
• 
  Происхождение: She is a Japanese person. = She is from Japan. = She is Japanese.
• 
  Язык: She speaks Japanese.
• 
  Описание группы людей: Spaniards often drink wine. = Spanish people often drink wine.
• 
  Описание группы людей: The Chinese enjoy fireworks. = Chinese people enjoy fireworks.

Есть случаи, в которых национальность или местечковое существительное могут иметь негативный оттенок для некоторых людей по историческим или политическим соображениям. В таком случае многие люди не станут использовать это слово, а будут говорить, используя более нейтральное прилагательное + «people» или «people from» + название страны. Эти примеры помечены звёздочкой. Альтернативные формулировки, менее всего способные нанести обиду даны в скобках.

Страна или регион	Прилагательное	Существительное
Afghanistan	Afghan	an Afghan
Algeria	Algerian	an Algerian
Angola	Angolan	an Angolan
Argentina	Argentine	an Argentine
Austria	Austrian	an Austrian
Australia	Australian	an Australian
Bangladesh	Bangladeshi	a Bangladeshi
Belarus	Belarusian	a Belarusian
Belgium	Belgian	a Belgian
Bolivia	Bolivian	a Bolivian
Bosnia and Herzegovina	Bosnian/Herzegovinian	a Bosnian/a Herzegovinian
Brazil	Brazilian	a Brazilian
Britain	British	a Briton (informally: a Brit)
Bulgaria	Bulgarian	a Bulgarian
Cambodia	Cambodian	a Cambodian
Cameroon	Cameroonian	a Cameroonian
Canada	Canadian	a Canadian
Central African Republic	Central African	a Central African
Chad	Chadian	a Chadian
China	Chinese	a Chinese person
Colombia	Colombian	a Colombian
Costa Rica	Costa Rican	a Costa Rican
Croatia	Croatian	a Croat
the Czech Republic	Czech	a Czech person
Democratic Republic of the Congo	Congolese	a Congolese person (примечание: также относится к людям из Республики Конго)
Denmark	Danish	a Dane
Ecuador	Ecuadorian	an Ecuadorian
Egypt	Egyptian	an Egyptian
El Salvador	Salvadoran	a Salvadoran (также возможно написание Salvadorian & Salvadorean)
England	English	an Englishman/Englishwoman
Estonia	Estonian	an Estonian
Ethiopia	Ethiopian	an Ethiopian
Finland	Finnish	a Finn
France	French	a Frenchman/Frenchwoman
Germany	German	a German
Ghana	Ghanaian	a Ghanaian
Greece	Greek	a Greek
Guatemala	Guatemalan	a Guatemalan
Holland	Dutch	a Dutchman/Dutchwoman
Honduras	Honduran	a Honduran
Hungary	Hungarian	a Hungarian
Iceland	Icelandic	an Icelander
India	Indian	an Indian
Indonesia	Indonesian	an Indonesian
Iran	Iranian	an Iranian
Iraq	Iraqi	an Iraqi
Ireland	Irish	an Irishman/Irishwoman
Israel	Israeli	an Israeli
Italy	Italian	an Italian
Ivory Coast	Ivorian	an Ivorian
Jamaica	Jamaican	a Jamaican
Japan	Japanese	a Japanese person
Jordan	Jordanian	a Jordanian
Kazakhstan	Kazakh	a Kazakhstani (используется как существительное, «a Kazakh» относится к этнической группе, не к национальности)
Kenya	Kenyan	a Kenyan
Laos	Lao	a Laotian (используется как существительное, «a Lao» относится к этнической группе, не к национальности)
Latvia	Latvian	a Latvian
Libya	Libyan	a Libyan
Lithuania	Lithuanian	a Lithuanian
Madagascar	Malagasy	a Malagasy
Malaysia	Malaysian	a Malaysian
Mali	Malian	a Malian
Mauritania	Mauritanian	a Mauritanian
Mexico	Mexican	a Mexican* (может звучать оскорбительно в США. Используйте вместо этого «someone from Mexico».)
Morocco	Moroccan	a Moroccan
Namibia	Namibian	a Namibian
New Zealand	New Zealand	a New Zealander
Nicaragua	Nicaraguan	a Nicaraguan
Niger	Nigerien	a Nigerien
Nigeria	Nigerian	a Nigerian
Norway	Norwegian	a Norwegian
Oman	Omani	an Omani
Pakistan	Pakistani	a Pakistani* (может звучать оскорбительно в Англии. Используйте вместо этого «someone from Pakistan».)
Panama	Panamanian	a Panamanian
Paraguay	Paraguayan	a Paraguayan
Peru	Peruvian	a Peruvian
The Philippines	Philippine	a Filipino* (кто-то из Филиппин)
Poland	Polish	a Pole* (кто-то из Польши, человек из Польшы)
Portugal	Portuguese	a Portuguese person
Republic of the Congo	Congolese	a Congolese person (примечание: это также относится к людям из Демократической Республики Конго)
Romania	Romanian	a Romanian
Russia	Russian	a Russian
Saudi Arabia	Saudi, Saudi Arabian	a Saudi, a Saudi Arabian
Scotland	Scottish	a Scot
Senegal	Senegalese	a Senegalese person
Serbia	Serbian	a Serbian (используется как существительное, «a Serb» относится к этнической группе, не к национальности
Singapore	Singaporean	a Singaporean
Slovakia	Slovak	a Slovak
Somalia	Somalian	a Somalian
South Africa	South African	a South African
Spain	Spanish	a Spaniard* (испанец, кто-то из Испании)
Sudan	Sudanese	a Sudanese person
Sweden	Swedish	a Swede
Switzerland	Swiss	a Swiss person
Syria	Syrian	a Syrian
Thailand	Thai	a Thai person
Tunisia	Tunisian	a Tunisian
Turkey	Turkish	a Turk
Turkmenistan	Turkmen	a Turkmen / the Turkmens
Ukraine	Ukranian	a Ukranian
The United Arab Emirates	Emirati	an Emirati
The United States	American	an American
Uruguay	Uruguayan	a Uruguayan
Vietnam	Vietnamese	a Vietnamese person
Wales	Welsh	a Welshman/Welshwoman
Zambia	Zambian	a Zambian
Zimbabwe	Zimbabwean	a Zimbabwean

Города также могут становиться прилагательными и существительными, хотя они крайне необычны и именная форма не всегда будет согласовываться (их может быть несколько). Некоторые примеры названия городов приведены ниже.

Цитаты из выступлений Нельсона Манделы

Не стоит ждать, что люди, лишенные права голоса, продолжат платить налоги правительству, которое никак не отвечает перед ними. Не стоит ждать, что живущие в нищете и голоде смогут платить правительству и местным властям чрезмерно высокую квартирную плату. На нас держится сельское хозяйство и промышленность. Мы обеспечиваем работу рудников, добывая золото, уголь и алмазы, мы работаем на заводах и фермах — и получаем за все это мизерные зарплаты. Почему мы должны и дальше обогащать тех, кто наживается на нашем поте и крови? Тех, кто нас эксплуатирует и лишает права создавать профсоюзы? …

Я знаю, что ордер на мой арест уже выписан, и что полиция разыскивает меня… Любой серьезный политик поймет, что при сегодняшней ситуации в стране выбрать дешевую жертвенность и сдаться полиции было бы наивно и преступно. У нас есть программа действий, и очень важно воплотить ее в жизнь со всей серьезностью и без отлагательств.

Я выбрал этот последний вариант, хотя он сложнее и предрекает больше трудностей и опасностей, чем вариант тюремного заключения. Мне пришлось расстаться с любимой женой и своими детьми, с матерью и сестрами, стать изгнанником в родной стране. Мне пришлось оставить свое дело, отказаться от профессии, жить в нищете и страданиях, как и многие люди рядом со мной… Я буду бороться с правительством плечом к плечу с вами, продвигаясь вперед шаг за шагом, миля за милей, пока мы не добьемся полной победы. А что собираетесь делать вы? Вы пойдете с нами — или вы будете поддерживать правительство в его стремлении разрушить все надежды и чаянья нашего народа? Или вы собираетесь стоять в стороне и молчать, когда решается вопрос жизни и смерти моего народа, нашего народа? Со своей стороны, я сделал выбор. Я не покину Южную Африку, я не сдамся. Только в ходе трудной, жертвенной и непримиримой борьбы мы сможем отстоять свободу. В борьбе — вся моя жизнь. Я буду бороться за свободу до конца своих дней.

Настоящее равенство перед законом означает право участвовать в разработке законов, по которым живешь, существование конституции, которая гарантирует демократические права всем социальным группам, право обратиться в суд за защитой или помощью в случае нарушения прав, гарантированных конституцией, а также право участвовать в осуществлении правосудия в качестве судьи, мирового судьи, прокурора, адвоката или иного официального представителя.

При отсутствии таких защитных механизмов фраза «равенство перед законом» так далека от своего реального значения, что становится бессмысленной и лживой. Все права и привилегии, о которых я упомянул, монополизированы белыми, а мы не имеем ничего из них…

… Я не чувствую ни правовой, ни нравственной обязанности исполнять законы, разработанные парламентом, в котором нет моих представителей. То, что в основе государственной власти должна лежать воля народа, признанный и непоколебимый принцип во всем цивилизованном мире, является основой свободного и справедливого строя. И понятно, почему граждане, обладающие правом как голосовать, так и лично стать представителем органов государственной власти, ощущают правовую и нравственную обязанность соблюдать законы, действующие в стране.

И должно быть так же очевидно, почему нам, жителям Африки, пора осознать, что у нас нет ни правовой, ни моральной обязанности подчиняться законам, которые мы не принимали, равно как нет и возможности получить защиту в суде, который руководствуется такими законами…

Я ненавижу политику расовой дискриминации, и в этой ненависти меня укрепляет тот факт, что преобладающее большинство людей на планете точно так же ненавидят расизм. Я ненавижу, когда детям постоянно навязывают расовые предубеждения, и в этой ненависти меня укрепляет то, что преобладающее большинство людей, в нашей стране и за рубежом, — на моей стороне. Я ненавижу надменное отношение одной расы к другой, вследствие которого все жизненные блага должны эксклюзивно доставаться меньшинству населения, и которое ставит большинство жителей страны в унизительное, зависимое положение, когда они, как бесправные рабы, должны работать там, где скажут, и вести себя так, как велит правящее меньшинство. В этой ненависти меня укрепляет тот факт, что преобладающее большинство людей, в нашей стране и за рубежом, считают точно так же.

К чему бы ни приговорил меня этот суд, моя ненависть останется со мной и исчезнет только тогда, когда в этой стране не останется несправедливости, когда негуманное отношение к людям навсегда исчезнет из нашей общественной и политической жизни…

Африканцы жалуются… не только на то, что они бедны, а белые — богаты, но и на то, что законы, созданные белыми, сохраняют именно такое положение вещей. Есть два способа бороться с нищетой. Первый — получить образование, второй — добиться более высокого уровня навыков в своей рабочей специальности и, как следствие, повышения зарплаты. Для африканцев очевидно, что оба этих пути вперед для них сильно осложнены действующими законами…

Прежде всего, мы хотели бы получить равные политические права, поскольку без них мы так и останемся ущемленными. Я знаю, что для белого населения этой страны подобные слова звучат революционно, поскольку большинство избирателей оказались бы африканцами. Это заставляет белых бояться демократии.

Но этот страх не должен встать на пути единственного решения, которое может обеспечить гармоничное сосуществование рас и свободу для всех. Неверно думать, что обеспечение всеобщих гражданских прав обернется доминированием одной расы. Политика разделения людей по цвету кожи — абсолютно искусственная, и когда она прекратится, прекратится и преобладание одной расы над другой. Африканский национальный конгресс потратил полвека на борьбу с расизмом. Когда он добьется победы, он не изменит свои принципы.

Именно за это борется АНК. Его борьба поистине национальна. Это борьба африканского народа, вдохновленная его страданиями и опытом. Это борьба за право жить.

На всю жизнь я посвятил себя борьбе за африканский народ. Я боролся против доминирования белой расы, и я боролся против доминирования черной расы. Я хранил в душе идеал свободного демократического общества, в котором все люди живут в гармонии и обладают равными правами. Это идеал, которого я стремлюсь добиться и до которого я надеюсь дожить. Но если потребуется, то за этот идеал я готов умереть.

Наша борьба вышла на решающую стадию. Мы призываем своих людей утвердиться в этой стадии, чтобы дальнейшее движение к демократии стало стремительным и необратимым. Мы слишком долго ждали свободы. Больше ждать нельзя. Самое время усилить борьбу по всем направлениям. Если мы сейчас ослабим свои усилия, это станет ошибкой, которую нам не простят следующие поколения. Заря свободы, показавшаяся на горизонте, должна вдохновить нас на то, чтобы многократно умножить усилия.

Уверенность в победе нам принесет только организованное массовое движение. Мы призываем белых соотечественников присоединиться к нам, чтобы вместе строить новое южноафриканское государство. Освободительное движение борется и за ваши интересы. Мы призываем мировое сообщество продолжить кампанию по изоляции режима апартеида. Ослабить санкции прямо сейчас означало бы поставить под удар весь процесс преобразований до того, как апартеид полностью уничтожен.

Ничто не свернет нас с пути к свободе. Мы не должны позволить страху стать у нас на пути. Универсальное и всеобщее избирательное право в объединенном демократическом государстве без расизма — единственный путь к миру и гармоничному сосуществованию рас в Южной Африке.

Часто задаваемые вопросы: Патенты

Возможно, но законы и практика в этом отношении могут варьироваться по странам и регионам. Например, в некоторых странах «изобретения» по смыслу патентного права должны иметь «технический характер». В других странах таких требований нет, а это означает, что в этих странах программное обеспечение, как правило, является патентоспособным объектом.

Однако это не означает, что все программное обеспечение сможет пользоваться патентной охраной. Чтобы получить патент, связанное с компьютерными программами изобретение не должно относиться к другим категориям непатентоспособных объектов (например, таким как абстрактные идеи или математические теории) и должно соответствовать другим существенным критериям патентоспособности (например, таким как новизна, изобретательский уровень [неочевидность] и промышленная применимость [полезность]).

Поэтому вам рекомендуется проконсультироваться с практикующим юристом, специализирующимся в вопросах интеллектуальной собственности, либо с ведомствами интеллектуальной собственности тех стран, в которых вы заинтересованы в получении охраны. Ознакомьтесь с нашим Поэтому вам рекомендуется проконсультироваться с практикующим юристом, специализирующимся в вопросах интеллектуальной собственности, либо с ведомствами интеллектуальной собственности тех стран, в которых вы заинтересованы в получении охраны. Ознакомьтесь с нашим чтобы вступить в контакт с местным специалистом в области ИС, или просмотрите базу данных WIPO Lex посвященную законодательству в области интеллектуальной собственности по всему миру.

Узнайте больше об использовании патентов для охраны компьютерного программного обеспечения и методов ведения бизнеса.

Если окажется, что патент не является целесообразным вариантом для вашего изобретения, связанного с компьютерным программным обеспечением, в этом случае альтернативой может стать использование авторского права в качестве средства охраны. Как правило, компьютерные программы охраняются авторским правом так же, как литературные произведения. Действие охраны начинается с момента создания или фиксации произведения, например, компьютерной программы или веб-страницы. Более того, как правило, вам не требуется регистрировать или сдавать на хранение копии произведения, чтобы получить авторско-правовую охрану.

Однако в соответствии с прочно установившимся принципом авторско-правовая охрана распространяется только на выражения, но не на идеи, процессы, методы ведения операций или математические концепции как таковые. Таким образом, многие компании охраняют авторским правом объектный код компьютерных программ, тогда как исходный код охраняется как коммерческая тайна. Ознакомьтесь более подробно с авторским правом.

Кому принадлежит Антарктида? Это могут решить человеческие кости

• Марта Энрикес
• BBC Future

29 октября 2018

Международное соглашение об обеспечении мирных исследований Антарктики подходит к концу через 30 лет, но многие страны уже сегодня предъявляют претензии на эту территорию. Как обнаруженные археологами артефакты и останки людей могут повлиять на судьбу континента?

Автор фото, Getty Images

В 1985 году на пляже Ямана у мыса Ширреф на Южных Шетландских островах в Антарктике обнаружили уникальный череп человека.

Он принадлежал коренной жительнице южной области Чили, которой было чуть за двадцать, когда она умерла между 1819 и 1825 годами.

Это — самые древние останки человека, обнаруженные в Антарктике.

Место находки было крайне неожиданным. Череп вместе с остатками бедренной кости женщины обнаружили на месте лагеря охотников на тюленей, разбитом в начале XIX века. Впрочем, в те времена было неслыханным, чтобы женщины ходили охотиться на тюленей.

Никаких документов, которые могли бы объяснить, как и почему молодая женщина оказалась в Антарктиде, не осталось.

Но теперь, почти 200 лет спустя, ученые считают, что обнаруженные останки совпадают с эпохой первых высадок на ледовый континент.

Череп на пляже Ямана — чрезвычайно важная находка. И не только для археологов.

Через 30 лет такие останки человека могут сыграть ключевую роль в территориальном распределении нетронутой снежной пустыни.

Многие государства, спокойно и не очень, готовятся заявить о своих правах на земли, практически непригодные для жизни.

«Мало кто понимает эту темную сторону Антарктики», — объясняет Клаус Доддс, профессор геополитики из Королевского университета Холлоуэя в Лондоне.

«На территории, которая многим кажется непригодной ни для чего, теперь разворачивается политическая борьба больших сил», — добавляет он.

Автор фото, Lokal_Profil / Wikipedia / CC BY 2.5

Підпис до фото,

Территориальные претензии на Антарктиду предъявляют немало стран, и далеко не все из них зафиксированы в первоначальном соглашении

Договор об Антарктике впервые был подписан в 1959 году, в 1998-м к нему добавили протокол о защите окружающей среды.

В нем указано, что Антарктида не принадлежит ни одной стране и должна оставаться «природным заповедником, посвященным миру и науке».

Протокол запрещает любые мероприятия с целью добычи минеральных ресурсов, кроме необходимых для научных исследований.

Впрочем, срок действия протокола ограничен.

В 2048 году — спустя полвека после его создания — договор должны пересмотреть.

В этот день запрет на разработку и добычу полезных ископаемых могут либо полностью отменить, либо изменить условия его действия.

«Опасения относительно 2048 года связаны с тем, что страны-участницы первоначальной сделки могут изменить свою позицию о запрете добычи минерального сырья. И ситуация станет кардинально другой», — отмечает Доддс.

«Охрана окружающей среды является одним из ключевых положений договора», — считает он.

На момент подписания соглашения территориальные претензии в Антарктике выдвинули семь стран: Аргентина, Австралия, Чили, Франция, Новая Зеландия, Норвегия и Великобритания.

Соглашение учло все эти требования и запретило предъявление новых. Кроме того, соглашение официально приостанавливает любые попытки расширения территориальных претензий в Антарктике.

«Иначе говоря, страны-претенденты до поры до времени держат свои территориальные требования в ящике, но отказываться от них полностью, конечно, не собираются», — объясняет Джилл Барретт, международный юридический консультант и приглашенный лектор по международному праву в Лондонском университете королевы Марии.

Автор фото, Getty Images

Підпис до фото,

Территорию Антарктики делят не только пингвины

Впрочем, многие страны не прочь воспользоваться неоднозначностью этой части соглашения, говорит Доддс: «Среди главных игроков международной арены, которые ждут 2048 года и готовятся заранее — Россия и Китай».

Именно поэтому многие страны пытаются тем или иным способом «оставить свой след» на пока не определенной окончательно территории.

Они финансируют научные исследования, исторические исследования и строят научно-исследовательские базы в Антарктике.

«Это довольно однозначное послание миру: мы здесь, на всей территории», — говорит Доддс.

Важнейшую роль в попытках обозначить свое присутствие на континенте играет археология, считает Майкл Пирсон, консультант по вопросам антарктического наследия и бывший заместитель исполнительного директора Комиссии по вопросам наследства Австралии.

«Археологические раскопки делают серьезную ставку в будущих дискуссиях по территории Антарктики или коммерческой эксплуатации этих земель», — отмечает он.

Хотя археологические находки, например череп с пляжа Ямана, не имеют юридической силы, — женщина, которой он принадлежал, была скорее охотницей, чем должностным лицом, — они могут обжаловать нынешнюю хронологию освоения континента.

Если Чили сможет доказать, что ее народ жил в Антарктиде до того, как туда пришли представители других наций, которые теперь претендуют на земли континента, южноамериканская страна будет иметь весомый аргумент в будущих переговорах.

Автор фото, Getty Images

Підпис до фото,

Китай с пышными торжествами отправляет исследовательское судно в Антарктику

Археологические находки также заметно усиливают национальный интерес к определенным землям.

«Обнаружение останков людей или артефактов во льду сразу будоражит территориальный национализм, — добавляет Доддс. — Археология всегда играла важную роль в национальной политике».

Другие находки, например, остатки судов, могут играть не менее значимую роль, чем яманский череп.

В 1819 году испанский фрегат «Сан-Тельмо» потерпел крушение в проливе Дрейка, отделяющем южную оконечность Чили от Антарктического полуострова.

Археологи пытались отыскать следы того, удалось ли кому-то из членов экипажа выжить и добраться до берега.

«Остатки судна вынесло на побережье Южных Шетландских островов», — рассказывает Пирсон.

«Вполне возможно, что часть экипажа могла выжить на обломках фрегата», — добавляет он.

Если это действительно так, тогда испанцы ступили на землю Антарктиды раньше британцев.

Автор фото, Getty Images

Підпис до фото,

Ученый из Австралии собирает образцы мха

Преимущества такого изучения очевидны. Усилия определенной страны в археологических исследованиях на территории Антарктики могут обнаружить находки, которые прольют свет на историю, и которые в противном случае никогда не были бы обнаружены.

«Национальные амбиции государств, откровенные или скрытые под исследовательскими мотивами, бесспорно приносят пользу», — отмечает Пирсон.

«Они финансируют и оказывают материально-техническую поддержку археологическим исследованиям, которые иначе было бы очень трудно провести», — добавляет он.

Что же касается чилийской женщины, чей череп был обнаружен на пляже Ямана, наиболее вероятным выглядит предположение, что она каким-то образом оказалась в группе антарктических охотников и погибла от холода или утонула.

Но ее кости остаются одной из важнейших археологических находок, когда-либо сделанных в Антарктиде.

Теперь они участвуют в большой политической игре, в которой с помощью «мягкой силы» государства пытаются отвоевать себе часть ледяного континента.

Прочитать оригинал этой статьи на английском языке вы можете на сайте BBC Future.

Хотите поделиться с нами своими жизненными историями? Напишите о себе на адрес [email protected], и наши журналисты с вами свяжутся.

Президент Чехии поддержал применение российской вакцины от COVID в стране :: Общество :: РБК

«Спутник V» вполне мог бы использоваться в Чехии, если специалисты сочтут препарат эффективным. По словам Земана, это «в любом случае лучше, чем если бы люди умирали просто из-за отсутствия вакцин»

Милош Земан

(Фото: Michal Krumphanzl / CTK / Global Look Press)

Президент Чехии Милош Земан в интервью радио Frekvence 1 высказался за использование в стране вакцины от коронавируса «Спутник V», если специалисты сочтут препарат эффективным.

«Я слежу за мнением экспертов. <…> Не имею ничего против, если специалисты решат, что эту вакцину можно задействовать и в нашей стране. Это в любом случае лучше, чем если бы люди умирали просто из-за отсутствия вакцин», — сказал он.

Земан отметил, что российскую вакцину рекомендовал экс-министр здравоохранения Чехии Роман Прымула.

Россия подала заявку на регистрацию вакцины «Спутник V» в Евросоюзе

По словам чешского лидера, вакцинация — это не политический вопрос. Он также заявил, что поддержит использование в Чехии препарата из Китая. «Если будет нехватка вакцин, то количество смертей увеличится», — подчеркнул президент.

Своя национальная культура – гордость саамской молодежи

Саамское сообщество и принадлежность к нему – это факт, которым можно гордиться в современной Финляндии. Саамская молодежь сознает уникальность своей культуры и с достоинством носит лапландский костюм, gákti.

Интерес к своей культуре и истории постоянно растет, и все большее количество людей, утративших знание родного саамского языка, хочет вновь изучать его для того, чтобы сохранить в своем роду это ценное знание и культурное наследие.  В лету канули те времена, когда саамский язык запрещался, а ношение национальной саамской обуви из оленьей шкуры было делом постыдным.

Национальный костюм – это больше, чем просто одежда

Саамские национальные особенности проявляются в жизни саамской молодежи по-разному.  Наиболее заметный внешний признак саамской культуры – лапландский костюм gákti, который надевается на различные праздничные мероприятия. И хотя gákti постоянно обновляется в соответствии с веяниями моды, традиции строго соблюдаются, и даже самые новомодные аксессуары этого народного костюма никоим образом не принижают его представительности.

В Финляндии можно встретить пять различных видов лапландского костюма: костюмы саамов, обитающих в районах Утсйоки, Энонтекиё, Инари и Вуотсо, а также колта-саамский костюм. Gákti и его использование символизирует для молодежи принадлежность к единой общности: хотя твой костюм и несколько отличается от моего, мы – представители одного народа. Молодежь часто  дополняет свою «обычную» одежду частями национального костюма gákti: к нагрудной части рубашки крепится национальное украшение risku, с брюками используется национальный пояс, на шее вместо шарфика может красоваться лапландский нашейный платок silkki, а на ногах вместе с джинсами могут быть надеты лапландские башмаки sisna.

Такая манера одеваться как бы символизирует принадлежность данного человека к саамской культуре, а также говорит о том, что при всем уважении к национальным традициям и стремлении их сохранить, они, тем не менее, могут быть совмещены с тенденциями в моде сегодняшнего дня.

Саамские языки как важная часть этнической принадлежности саамской молодежи

Второй заметной частью саамской культуры являются, конечно, саамские языки. Саамы Финляндии говорят на трех различных языках: северносаамском, инари-саамском и колта-саамском. Саамские языки постепенно становятся обиходными и в молодежной среде, хотя происходит это непросто: в саамских языках просто не существует всех современных слов, хотя лексика этих языков и обновляется довольно интенсивно.

Молодежь пользуется саамскими языками в основном в школе (если, конечно, саамский язык не является для них домашним), но желание выучить их огромное. После проведения активных мер по возрождению саамских языков молодежь имеет желание передать свое владение языком напрямую своим детям.

Исключительная важность семьи и всего рода

Для саамов родственники имеют очень большое значение, что, конечно, заметно проявляется и в жизни саамской молодежи. Если, например, на обряд конфирмации школьника, имеющего чисто финское происхождение, могут пригласить только крестных, бабушек и дедушек, то на таком же обряде его саамского товарища могут присутствовать двоюродные и троюродные братья и сестры, тёти, дяди, и весь род вплоть до племянников.

На саамской свадьбе часто присутствуют сотни гостей, так как все родственники считаются близкими и важными людьми, с которыми поддерживаются постоянные связи. Важность родовых связей у саамов подчеркивается, например, и тем, что в саамских языках существуют отдельные названия для старших и младших братьев и сестер родителей, для двоюродных братьев и сестер и т.д. (для сравнения: в финском языке täti (тётя) означает любую сестру как отца, так и матери).

Duodji – не просто декоративные предметы, а важная часть культуры

Предметы рукоделия также составляют важную часть саамских культур. И хотя в семье молодого саама может никто и не занимается рукоделием, он уже с молодых ногтей учится ценить предметы рукоделия и их культурное значение.

Особенностью саамского рукоделия (на северносаамском языке – duodji) является то, что его предметы очень редко бывают чисто декоративными. Чаще всего они делаются с практическими целями. Лапландский национальный костюм и его компоненты также от начала до конца изготавливаются вручную.

С уважением к природе

Отличительность саамов проявляется и в их особой любви к природе и окружающему миру. Уважение и любовь к природе, однако, не означает только лишь утилизацию отходов и ненужных вещей или покупку одежды в секонд-хенде, но может подразумевать и любовь к тишине и умение брать от природы необходимое, не нанося ей вреда. Саамская молодежь часто жалуется на то, что на время учебы приходится переселяться в город, где после покоя, тишины и нахождения вблизи от природы городские условия кажутся тесными и гнетущими.

Саамская культура проявляется, например, и в культуре приготовления пищи. Саамы часто предпочитают продукты местного происхождения – оленину, лосятину, рыбу, лесные ягоды, картофель – которые они стараются приобрести или добыть самостоятельно.

Один народ – четыре страны

Хотя в этой статье речь и идет о саамах Финляндии, следует помнить, что саамы проживают на территории нескольких стран – в Финляндии, Швеции, Норвегии и России. Саамы, вероятно, не задумываются о межгосударственных границах так глубоко, как представители основной нации страны, так как, независимо от страны проживания, они принадлежат к одному и тому же народу. В северной Норвегии финский саам общается на саамском языке, а не на норвежском или английском. Чувство принадлежности саамов к одному сообществу сильно, несмотря на их проживание в разных странах.

Быть саамом – это как дар

Так кем же является ли проживающий в Финляндии саам – финном, саамом или финским саамом? Многие молодые люди – это наполовину саамы, т.е. один из родителей финн. Поэтому финская культура занимает прочное место в таких семьях. Я думаю, что практически каждый молодой саам ощущает себя не только финном, но и в большой степени саамом. Когда растешь в семье, где присутствуют две культуры, то с детского возраста понимаешь, что это богатство, и что одна культура не мешает другой.

Я постаралась наилучшим образом охарактеризовать саамский этнос.  По моему мнению наиболее ёмко определила его одна девочка школьного возраста, когда на вопрос «Что значит быть саамом?» она ответила: ”Sápmelašvuohta lea dego skeaŋka”б «Быть саамом – это как дар».

Текст: Нийна Силтала, секретарь по делам молодежи в Саамском парламенте

Всегда ли гражданство способствует укреплению у иммигрантов чувства принадлежности к принимающей стране? Исследование политики и общественного мнения в 14 западных демократиях | Сравнительные исследования миграции

Чтобы изучить теоретические ожидания относительно взаимосвязей между личным статусом гражданства и условиями на уровне страны, мне нужны данные об иммигрантах на индивидуальном уровне, данные о политике в отношении гражданства и данные об отношении членов принимающего населения. Данные о национальной принадлежности иммигрантов, их статусе гражданства и соответствующих биографических характеристиках взяты из модуля национальной идентичности Международной программы социальных исследований (ISSP) за 2013 год.ISSP состоит из случайных выборок взрослого населения стран-участниц. Данные были собраны национальными агентствами посредством личных интервью в сочетании с анкетами для самостоятельного заполнения. Анализ проводится по 14 западным демократиям, которые участвовали в опросе (Германия, Великобритания, США, Ирландия, Норвегия, Швеция, Испания, Франция, Португалия, Дания, Швейцария, Финляндия, Бельгия и Исландия). ^{Footnote 8}

Хотя ISSP не был разработан специально для изучения иммигрантов, он действительно включает респондентов-иммигрантов из всех стран, включенных в опрос.На основании информации о гражданстве родителей респондентов для анализа отбирается выборка иммигрантов. Респондент считается иммигрантом, если оба родителя не были гражданами страны пребывания на момент рождения респондента. ^{Footnote 9} Эффективный размер выборки для анализа составляет 1852 респондента, при этом выборка по странам варьируется от 25 (Исландия) до 349 (Швейцария) респондентов. Обратите внимание, что размеры выборки для небольших стран не представляют проблемы для оценки модели иерархической регрессии со случайными эффектами, выбранной для проверки гипотез исследования (см. Ниже для дальнейшего обсуждения выбора модели).А именно, даже самая маленькая выборка страны (Исландия) превышает общее практическое правило в литературе о том, что размер выборки превышает 20 наблюдений (например, Rabe-Hesketh & Skrondal, 2012).

Учитывая вопросы репрезентативности, возможно, что выборка ISSP смещена в сторону более интегрированных или более принадлежащих иммигрантов. Например, иммигранты без минимальных языковых навыков исключаются из участия в исследовании, поскольку оно проводится на языке (ах) принимающей страны.Кроме того, иммигранты без документов и иммигранты, пользующиеся низким доверием со стороны национальных агентств, обычно могут воздерживаться от участия в опросе. Следовательно, уровень принадлежности может быть переоценен, но предполагается, что это в равной степени применимо ко всем странам, участвующим в исследовании, и, таким образом, не повлияет на выводы сравнения стран. Кроме того, потенциальная избыточная выборка более интегрированных иммигрантов, вероятно, уменьшит истинную разницу между гражданами и негражданами (поскольку вполне вероятно, что факторы, которые заставляют иммигрантов воздерживаться от участия в опросе, в большей степени присутствуют среди неграждан).Таким образом, исследование обеспечивает консервативную проверку гипотез.

Зависимая переменная, принадлежность к принимающей стране, строится на основе вопроса: «Насколько близко вы чувствуете себя к [принимающей стране]?» Существует четыре категории ответов, от «очень близко» до «совсем не близко». Подчеркивая субъективность («вы») и эмоцию («чувство»), вопрос улавливает коннотации идентичности и привязанности, которые являются центральными для теоретической концепции принадлежности.

Хотя переменная является порядковой в своем исходном формате, я рассматриваю ее как непрерывную, поскольку существенные результаты не различаются между моделями, предполагающими порядковый, а не непрерывный масштаб.Поэтому, чтобы облегчить интерпретацию результатов, я масштабирую меру в диапазоне от 0 до 1, где единица указывает на наиболее сильное чувство принадлежности, а ноль указывает на отсутствие национальной принадлежности принимающей страны. Общее среднее значение для выборки иммигрантов составляет 0,72. На диаграмме 1 показаны средние значения страны по принадлежности иммигрантов.

Рис. 1

Среднее значение по стране принадлежности иммигрантов к принимающей стране

Основная независимая переменная на индивидуальном уровне — это дихотомическая мера того, является ли респондент гражданином страны проживания.В отношении этой переменной уместно напомнить, что ISSP не является панельным исследованием; он предоставляет информацию о принадлежности и статусе гражданства респондента только в определенный момент времени (2013 г.). Другими словами, мы не можем исследовать индивидуальные изменения в принадлежности после получения гражданства, а только сравнивать постоянно проживающих в стране иностранцев и натурализованных иммигрантов. Это делает важным подумать о том, как статус гражданина может быть смешан с другими характеристиками, которые способствуют принадлежности.Одним из аспектов проблемы является то, что иммигранты должны соответствовать определенным требованиям для получения гражданства, и эти требования могут быть положительно связаны с принадлежностью. Другой аспект проблемы связан с тем фактом, что иммигранты не получают гражданство автоматически, а должны подавать на него заявление. Это соответствует проблеме самоотбора, поскольку вполне вероятно, что иммигранты, которые мотивированы подать заявление на получение гражданства, уже имеют большее чувство принадлежности к принимающей стране, чем иммигранты, которые воздерживаются от подачи заявления.

Сделав эти оговорки, напомним, что три гипотезы исследования не касаются в первую очередь влияния гражданства на принадлежность и не сформулированы на языке причинности. Скорее, анализ фокусируется на потенциальных различиях между странами в том, как получить гражданство для натурализованных иммигрантов. Отмеченная выше проблема самоотбора относится ко всем странам (поскольку только иммигранты, желающие получить гражданство, подают заявки на получение гражданства), и поэтому не должна быть проблемой для сравнительных результатов между странами.Однако группа натурализованных иммигрантов может различаться по составу в разных странах, следуя моделям миграционных предпочтений для разных групп мигрантов и следуя образцу либерального или ограничительного режима политики в отношении гражданства (т.е. некоторые из иммигрантов, которые могут стать гражданами при либеральном режиме, будут не имеют права на получение гражданства в более ограничительном режиме). Поэтому анализ включает соответствующие переменные на индивидуальном уровне для контроля этой проблемы (см. Ниже).

Политика в отношении гражданства

С ростом количества литературы по гражданству и интеграции увеличилось количество индексов для измерения политики интеграции, гражданства и иммиграции.В последнее время это привело к академическим дискуссиям о валидности содержания, измерении и перекрытии различных индексов и призывает к более тщательному и теоретически обоснованному выбору того, какой индекс использовать для эмпирического анализа различных вопросов (Goodman, 2015; Helbling, 2013).

В настоящем исследовании я использую Индекс политики интеграции мигрантов (MIPEX), показатель доступа к гражданству за 2013 год, поскольку он конкретно (и узко) рассматривает приобретение гражданства, и его эмпирический охват (как с точки зрения стран, так и периода времени) соответствует данные опроса, на которых строится это исследование.Индекс касается четырех измерений доступа к гражданству; право на проживание (требования к месту жительства и jus soli), условия (языковые требования, интеграционные тесты, доход / работа, уровень сбора за подачу заявления), надежность статуса (дискреционное право или право на натурализацию) и разрешено ли двойное гражданство. Более высокие баллы указывают на режим политики с меньшим количеством требований (т. Е. «Более легкий» доступ). На рис. 2 показаны оценки страны по данному показателю. Как можно видеть, существует значительный разброс по пересеченной местности, от минимального до.23 для Исландии и 0,86 для Португалии.

Рис.2

Оценка доступа к гражданству на MIPEX 2013

Принимая во внимание дискуссии о выборе индекса, я провожу проверку устойчивости результатов на основе показателя MIPEX с индексом «Обычная натурализация» из Индикаторов Закона о гражданстве (CITLAW). Этот индекс имеет шесть измерений: условия проживания, требования об отказе от гражданства (разрешено ли двойное гражданство), языковые условия, гражданские и культурные условия, условия судимости и условия ресурсов.Корреляция этого показателя с индексом MIPEX составляет 0,71, что свидетельствует о большом совпадении, но также и о различиях, связанных с тем, что индекс CITLAW включает еще несколько элементов. Поскольку показатель MIPEX немного лучше согласуется со сроками (2013 год по сравнению с 2011 годом для CITLAW), и поскольку показатель CITLAW не распространяется на США, результаты для показателя MIPEX приводятся в статье с указанием любых различий, если показатель CITLAW не показывает подобных результатов.

Гражданство как маркер границы отношения

Я использую выборку большинства, т.е.е. выборка респондентов-неиммигрантов, чтобы построить меру гражданства в качестве пограничного маркера. Респондентов спрашивают, насколько важно наличие гражданства страны для того, чтобы быть истинно датским (/ шведским / и т. Д.). Им дается четыре категории ответов: от «совсем не важно» до «очень важно». Я считаю эту меру непрерывной и масштабирую ее от 0 до 1, причем более высокие баллы указывают на большую важность гражданства как признака национальной принадлежности. Затем я построил средства этой меры для респондентов-неиммигрантов в каждой стране, чтобы выявить общее отношение к важности гражданства. На рисунке 3 показаны средние по стране. Как можно видеть, гражданство является довольно важным показателем национальной принадлежности для большинства населения во всех странах (все средние по стране значительно превышают среднюю точку измерения). Однако есть также значительные колебания от минимального значения 0,72 в Финляндии до максимального значения 0,88 в США.

Рис. 3

Средние баллы за гражданство как пограничный маркер в принимающем населении

Можно отметить отсутствие корреляции ( r = 0.00) между показателем политики в области гражданства MIPEX и этим показателем-маркером отношения. Таким образом, имеется эмпирическая поддержка отмеченных выше теоретических соображений о том, что эти два аспекта представляют собой различные сообщения о гражданстве в принимающей стране.

Контрольные переменные индивидуального уровня

Существуют две основные группы контрольных переменных индивидуального уровня: (1) страна происхождения и религиозная принадлежность респондента и (2) показатели интеграции в принимающее общество. Как обсуждалось выше, эти контрольные переменные включены, потому что они могут быть связаны как с приобретением гражданства (через право на участие и мотивацию, соответственно), так и с национальной принадлежностью принимающей страны.Кроме того, они могут неравномерно распределяться по странам. Поэтому, если они не контролируются, мы рискуем, что то, что выглядит как страновые эффекты, на самом деле вызвано различным составом иммигрантского населения в разных странах.

Страна происхождения включена, поскольку она может повлиять на легкость ассимиляции иммигрантов в принимающей культуре, а также поскольку условия в стране происхождения могут повлиять на структуру возможностей, рассматриваемую при принятии решения о подаче заявления на гражданство принимающей страны (Dronkers & Vink, 2012; Винк, Прокич-Брейер и Дронкерс, 2013).Показатель построен на основе информации о стране рождения отца респондента, ^{Footnote 10} , сгруппированных по восьми регионам мира (согласно определению ООН): страны ЕС, остальная часть Европы, Африка, Азия, Ближний Восток, Северная Америка, Центральная Америка, Южная Америка, Карибский бассейн и Океания.

Следующий контроль на индивидуальном уровне — самоотождествление с нехристианской религией. Поскольку все страны, участвовавшие в исследовании, имеют христианское наследие, принадлежность к другой религии теоретически усложняет национальную принадлежность принимающей страны.Религия также недавно была предложена в качестве фактора, который может поставить под сомнение вероятность того, что некоторые иммигранты станут гражданами, поскольку вопросы о однополых браках и отношениях между церковью и государством появляются в некоторых тестах на гражданство (Dronkers & Vink, 2012).

Остальные меры контроля в основном касаются вопроса о том, что иммигранты, которые лучше интегрированы в принимающее общество с социально-экономической точки зрения, также могут иметь более высокую принадлежность (Vink, Prokic-Breuer, & Dronkers, 2013; Yang, 1994). Это касается лет обучения и включения на рынок труда (разделенных на шесть категорий, от оплачиваемой работы до безработицы или отсутствия работы).Наконец, пол и возраст включены как стандартные элементы управления.

Контрольные переменные на уровне страны

В модели включены три контрольные переменные на уровне страны, поскольку они могут повлиять как на уровень принадлежности к иммигрантскому населению, так и на две переменные странового уровня, которые, как ожидается, будут обусловливать субъективное значение гражданства (политика гражданства и отношение большинства).

Первый элемент контроля — это количество иммигрантов в стране в процентах от общей численности населения.Большой приток иммигрантов может привести к тому, что политики ужесточат доступ к гражданству или заставят население меньше ценить гражданство как критерий принадлежности (потому что его все больше будет рассматривать как недостаточное для «истинной» принадлежности). Данные взяты из банка данных ОЭСР о населении иностранного происхождения в виде доли от общей численности населения.

Вторая контрольная переменная на уровне страны касается уровня занятости в стране. Принадлежность иммигрантов может уменьшиться во времена экономических трудностей, потому что им будет труднее закрепиться на рынке труда и в обществе в целом.Кроме того, некоторые авторы ссылаются на экономические кризисы, чтобы объяснить всплеск враждебности по отношению к иммигрантам и рост нативистских чувств (например, Crul & Mollenkopf, 2012, p. 4). Чем больше экономическая нагрузка на страну, тем сильнее ожидаемое противодействие иммигрантам, потому что тогда иммигранты считаются занятыми «нашей» работой (Kesler & Bloemraad, 2010, стр. 323). В свою очередь, это может привести к ужесточению политики в отношении гражданства и / или к снижению ценности гражданства как признака включения.Банк данных ОЭСР предоставляет данные о занятости. Один балл указывает на полную занятость.

Последняя контрольная переменная на уровне страны — это уровень национальной принадлежности к принимающему населению. Можно представить себе, что принадлежность иммигрантов либо обескураживается, либо поощряется, когда окружающее общество очень патриотично. В то же время общий уровень принадлежности принимающего населения может быть связан с режимом политики в области гражданства и с тем значением, которое придается гражданству как признаку принадлежности.Показатель создан на основе среднего значения принадлежности страны к выборке респондентов-неиммигрантов.

Статистическая модель

Статистическая модель, используемая для анализа, представляет собой иерархическую модель линейной регрессии со случайными коэффициентами. Этот выбор модели учитывает потенциальную проблему, заключающуюся в том, что наблюдения (иммигранты) внутри одной и той же группы (принимающей страны) будут иметь тенденцию иметь коррелированные результаты, то есть принадлежность иммигрантов будет различаться в разных странах, даже если учитывается различное распределение характеристик иммигрантов ( нарушит предположение OLS о некоррелированных членах ошибок).Кроме того, модель позволяет оценивать эффекты на уровне страны (т. е. один из компонентов условий взаимодействия в гипотезах исследования). Тестирование иерархической модели по сравнению с моделью OLS показывает значительные различия между странами в принадлежности иммигрантов (с внутриклассовым коэффициентом 0,13), что подтверждает правильность выбора модели.

Следует отметить, что 14 стран находятся в нижней части того, сколько наблюдений верхнего уровня обычно рекомендуется в моделях иерархической регрессии случайных эффектов (Rabe-Hesketh & Skrondal, 2012).Это означает, что оценки могут быть смещенными, но эта проблема наиболее актуальна для оценки эффектов на уровне страны и в меньшей степени для эффектов на индивидуальном уровне. Кроме того, было показано, что для оценки эффектов межуровневого взаимодействия больше всего имеет значение средний размер выборки в каждой группе (здесь: количество респондентов-иммигрантов на страну), а не количество групп. статистическая мощность (Mathieu, Aguinis, Culpepper, & Chen, 2012). Поскольку средний размер выборки иммигрантов в каждой стране (1852 респондента / 14 стран = 132) в этом исследовании намного превышает рекомендуемые минимальные уровни, это несколько смягчает проблему наличия меньшего числа стран в исследовании, чем хотелось бы.Наконец, риск, связанный с более низкой статистической мощностью, состоит в том, что не удается найти статистически значимый эффект, когда он действительно существует (ошибка типа II). Таким образом, настоящее исследование можно рассматривать как консервативную проверку гипотез.

принадлежат определению этой страны | Английский словарь для учащихся

принадлежат

( принадлежит 3-е лицо настоящего ) ( принадлежит причастие настоящего времени ) ( принадлежит прошедшее время и причастие прошедшего времени )

1 глагол Если что-то принадлежит вам, значит, вы владеете им.
no cont
Дом принадлежал ее семье на протяжении трех или четырех поколений. В по номеру

2 глагол Вы говорите, что что-то принадлежит определенному человеку, когда вы предполагаете, открываете или объясняете, что это было произведено этим человеком или является его частью.
no cont
Почерк принадлежит мужчине … V по n

3 глагол Если кто-то принадлежит к определенной группе, он является членом этой группы.
no cont
Раньше я был членом молодежного клуба. В по номеру

4 глагол Если что-то или кто-то принадлежит к определенной категории, типу или группе, они принадлежат к этой категории, типу или группе.
no cont
Судьи не могли решить, к какой категории он принадлежал … V in / to n

5 глагол Если что-то относится к определенному времени, оно происходит от этого времени.
no cont
Картины относятся к эпохе, когда существовало беспокойство о высшем обществе. В по номеру

6 глагол Если вы говорите, что что-то кому-то принадлежит, вы имеете в виду, что этот человек имеет на это право.
no cont
… но последнее слово принадлежало Розанне. В по номеру

7 глагол Если вы говорите, что время принадлежит определенной системе или способу выполнения чего-либо, вы имеете в виду, что это время является или будет характеризоваться им.
no cont
Будущее принадлежит демократии. В по номеру

8 глагол Если младенец или ребенок принадлежит определенному взрослому, то этот взрослый является его или ее родителем или лицом, которое за ним ухаживает.
no cont
Он пришел к выводу, что двое детей принадлежали паре. В по номеру

9 v-recip Когда влюбленные говорят, что они вместе, они выражают свою близость или приверженность друг другу.
no cont
Я действительно думаю, что мы принадлежим друг другу … V вместе
Он принадлежит мне. В с n

10 глагол Если человек или вещь принадлежит определенному месту или ситуации, они должны быть именно там.
no cont
Вам здесь не место … V adv / prepare
Я так рад видеть вас там, где вы находитесь … V adv / prepare
Им нужно чувствовать, что они принадлежат . В
♦
принадлежность n-uncount
… человек совершенно без чувства принадлежности.

что значит быть гражданином? — Time To Talk

(звук улучшается с 05:15!)

О дискуссии:

В 2014 году британское правительство лишило террористов организации ИГИЛ Александу Котей и Эль Шафи Эльшиех их британского гражданства. Это лишь один из нескольких вопросов, которые недавно выдвинули на первый план вопросы гражданства, от скандала в Виндраш, когда людям, прибывшим в Великобританию из Карибского бассейна 50 лет назад, внезапно сказали, что они не имеют прав как британские граждане, до продолжающихся переговоров. по поводу свободного передвижения и будущих прав граждан ЕС в Великобритании.Некоторые противники Brexit выразили надежду, что отдельные граждане Великобритании могут решить сохранить гражданство ЕС, но неясно, что это будет означать на практике. Будет ли это фактически прославленное разрешение на работу или что-то более символическое, версия Остатков часто высмеиваемого синего британского паспорта, который, как говорили, мотивировал Ливерс?

В некоторых отношениях мы наблюдаем столкновение между космополитическим взглядом на гражданство и национальным. Например, критики популизма часто утверждают, что граждане и иностранцы должны пользоваться одинаковыми привилегиями.Это, по-видимому, основано на убеждении, что исключение неграждан, например, из прав на социальное обеспечение или избирательного права аналогично дискриминации в отношении кого-либо по признаку расы, этнической принадлежности или религии. Когда Тереза ​​Мэй заявила, что люди, называющие себя «гражданами мира», не знают значения гражданства и фактически являются «гражданами ниоткуда», она вызвала возмущение. Многие интерпретировали это как возвращение к патриотической ксенофобии после Брексита и в ответ подтвердили свое желание быть гражданами мира или, по сути, «гражданами ниоткуда».

Но что может означать гражданство, если оно отделено от места жительства и лишено каких-либо особых прав и обязанностей? Как может работать демократический процесс принятия решений, если граждане не взаимодействуют друг с другом в рамках географически ограниченного образования? Как утверждала политический философ Ханна Арендт: «Никто не может быть гражданином мира, поскольку он является гражданином своей страны… Гражданин по определению является гражданином среди граждан в стране среди стран. Его права и обязанности должны быть определены и ограничены не только правами и обязанностями его сограждан, но и границами территории … законы — это четко установленные заборы, которые ограждают, защищают и ограничивают пространство, в котором свобода не является концепцией , но живая, политическая реальность.».

Некоторые утверждают, что национальное гражданство — это механизм, который позволяет гражданам налаживать узы и позволяет развиваться чувству солидарности, необходимому для принятия ответственности за будущее своего общества. Но если одна сторона утверждает, что, несмотря на различия, граждане связаны глубоким чувством общности, другие обеспокоены тем, что это дает преимущества тем, кто разделяет культуру и историю, за счет новой культурной идентичности.

Итак, гражданство по определению разграничивает, а также объединяет? В конечном итоге необходимо ли гражданство или это пережиток менее связанного мира? Является ли гражданство более устойчивым, если оно основано на гражданском идеале в американском стиле, под которым может подписаться каждый? Должны ли мы понимать гражданство в первую очередь как практический вопрос прав и обязанностей или как более высокий вопрос идентичности и верности?

Щелкните следующие ссылки на:
— посмотрите видео из прямой трансляции
— перейдите на страницу другого нашего прямого эфира на BoI
— чтобы узнать больше о фестивале «Битва идей», частью которого являются эти дебаты.

Участники:

Спикеры:

Кейт Эндрюс — заместитель директора Института экономики и обозреватель, город А.М.

Михир Бозе — отмеченный наградами журналист и автор книги Лев и ягненок: портрет британской моральной двойственности

Джейкоб Мчангама — исполнительный директор Justitia & Host и рассказчик подкаста «Ясная и настоящая опасность: история свободы слова»

Джеймс Пантон — руководитель высшего шестого класса и политики в школе колледжа Магдалины, доцент философии в Открытом университете и соредактор, От себя к селфи: критика современных форм отчуждения

Стул:

Ангус Кеннеди — руководитель Академии и автор книги Культурное воспитание: в защиту дискриминации

Медиа:

Эта дискуссия транслировалась в прямом эфире, и запись прямой трансляции можно найти в верхней части этой страницы.

Мы также в прямом эфире транслировали Демократия в осаде из Битвы идей, и вы можете посмотреть эти дебаты на странице мероприятия и узнать обо всех других дебатах TTT, подписавшись на нас в наших социальных сетях и / или медиа-платформах, где мы публикуем информацию о предстоящих событиях и опубликуйте все новые записи

Кроме того, вы можете узнавать о новых записях The Academy of Ideas, подписавшись на их канал Soundcloud, на который вы можете перейти, нажав здесь.

Битва идей 2018:

Эти дебаты являются частью Битвы идей.«Битва идей» — это огромный ежегодный фестиваль дебатов в лондонском Барбикан-центре. Этот фестиваль гордится тем, что бросает вызов общепринятым точкам зрения, выдвигает провокационные аргументы и обещает открыть новые перспективы.

Чтобы узнать больше о фестивале и его более чем 100 мероприятиях, нажмите здесь.

Благодарности:

Организаторы дискуссии:

в партнерстве с

Немногие считают, что нужно родиться в стране, чтобы «принадлежать» к ней

Поток людей, перемещающихся по миру в качестве иммигрантов или беженцев, вызвал беспокойство в развитых странах — от Соединенных Штатов до Европы и Австралии. В частности, этническое, языковое и культурное происхождение многих, ищущих убежища или экономических возможностей, вызвало споры, особенно в богатых странах, по поводу выгод и издержек растущего разнообразия дома.

Беспокойство по поводу культурных, не только экономических и связанных с безопасностью, разветвлений иммиграции стало ключевым фактором в голосовании Великобритании за Брексит, планах строительства стены вдоль американо-мексиканской границы и подъеме правых популистских партий в Европе.

«Быть ​​одним из нас» стало очень политизированным.Национальная идентичность — что значит быть настоящим американцем, немцем, японцем или гражданином любой другой нации — резко различается среди наций, политических партий и поколений, предполагает исследовательский центр Pew Research Center в рамках своих межнациональных исследований Global Attitude. На фоне иногда интенсивной националистической риторики можно предположить, что многие в развитых странах связывают национальную идентичность с местом рождения. В то время, когда количество людей, живущих за пределами места своего рождения, превысило 200 миллионов — размер такой густонаселенной страны, как Бразилия, — проблема идентичности вызывает острые политические дискуссии.

Ощущение принадлежности: место рождения не является важным признаком национальной идентичности по сравнению с другими факторами, согласно опросам Pew Research в отдельных странах.

Исследование Pew Research Center показывает, что люди обычно придают относительно низкую ценность месту рождения человека: только 13% австралийцев, 21% канадцев, 32% американцев и в среднем 33% европейцев предполагают, что для человека очень важно, чтобы человек родился в своей стране, чтобы считаться настоящим гражданином.

Есть исключения — Венгрия, 52%; Греция — 50%; и Япония, 50%, где около половины населения считает место рождения очень важным. Но в других странах — странах, где наблюдалась обратная реакция против беженцев, включая Германию, 13%; Австралия — 13%; и Швеция — 8% — мало кто видит сильную связь между местом рождения и национальной принадлежностью.

Что имеет значение

Хотя многие в исследуемых странах открыты для тех, кто родился в других странах и является частью «нации», принятие требует определенных условий.Большинство в каждой опрошенной стране говорят, что очень важно говорить на доминирующем языке, чтобы считаться настоящим национальным гражданином. Это включает в себя в среднем 77% по Европе и значительное большинство в Японии и США — 70%; Австралия — 69%; и Канада — 59%.

Кроме того, обмен национальными обычаями и традициями очень важен для многих людей, считающих, что они «являются одними из нас». Примерно половина или более связывают принятие местной культуры с национальной идентичностью в Канаде, 54%; Австралия — 50%; и Европа, в среднем 48%.Несколько меньше американцев (45%) и японцев (43%) считают, что культурные традиции необходимы для того, чтобы быть настоящим национальным гражданином.

Даже внутри развитых стран взгляды на национальную идентичность различаются, часто по партийным или идеологическим мотивам.

В Соединенных Штатах 83% республиканцев говорят, что знание языка является очень важным условием для того, чтобы быть по-настоящему американским. С этим согласны меньшее количество демократов — 61%. Среди республиканцев 60% говорят, что для того, чтобы считаться настоящим американцем, очень важно, чтобы человек разделял культуру США.Такого мнения придерживаются лишь 38% демократов.

Примечательно, что нет особой разницы в связи между землей, где родился человек, и национальной идентичностью США. Примерно треть республиканцев (35%) и демократов (32%) считают, что родиться в Соединенных Штатах очень важно.

Взгляды на то, что составляет национальную идентичность, также разделяют общественность по партийным линиям в некоторых европейских странах. В Соединенном Королевстве 73% тех, кто положительно относится к правой Партии независимости Великобритании (UKIP), считают, что приверженность британской культуре очень важна для того, чтобы быть британцем. С этим согласны только 44% тех, кто отрицательно относится к UKIP.

Во Франции разделение французских обычаев и традиций связано с национальной идентичностью для тех, кто благосклонно относится к правому, популистскому Национальному фронту — 65% считают, что это очень важно. Только 39% тех, кто отрицательно относится к Национальному фронту, прочно связывают культуру с истинно французским. Существует аналогичная разница в 24 процентных пункта в отношении важности шведских обычаев и традиций между сторонниками правых, популистских шведских демократов и теми, кто их не одобряет.

А в Германии существует 22-балльный разрыв в важности культуры между теми, кто поддерживает партию «Альтернатива для Германии», и теми, кто не поддерживает.

Способность к общению. Согласно результатам опросов Pew Research, способность говорить на национальном языке «очень важна» для принадлежности к нации; Канадцев спросили о «английском или французском».

Идеологический раскол

В Австралии сторонники правоцентристской либеральной партии и правоцентристской Рабочей партии, соответственно 79% и 68%, говорят, что очень важно говорить по-английски. считаться австралийцем.Лишь треть левых, ориентированных на окружающую среду зеленых согласны. Существует еще большее разногласие в отношении важности обычаев и традиций. Среди сторонников Либеральной партии 63% полагают, что соблюдение австралийских обычаев и традиций очень важно для национальной идентичности, в то время как 44% сторонников Лейбористской партии с этим согласны. Еще меньше зеленых согласны с 15%.

В Канаде, хотя большинство во всех основных партиях говорят, что очень важно говорить на французском или английском, это мнение наиболее сильно разделяют те, кто поддерживает правоцентристскую консервативную партию Канады, 68%, за которыми следуют сторонники Центра. — Левая Либеральная партия — 59%, сторонники социал-демократической Новой Демократической партии — 53%.Более шести из 10 консерваторов, или 63%, полагают, что человек должен разделять канадские обычаи и традиции, чтобы быть по-настоящему канадским. С этим полностью согласны 57% либералов, но только 46% новых демократов разделяют эту точку зрения.

Настроения по поводу того, что определяет национальную идентичность, также является проблемой поколений, при этом молодые уделяют гораздо меньше внимания культуре и месту рождения, чем старики.

В Соединенных Штатах 40% людей в возрасте 50 лет и старше, вероятно, скажут, что очень важно, чтобы человек, родившийся в стране, считался истинно американским, в то время как только 21% людей в возрасте от 18 до 34 чувствуют это. путь.

В Японии разрыв между поколениями более выражен: пожилые японцы с большей вероятностью, чем их молодые коллеги, связывают национальную идентичность с местом рождения с разницей от 59% до 29%. Различия между поколениями, хотя в целом более скромные, также очевидны в Австралии и Канаде (по 15 процентных пунктов в каждой) и в большинстве исследованных европейских стран.

В исследуемых странах поколения еще более различаются по важности национальных обычаев и традиций.В Соединенных Штатах 55% людей в возрасте 50 лет и старше с гораздо большей вероятностью, чем люди в возрасте от 18 до 34 лет (28%), скажут, что совместное использование таких культурных элементов очень важно для того, чтобы быть по-настоящему американцами. Аналогичный разрыв в 20 процентов между поколениями наблюдается в Канаде, Австралии и Японии. В Европе в среднем 37% людей в возрасте от 18 до 34 лет предполагают, что этот аспект национальной идентичности очень важен, по сравнению с 56% людей в возрасте 50 лет и старше.

В то время, когда экономически развитые страны сталкиваются с проблемой увеличения потоков беженцев и мигрантов — и ожесточенных споров по поводу иммиграции — относительно небольшое число респондентов согласны с определениями национальной принадлежности по праву рождения.Это может быть обнадеживающим знаком для тех, кто ищет убежища или экономических возможностей в новой стране, поскольку можно изменить то, как человек говорит и действует, но не место рождения.

Эта статья впервые появилась в Yale Global Online.

A Sense of Belonging: Democracy Journal

Бешеный успех оптимистичного мюзикла Hamilton и широкий интерес к мрачной книге Себастьяна Юнгера под названием Tribe — это два аспекта стремления Америки к более совершенному союзу. .Наше чувство потери и разобщенности зависит от географии, возраста и вечеринок. Hamilton предлагает многообещающий путь вперед, а Tribe объясняет природу нашего отчуждения и недовольства.

В одной из глав, Tribe интерпретирует психологию ветеранов, ложно заявляющих о посттравматическом стрессовом расстройстве. Мужчины и женщины, которые служили в армии с патриотизмом и преданностью и которые никогда не обманывали товарищей по своим воинским частям, готовы обмануть своих сограждан в мирной жизни, солгав о своем медицинском состоянии.Ветераны чувствуют себя отчужденными и изолированными в современной Америке. Они предпочитают наполненный тревогой опыт военного времени среди близких по духу товарищей своему нынешнему лишенному смысла существованию.

Этот парадокс объясняется, утверждает Юнгер, потерей в современной Америке основного психологического удовлетворения — чувства групповой солидарности и чувства принадлежности. Он цитирует научных экспертов, которые предлагают эволюционное объяснение такой потребности — племенной инстинкт, который обеспечивал человеческое выживание на протяжении многих веков, наделяя нас эмоциями, которые ценят выживание группы выше индивидуального, включая даже индивидуальное я.Наше дарвиновское прошлое наложило на нас психологический след: отсутствие сильной групповой привязанности оставляет у нас чувство пустоты и дезориентации.

Отчуждающий характер жизни в современную эпоху — не новая тема. Он был предметом социологии с XIX века, когда Эмиль Дюркгейм отождествил его с термином «аномия» (грубо говоря, «отсутствие корней»). Дюркгейм сосредоточился на взаимосвязи между аномией и самоубийством. Нынешний и постоянно растущий уровень самоубийств среди вернувшихся ветеранов войны привлек наше ужасающее внимание и подтверждает тезис Юнгера.То же чувство беспризорности и дезориентации также растет в Америке среди представителей белого нижнего среднего класса, которые также в большей степени совершают самоубийства. Как объяснил Дюркгейм, повышенный уровень самоубийств коррелирует с экономическим спадом и отсутствием поддерживающего сообщества. Многие белые в Соединенных Штатах больше не считают себя ключевой частью единой нации. Они чувствуют, что их настигла не только экономическая незащищенность, но и орды иммигрантов, которые, по их мнению, крадут их рабочие места и разрушают их чувство национальной общности.То же чувство отчуждения, несомненно, испытывают многие небелые, но те, кто никогда не был на вершине, чувствуют меньше негодования.

В отличие от этого мрачного фона, Hamilton рассказывает жизнерадостную историю бедного мальчика-иммигранта, который добивается больших успехов и помогает основать нацию. Это типичная американская история, выраженная во фразе «Американская мечта». Чернокожие и латиноамериканцы — актеры, чья идентичность воспринималась как неосновные субкультуры, — играют роли англоязычных отцов-основателей и матерей.Многонациональный состав Hamilton демонстрирует потенциал Соединенных Штатов по формированию союза различных культур и рас, подчеркивая надежду на то, что Америка, несмотря на ее этническое разнообразие, может стать единым обществом — особым, новым типом большевиков. племя. Идиома Hamilton — это современный рэп и хип-хоп на стандартном американском английском с солоноватым словарём. Спектакль хвалили и слева, и справа. Купить билет на Hamilton по разумной цене сложно.Готовятся к показам в различных городах Америки, при этом отдельные постановки и постановки готовятся на Среднем и Дальнем Западе.

Образ Америки как плавильного котла сейчас почти повсеместно отвергается как устаревшая концепция. Говорят, что лучшая метафора — это мозаика. Это действительно более подходящий образ, чем плавильный котел для нашей разнообразной нации. Но мозаика — это очень унифицированное произведение искусства, созданное с помощью клея и затирки. В Соединенных Штатах такими обязательными элементами являются наш национальный язык и его общественная культура, включая законы, лояльность и общие чувства, которые делают язык понятным.Если сейчас кажется, что чувство национального единства находится под угрозой, то это происходит не только из-за глобализации, экономических изменений и новых технологий — обычных объяснений. Необходимо указать еще один причинный фактор.

За последние шесть десятилетий изменения в начальных классах школы способствовали снижению общественных настроений. Под лозунгом «Учите ребенка, а не предмету!» и из-за упора на навыки, а не на содержание, снижение общих, передаваемых школой знаний привело к снижению оценки понимания прочитанного учащимися старших классов.Между 1960-ми и 1980-ми годами оценки упали на половину стандартного отклонения и больше никогда не возвращались. Кроме того, школьное пренебрежение фактическими знаниями, в том числе американской историей и ее гражданскими принципами, в сочетании с общим ослаблением акцента на «механическом заучивании» и «простом факте» привело к упадку широко распространенных фактических знаний среди американцев. Это не только ослабило их способность читать и общаться; это оставило их с более слабыми патриотическими чувствами и уменьшенным чувством того, что они находятся в одной лодке с американцами других рас, этнических групп и политических взглядов.

Благородные, непатриотичные левые не смогут добиться многого, и другие американцы будут их презирать за отсутствие простых гражданских чувств.

Мое внимание к этим образовательным результатам — это то, чего можно ожидать от политического консерватора, который жалуется на политкорректность и снижение патриотизма. Но моя предполагаемая основная целевая аудитория — это мои коллеги-либералы. Со времен военных протестов во Вьетнаме, к которым я присоединился, левые с подозрением относились к явному патриотизму и поддержке.Но, как прозорливо заметил Ричард Рорти в статье New York Times в 1997 году, благородные, непатриотичные левые не смогут добиться многого, и другие американцы будут их презирать за отсутствие простых гражданских чувств. Рорти проводил различие между старыми левыми, возглавляемыми профсоюзами, которых он и я разделили, и которые добились практических улучшений, с новыми, академическими левыми, которые стараются «оставаться как можно более злыми».

Я стремлюсь обратиться к тем, чьи основные политические и социальные цели включают большее равенство в образовании и доходах, а также более высокий статус для ранее игнорируемых или презираемых групп.Я обращаюсь в основном не к тем читателям, которые приравнивают американский патриотизм к развеванию флагов и конкурирующим формам трайбализма, а к тем, кто придерживается лучших из наших идеалов Просвещения, которые сделали нас, по сути, величайшей страной в мире — судя по: например, наша эффективная ассимиляция самых разных людей, примером которой является Hamilton .

Мой тезис состоит в том, что низкое мнение наших молодых людей о своей стране усиливается нынешней дурной славой национализма в любой форме в наших школах и университетах.Этот антинационализм был большой ошибкой, нанесением самому себе раны нашему индивидуальному и коллективному состоянию ума, как это задокументировано в Tribe . Политические и психологические ставки высоки. В амбициозной серии статей о распадающемся Ближнем Востоке, опубликованной The New York Times , главной причиной распада стран в этом регионе является «отсутствие внутреннего чувства национальной идентичности». Такое отсутствие национальной идентичности в современной нации оставляет поле открытым для узкой этнической вражды и политической поляризации.

Антинационализм — далеко не продвинутая точка зрения, предвосхищающая новую глобальную эру, но ведет к видам трайбализма, которые представляют собой наихудшие пагубы в истории человечества — в резком контрасте с национализмом постпросвещения, который американский эксперимент попытался исправить. достигать. Групповая приверженность правильному национализму — это не только прекрасное тонизирующее средство для человеческой психики; это также неотъемлемая необходимость современной эпохи. Нация не собирается растворяться в каком-то фантастическом, смелом новом глобализированном мире.Этот момент заслуживает более подробного рассмотрения, поскольку без признания неотъемлемой необходимости национализма в современном мире новое американское чувство общности не может быть достигнуто в нынешней атмосфере.

Правильный национализм — вещь очень хорошая

То, что такая большая республика, как наша, требует единой школы для сохранения единства, было темой американских основателей, включая Джорджа Вашингтона и Александра Гамильтона, героев-мужчин Гамильтон . Это также была большая тема движения общеобразовательных школ девятнадцатого века.Наша прежняя общая школа, несмотря на все ее недостатки, была необходимой движущей силой в достижении успеха Соединенных Штатов. Это было темой моей книги 2010 года « Создание американцев ». Как показали ученые современности, общая школа продолжает оставаться необходимой чертой успешных наций, помогая сочетать экономические и политические потребности общества индустриальной эпохи с психологическими потребностями племенного инстинкта.

Учителя ранней Америки и их интеллектуальные лидеры, такие как Ноа Вебстер, понимали это.Вебстер составил, в дополнение к своему словарю Dictionary , чрезвычайно популярные школьные учебники. Первые учителя и любовницы считали себя строителями нации, преданными делу привития общих ценностей и лояльности гражданам новой нации, а также чувства солидарности с соотечественниками-американцами. Правда, эта цель не в полной мере относилась к черным и американским индейцам во всех частях страны. Но это тоже изменится. Это была система, которая в начале двадцатого века давала одни из самых высоких национальных оценок по чтению в мире.

Почему так? И почему последующий спад? Баллы по чтению старшеклассников хорошо коррелируют с их общими академическими достижениями и компетенциями, включая способность хорошо общаться с другими и получать знания от письма и речи других. Оценка понимания прочитанного является хорошим показателем общих знаний гражданина и его способности учиться, и является наиболее точным показателем его компетентности. Поскольку речь и письмо требуют огромного количества молчаливо разделяемых знаний, которые неявно присутствуют, но не высказываются и не записываются, лучше всего будут читать те студенты, которые наиболее полно усвоили невысказанные знания, которые другие члены речевого сообщества считают само собой разумеющимся.Широта знаний, которые в стране можно считать само собой разумеющимся, определяет ее уровень грамотности. Но в условиях нового, ориентированного на ребенка образования, широко введенного в Соединенных Штатах после 1945 года, наше доминирование в оценках чтения испарилось.

Наши школы теперь демонстрируют ослабленное чувство, когда-то широко распространенное, что главная цель американского школьного образования — способствовать национальной сплоченности — «из многих — один». Утрата чувства миссии в младших классах произошла из-за двух интеллектуальных изменений, которые приобрели господство за последние 80 лет или около того.Первым и наиболее важным изменением был сдвиг, начавшийся в 20-30-х годах прошлого века, с акцента на приобщении детей к обычаям национального племени к акценту на развитии индивидуальной природы ребенка.

Это изменение отражается в меняющейся архитектуре наших начальных школ. Школьные здания начала двадцатого века в Америке представляют собой внушительные общественные постройки. У них высокие лестничные марши, увенчанные величественными колоннами, которые справедливо кричат: «Школа важна для местного и национального сообщества.”Каждое утро в старых огромных школах вы все еще можете видеть маленькие фигурки детей, поднимающихся по высоким ступенькам, и вся эта сцена символизирует сосредоточение внимания на важном месте обучения в обществе. И не только в местном сообществе: дизайн всегда включает высокий американский флаг, которому дети присягают каждое утро.

После Второй мировой войны, под влиянием образования, ориентированного на ребенка, архитектура американских школ изменилась. Дизайн начальной школы был ориентирован на ребенка.Больше не было высоких ступенек, по которым нужно было подниматься, а были прямые детские дорожки, ведущие к ярким, низким, уютным зданиям, часто с ярко окрашенными архитектурными элементами. Новая архитектура сигнализировала о том, что, хотя школа была посвящена более широкому сообществу и хотя Клятва верности все еще произносилась, основной упор делался на мир детей, на поощрение их воображения и развитие их индивидуальных интересов и личностей.

Этот гипериндивидуализм «учить ребенка, а не предмету» вошел в американское школьное образование только постепенно в начале двадцатого века, полностью распространившись только в 1950-х и 1960-х годах.Это был фундаментальный сдвиг. Современная политкорректность в образовании — это обновленная вариация на тему индивидуализма. Социальная версия «учить ребенка, а не предмет» стала «уважать домашнюю этническую принадлежность ребенка; не навязывайте англоязычную культуру, чуждую его или ее происхождению и личности «. И психологическая версия индивидуализма стала такой: «Подбирайте предметы в соответствии с интересами и способностями ребенка». И мультикультурализм, и теория множественного интеллекта в последние десятилетия стали популярны как лесной пожар.В последнее время индивидуальность стала восприниматься через «интерсекциональность». Ребенка следует понимать как пересечение множества основных групп и племен — например, «латиноамериканцев и геев», а не как «американца», что считается несущественной чертой.

После индивидуализма вторым по важности интеллектуальным изменением в наших ранних школах после Второй мировой войны, и особенно во время и после войны во Вьетнаме, был явный антинационализм. Это не было антипатриотизмом.Это было задумано как высший патриотизм, как попытка сделать нашу нацию более справедливой и лучшей. Национализм приобрел дурную славу по разным причинам. Это было связано с милитаризмом и исключительным расизмом, примером чего является нацистская Германия и войны этнических чисток. Его осуждали как средство удержания богатого класса на вершине. Он стал ассоциироваться с военными приключениями западного империализма, задрапированными флагами. Это антинационалистическое отношение достигло апогея в наших университетах и ​​педагогических институтах во время смертоносной войны во Вьетнаме 1960-х и 1970-х годов.

В результате чувства «Наша страна права или нет» и «Наша страна — величайшая в мире» (не самые достойные восхищения разновидности ура-патриотического национализма) были заменены перечислением способов, с которыми наша страна не обращалась. все как равные, и как он плохо обращался с целыми классами своего народа: американскими индейцами, чернокожими, женщинами, японцами. «Наша страна довольно плохая».

Чувство общности американцев подверглось двойному удару: снижение национальной гордости и уменьшение знания национальной истории.

Позвольте мне прояснить: эта самокритика была запоздалой, и она остается необходимой прелюдией к самосовершенствованию страны, которое будет зависеть от того, как все наши сообщества будут выглядеть как многорасовые, многонациональные, но в целом американизированные молодые люди, которых я вижу каждую неделю в лужайка Университета Джефферсона. Одной из характерных черт этих разноплановых молодых людей является то, что у них довольно хорошие оценки понимания прочитанного на английском. В противном случае они не были бы приняты и не смогли бы пройти учебу.Такое владение формальным и неформальным американским английским языком является предпосылкой для равных возможностей и всех других равенств в стране.

Правильный вид современного национализма — это общинность, направленная на включение всех. Неправильный, эксклюзивистский вид, примером которого является расизм нацистов, дал плохую репутацию всему национализму и помог отвратить поствьетнамских левых от национализма любого рода. Было мнение, что большинство стран довольно плохие, особенно большие, которые охотятся на маленьких.

Это критическое отношение к государственности усиливалось отсутствием базовых знаний у многих из нас, антивоенных протестующих. Их школьное образование, согласно опросам, оставило их с полным игнорированием фактов американской истории и государственного управления. «Учите ребенка, а не предмет» препятствовало традиционному чтению и общему знанию основных фактов американской истории и ее институтов самоуправления. По словам прогрессивного образования, «заученные наизусть» факты не так уж важны по сравнению с критическим мышлением и естественным развитием отдельного ребенка.Новая тенденция была хорошо описана в 1987 году историком образования Дайан Равич как «общая социология»:

В 1982 году я начал исследовать условия преподавания истории в государственных школах. Чем внимательнее я изучал учебную программу по общественным наукам, тем больше мое внимание привлекала любопытная природа первых классов, которые практически не содержат содержания. Учебная программа по общественным наукам для классов K-3 построена вокруг изучения взаимоотношений в доме, школе, районе и местном сообществе.Учебная программа «я, моя семья, моя школа, мое сообщество» сейчас преобладает в начальных классах американского государственного образования. В нем нет мифологии, легенд, биографий, рассказов о героях или великих событий из жизни этого или любого другого народа.

Неудивительно, что Национальная оценка прогресса в образовании сообщает, что фактические знания американцев об истории этой страны, ее идеалах и деталях формы правления резко снизились с 1970-х годов. Нам, которым предстоит управлять нацией, мало что известно об ее истории и принципах работы.Это не вина нынешних граждан, а их воспитание в соответствии с педагогическими идеями, которые продолжают вдохновлять наши ранние классы.

Чувство общности американцев, таким образом, подверглось двойному удару в младших классах: снижение национальной гордости сочетается со снижением знания национальной истории и идеалов. Незнание исторических идеалов, которые стимулировали нашу несовершенную реализацию их, таким образом, сопровождалось сильным подозрением в любой форме национализма, включая наш собственный.По данным Pew Foundation, наши граждане теперь населяют нечетко очерченную географическую и политическую родину, которая не так хороша для всех ее граждан, как следовало бы. Они верят, что их страна существует в рамках нового глобального порядка, в котором каждый человек имеет право на свою домашнюю культуру и личную идентичность. Кроме того, ухудшается хорошее мнение детей о своей стране. Опрос Pew показал, что сегодня только 15 процентов молодых людей говорят, что Соединенные Штаты являются величайшей страной в мире, по сравнению с 27 процентами в 2011 году.

Этим летом Джудит Коган из NPR подготовила репортаж для четвертого июля, в котором представлены интервью со школьниками из Массачусетса, которые не имели ни малейшего представления о «Моя страна Тебя» или «Прекрасная Америка» и даже не слышали о них. или «Боже, благослови Америку». Коган взял интервью у учителей, которые объяснили, что такие песни, как «The Star-Spangled Banner», были слишком милитаристскими и что «God Bless America» упоминает Бога. По их словам, другие патриотические песни слишком узко националистичны и могут оскорбить детей из других стран и культур.

Необходимость национализма

Национализм необходим для эффективного человеческого существования в современном мире. Те, кто осознал новаторскую работу Эрнеста Геллнера « Наций и национализм », согласятся с этим утверждением. Даже его критики признают истинность этого важного пункта. Геллнер, профессор философии, а затем профессор антропологии в различных престижных университетах, не был ограничен языковыми барьерами или общепринятым мышлением.Он писал об исламе так же легко, как и о Франции. Его книга о национализме вышла в 1983 году, когда большинство людей считало ее ненужным злом, порождающим колониализм и войну.

За несколько десятилетий и во многих последующих книгах Геллнер объяснил, почему подъем пост-аграрной эпохи, в которой мы сейчас живем, требует нового типа экономического устройства, в котором главной экономической единицей является национальное государство, предлагающее всеобщее образование по использованию стандартный письменный и разговорный национальный язык. Пост-аграрная экономика, как объяснил Адам Смит, является специализированной и разветвленной. В одном месте делают гвозди, в другом распиливают и строгают брус. Мастера гвоздей и строгальные мастера должны общаться во времени и пространстве. До всеобщей грамотности и языковой стандартизации такое широко распространенное общение было невозможно. Это объясняет, почему независимые усилия по стандартизации языка и всеобщей грамотности возникли автономно в семнадцатом и восемнадцатом веках. Соединенные Штаты были сформированы сразу после того, как была завершена работа по нормализации языка.Мы были первой крупной нацией, которая была создана с уже хорошо стандартизированным печатным языком и принципом всеобщего образования.

Критики Геллнера жаловались, что его функциональное объяснение необходимости общего языка и общих законов не учитывает эмоциональную силу национализма в наше время — потребность в чувстве принадлежности. Но эта поправка просто усиливает и усиливает главный аргумент Геллнера. Современная нация выполняет необходимую функцию не только для современной экономики и ее политической системы, как утверждал Геллнер, но также удовлетворяет эмоциональную потребность в сообществе в большой, современной, анонимной, специализированной экономике.

К анализу Геллнера можно добавить лингвистическую сноску: как только стандартный национальный язык и связанная с ним национальная культура утвердились в школах, сотнями тысяч писателей и носителей, а также в миллионах книг, брошюр и блогов, он становится чрезвычайно важным. трудно радикально изменить или искоренить. Такая языковая стабильность — новинка в истории человечества. До появления всеобщей грамотности и появления современной нации языки менялись как нечто само собой разумеющееся и приспосабливались к языку нынешних завоевателей.После восемнадцатого века все изменилось. Национальные академии и составители словарей установили стандартизированные языки печати. С тех пор отдельные элементы словарного запаса исчезли, и появились новые, но, когда они были созданы, ни один широко распространенный национальный печатный язык не исчез или даже существенно не изменился.

Это объясняет, почему нынешняя антинационалистическая ориентация наших школ категорически не оправдывается такими идеями, как «новая глобальная экономика» и «глобализм».«Люди во всем мире не могут с удовольствием общаться друг с другом в рамках единой глобальной культуры и общего глобального языка. Национальное государство со своим национальным литературным языком остается доминирующей социальной, экономической и эмоциональной сущностью сегодняшнего дня и, вероятно, останется таковой. Мировая экономика — это национальных , в которых глобальные корпорации должны соблюдать национальные законы и общаться на национальных языках.

Общий язык — средство эмоционального удовлетворения во всем мире.Люди привязаны к своей нации из-за чувства принадлежности к языковому сообществу и сопутствующему набору ценностей и традиций. Писатель, лучше всего описавший это измерение национализма, — это Бенедикт Андерсон в своей книге 1983 года « воображаемых сообществ ». Общая языковая культура позволяет людям представить себе сообщество, выходящее далеко за пределы их местности. По всем этим причинам — экономический императив, на который ссылается Геллнер, коммунитарный императив, описанный Андерсоном и Юнгером, и стабильная инерция печатных языков — национальное государство остается ключевой единицей современного мира.Приобщение к национальной культуре (которая, конечно, может включать в себя множество международных знаний) по-прежнему остается главной задачей и обязанностью национальных систем школьного образования. Наши школы верят, что они доблестно обучают национальному языку, но, как я покажу в следующем разделе, от нынешних школьных подходов «изучение слов» и «изучение стратегии» следует отказаться в пользу «изучения знаний». ”

Национальные культуры, как и национальные языки, созданы сознательно. Американская культура грамотности, которую широко разделяют успешные граждане, изначально была сознательно сформирована такими людьми, как Ной Вебстер и Парсон Уимс, а также теми учителями, которые последовали за ними в начале девятнадцатого века. Современные школьные новаторы находятся в несколько ином положении, чем те, кто построил раннюю культуру. Им приходится бороться с инерционной массой существующих обычаев и предположений. Руководители и учителя начальной школы были творцами национальной культуры. Как только эта культура утвердилась во времени и пространстве, ее нельзя было быстро изменить, поскольку она уже стала политическим и экономическим общим языком, известным и используемым миллионами взрослых.

Миллионы американцев в настоящее время населяют устоявшуюся национальную культуру и общественную сферу.Те, кто хорошо владеет этим языком и культурой, в среднем являются лучшими коммуникаторами и самыми богатыми гражданами. Национальная культура — это клуб, который награждает своих самых опытных членов. Те, кто не освоил его, теряют возможность. Поэтому цели социальной справедливости и равенства возможностей требуют тонкости в попытках значительных культурных изменений в наших современных школах. Чтобы быть эффективными как граждане и работники, каждый школьник должен получить доступ к общественной сфере и ее стандартизированному языку, а также разделять чувство принадлежности к стране, достойной преданности.Эту публичную сферу можно изменить и улучшить, но только постепенно и с тактом. Важно искоренить злые элементы нашей прошлой культуры, но также важно предоставить каждому ребенку доступ к общей общественной культуре.

Доказательством того, что в наших школах сейчас , а не , это низкий средний уровень грамотности выпускников школ, а также большой разрыв в навыках чтения, который сохраняется между социальными группами в Соединенных Штатах. Эти пробелы в равенстве показывают, что нынешние американские школы не полностью осознали свои обязанности по аккультурации.Приводимая обычная причина — бедность — не может быть полностью адекватным объяснением, потому что некоторые национальные школьные системы, например японские, очень хорошо обучают детей из бедных семей. Я считаю, что наши нынешние школы не понимают, какое количество специфических знаний необходимо для овладения письменным и устным национальным языком. Это понимание было полностью осознано только с 1960-х годов. Это понимание первостепенной важности для понимания того, как сократить наш разрыв в грамотности, а также для преодоления нашей крайней поляризации и разрыва в общественных настроениях.

Нации поддерживаются общим языком и культурой

Прочитать текст Гамильтон — значит быть пораженным гением Лин-Мануэля Миранды в формировании структуры пьесы и ее языка. Его стиль — рэп и хип-хоп, но его язык — стандартный американский английский, что делает Hamilton воплощением мультикультурного американского общества, предвиденного Германом Мелвиллом в 1849 году: «В этом западном полушарии все племена и люди объединяются в единое федеративное целое; и есть будущее, в котором отчужденные дети Адама будут восстановлены в качестве старого очага в Эдеме.. . . Тогда будет снято проклятие Вавилона, наступит новая Пятидесятница, и язык, на котором они будут говорить, станет языком Британии ». Мелвилл представил «федеративное» единство будущей американской мозаики как единство, которое будет консолидировано языком.

Печатная грамотность признается всеми в качестве основной цели обучения. Но не все осознали значение этой общепринятой истины. Теперь мы знаем больше о последствиях, которые вытекают из того факта, что общий стандартизированный язык является экономической и социальной политической необходимостью, основанной на молчаливом обмене знаниями.Хотя экономический императив привел к стандартизации языков и расширению школьного образования в семнадцатом и восемнадцатом веках, только в 1960-х годах психолингвистика смогла полностью прояснить, что для успешного использования общего языка требуется огромный запас из невысказанных общих убеждения, факты и отношения. Обратите внимание на невысказанные предположения, которые необходимы читателю, чтобы полностью понять последнее предложение. Любой лучше поймет его значение, кто знает, что нынешние американские школы рассматривают понимание прочитанного как технический навык, включающий общие стратегии понимания — неудачную политику, несовместимую с научным пониманием понимания языка как предметной формы знаний, зависящей от предметной области. конкретные знания.

Спустя два десятилетия после этого фундаментального исследования потребности в невысказанном знании, в 1980-х годах Вальтер Кинч и Теун А. ван Дейк опубликовали новаторскую книгу, которая обобщила предыдущие идеи и сделала их широко принятыми в когнитивной науке. Авторы резюмировали принцип следующим образом:

Одним из важнейших достижений психологии является признание того, что большая часть информации, необходимой для понимания текста, не обеспечивается информацией, выраженной в самом тексте, а должна быть получена из языковых знаний пользователя о человеке, объектах, положениях дел. , или событиях, о которых идет речь.

Текст «подобен пикнику, на котором автор привносит слова, а читатель — смысл», — сказал литературный критик Нортроп Фрай. И эти значения не зависят от слов, которые являются очень неоднозначными. Слова могут быть устранены и согласованы только с помощью релевантных знаний читателя — невысказанных знаний, которыми делятся автор и читатель, говорящий и слушатель. Причина, по которой Google Translate так часто плохо справляется, несмотря на миллиарды, потраченные на машинный перевод за эти годы, заключается в его неспособности угадать, какие соответствующие знания и контекст принимаются как должное.Словари и грамматика не хватает. Если бы это было так, Google Translate справился бы гораздо лучше.

Недавний научный консенсус о роли негласных общих знаний в языковой трансакции имеет последствия для образовательной политики, которые американские преподаватели пока не желают проводить. Если общие базовые знания необходимы для эффективного чтения, письма, устной речи и аудирования в стране, то школы страны должны быть общими школами, которые преподают эти общие знания в общественной сфере.Они должны сделать это , чтобы все граждане были грамотными. Это не означает, что все школы должны быть одинаковыми, но это означает, что в процессе и по-своему, школы должны делиться базовыми знаниями, одинаковыми для всех. В противном случае среди американцев останется огромный разрыв в грамотности.

Эту необходимую логику не должны омрачить текущие дебаты по так называемой инициативе Common Core в Соединенных Штатах. Эти дебаты касаются в основном всего, кроме общих знаний.Языковые стандарты Common Core не требуют специальных знаний. То же самое и со стандартами грамотности отдельных штатов. Конкретные знания — это последнее, что наши специалисты в области образования (в эпоху прогрессивизма) хотят определять. Они предпочитают закрывать этот вопрос, говоря, что это местный политический вопрос, и задают неловкий вопрос: «Кто решает?»

На эту остановку разговора есть четкий ответ. Такие писатели, как Лин-Мануэль Миранда и другие влиятельные пользователи языка, уже приняли решение.Публичная сфера — это де-факто знания и язык, которыми пользуются те, кто умеет читать и эффективно общаться. Они получают высокие баллы на тестах по чтению. Они могут прочитать Hamilton (в печатной версии, даже если они не могут получить билет), и они могут прочитать The New York Times . Сниженные по содержанию упражнения и упражнения на словарный запас, проводимые школами, по-прежнему создают большой разрыв в чтении между социальными группами. Это потому, что пробелы в чтении — это пробелы в знаниях — результаты обучения, основанного на пустой практике навыков и лозунгах типа «Кто решает?»

Таким образом, можно применить внутреннюю логику для ответа на вопрос «Кто решает?» Мы можем начать с психолингвистического понимания того, что эффективное использование языка требует, чтобы говорящий и слушатель разделяли общие знания, чувства и убеждения.Затем, как аналитически показал философ языка Х. П. Грайс, говорящий должен знать то, что знают слушатели, а слушатели должны знать, что говорящий предполагает, что они это знают. Эти общие знания — это то, чем обладают компетентные слушатели и ораторы, читатели и писатели и чем, как они знают, владеют их соязычные пользователи. Это то самое знание, которое делает их компетентными. Эти общие знания ограничены; если бы это было не так, им нельзя было бы поделиться. Об этом обязательно знают все грамотные ораторы и писатели.Таким образом, суть знаний уже была в значительной степени определена множеством компетентных пользователей языка с течением времени. Школам необходимо увековечить эту компетенцию для всех, даже если они могут попытаться расширить, исправить и улучшить наши общие знания, чувства и убеждения. Школы могут и должны улучшать культуру, но при этом (как это происходит сейчас) не оставляют многих своих учеников некомпетентными из-за их невежества.

Отчасти из-за неадекватных теорий об образовании и языке, понимание основной аккультурационной обязанности школ в либеральной демократии отступило.Основная обязанность начальных школ страны — это , а не , чтобы развивать и воспитывать индивидуальность каждого ребенка. Индивидуальность не рождается. Это поздний продукт социализации и образования, как справедливо считал известный философ-прагматик Г. Х. Мид. Только благодаря овладению детьми общественной сферой и ее языком всем детям может быть предоставлен справедливый шанс в современной экономике и, таким образом, шанс полностью развить свою индивидуальность. Более того, владение общими знаниями также является необходимой частью общего чувства общности в стране.

Мы все в одной лодке

Популярность Hamilton дает надежду на то, что недавние образовательные идеи гипериндивидуализма и антинационализма могут быть открыты для пересмотра. Замечательная послевоенная атака на предрассудки, трайбализм и стереотипы должна быть освобождена от ненужной примеси критики нации, которая проходит под лозунгом «мультикультурализма». Эта тенденция настолько встревожила либерального историка Артура Шлезингера-младшего, что он остановился в своих научных трудах, чтобы написать паникерскую брошюру под названием The Disuniting of America (1991).Это побудило знаменитого либерального философа Ричарда Рорти написать в 1994 году острую статью в газете The New York Times под названием «Непатриотическая академия», а четыре года спустя — страстную книгу « Достижение нашей страны».

Эти два выдающихся писателя из старых левых профсоюзов выступили с нападками на самодовольный интеллектуализм новой академической левой. В книге «В достижении нашей страны » Рорти предупреждал, что такое антинациональное пренебрежение с его отсутствием практического участия в тяжелом положении американских рабочих откроет страну для полномасштабного негодования против политкорректности и сделает нацию уязвимой для демагогии. какого-нибудь фашистского силача, который будет играть на своем недовольстве и защитных предрассудках:

Не пригородный электорат решит, что система провалилась, и начнёт искать сильного человека, за которого можно будет проголосовать — кого-нибудь, чтобы заверить их, что, как только он будет избран, самодовольные бюрократы, хитрые юристы, продавцы переплаченных облигаций и профессора постмодерна больше не будут звонить. выстрелы.. . . Весь садизм, который академические левые пытались сделать неприемлемым для своих учеников, вернется обратно.

И Рорти, и Шлезингер были сильными националистами федеративного типа. Мелвилл принял слово «федеративный», прямо поставив его на сторону Гамильтона и Вашингтона, ведущих федералистов ранней эпохи. Они стремились создать сильную сплоченную нацию из разрозненных частей — не стирая части. Необходимость вынудила американских основателей перейти к федерализму — к компромиссу между сильными местностями и сильным центральным правительством: «из многих — одно», но не стирая многих.Эта идея единства в разнообразии очень помогла американскому политическому и экономическому росту. Это помогло нам избежать наихудших проявлений племенного национализма. Американская идея о том, что местные автономии могут сосуществовать с национальным единством, с самого начала сигнализировала, что мы не плавильный котел, а мозаика. Федеральный принцип отражен в нашем флаге. Какой еще национальный флаг так визуально насыщен, как мозаика?

Американский федерализм случайно натолкнулся на глубокое понимание человеческих групп. Социологи сочли полезным различать два типа социальных отношений, используя немецкие термины Gemeinschaft и Gesellschaft . Gemein означает общий , общий ; a Gemeinschaft — это общество с общими культурными и даже родственными узами. Это уютная, часто местная договоренность с сильным чувством групповой идентичности и лояльности. Он удовлетворяет психологическую потребность в групповой идентичности и даже в личной идентичности, чувство, которое Себастьян Юнгер описывает в книге Tribe .Немецкое слово Gesell, , напротив, не означает обычный ; но вместо этого означает товарищ или товарищ — как попутчик в поезде или сослуживец в компании. Gesellschaft — это немецкое название коммерческой компании. Монокультурный национализм типа Gemeinschaft оправданно получил плохую репутацию из-за того, что его связывали с расовыми и племенными чувствами, как в гитлеровской Германии, или с наполненными ненавистью националистическими войнами на Балканах и в других местах с их «этническими чистками».«Национализм Gemeinschaft ведет к менталитету« мы против них », ненависти к другим и к войне. Такой трайбализм глубоко укоренился и оставил кровавый след в истории, даже несмотря на то, что он удовлетворил глубоко укоренившуюся потребность в сообществе. Успех американского эксперимента отчасти объясняется федерализмом, идеей, которая предлагает практичность Gesellschaft , сохраняя при этом эмоциональное наполнение Gemeinschaft. Нашему федерализму удалось создать сильную, объединяющую общественную культуру, не уничтожая при этом более уютную культуру дома и местности.

Федерализм — это тонкое уравновешивание и непрерывная работа. Это модель успешной современной нации. Геллнер кратко формулирует вопрос: «Национализм — это феномен Gesellschaft , использующий идиому Gemeinschaft: мобильного анонимного общества, имитирующего закрытое уютное сообщество. Он порождается в основном двумя фактами: разрушением старого жесткого иерархического порядка, в котором большинство людей знали свое место и были привязаны к нему, и тем фактом, что новый порядок, в силу характера работы внутри него, должен действовать в едином стиле. [общая общественная] культура.”

Эта национальная общественная культура является изобретенной конструкцией, которая поддерживается и совершенствуется школами нации. Наши школы сыграли ключевую роль в нашем прошлом национальном успехе. Но проект американизации школ был остановлен индивидуалистическим образованием и антинационализмом. Гамильтон , написанный гением, который является продуктом американского школьного образования, показывает, что школы не полностью отказались от своих демократических обязательств. Но для растущего числа экспертов ясно, что эти обязанности должны включать обучение всех национальной общественной культуре и поощрение лояльности к национальному сообществу и его лучшим идеалам.

Для этого в американских школах потребуется гораздо больше обучения истории и гражданскому праву, включая основные принципы Просвещения нации. Кровавое и успешное движение за гражданские права недавнего прошлого было основано на том, что все знали эти принципы. Их цитировали даже «Черные пантеры». Во время движения за гражданские права национальная гордость соответствовала не только национальному прогрессу; это было частью его исходной силы.

Каждый ребенок должен получить доступ к общественной сфере и его языку, а также разделить чувство принадлежности к стране, достойной преданности.

Чувство принадлежности уменьшает чувство отчуждения от группы. Это также уменьшает чувство отчуждения от людей в группе. Чувство принадлежности к большой Америке усиливает чувство связи с Другим. Тревожное сохранение и даже усиление расизма в Соединенных Штатах можно преодолеть только путем усиления, а не ослабления нашего национального чувства солидарности.

Если старые патриотические песни для школ не проходят проверку, почему никто не пишет новые? Возможно, у кого-то есть. Но на самом деле, что плохого в «Прекрасной Америке», цель которой «увенчать твое добро братством от моря до сияющего моря?» Братство , безусловно, включает сестринство и является разумным переводом « Gesellschaft как Gemeinschaft ». Но если это не нравится, нашим школам, тем не менее, необходимо договориться о некоторых других патриотических песнях, чтобы заменить «Прекрасную Америку» и «Моя страна». Может быть, «Эта земля — ​​твоя земля» и «Мы победим» — любые песни, подтверждающие национальный идеал Просвещения о «свободе и справедливости для всех».«Этим идеалом по-прежнему есть чем гордиться.

Может быть, Лин-Мануэль Миранда напишет отличную версию рэп-хип-хопа «America the Beautiful», прославляя звездно-полосатое национальное сообщество. Федеративная американская идея продолжает оставаться, как сказал Авраам Линкольн, «последней лучшей надеждой земли». «Разъединение Америки» было бесплодным усилием. Индивидуализм наших школ в сочетании с вызывающими разногласия антинационалистическими настроениями недавнего прошлого способствовали поляризации и помогли сделать нашу внутреннюю политику скорее племенной, чем федеративной.Наши начальные школы должны перестать поддерживать эту зловещую тенденцию и вместо этого стать первой линией защиты от них.

Значение земли для аборигенов

Что означает земля для аборигенов?

Некоренные жители и землевладельцы могут рассматривать землю как что-то свое, товар, который нужно покупать и продавать, как актив для получения прибыли, но также как средство зарабатывать на жизнь или просто как «дом». Они «обрабатывают» землю, как если бы она была незаконченной или сырой.

Для аборигенов отношения намного глубже. Женщина-палыку Амбелин Кваймуллина объясняет:

«Для аборигенов страна — это гораздо больше, чем просто место. Скала, дерево, река, холм, животное, человек — все они были созданы из одной и той же субстанции Предками, которые продолжают жить на земле, вода, небо. Страна наполнена отношениями, говорящими на языке и соблюдающими Закон, независимо от того, являются ли эти отношения человеческими, скалами, воронами или плетнями. Страна любима, нужна и о ней заботятся, а страна любит, нуждается и заботится для ее народов в свою очередь.Страна — это семья, культура, идентичность. Страна — это я ».

У них глубокая духовная связь с землей. Закон и духовность аборигенов переплетаются с землей, людьми и творением, и это формирует их культуру и суверенитет.

Здоровье земли и воды имеет центральное значение для их культура. Земля — ​​их мать, она пропитана их культурой, но также возлагает на них ответственность заботиться о ней. Они «чувствуют боль форм жизни в стране как боль для себя».

Языки аборигенов подробно описывают землю и культуру людей, которые на них говорят. Вот почему изгнание аборигенов с земель их предков было настолько катастрофическим, потому что потеря страны ведет к утрате этого языка и культуры.

Ключевой вывод: Земля принадлежит аборигенам, и каждый аспект их жизни связан с этим.

Жизнь в городе имеет свои проблемы. «Я часто задаюсь вопросом, как соединиться со своей страной, когда нахожусь в городе», — задается вопросом танцор и хореограф-абориген Фрэнсис Рингс.«Для многих коренных народов это внутренняя связь; вы смотрите за здания и бетон и чувствуете чувство принадлежности», — говорит она.

Мы возделывали нашу землю, но иначе, чем белый человек. Мы стараемся жить с землей; они, казалось, жили за счет этого.

— Том Дистра, старейшина аборигенов

Рассказ:

Потерянная девушка

Девушка заблудилась. Она скиталась далеко от матерей, тетушек и бабушек, от отцов, дядюшек и дедушек.Она спряталась в тени скалы и заснула, пока ждала, пока ее найдут братья и сестры. Была ночь, и никто не ответил, когда она позвонила, и она не могла найти дорогу обратно в лагерь.

Девушка бродила одна. У нее возникла жажда, поэтому она остановилась у водопоя, чтобы попить, а затем проголодалась, поэтому она сорвала ягоды с куста. Затем ночь стала холоднее, поэтому она прижалась к нависающей скале, втиснувшись в яму, в которой был задержан теплый дневной воздух.Наконец она увидела ворону, летящую в лунном свете, перелетая с дерева на дерево и кричащую «Кау! Кау! Кау! ». Девушка последовала за вороной. Она последовала за ним через деревья, скалы и холмы, пока, наконец, не увидела вдали сияние костров своего народа.

Люди сразу засмеялись и заплакали, чтобы убедиться, что девушка в безопасности. Они рычали на нее за ее глупость, обнимали ее и уступали ей место у огня. Ее младший брат спросил ее, не боялась ли она; но девушка сказала: «Как я могла испугаться? Я был с мамой.Когда я хотел пить, она дала мне воды; когда я был голоден, она кормила меня; когда мне было холодно, она меня согревала. А когда я заблудился, она показала мне дорогу домой ».

Эта история доступна в одноименной детской книге.

«Земля принадлежит нам»

В большинстве текстов слова «хранители» или «владельцы» используются в отношении отношения аборигенов к своим землям.

Сложно подобрать подходящие слова, чтобы выразить их интимные отношения, как слишком хорошо знает Джон Кристоферсен, заместитель председателя Северного земельного совета.

«Мы не хранители, мы не смотрители», — говорит он. «Мы не заботились о [земле], чтобы кто-то другой пришел и забрал [ее]. Мы были владельцами. И оккупантами. И хранителями. И смотрителями».

Старейшина объясняет

Боб Рэндалл, старейшина из Янкунитятьяра и традиционный владелец Улуру (скала Айерс), объясняет свою связь с землей и то, как каждое живое существо связано со всеми остальными живыми существами.

3 разных взгляда на землю

Вы не поверите, что все эти три цитаты относятся к одному и тому же сайту в Джеймс Прайс-Пойнт на побережье Кимберли Западной Австралии:

Ничем не примечательный пляж.

— Колин Барнетт, Премьер, Западная Австралия

«Главный» объект наследия.

— Департамент по делам аборигенов штата Вашингтон («основная» — высшая категория Департамента)

Секретный деловой сайт для мужчин-аборигенов.

— Goolarabooloo Аборигены

Земля предков. Аборигены рождаются с ответственностью заботиться о своей земле сегодня и перед будущими поколениями.

Земля поддерживает жизнь аборигенов во всех аспектах: духовном, физическом, социальном и культурном. Представление о пейзаже как о второй шкуре занимает центральное место в любой форме искусства аборигенов, будь то театр, танец, музыка или живопись.

Художники-аборигены не могут творить без связи с землей. «Жизнь, работа или творчество на земле, где они родились, жизненно важны для связи художника со страной», — говорит Эдвина Циркитт, менеджер Центра искусств Варакурна в Западной Австралии. Поддержание этой связи жизненно важно для передачи важных историй молодому поколению.

Прогуливаясь по сельской местности, женщина-аборигенка Мелисса Лукашенко видит другое измерение , выходящее за рамки очевидного. «Мы видим мир, который видят белые люди, но в то же время мы видим мифический пейзаж и исторический пейзаж», — говорит она. «Белые люди видят Ротари-парки и мысы; мы видим священные места. И мы смотрим на дикую пищу». Закон и жизнь аборигенов берет свое начало в земле и регулируется ею. Связь с землей дает аборигенам их идентичность и чувство принадлежности. Амбелин Кваймуллина объясняет, как закон является основой всего, что мы видим сегодня:

«Предки учили народы жизни в деревне, и эти способы назывались Законом. Именно Закон поддерживал сеть отношений, установленных Предками, и сеть взаимоотношений, установленных Предками, сформировала образец, который был самой жизнью.Этот образец — будучи жизнью — присутствует повсюду; он существует в единственной песчинке и снова сформирован миллионами песчинок, которые собираются вместе, чтобы образовать пустыню; он находится в спинифексе, вороне, скале, человеке и любой другой форме жизни; и создается заново, когда эти формы объединяются, чтобы сформировать страну; и когда вся страна объединяется, чтобы сформировать континент.« Страна была и остается для многих местом обучения. « Мы там все знаем; деревья, животные, растения, — объясняет Джава Тимми Бурарванга, старейшина аборигенов из Арнемленда. — Для нас это как библиотека в кустах, а зачастую и университет в кустах. Именно там мы изучаем и понимаем, и узнали о земле и об уходе за ней за тысячи лет. Мы можем читать это как GPS. Ее передали наши предки ».

Но если мы не поддерживаем землю, когда мы только берем и не отдаем, мы разрушаем эту библиотеку:

« Для нас это как большая книга.Вся эта земля. Теперь, на протяжении многих лет, люди брали — как вырывали страницы из нашей книги, так что кусочки и фрагменты теряются … Знаешь, если мы уберем центральную часть нашей страны, ты знаешь, что мы вытащили целую кишки нашей книги, мы вырываем ее прямо … Было бы трудно продолжить обучение после этого момента ».

В познании страны есть свет, питающий мир.

— Амбелин Кваймуллина, адвокат по делам аборигенов

Земля — ​​моя опора… Я стою прямо, счастлив, горжусь и не стыжусь своего цвета, потому что у меня все еще есть земля . .. Я считаю землю историей моей нации.

— Галарву Юнипингу, музыкант из числа аборигенов

В белом обществе дом человека — это строение из кирпича или дерева, но для наших людей наш дом был землей, на которой мы охотились, собирали на ней и проводили церемонии и собрания.

— Нала Мэнселл-МакКенна, молодежный работник, Центр аборигенов Тасмании

Рассказ:

«Деньги для меня ничего не значат»

Джеффри Ли мог бы стать миллионером.Но он решил не делать этого.

Джеффри — старший хранитель земли, известной как Кунгарра. Французская энергетическая компания Areva пыталась активировать договор аренды полезных ископаемых, чтобы добыть на этом участке 14 000 тонн урана.

Вместо того, чтобы принимать миллионы роялти за добычу полезных ископаемых, г-н Ли обратился к федеральному правительству с предложением включить эту землю в национальный парк Какаду.

«Когда вы копаете яму в этой стране, вы убиваете меня», — сказал он репортерам. «Деньги для меня ничего не значат.Страна очень важна для меня ». Для него было важнее защитить священные места и места захоронения в стране, за которую он несет ответственность.

Джеффри работает рейнджером в парке и надеется, что расширение привлечет больше посетителей в парк.

«Традиционные владельцы будут делать что-то в стране», — сказал он, добавив, что важно сохранить землю для будущих поколений, чтобы некоренные австралийцы могли узнать о культуре аборигенов.

Месторождение Кунгарра находится всего в 3 км от скалы Нурланги, одной из самых посещаемых достопримечательностей Какаду.

Не все аборигены выступают против освоения земель

Из-за их тесной связи с землей аборигены могут восприниматься как решительно противники любого земледелия.

Верно обратное. Национальное обследование землевладельцев-аборигенов в 2007 году показало, что, хотя их первоочередными задачами являются обязанности по хранению и уход за землей, , почти все землевладельцы решительно поддерживают экономическое развитие .

Их цель — самоокупаемость, но отсутствие финансовой поддержки и возможности получить к ней доступ не позволяют многим достичь этой цели.

Аргументы в пользу развития

• Развитие приносит пользу. При правильных переговорах многие сделки по развитию могут принести многомиллионные льготы аборигенам.
• Воспользуйтесь возможностью. У разработчиков ресурсов хватит терпения. Если предложение по развитию не будет одобрено в течение определенного времени, они берут свои деньги в другом месте.
• Получите немного денег на whitefella. Коренным жителям, работающим на пастбищах, часто платили едой и одеждой или вообще не платили. Этот опыт все еще свеж в их памяти, поэтому перспектива получить немного денег «назад» от белого человека заманчива.
• Развивайте будущее аборигенов. Соглашения о землеустройстве могут сыграть жизненно важную роль в оказании помощи коренным народам в определении своего будущего.

Аргументы против развития

• Правительство, а не земля должна обеспечивать нужды. Никакие другие австралийцы, кроме аборигенов, похоже, не должны отказываться от своего имущества, чтобы получить самое необходимое, например, жилье, здоровье, образование.
• Защити землю. Многие разработки влияют на окружающую среду, загрязняют ее или оставляют после себя беспорядок из отходов и разрушений. Защита земли и ее священных мест важнее, чем ее развитие.

Пример из практики: самая крупная сделка с титулом коренных жителей в истории Австралии

В мае 2011 года традиционные владельцы в Западной Австралии подавляющим большинством проголосовали за строительство газового завода в Джеймс Прайс-Пойнт, в 60 км к северу от Брума, в обмен на проекты и льготы на сумму 1.5 миллиардов.

Народ Гуларабулу и Джабирр Джабирр отказался от 1,5% своих земельных владений в результате того, что премьер-министр Западной Австралии Колин Барнетт назвал «самым значительным актом самоопределения аборигенов в стране».

В то время это поселение было крупнейшим поселением коренных жителей в истории Австралии.

Пакет включал денежные средства, пособия по трудоустройству и жильё, образование, программы обучения, поддержку рейнджеров и возможности заключения контрактов.

Однако до принятия решения Премьер предпринял шаги по принудительному приобретению земли, если не было найдено никаких компромиссов.

Духовные связи

Их духовная и культурная связь с землей обязывает аборигенов заботиться о культурных объектах, которые являются «живыми музеями» их предков и включают

• места сновидений,
• места археологических раскопок,
• водоемы ,

могильник

• .

Церемониальные мероприятия помогают им возобновить или восстановить свою духовную связь с землей и священными местами, за которыми они ухаживают.

Сегодня доступ к традиционным землям можно получить, признав титул коренного населения, но получение этого титула — длительный, дорогостоящий и сложный процесс.

Некоренные народы не могут понять тесную связь с землей. Когда аборигены пытаются рассказать о том, что для них значит земля, они часто «сталкиваются с этой обидной фразой:« земля не принадлежит вам, аборигены, она принадлежит всем нам ». Это один из «самых обидных комментариев», который им приходится вынести.

«Места культурного наследия аборигенов — важная часть нашей библиотеки», — объясняет активист тасманских аборигенов Джим Эверетт. «[Они содержат] не только материальные свидетельства образа жизни наших предков, на который повлияли ледниковые периоды, изоляция, изменения климата и, в конечном итоге, колонизация, но также духовная связь со страной, идентичность места и духовная принадлежность».

«Разрушение — это как вырвать страницы из наших библиотечных книг, это как разрезать сердца наших людей, разрезать нашу идентичность и нашу культурную философию, которая поддерживает нашу духовную связь со страной. «

Связь многих аборигенов с землей была прервана во времена« украденных поколений ». Они утратили свою традиционную связь. По оценкам аборигенного писателя и академика Стивена Хагана, около 70% людей, с которыми он разговаривал, не имели». малейшее представление об их связи со страной.

Это как любовь к маме и папе.

— Наташа Нейдже, внучка Билла Нейдже, о любви к земле, Национальный парк Какаду

Если вы принадлежите к этой стране, ваша страна найдет способ перезвонить вам.Страну нужно помнить, ее нужно слушать, нужно знать, что мы все еще можем говорить на ее языке.

— Старший абориген в сериале Double Trouble

Рассказ:

«Он и море были одно»

Ян Браун вспоминает своего кузена Эдварда «Теда» Бересфорда Бьюкенена и его отношение к морю.

«Он был единственным человеком, которого я знал, кто мог ловить рыбу без наживки. Он просто брал краба, открывал его, бросал на удочку и возвращался домой с сумкой, полной рыбы.

Казалось, он и море были одним целым. Он мог сказать мне, куда плывут рыбы. Он мог определить приливы по луне, и он мог сказать, когда приближалась плохая погода, и предупредить всех товарищей по рыбной ловле, чтобы они не выходили из лодки, потому что шторм должен был ударить, скажем, ровно в 17:30 ».

Раньше Кровать

 Большинство ночей перед сном
Я отступаю снаружи
наслаждаться красотой
это успокаивает мой разум.

Звезды окрашивают небо
разбросаны повсюду
Я вглядываюсь в темноту
наблюдая за каждым звуком.Зов совы
отдаленное кваканье лягушки
писк бандикут
как он пробегает мимо бревна.

Симфония насекомых
чья песня наполняет воздух
шепот западного
что течет по моим волосам.

Мать и ее Джоуи
Быстро унесенный прочь
эти звуки имеют большее значение
чем то, что можно сказать словами. 

Самогон выступает
редкое движущееся облако
река сирени
потоки к земле.

Я купаюсь в этом сиянии
улыбка на моем лице
благодарен духам
за поддержание этого места.

Автор: Джонатан Хилл, Олд-Эровал-Бэй, Новый Южный Уэльс. Читайте стихи аборигенов.

лояльности, сообщества и государственности — национализм, самоопределение и отделение

К каким людям, к какой группе вы принадлежите? Как мы узнаем, кто Они, а кто Мы? В чем заключаются ваши политические взгляды? В некотором смысле это простые вопросы. В нашей повседневной жизни есть много ситуаций, когда мы могли бы достаточно хорошо на них ответить. Мы говорим на общих языках с окружающими нас людьми (и часто с одним и тем же акцентом).Многие из нас живут по соседству и признают «соседей» как особую группу, к которой мы принадлежим. Если мы регулярно молимся в мечети или церкви, мы можем идентифицировать себя с другими как часть «сообщества» там; если мы будем регулярно пить в местном пабе или кафе, мы можем почувствовать то же самое. Может быть много пересекающихся сообществ, больших и малых, и мы можем принадлежать к целому ряду из них.

Как насчет вашей основной политической лояльности? Многие люди будут с радостью рассматривать себя и других как своих собратьев из Великобритании, французов, бразильцев или южноафриканцев, независимо от других факторов, которые могут отделять их от некоторых из их соотечественников.Это чувство принадлежности обычно переходит к признанию французского, бразильского и т. Д. Правительства как легитимного, как бы сильно ни хотелось, чтобы политика или состав нынешнего правительства изменились.

Легко сказать, что «многие люди» смогут идентифицировать и чувствовать себя комфортно с их более широкой политической лояльностью или имуществом (и это старый трюк политических теоретиков, чтобы использовать принцип «многие люди …» в защиту того, кем они являются спорят). Точно так же многие этого не сделают. Людей можно «поймать» без основных политических привязанностей или между ними. С одной стороны, многие общества сегодня являются мультикультурными или многонациональными, а их граждане обладают разнообразной, множественной и меняющейся лояльностью. С другой стороны, в последние годы стали очевидны массовые перемещения людей в глобальном масштабе, например перемещение афганцев и иракцев в Европу и другие места в 1990-х и начале 2000-х годов перед лицом войны, угнетения и бедности. Такие массовые перемещения людей делают переживание неопределенной лояльности и собственности — действительно, безгражданство — обычным явлением.Кроме того, многие общины меньшинств в национальных государствах обычно неоднозначно относятся к своей обязательной первичной лояльности, например, коренные народы в США, Канаде, Австралии и Новой Зеландии.

«Сообщество» — один из самых неоднозначных терминов в политическом словаре. Он может быть и используется для обозначения любой совокупности или группы людей , независимо от того, является ли эта группа большой или небольшой, осознающей свою « групповость » или нет, территориально смежной, всеобъемлющей или исключительной, слабо или жестко структурированной, иерархической. или эгалитарный, атомистический или органический и так далее.Политики хорошо осведомлены о двусмысленности этого слова и его положительном характере (как может «сообщество» быть плохим?), Применяя этот термин в соответствии со своими целями. Социологи опасаются использовать термин без должной осторожностью, так как они чаще осведомлены о ловушках, которые приходят с его неоднозначностью и состязательности.

Многие жители таких мест, как Македония, Косово, палестинские территории, Кипр, так называемая «Падания» в северной Италии, Каталония, западная Сахара, Абхазия, Ачех, Шотландия и Квебек, живут с постоянными вопросами о том, что должно быть их основным политическая лояльность — их наций или их стран.Некоторые будут чувствовать, что им навязывается чуждая политическая идентичность государством, которое они считают нелегитимным: израильское государство на палестинских территориях, марокканское государство в западной Сахаре и грузинское государство в Абхазии. Их буквальные соседи могут с равной энергией защищать их лояльность тем же государствам. Хотя на одном уровне каждый случай уникален, во многих таких местах происходит мучительный и кровавый конфликт по поводу законности, лояльности и принадлежности. Сильные настроения могут подпитываться националистической агитацией и пропагандой.Политическая борьба за землю и идентичность может принимать форму «пограничных споров», с одной стороны, до «этнических чисток» и «гражданской войны» — с другой. Влияние этих конфликтов на жизнь многих тысяч людей и семей хорошо задокументировано (Huysmans, 2005). Национализм и национальное самоопределение — это живые политические идеи, ради которых люди действительно живут (и умирают).

Основная причина того, что такие конфликты так важны для лидеров и последователей, вовлеченных в них, заключается в том, что достижение и поддержание государственности для своей нации является окончательным выражением политической независимости, как это было с момента возникновения современной нации. государство примерно во времена Французской революции.В то время национальное государство по разным причинам начало провожать своих великих исторических соперников — например, города-государства и империи. Начавшись в Европе и распространившись через колониальные завоевания и господство, национальное государство стало основной политической единицей во всем мире (Gieben and Lewis, 2005). Хотя факт и ценность его приматов сегодня широко обсуждаются, особенно сильными сторонниками «глобализации», он по-прежнему обеспечивает фундаментальную основу, через которую мы понимаем управление людьми и территорией.Внутри стран есть органы местного самоуправления и наднациональные органы управления, находящиеся «над ними» (такие как Европейская комиссия и Европейский парламент в ЕС), но национальное государство является основной, фундаментальной единицей. Существовали разные теории о том, что может сделать политическую власть легитимной. Но когда утилитаристы, теоретики контрактов, марксисты и другие спорят о политической легитимности, они почти всегда спорят о законном правительстве национальных государств .

Поскольку государственность является ценным достоянием, неудивительно, что фундаментальные политические вопросы о « них » и « нас » могут вызывать резкие ответы: например, большинство косовских албанцев категорически заявляют, что они не сербы и не должны регулироваться как часть государства. Сербия.Конечно, все не так просто. Вплоть до 1990-х годов косовцы стремились не к независимости от Сербии, а к гражданским правам. Войны в бывшей Югославии создали контекст для возникновения национализма; другие требования трансформировались в требования национального самоопределения. С точки зрения общих принципов, случай Косово действительно поднимает сложный вопрос: где две или более решительных общины претендуют на один и тот же кусок территории, что и их, где каждая хочет, чтобы ею управляли люди из (как они это видят) своей собственной группы, которые может решить, что правильно? Существуют ли какие-либо широко приемлемые критерии, которыми мы руководствуемся, когда мы спрашиваем, кто имеет право на национальное самоопределение в различных случаях или спорах?

Я хочу показать, как политическая теория ответила на фундаментальные вопросы, поставленные национализмом, утверждением права на самоопределение и тесно связанным с этим подъемом сепаратистских движений.Как мы увидим, единого мнения нет. Но теоретические дебаты дали нам несколько изысканных и интригующих ответов.

• Национальное государство остается главной политической лояльностью в современном мире.
• Национальная лояльность ставится под сомнение все более многокультурными и многонациональными обществами и массовыми глобальными перемещениями лиц без гражданства.
• Борьба за государственность лежит в основе многих серьезных конфликтов во всем мире.
• Нам нужно спросить, существуют ли критерии политической теории, которыми мы руководствуемся в националистических спорах.

.