Кибуцы википедия: HTTP 429 — too many requests, слишком много запросов

Кибуцы. Путешествие в будущее и обратно

Кибуцы

И там же, на берегу Генисаретского озера, мы попали в далекое будущее: в кибуц, в «проклятый» коммунизм. К берегу голубого озера спускалось два ряда светлых коттеджей, добротных, уютных, с черными квадратами солнечных батарей на крышах, тогда еще бывшими внове, а между ними — широкий ярко зеленый газон-сквер, усаженный пальмами, с детскими площадками в их тени. Красивая девушка в шортах играла со стайкой детей на одной из таких площадок. Сквер тоже спускался к берегу. Поливальные машинки, мягко шурша, разбрызгивали воду по газону. Время от времени по скверу проходили легко и красиво одетые спокойные люди. За коттеджами проглядывали темно-зеленые стены апельсиновых плантаций, расцвеченные оранжевыми шарами плодов. Похожая картина снилась мне однажды то ли как мир будущего, то ли как другая счастливая планета.

В коттеджах этих, как мы потом узнали, жили члены кибуца и те, кто в данное время исполняли руководящие роли, и те, кто исполняли роль рядовых работников. Через определенные в уставе сроки исполнители меняются ролями, но не коттеджами!

Мы побывали в правлении кибуца, разговаривали с инженером по электронике и с мастером гончарной мастерской кибуца. Маневичи были нашими переводчиками. Мы расспрашивали об условиях работы и жизни, об истории кибуца. Оба наших собеседника родились в Израиле и были совершенно не похожи на евреев в нашем представлении. Инженер был смуглый, черноволосый, но я бы принял его за испанца или француза. А гончара — за скандинава. Он пригласил нас в мастерскую, показывал там образцы их работы. Среди них было много очень красивых и оригинальных вещей. Мы с Анитой купили одну вазочку, и вот уже много лет я не перестаю любоваться ею.

Кроме гончарной мастерской, в кибуце было и какое-то электронное производство, и фармацевтическое.

В ресторане кибуца мы ели рыбу Святого Петра. Обслуживала нас мужская бригада официантов-кибуцников, подобных которым мы никогда не видели. Такие они были искренне приветливые, но без малейшей тени искательности. Это были интеллигентные люди, с достоинством выполнявшие дежурную для них работу официантов. Завтра или через несколько дней они будут работать на плантациях или в мастерских и лабораториях кибуца. Расплачиваясь, я машинально хотел доложить чаевые, но официант-кибуцник, отрицательно качнув головой, так мягко и просто улыбнулся мне, что я безо всякого смущения убрал руку с чаевыми.

Большинство людей в России имеют самые смутные представления о кибуцах, и потому я на всякий случай коротко расскажу о них то, что знаю. Работают там люди по коммунистическому принципу: «С каждого по способности, каждому — по потребности». (Разумеется, в рамках бюджета кибуцев.) Зарплаты не получают, но могут брать деньги на карманные расходы, если отправляются за пределы кибуца, так же, как и на проведение отпуска вне кибуцев. Жилье, товары и продукты в магазинах, питание в кибуцных столовых — все бесплатно. Так же бесплатны детские сады, уход за стариками. Молодые люди, желающие учиться в университетах и вузах, получают от кибуцев стипендии. Каждый кибуцник, как правило, имеет какую-то основную работу, а другие общественно-необходимые работы выполняются по очереди.

Помню, как еще в хрущевское время побывавший в Израиле театральный режиссер Комиссаржевский (в составе первой советской делегации, посетившей Израиль), выступая на вечере в ЦДЛ, поразил всех рассказом о том, как в каком-то кибуце им удалось встретиться с тогдашним премьер-министром страны, знаменитым Бен-Гурионом, членом того кибуца. Им для этого пришлось поехать на пастбище, где в тот день Бен-Гурион пас овец! Была его очередь.

Зал в ЦДЛ ахнул и обалдел. Когда члены советской делегации, рассказывал Комиссаржевский, так же поразились, узнав, где им предстоит встретиться с премьер-министром и в какой роли он предстанет, то сопровождавшие их кибуцники с иронией спросили, чему это они, советские люди, так удивляются — ведь еще Маяковский писал про коммунизм: «Землю попашет, попишет стихи»! А я подумал, что дни, проведенные в поле, у стада, позволяли, наверное, Бен-Гуриону прийти в себя от государственной суеты, сосредоточиться, спокойно обдумывать главные проблемы. В Израиле, да и за его пределами, Бен-Гурион почитается одним из самых мудрых государственных деятелей. Был он, напомню, и одним из отцов-основателей Израиля.

Любопытно, что кибуцы имеют различную политическую ориентацию: в одних кибуцах большинство членов поддерживает одну какую-то партию, в других — другую. Партию израильских коммунистов поддерживал, кажется, только один кибуц! Почему так — не знаю. Компартия вообще была в Израиле очень маленькая и не пользовались никакой популярностью.

И еще поразительный факт: большинство военных летчиков израильской авиации, одной из лучших в мире, — члены кибуцев или выходцы из них. Оказывается, они легче других проходят строжайший медицинский и психологический отбор при поступлении в военное летное училище, у них оказываются крепче и здоровье, и нервы!

Наши либералы, чуть речь зайдет о кибуцах, делают скептическую мину и говорят о том, что кибуцы субсидируются государством и потому, мол, нежизнеспособны. Но они забывают, что в большинстве западных стран обильно субсидируются (через цены) и их любимые фермерские хозяйства, чтобы они могли выдерживать конкуренцию сельхозпродукции стран третьего мира, не применяя, как в США, сверхинтенсивных технологий, опасных для здоровья людей. (Изобилие сверхтолстых людей в Америке — результат таких технологий!)

Но несмотря на все чудеса, кибуцы не размножаются. Не всем людям подходит монастырский характер жизни в кибуцах. Только распространение кибуцного строя на все общество может ликвидировать подобный образ жизни, но произойти такое распространение сможет (если сможет) лишь в «седом» будущем, когда (и если) роботы смогут выполнять все виды повторительного, нетворческого труда и можно будет обходиться без экономической конкуренции. (Что тоже — вопрос!)

Отмечу тут, что большая часть сельского хозяйства Израиля держится на мошавах, производственных кооперативах. Фермерских хозяйств там, кажется, вообще не существует. Природные условия слишком жесткие, чтобы им можно было противостоять в одиночку, силами одной семьи. И мошавы — это уже «моя» синтезная форма, пригодная для большинства людей.

Тем не менее кибуцы — яркий пример проявления фундаментальных потребностей человеческой природы. Вдумаемся, ведь созданы кибуцы представителями народа, который всеми считался (а многими и до сих пор считается) «мелко-буржуазным» в массе своей, меркантильным, «любящим деньги» и т. д. и т. п. И у евреев не было общинных традиций, как у русского народа.

Мне могут сказать: что это я так ношусь с кибуцами? Коммуны и в России существовали, после революции. Да, существовали, но их было очень мало (по отношению к населению России), и были они примитивными и никому вокруг не были нужны. Потому весьма быстро и развалились. Кибуцы же способствовали становлению Израиля и в материальном отношении — в покорении пустыни, и в человеческом — из кибуцев вышло большое число первых государственных деятелей страны и военных. Сейчас в связи с бурной эмиграцией в Израиль евреев из СНГ удельный вес кибуцев уменьшился, но они продолжают давать свой немалый вклад и в экономику страны, и в ее человеческий потенциал. И распадаться не собираются. В Израиле по-прежнему много желающих вступить в кибуцы, но отбор ведется очень жесткий. Особенно трудно попасть в кибуцы эмигрантам из СНГ. Не внушают, видимо, доверия! Слишком эгоистичны и непорядочны.

Обратить внимание стоит также и на то обстоятельство, что созданы кибуцы на земле, где когда-то людьми этого же народа было создано и христианство, провозглашавшее, что не может быть богатства праведного и что богатому так же трудно в рай попасть, как верблюду пролезть в игольное ушко. Опять выходит несоответствие с менталитетом евреев! Тут есть о чем подумать, не правда ли?

Отмечу и еще один феномен. Несмотря на многолетнее осадное положение, вспышки военных действий и террора, да еще при наличии значительного числа палестинцев (около 1 миллиона) внутри страны, Израиль сохраняет полновесную демократическую и правовую систему. Даже смертной казни нет в Израиле. (Исключение — казнь немецкого нациста Эйхмана, руководившего в Германии ликвидацией евреев.) Очень многие страны при малой доле таких опасностей, которые окружают Израиль, давно бы уже ввели какое-нибудь чрезвычайное положение, «временно» отменив многие демократические права.

Но вернусь к израильским впечатлениям. Мы были в Израиле в относительно спокойное время, ездили без опаски по палестинским территориям, но на севере Израиля накануне нашего приезда в какой-то близкий к границе городок на его окраине разорвалась ракета, выпущенная с ливанской территории палестинскими боевикам. Двое жителей были ранены.

Были мы и на самой границе. Вдоль нее с израильской стороны тянулись ряды колючей проволоки и была проложена грунтовая дорога, по которой курсировали джипы с пограничниками. На израильском блок-посту — мешки с песком, бойницы, пулеметы — молоденький израильский солдат с тяжелой автоматической винтовкой на груди по-русски с украинским акцентом спросил нас, откуда мы, и попросил Маневичей передать привет его родителям, которые оказались почти их соседями.

Упомяну здесь об особом, трепетном, я бы сказал, отношении населения к солдатам. Стоит им на дороге поднять руку, и любая машина останавливается. В любом доме солдата с радостью напоят, накормят, дадут отдохнуть. Можно сказать, солдат в Израиле — больше, чем солдат! Наверное, главный человек в обществе, от мужества которого зависит жизнь всех людей в стране. Для войны территория Израиля маленькая. Стоит во время боев солдатам где-либо дрогнуть, и страшно подумать, что будет с населением. Но за три войны, пережитые Израилем, никогда и нигде нападавшим не удавалось прорваться, хотя арабские армии численно во много раз превосходили израильскую армию. (Население Израиля в те годы составляло около 3,5 миллионов, Египта, Сирии и Иордании — 54 миллиона.) Во время войны 1973 года, когда Египет и Сирия атаковали Израиль в «Судный день» (в этот день даже радио перестает работать и максимальное число солдат отпускают по домам), на границе с Сирией маленькая израильская группировка, закопав свои танки в землю по орудийные башни, выдержала многодневный натиск во всем превосходивших сирийских войск, пока основные силы израильтян сражались на юге с египтянами.

Огорчили нас в Израиле наши родные российские эмигранты, даже наши Маневичи. Как-то раз в позднее время мы остановились на заправочной станции, и пока Фима Маневич заправлял бак, я сбегал в дежурный магазинчик при станции что-то купить для перекуса. Трое смуглых израильтян, служащих магазина, очень приветливо меня обслужили. Но когда я вернулся к машине, Маневич всполошился: оказывается, эта автозаправка обслуживалась «черными», то есть евреями из Африки, и мне не следовало к ним одному ходить: могли обидеть! «Но они меня очень ласково обслужили!» — удивился я. «Это потому, наверное, — определил Маневич, — что они приняли тебя за своего!». Мне осталось только рассмеяться, потому что меня и в Эстонии, и в Латвии тоже очень хорошо обслуживали, за своего уж никак не принимая! Просто, думаю, люди чувствуют, когда к ним относятся с уважением. Способность советских граждан (не только евреев), выезжая на Запад, находить людей, на которых можно смотреть сверху вниз, — обескураживает. В Израиле это «черные» евреи, в Америке — негры, латиноамериканцы, в Германии — турки.

Впечатляет и тенденция советских эмигрантов везде (не только в Израиле) в своей политической ориентации становиться на самую радикальную правую сторону. В Израиле большинство советских евреев голосуют за правые партии, голосовали даже за профашистскую партию знаменитого Меера Кахане, выступавшего за выселение из Израиля и с Западного берега всех палестинцев и предлагавшего прочие крутые меры. Впоследствии он был осужден в Израиле и сидел в тюрьме. Партия его, кажется, распалась.

В США советские евреи-эмигранты, как правило, сразу же начинают презирать демократов и либералов и голосуют за республиканцев. Прославилась шутка одного израильского журналиста, который написал однажды, что в США эмигранты из России голосовали все за Рейгана по той причине, что ку-клукс-клан и «Общество Джона Берча»(фашисты) своих кандидатов на выборах не выдвинули! Увы, это так. Знакомый уже нам Юрий Штейн, порученец Солженицына, в журнале «Страна и мир» (1987, № 2) писал по этому поводу: «Когда здесь, в Штатах, в первых рядах либеральной, безответственной части общества, подрывающей по сути дела основы стабильности государства, я увидел именно еврейскую интеллигенцию (Штейн говорит здесь об американских евреях. — В. Б.), когда на недавних президентских выборах все белое и цветное население страны, включая малоимущих латиноамериканцев, голосовало в большинстве за Рейгана и лишь единственной национальной группой, отдавшей в подавляющем большинстве голоса Мандейлу, оказались еврейские избиратели, мне хотелось крикнуть: стыдно быть евреем!».

Штейн, верный главному принципу своего учителя «жить не по лжи… всеми правдами и неправдами!», разумеется, наврал насчет того, что американские евреи были единственной национальной группой, отдавшей голоса демократу Мандейлу. А главное, Штейн умолчал, что защитили честь еврейства российские евреи, в подавляющем большинстве проголосовав за Рейгана! Так зачем стыдиться «быть евреем»? Замечательна здесь и оценка либералов, т. е. членов и сторонников демократической партии США, как «безответственной части общества, подрывающей основы…» Сказывается острый ум учителя!

Колхозы и кибуцы — ничего общего: historical_fact — LiveJournal

Categories:

• Экономика
• Еда
• catIsShown({ humanName: ‘история’ })» data-human-name=»история»> История
• СССР
• Cancel

Израиль поставляет большую часть импортной моркови и сладкого перца, а также значительные количества других овощей и фруктов на российский рынок. Причем выращиваются израильские баклажаны, кабачки, картошка, морковь, лук, виноград, апельсины и многое другое в пустыне Негев, либо еще более засушливой долине Арава на границе с Иорданией. Немалая часть плантаций и теплиц находятся среди минных полей. В этих местах практически не бывает осадков, их тут менее 50 мм в год (для сравнения, в центральной части России — до 800мм в год). Дожди в течение года по пальцам можно пересчитать. Здесь нет чернозема, нет ни рек, ни озер. Вообще гиблые места, где и дышать тяжело от постоянной пыли и удушающей жары в +50 градусов в тени большую часть года. И тем не менее, именно отсюда везут в матушку Россию свежие овощи и фрукты.

Россия поэтапно увеличивает импорт израильских овощей и фруктов: антироссийские санкции никак не коснулись сотрудничества с этим поставщиком. Более того, Израиль сам находится под воздействием экономических санкций Евросоюза. «Большинство потребляемой в России импортной морковки — из Израиля. 5-7 лет назад мы поставляли туда 20 тысяч тонн моркови, сегодня — 150-180 тысяч тонн. Туда же идет подавляющая часть выращиваемых в Израиле авокадо. Перец также играет огромную роль в этом экспорте. В Россию продается до 50% выращиваемого в Израиле перца. У нас в год — по два урожая. Мы продаем в Россию по 150 тысяч тонн перца в год» — Цви Алон, глава Совета сельскохозяйственных производителей Израиля.

Страна давно и хорошо известна своими высокими сельскохозяйственными технологиями. Широко развита солнечная энергетика, капельное орошение. Примерно половину сельскохозяйственной продукции Израиля дают кибуцы, которых всего около 200. Средняя израильская корова дает в год более 10 тыс. кг молока, что превышает среднюю удойность американской коровы с удойностью более 9 тыс. кг в год. Для сравнения: современные российские коровы дают в среднем 4500 кг молока в год, а советские с 1970 по 1990 давали в среднем 2500 кг.

Для многих россиян понятие «кибуц» в Израиле отождествляется с понятием колхоза в СССР. На самом деле сходства практически нет. Членство в кибуце строго добровольное, сам кибуц — самостоятельное предприятие, а как загоняли в колхозы в СССР мы все знаем из истории. Все имущество кибуца принадлежит его членам, они сами устанавливают правила, и — важно! — назначают специалистов на должности. Экономическая деятельность в кибуце идет строго по рыночным законам, кибуц полностью самоокупаем и развивается за счет собственной прибыли.

В советском колхозе, как известно, вся деятельность осуществлялась по указаниям партии, если конкретно, то соответствующего райкома партии. Именно этот властный орган определял назначение на ключевые должности в колхозах, а «выборы» председателя были пустой формальностью, как и все выборы в СССР. Именно по указанию райкома производились основные сельскохозяйственные работы в колхозах. К деятельности кибуца, разумеется, никакая партия отношения не имеет. Советские колхозы только стремились к самоокупаемости, а в реальности подавляющее большинство были убыточными. Вследствие этой хронической убыточности государство регулярно кредитовало колхозы, а потом вынуждено было массово списывать накопившиеся за определенный период долги.

Есть чем заняться советскому солдату вместо боевой подготовки

Фактически советский колхозник был крепостным, только не у помещика, а у государства. Он отрабатывал ту же барщину, платил натуральный оброк и денежные налоги. Для предотвращения его ухода из колхоза были приняты соответствующие меры: он не мог покинуть колхоз без разрешения правления, колхозник не имел общегражданского паспорта, а за неучастие в колхозном труде его подвергали различным мерам наказания. Например, могли лишить приусадебного участка земли, что автоматически обрекало крестьянина и его семью на голод. В указе Президиума Верховного совета СССР «О выселении в отдаленные районы лиц, злостно уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведущих антиобщественный, паразитический образ жизни» от 2 июня 1948 года устанавливался срок выселения приговоренных — восемь лет. Только в 1974 году было принято новое «Положение о паспортной системе в СССР» (утверждено Постановлением Совмина СССР от 28.08.1974 N 677), согласно которому паспорта стали выдавать всем гражданам СССР с 16-летнего возраста, впервые включая и жителей села, колхозников.

Крепостной труд, как всем известно, малоэффективен. Для того, чтобы помочь советским колхозникам убрать урожай, огромное количество студентов, школьников, военных и т.п. летом-осенью выезжали на село заниматься бесплатным сельскохозяйственным трудом. Надои молока и урожайность основных с/х культур в советских колхозах была в среднем в 3 раза ниже, чем у с/х производителей развитых стран, в том числе и пустынного Израиля. Значительная часть урожая колхозов расхищалась и терялась в результате безхозяйственности.

Типичная свалка нерабочей техники возле машинного двора советского колхоза

Источники
Кибуцы http://visrael.biz/kibutcy/
https://ru.wikipedia.org/wiki/Колхоз
Надои молока http://su90.ru/unadmol.pdf

Tags: крест_колхоз, крестьяне, нац_евреи, экон_бизнес, экон_сельхоз, экон_совок, экономика

Subscribe

• 1941. Оборона Могилева

  Блицкриг продолжался. 22 июня 1941 года немецкие войска пересекли границу с СССР. Танковые клинья группы армий «Центр» привычно разрубили рыхлые…

• 1941. Сообщение НКГБ о продвижении германских войск к границе СССР

  Сообщение НКГБ СССР в НКО СССР о продвижении германских войск к границе СССР 31.03.1941 № 2/1/809м По имеющимся у нас агентурным данным, начиная с…

• Цена сталинщины — более 50 миллионов человек

  В 1926 году, когда Сталин пришел к власти, население России составляло 93 миллиона человек. Согласно тренда рождаемости в 1926 к 1941 население…

Photo

Hint http://pics. livejournal.com/igrick/pic/000r1edq

Что на самом деле подорвало кибуц – The Forward

Дж.Дж. Гольдберг
7 апреля 2010 г.

В апреле этого года начинается всемирная серия мероприятий, посвященных 100-летию основания первого кибуца Дегания. Прекрасные слова были сказаны в Дегании и Тель-Авиве, и еще много будет сказано в других местах в ближайшие месяцы в похвалу израильским кибуцам, культовым фермерским общинам, которые когда-то считались величайшим вкладом современного Израиля в улучшение жизни людей — то, что Мартин Бубер назвал «экспериментом, который не провалился».

Однако празднование имеет оттенок меланхолии. Институт кибуца пережил свое первое столетие, но надежда на создание новой и лучшей модели человеческого общества — нет. За последнюю четверть века большинство из 270 израильских кибуцев отказались от социалистического кредо основателей «от каждого по способностям, каждому по его потребностям» и заменили его новыми «приватизированными» кибуцами. Сегодняшний кибуц может похвастаться дифференцированной оплатой труда, закрытыми столовыми, индивидуальной домовладением, частными банковскими счетами и инвестиционными портфелями и, конечно же, более богатыми и более бедными кибуцниками. Только около 80 кибуцев, менее одной трети, все еще сохраняют старый эгалитаризм.

Мы все слышали объяснения. Социалистическая мечта уступила реалиям рынка и человеческой природы. Коммунальное предпринимательство не могло конкурировать с развивающейся экономикой конца ХХ века. Коллективная жизнь душит честолюбие и вознаграждает лень. Кибуцы жили на идеализме в течение нескольких поколений, но к середине 1980-х застой коммуны не мог конкурировать с блеском капитализма. Теперь кибуцы поумнели и променяли свои непрактичные идеалы на трезвомыслящий рыночный реализм.

Это драматическая история, и в ней есть доля правды. Но не много. Если вы послушаете лидеров и финансовых менеджеров, которые руководили кибуцным движением во время кризиса, подорвавшего кибуцы в 1980-х годах, вы получите совсем другую историю.

Говорят, что старая мечта о кибуце не угасла. Это было больше похоже на убийство. Сочетание злого умысла и пренебрежения со стороны правительственных чиновников и некомпетентности планировщиков центральной федерации кибуцев в XIX веке.80-е замкнули социальную и экономическую систему, которая десятилетиями исправно работала.

Есть точные даты и цифры, подтверждающие дело, для тех, кто найдет время выслушать. Но уже более 20 лет никто не удосужился послушать.

Рассмотрим, например: как обычно говорят, традиционный кибуцный коллективизм душит экономический рост. Предположительно, за последние два десятилетия те кибуцы, которые достаточно умны, чтобы признать эту истину, стали частными. Они создали стимулы для продуктивной работы, вознаграждая лучших и умнейших более высокими зарплатами. Неприватизированные кибуцы, по-видимому, погрязли в социалистическом застое.

Но на самом деле все наоборот. Кибуцы, поддерживавшие классический кибуцный социализм, экономически процветали в прошлом поколении. Их члены продолжают вводить новшества независимо от структуры кибуца, разрабатывая и продавая высокотехнологичные ирригационные системы, управляя современной типографией, производством пластмасс и даже предоставляя финансовые услуги. Оказывается, когда приходят деньги, никто не против поделиться. Когда казна кибуца иссякает, а уровень жизни падает, начинаются ссоры. Именно тогда участники начинают уходить, чтобы осуществить те мечты, о которых они не знали, пока кибуц не урезал их потребительские пособия.

Здесь уместно провести небольшой урок истории. В 1984 году израильская экономика чуть не рухнула. Инфляция, которая достигла тревожных 40% в 1976 году, в последний год долгого правления лейбористов (и в разгар нефтяного кризиса), начала удваиваться почти каждый год при «Ликуде» Менахема Бегина. К 1984 году он был на уровне 450%. В том же году Шимон Перес стал премьер-министром в непростой договоренности о разделе власти с Ицхаком Шамиром из «Ликуда». Перес разработал программу стабилизации экономики путем замораживания заработной платы и цен, национализации банков и реструктуризации долга. К 1986 уровень инфляции снизился до 20%.

Реструктуризация долга была самой сложной частью. В разгар безумия люди и компании относились к банкам как к казино, занимая деньги под 150% годовых, зная, что инфляция скоро достигнет 200%, а их выплаты составят копейки. Проблема Переса заключалась в том, что если бы инфляция была снижена до 20%, в то время как половина страны держала бы кредиты под 150% годовых, результат был бы разорительным.

Соответственно, правительство приступило к пересмотру условий кредитования по секторам, с производителями, розничными торговцами, союзами и кооперативами. По словам официальных лиц движения, с которыми я разговаривал, включая двух генеральных секретарей федераций кибуцев того времени и полдюжины отдельных казначеев кибуцев, только долг кибуцного движения не был пересмотрен.

Почему не учитывались кибуцы? Люди, с которыми я разговаривал, считают, что это политика. Половина правительства, включая Министерство финансов, контролировалась Ликудом, который враждовал с кибуцами с 1930-х годов. Лидер лейбористской половины Перес имел все основания хотеть поставить в неловкое положение своего заклятого соперника Ицхака Рабина, политического покровителя кибуцного движения.

У других есть свои объяснения: кибуцы слишком щедро брали взаймы в годы существования казино. Слишком большая часть их долга была направлена ​​не на продуктивный рост, а на перестройку квартир членов, чтобы обеспечить возможность воспитания детей дома. Подъем Ликуда положил конец неявной гарантии по кредиту, которой кибуцы пользовались при лейбористской партии.

Какой бы ни была причина, кибуцы не получали даже частичной реструктуризации долга до 1989 года. К тому времени совокупный долг движения кибуцев составлял около 6 миллиардов долларов, или около 50 000 долларов на кибуцник. Драконовские выплаты по долгам опустошали казну кибуцев и снижали уровень жизни, за исключением самых богатых кибуцев. Члены с рыночными талантами начали уходить, и кибуцы начали искать способы уговорить их остаться. Выйти из социалистического идеализма, войти в частный стимул.

По иронии судьбы, кибуц был продуктивнее, чем когда-либо. В 1990 году на кибуцы приходилось около 2% населения Израиля, но они производили 7% его валового внутреннего продукта и 15% экспорта. Кризис не был экономически оправдан. Проблема заключалась в том, что деньги получали банки, а не кибуцники.

Конечно, все дело в воде. Старый идеал кибуца по большей части ушел в прошлое, и ничто не вернет его назад. Но правда все равно имеет значение, потому что кризис середины 19-гоУ 80-х есть уроки для нас сегодня. Те же самые циничные аргументы, выдвинутые против кибуца во время кризиса — он все равно никогда не работал, идеализм наивен, жадность правит, собака должна есть собаку — в наши дни выдвигаются против всех усилий по созданию более доброго общества, от реформы здравоохранения до минимальной от заработной платы до пенсий до защиты потребительского кредита. Это была койка тогда, и это койка сегодня.

Свяжитесь с Дж. Дж. Голдберга на [email protected] и читайте его блог на blogs.forward.com/jj-goldberg 9.0003

Дж.Дж. Голдберг — почетный редактор журнала Forward, где он занимал должность главного редактора в течение семи лет (2000–2007).

Взгляды и мнения, выраженные в этой статье, принадлежат автору и не обязательно отражают взгляды Forward. Откройте для себя больше перспективы в Opinion.

Почему кибуцизм — это не социализм

Во время праймериз Демократической партии, когда основные средства массовой информации изо всех сил пытались дать определение общепризнанному социализму Берни Сандерса, многие ухватились за то, что он работал волонтером в еврейском кибуце в Израиле. «Найден кибуц Берни Сандерса. Сюрприз: это социализм», — гласил один из характерных заголовков в Нью-Йорк Таймс.

Но поездка Сандерса в 1963 году была менее показательной, чем предполагали Times и другие. Киббуц, который считается чем-то вроде социалистического рая, и оживляющий его лейбористский сионизм — совсем не то.

По замыслу его основателей, кибуц (или собрание на иврите) должен был стать утопической сельской общиной, сочетающей эгалитарные и общинные идеалы с идеалами сионизма и еврейского национализма. В этой добровольной коллективной общине новоприбывшие евреи будут пользоваться совместной собственностью, экономическим равенством и кооперацией в производстве, а принцип «от каждого по способностям, каждому по потребностям» будет безраздельно господствовать.

Ранние кибуцники (члены кибуца) были молодыми сионистами-идеалистами, иммигрировавшими в Палестину из Европы в начале двадцатого века. Воображая себя революционерами, они стремились реализовать замысел основателей кибуца об интеграции социализма и еврейского национализма.

Но то, что они построили, было отрицанием социализма. Как и в случае с лейбористским сионизмом (движущей силой движения кибуцев в догосударственном Израиле), национализм эксперимента быстро победил его эгалитарные идеалы. То, что началось как попытка построить социалистическую утопию, в конце концов привело к репрессивной форме этнического национализма.

Возможно, лучшее опровержение якобы социалистических основ кибуца исходит от самих прародителей лейбористского сионизма.

Основанный после Третьего сионистского конгресса 1899 года, лейбористский сионизм стремился решить так называемый еврейский вопрос, способствуя массовому переселению и территориальному расселению европейских евреев в Османской Палестине. Его европейские теоретики-основатели, в частности Дов Бер Борохов, считали, что сионизм освободит еврейский народ как в экономическом, так и в историческом плане и, наконец, положит конец многовековому угнетению. Они рассчитывали  на подъем мирового капитализма, чтобы побудить европейских евреев массово мигрировать в Палестину, где классовая борьба еврейского пролетариата завершится национальным освобождением евреев.

В то время сионисты-социалисты отличались от Сионистского конгресса Теодора Герцля, который выступал против смешения еврейского национализма и социализма. Члены социалистического сионистского лагеря варьировались от ортодоксальных марксистов, таких как Моисей Гесс и Бер Борохов, до немарксистских социалистов, таких как Нахман Сыркин и А. Д. Гордон, до социалистов-популистов, таких как Давид Бен-Гурион и Берл Кацнельсон.

Тем не менее, даже в случае с кем-то вроде Гесса, одного из первых соратников Маркса и Энгельса, неразрешимое напряжение в сердце кибуца было очевидным.

Книга Гесса 1862 года « Рим и Иерусалим », скорее манифест колонизации, чем социалистический трактат, прославляла мессианское возвращение евреев в Палестину. Действительно, Гесс утверждал, что если еврейская эмансипация и еврейский национализм непримиримы, то от первой нужно отказаться. Неудивительно поэтому, что Маркс и Энгельс открыто высмеивали своего старого товарища и вместе осуждали его как «сторонника буржуазного общества».

Однако для своих сионистских последователей Гесс был скорее святым, чем изгоем. Рим и Иерусалим стал основополагающим текстом для лейбористских сионистов и основателей кибуцев в Подмандатной Палестине, а Нахман Сыркин, «интеллектуальный крестный отец лейбористского сионизма», стал учеником Гесса.

Сыркин утверждал, что освобождение евреев может быть достигнуто только путем создания социалистического еврейского государства в Палестине. Он также четко понимал средства: привлечь евреев из Европы и изгнать коренное арабское население. Сыркин, чей трактат «Еврейский вопрос и социалистическое государство» (1898) явно создан по образцу Рима и Иерусалима Гесса, возможно, был первым, кто определил миссию социалистического сионизма как поощрение массовой иммиграции и коллективного поселения в Палестине.

В остальном ортодоксальные марксисты вроде Бера Борохова согласились. В «Национальном вопросе и классовой борьбе» и «Нашей платформе» (1906) Борохов настаивал на том, что создание социалистического еврейского государства в Палестине при поддержке имперских держав Европы неизбежно уничтожит коренное арабское население.

Несмотря на то, что ряды социалистических сионистов еще невелики, они начали расширяться в первом десятилетии двадцатого века. В частности, они приобрели популярность после Угандийской программы Герца в 1903 г. , которая была направлена ​​на создание при поддержке Великобритании родины для еврейского народа в Восточной Африке, и последующего подъема Территориалистской еврейской организации, которая предлагала создать еврейскую общину. территория (или территории) в различных частях Африки, Азии, Австралии и Советского Союза.

По иронии судьбы именно сионисты-социалисты наиболее яростно выступали против еврейского территориальнизма, считая, что это течение граничит с интернационализмом. Будущее еврейское государство, утверждали сионисты-социалисты, может быть реализовано только путем создания множества кооперативных и общинных сельскохозяйственных поселений. Таким образом, еврейский кибуц стал апофеозом проекта, одновременно символом и проявлением лейбористского сионистского союза социализма и национализма.

Однако, оказавшись в Палестине, лейбористский сионизм произвел нечто совершенно отличное от пролетарской революции. Нигде эта неудача не была более очевидной, чем в сионистских молодежных движениях, которые процветали после огромного притока еврейских иммигрантов в Палестину в первые десятилетия двадцатого века. Например, Хашомер Хацаир — группа, основанная в 1903 восточноевропейских сионистов и который позже стал местом добровольческой деятельности Берни Сандерса в кибуце, сыграли решающую роль в создании первых сельских кибуцев в Палестине.

Но, несмотря на свою социалистическую и эгалитарную платформу — и членство, в значительной степени вдохновленное марксистской философией Борохова, — «Ха-Шомер Хацаир» видел своей целью расселение новоприбывших евреев на конфискованных арабских землях. Первый кибуц, построенный на севере Палестины в 1909 году и названный Дегания, мать кибуцев — претворил это видение на практике с предсказуемыми результатами.

С самого начала еврейского ишува в Палестине лидеры лейбористского сионизма и кибуцного движения сделали арабо-еврейское братство своей главной целью. Одним из таких лидеров был Давид Бен-Гурион, впоследствии первый премьер-министр Израиля, широко известный как отец-основатель страны. В 1907 году, через год после прибытия в Палестину из Российской империи, молодой Бен-Гурион начал призывать к формированию исключительно еврейской рабочей силы на землях, принадлежащих Еврейскому национальному фонду.

Идеи Бен-Гуриона со временем превратились в две в высшей степени националистические доктрины: еврейский труд и еврейское завоевание труда. Вместе они обеспечили интеллектуальное обоснование замены арабских рабочих евреями в еврейских общинных поселениях, построенных на аннексированных арабских землях.

Эти две политики в конечном итоге получили широкую поддержку, одновременно поддержанную немарксистскими сионистскими партиями (такими как Хапоэль Хацаир) и сионистскими формированиями, которые в остальном были довольно социалистическими (в частности, Поале Цион, Рабочие Сиона).

В 1919 году Бен-Гурион и его товарищи основали Ahdut Haavoda (Союз труда), федерацию рабочих, выступавшую против членства в Коммунистическом Интернационале и присоединившуюся к Сионистской организации. К 1920-м годам Бен-Гурион настаивал на применении силы своей доктрины еврейского труда во всей еврейской экономике подмандатной Палестины.

Более того, он призывал к полной сегрегации еврейской и арабской общин Палестины: «Евреи и арабы», — писал он в 1920, «должны жить и работать в отдельных населенных пунктах и ​​хозяйствах». В 1924 году в обращении перед объединенным советом профсоюзов железнодорожников он высказался за разделение профсоюзов по этническому признаку на смешанных предприятиях, таких как Палестинские железные дороги.

На самом деле Бен-Гурион неоднократно оспаривал более романтизированные взгляды кибуца. В брошюре 1956 года он признал, что кибуцное движение не основывалось на социалистических идеалах, как многие считали, а было «средством защиты еврейского труда». Еврейский труд, объяснил Бен-Гурион, вырос не из классовой борьбы, а из этнического сепаратизма; приверженцы лейбористского сионизма должны ставить этнические и национальные интересы выше классовой солидарности.

Таким образом, социалистический сионизм повлек за собой полную расизацию классовой борьбы и реконфигурацию труда по строго разграниченным этническим границам. Для лейбористских сионистов арабский труд был ничем иным, как примитивным способом производства, непригодным для пролетарской революции. Только еврейский лейборист мог привести в действие социалистический сионистский проект.

Чтобы способствовать развитию национального и государственного строительства в Палестине, лейбористские сионисты работали над объединением еврейских поселенцев в рабочий класс, состоящий только из евреев. Однако даже здесь конечной целью было не освобождение еврейского пролетариата, а полная монополия лейбористского сионизма над местной экономикой, ее способами производства и долей рынка. Тем временем еврейский кибуц был заклеймен как прототип будущего еврейского государства. «Наше государство не капиталистическое и не социалистическое, — отмечал Бен-Гурион в 19 году.51. Это было просто еврейское государство.

В подмандатной Палестине социалистический сионизм нажил больше врагов, чем товарищей — неудивительно, что его политика исключительно в отношении евреев отчуждала и вызывала отвращение у коренного арабского населения. К 1935 году только 5 процентов арабской рабочей силы работали в еврейском секторе (в основном в сельском хозяйстве), и практически никто не работал на земле, принадлежащей кибуцам.

В течение следующих пяти лет обездоленные бунтовали. За пятимесячной всеобщей забастовкой в ​​1936 году, вызванной почти монополией лейбористского сионизма и его еврейской лейбористской политикой, вскоре последовало трехлетнее национальное восстание, возглавляемое тысячами обедневших рабочих, маргинализированных рабочих и безземельных крестьян. Подмандатные британские силы с помощью сионистских военизированных формирований ответили подавлением восстания — решающей победой лейбористского сионизма и решающим ударом по социализму в Палестине.

Трагедия в том, что предлагалось множество истинно левых путей — лейбористские сионисты просто отвергли их.

Они отвергли территориальность, которая призывала к созданию еврейской национальной родины в Палестине или где-либо еще; они выступали против автономизма, отстаивавшего нетерриториальные национальные права евреев в многонациональных империях; и они осудили фолкизм, который продвигал еврейскую культурную идентичность среди говорящих на идише масс.

Были подавлены такие группы, как Бунд — еврейская рабочая партия, сторонившаяся сионизма и видевшая ответ на «еврейский вопрос» в завоевании как социализма, так и нетерриториальной, национально-культурной автономии в Восточной Европе. То же самое было и с нееврейскими социалистическими партиями, еврейские члены которых выступали против еврейского национализма как в его сионо-территориальной, так и в бундовско-культурной формах, призывая вместо этого к социалистической революции.

Та же участь постигла и пацифистские формирования, в том числе еврейские антисионистские коммунистические организации, выступавшие за интеграцию евреев в местное арабское общество.

К последним годам мандата лейбористский сионизм превратился в милитаристское движение. Большинство его рабочих групп распались на оборонительные и военизированные организации Хагана и Пальмах, составлявшие ядро ​​Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ).

Трудовой сионизм, отягощенный национализмом, а теперь и острым милитаризмом, достиг своей кульминации в том, что историк Свен Бекерт называет «военным капитализмом» — трудоемким и землеемким капитализмом, который процветает не на фабрике, а в поле и опирается на насильственную экспроприацию. земли и труда. (Корни этой зарождающейся формы капитализма можно проследить до протосионистских организаций, таких как Bilu и Hovevei Zion , , которые были созданы в конце девятнадцатого века для развития еврейских сельскохозяйственных поселений и колоний в Палестине.)

Первоначально представлявший собой непростую пару противоречивых характеров, социализм лейбористского сионизма был быстро искоренен национализмом, проникшим в поселенческие колониальные предприятия сионизма. Затем развод завершился основанием Государства Израиль.

Кибуц — строительный блок лейбористского сионизма, практическое выражение его глубочайших идеалов — неотделим от этой истории.

Этнический сепаратизм, а не классовый эгалитаризм или социалистический интернационализм, руководил основанием современного кибуца. Вместо того чтобы укреплять классовую солидарность по этническим признакам, лейбористские сионисты укрепляли социальную иерархию, этническую гегемонию и религиозное угнетение.