Кибуца в израиле: что это такое, как попасть в них русским

Число израильтян, желающих стать кибуцниками, растет

Впервые за более чем 30 лет в израильских кибуцах растут списки очередников. Кибуцное движение (Ха-тнуа ха-кибуцит), в которое входит большинство из 279 кибуцев Израиля, создало «службу подбора», призванную помочь претендентам найти подходящий кибуц для проживания.

Число людей, желающих переехать в кибуц, где зачастую более просторные жилище и предоставляются разнообразные услуги, начало расти по мере усиления пандемии COVID-19 и связанных с ней ограничений в 2020 году. Но даже когда жизнь вернулась (в основном) в нормальное русло, эта тенденция не ослабевает, пишет Times of Israel.

Айелет Харрис, возглавляющая службу абсорбции в Кибуцном движении, рассказала, что из желающих вступить в кибуцы выстроилась очередь в 500 человек»: «В большинстве это семьи, но есть и одинокие люди разных возрастов. Некоторые из них знакомы с жизнью кибуцев — возможно, они выросли в кибуце и переехали, — но большинство никак с кибуцами не связаны».

Шира и Дов Исиковиц, родители четверых детей из Хадеры, собирается переехать в кибуц: «Мы много лет прожили в Хадере, но не ощущали особой привязанности к этому месту. COVID заставил нас задуматься о том, что действительно важно для нас и нашей семьи. Нам показалась разумной идея уехать из центра страны. Когда-то мы были волонтерами в кибуцах, и у нас была мысль стать членами подобной общины, но тогда это казалось непрактичным».

Шира и Дов Исиковиц у своего дома в кибуце 

Они отправили одного из своих детей в школу с сельскохозяйственным уклоном и увидели, как он там преуспевает. Тем временем некоторые их друзья переехали в кибуц Мерав, и во время визита к ним Исиковицы получили представление о том, какой может быть жизнь в кибуце. Им так понравилось, что они подали заявление на вступление в кибуц, но руководство сообщило им, что они не совсем подходят им, и рекомендовало обратиться в Маале-Гильбоа, религиозный кибуц, расположенный примерно в пяти километрах к западу от Бейт-Шеана. «Мы посетили Маале-Гильбоа, и нам показалось, что он может стать для нас домом. Тамошнее население очень разнообразно в религиозном отношении, что довольно необычно для Израиля. Это было место, где можно было быть тем, кем ты хотел быть, а люди были невероятно гостеприимны. У нас возникло чувство единения, которого мы совсем не испытывали в Хадере. И вот мы перевезли семью, включая наших детей, которым было 7, 9, 15 и 18 лет, в две старые кибуцные квартиры, которые были предоставлены нам для проживания. Этим летом наши мальчики работают в коровниках», — говорит Шира.

Дов и Шира пока еще адаптируются к новому месту и к кибуцному образу жизни. Дов — сантехник по образованию, Шира — массажистка. У них обоих полно клиентов в Хадере и окрестностях, но они не хотят ездить на работу по часу в каждую сторону и мечтают, чтобы Маале-Гильбоа действительно стал центром их жизни.

Сейчас они работают над составлением списка местных клиентов, а Шира планирует переквалифицироваться в медсестру.

Пока для них не закончился пробный год проживания в кибуце. Но, по словам Дова, они уже знают, что хотят стать его полноправными членами, а не просто жить здесь.

Это означает, что за них должны проголосовать члены кибуца. В контексте довольно распространенной сейчас приватизированной структуры кибуца они будут отчислять 10% своей зарплаты в центральный фонд кибуца в обмен на право голоса в принятии решений, касающихся будущего общины.

За последние два года, говорит Шира, в Маале-Гильбоа приняли несколько человек в возрасте около 50 лет и семьи с детьми в возрасте около 40 лет.

Ворота кибуца Маале-Гильбоа

«Мы ни о чем не жалеем. Честно говоря, мы ни по чему не скучаем в Хадере. Мы попали не в рай, но нам здесь нравится», — говорит Дов.

Харрис, которая курирует прием новых членов в Кибуцном движении в целом и руководит этим процессом в своем родном кибуце Мево-Хама, считает, что локдауны, вызванные COVID-19, стали главным стимулом переезда из центра страны в отдаленные кибуцы: «COVID дал этим людям возможность работать дома и подумать о возможности переехать, не оставляя карьеру, в другое место, найти общину, частью которой они могли бы стать. Они хотят жить подальше от городов и рассматривают кибуцы по всей стране».

Смерть кибуцам и их идеалам предсказывают регулярно. Бывали времена, когда движение, основанное на социалистической идеологии, считалось устаревшим, местом, где доживают свои дни старые социалисты. Кризис финансирования в 80-х годах, казалось, забил гвозди в гроб того, что было глобальным экспериментом в области общинного проживания. Но все чаще в жизни кибуцев по всему Израилю появляется новая энергия. И эта энергия идет в обе стороны.

Сами кибуцы стали более открытыми для новых членов и более гибкими в своих действиях. Многие из них решили провести приватизацию и принять новые методы работы. Основное внимание уделяется общине, хотя в разных кибуцах это понимается по-разному.

Как подчеркнула Харрис, «речь идет не об отборе лучших, умнейших или богатейших людей, а о поиске тех, кто хочет стать настоящим партнером в жизни кибуца, погрузиться в жизнь общины».

Одним из примеров такого погружения в жизнь общины является религиозный кибуц Лави, расположенный в Галилее, где новые члены были приняты благодаря партнерству с региональной благотворительной организацией «Кинерет», которая работает с молодыми людьми, страдающими аутизмом. (Эта благотворительная организация также сотрудничает с другими кибуцами.)

Айелет Харрис

Сотрудничая с кибуцем Лави в течение последних трех лет, благотворительная организация переоборудовала часть кибуцных домов в два общежития, «Бейт-Римон» и «Бейт-Заит», предназначенных для 15 молодых аутистов из числа «дати леуми» (современные ортодоксы или «вязаные кипы»). Они являются скорее гостями, чем членами кибуца, но участвуют в его религиозной и культурной жизни. Некоторые из них работают в кибуцной гостинице или на мебельной фабрике, и они полностью интегрированы как члены разнообразного кибуцного сообщества.

22- летний Нафтали Вольфсон был одним из первых молодых людей, поселившихся в общежитии «Бейт-Римон» в кибуце Лави. До этого он жил со своей семьей в центре страны и посещал специальную среднюю школу. В этом году он прошел годичную альтернативную службу в школе в Тверии. А в следующем году он планирует начать работать в кибуце. «Жизнь в кибуце означает, что я могу быть гораздо более независимым, чем когда я жил с родителями. Люди из кибуца приглашают нас на обеды — в прошлую пятницу вечером мы были в доме раввина. Часто кто-то приходит с красивыми пирогами для всех нас перед шабатом. В кибуце очень легко познакомиться с людьми, они очень дружелюбны. Мы отмечаем шабаты и все праздники вместе с кибуцниками», — рассказал он.

Нафтали Вольфсон

Процесс подачи заявления на вступление в кибуц варьируется в зависимости от кибуца. Но обычно потенциальные кибуцники живут в кибуце год или около того, прежде чем вопрос об их полном членстве выносится на голосование.

После принятия в члены кибуца они получают равные права голоса при принятии решений, выносимых на голосование. В разных кибуцах существуют некоторые различия касательно статуса новых членов по сравнению со старожилами. Но большинство стремится к полному равенству между членами.

В некоторых случаях в кибуце можно построить дом, не становясь его полноправным членом: жить в качестве долгосрочного жителя, но без прав, которые дает членство в кибуце.

В целом, отметила Харрис, старые члены кибуца охотно принимают новичков и стремятся привлечь больше людей в свои общины. Но иногда возникают некоторые трения.

Кибуцная земля принадлежит государству, и обычно новым членам предоставляется участок для строительства дома. И может возникнуть резкая разница между теми, кто приехал с деньгами и строит сейчас, и ветеранами, чьи дома стареют и были построены во времена более ограниченных ресурсов.

Кибуц Нир-Давид близ Бейт-Шеана

Хотя большинство кибуцев занимаются сельским хозяйством, а также промышленностью, строит гостиницы, технологические предприятия, даже компании, зарегистрированные на фондовой бирже, они составляют лишь ограниченную часть доходов кибуца. В наши дни большинство членов зарабатывают на жизнь вне кибуца, занимаясь собственным бизнесом или карьерой.

После вступления в члены кибуца часть любого дохода переводится кибуцу, а услуги и фиксированная сумма денег ежемесячно возвращаются каждому члену кибуца в зависимости от размера семьи и потребностей.

В 2014 году Кибуцное движение провело опрос, чтобы лучше понять отношение в Израиле к кибуцам, и обнаружило, что 70% населения поддерживает использование земли под кибуцы, хотя большинство (60%) также считает, что их общий вклад в общество снижается.

В последние годы все тенденции указывают на рост кибуцев. По данным внутреннего исследования Кибуцного движения, 96,8% кибуцев приветствуют прием новых членов. В 2015-2020 годах только около 40% кибуцев приняли более 20 новых семей, причем большинство из них росли медленно или не росли вообще. С 2020 года, согласно текущим исследованиям, по меньшей мере 65% кибуцев по всей стране находятся в процессе принятия в члены минимум 20 новых семей или более.

Исследования, проведенные во время первой волны COVID-19, показали, что этос и ценности, присущие кибуцам, делают их особенно устойчивыми к вызовам пандемии.

Кибуц Кетура, расположенный в пустыне Арава на юге страны, недалеко от Эйлата, является хорошим примером эволюции кибуцев. Основанный в 1973 году, он насчитывает около 165 членов; старшие члены — в основном выходцы из США, а младшие — в основном коренные израильтяне.

В течение некоторого времени число членов кибуца увеличивалось на две-три семьи в год, но после пандемии это число удвоилось, и в него входят семьи, недавно прибывшие в Израиль.

В кибуце есть приносящая доход финиковая плантация, которая была основой местного хозяйства в первые годы. Но сейчас кибуц также занимается образовательным туристическим проектом и бухгалтерскими услугами. Некоторые члены кибуца работают в региональной школе, на местных предприятиях высоких технологий, в проектах по возобновляемым источникам энергии, в качестве психологов и актеров, но они также проводят дополнительные мероприятия внутри кибуца — такие как занятия кикбоксингом, ремесленное производство и пивоварение.

Кибуц Кетура

Явление последнего времени — так называемый «городской кибуц» (кибуц ирони). В Израиле их насчитывается чуть более 100, объединяющих около двух тысяч членов. Эта идея была опробована и потерпела неудачу в начале 20-го века, а затем в 1970-х годах. Но в последнее время она, похоже, обрела популярность и стала способом решения социальных проблем внутри города. Например, муниципалитет Хайфы попросил членов молодежных групп создать городской кибуц в районе Адар для работы с детьми из группы риска.

Но эта концепция имеет более свободную социальную конфигурацию, чем традиционный кибуц. В Мигване в Сдероте из 100 членов городского кибуца только около девяти реально объединяют средства. Другие являются членами общины, но отказываются от полноценного коммунального проживания.

После замужества Керен Тинман поселилась в кибуце Беэрот-Ицхак в центре страны, который до сих пор сопротивляется общему движению кибуцев в сторону приватизации и большей индивидуальности. Ее муж, Шир Амир, вырос в кибуце. Их совместная жизнь началась после того, как их хупу на лужайке кибуца поднял над толпой трактор, специально предназначенный для этой процедуры. Большинство друзей Амира, присутствовавших на свадьбе, покинули кибуц и предпочли жить в других местах.

Тинман и Амир живут в кибуце в комнате площадью 20 квадратных метров, которая значительно дешевле, чем все, что они могли бы найти в других местах в районе Гуш-Дана. Они также приобретают субсидированные продукты питания в кибуцном супермаркете.

Тинман работает архитектором в Кфар-Сабе, а Амир учится два дня в неделю и два дня работает в кибуце. Но пара уже решила, что постоянная жизнь в кибуце не для них: «Там нет личного пространства. Люди в кибуце чувствуют, что они могут получить доступ везде — даже к нашему жилищу. Это не совсем обычная вещь, но каждый раз, когда мы выходим, мы запираем дверь, чтобы убедиться, что никто не войдет». Идеологически кибуц очень традиционен, и вы должны делиться каждой частью своей жизни. Мне кажется, что людям здесь не хватает амбиций. Нет стимула делать что-то лучше, потому что все общее». Пара планирует вскоре уехать в Иерусалим.

Реакция Тинман и Амира довольно типична для молодых пар. Большинство переезжающих — это семьи с детьми. По данным израильского правительства, в 2000 году в кибуцах проживало около 117 тыс. человек. К 2021 году, по словам представителя Кибуцного движения Нира Меира, их общая численность будет максимальной за всю историю: 182 тыс.

Согласно частным исследованиям Кибуцного движения, из тех, кто проходит годичный испытательный срок, который предлагают кибуцы, около 90% «добиваются успеха» и интегрируются в жизнь кибуца.

Если и было время, когда казалось, что дни кибуцев сочтены, что они вымрут вместе с последними старожилами, то эти дни, похоже, уже давно прошли.

Кибуцам исполняется 100 лет — BBC News Русская служба

• Дмитрий Каневский
• для bbcrussian. com, Израиль

11 апреля 2010

Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.

Израильские кибуцы – коллективные хозяйства – отмечают в эти дни 100-летний юбилей. В центре торжеств – столетние ровесники кибуцного движения – их в Израиле пять.

Само движение, которое насчитывает сегодня свыше 270 хозяйств, было основано выходцами из Восточной Европы, преимущественно из Белоруссии и Украины и напоминало советские колхозы.

Сегодня кибуц – самое яркое наследство социализма — очутился на перепутье между преданностью принципам коллективного хозяйства и выживанием в условиях рыночной экономики.

«От каждого по способностям»

Когда-то это называлось идеей еврейского национального возрождения — сионизм с социалистическим лицом. Знакомое в мире слово «кибуц» — аналог советского колхоза, сегодня не только часть истории, но и заметная составляющая экономики современного Израиля.

В первом израильском кибуце Дгания, ставшем центром юбилейных торжеств, с особой гордостью рассказывают об основоположниках всего пролетарско-коммунного движения – 12 молодых переселенцах — двух девушек из десяти парней из Белоруссии и Украины, поселившихся на Восточном берегу Иордана в 1910 году.

Первые кибуцники желали работать и жить по принципам коллективного владения имуществом и средствами производства, не используя наемный труд. «От каждого по способностям, каждому – по потребностям» — под этим лозунгом кибуцы просуществовали почти столетие.

Социалистический рай

Подпись к фото,

В кибуце вместе не только работали, но и отдыхали

Пропустить Подкаст и продолжить чтение.

Подкаст

Что это было?

Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.

эпизоды

Конец истории Подкаст

В течение многих лет вся прибыль от производства шла в общую кассу, а каждая семья обеспечивалась бесплатным жильем, электричеством и питанием в местных столовых. Они и по прошествии века чем-то напоминают советский общепит.

С годами кибуц стал неотъемлемой частью израильского фольклора. Забавные истории о веселой жизни дружеской коммуны долетали и далеко за пределы Израиля – в 1980-х годах поездки добровольцев в кибуцы приобрели немалую популярность среди немецкой и скандинавской молодежи.

Волонтером в кибуце Кфар-Гилади в начале 1980-х работал и министр экономической помощи и развития Германии Дирк Нибель. В кибуце начиналась карьера многих израильских политиков.

Президент страны Шимон Перес, прибывший на торжества, углубился в ностальгические воспоминания.

«Во время моей юности, — рассказывает израильский президент, — главная идеологическая цель состояла в том, чтобы стать фермерами, членами кибуца. В Израиле в то время шли очень ожесточенные дискуссии: за кем будущее? За социалистами, коммунистами, Советским Союзом или за демократией и свободным миром?»

Крах идеи

Но уже к концу 1980-х экономическое благополучие и идеологический фундамент начали давать первые трещины — кибуцам стало невмоготу выдерживать конкуренцию с частными компаниями. А около десяти лет назад большинство «колхозников» решили вообще отказаться от призрачной социалистической мечты, взяв курс на приватизацию.

Так, в феврале 2007 года после долгих споров пал символ кибуцного движения – Дгания. Секретарь Дгании Шай Шошани, выступавший главным инициатором этого процесса, и ныне убежден, что альтернативы не было.

«Можно сохранить этот миф и все лучшее, что его окружает и даже его развивать, — говорит Шошани — Но чтобы сам этот миф выжил, необходимо было принять радикальное решение».

За приватизацию проголосовало более 80% членов коммуны, решив превратить кибуц в некое подобие акционерного общества.

«Не то, что раньше»

Подпись к фото,

На празнования в кибуце Дгания побывал Шимон Перес

После приватизации члены общины самостоятельно оплачивают коммунальные услуги. В прошлое ушли не только бесплатная столовая и пользование общим автопарком, но и миф об успешном примере коллективного быта.

Дгания — не единственный кибуц, решившийся на радикальные меры. Из 273 коллективных хозяйств уже более половины перешла на рыночные отношения или активно проводят приватизацию. Жительница Дгании Рут Бен-Яаков не без досады отмечает, что после приватизации изменился не только привычный быт, но и традиционная, почти семейная атмосфера общения.

«Иногда мы встречаемся по случаю больших праздников, видимся в столовой, да и то не так часто. Это уже совсем не то, что было раньше», — сетует ветеран кибуца.

Новые времена

Большинство кибуцев постепенно отказываются не только от совместных трапез и общинного воспитания детей, но и от своего главного принципа — делать работу своими руками.

Сегодня намного выгоднее привлекать «гастарбайтеров» с Филиппин, из Таиланда и Румынии. В кибуцах поясняют, что привлечение рабочих мигрантов это вынужденный шаг. Чтобы выжить, многие кибуцы расширяют сферу деятельности – например, обрабатывают алмазы или развивают экспериментальные технологии в области ирригации.

Возрождение или упадок?

Подпись к фото,

Какими будут кибуцы, когда эти дети вырастут, пока не ясно

Между тем, секретарь кибуцного движения Зеев Шор убежден, что переезд в кибуц вновь становится привлекательным для многих израильских семей, ввиду дороговизны жизни в больших городах. Шор ссылается на статистику, согласно которой 1500 человек за прошедший год пополнили ряды коммуны.

«Думаю, мы видим тенденцию к возвращению, — говорит Зеев Шор. — У нас до сих пор существуют легендарные столовые и коровники. Если уже мы вспомнили о коровах, то свыше 40% всего сельскохозяйственного производства в стране идет от кибуцного движения».

Однако многие из активистов кибуцного движения этого оптимизма не разделяют. Товит Шапира, представительница кибуца Эйн-Шемер уверена, что остановить массовый отток кибуцников в большие города уже невозможно.

«Кибуцы стали уже частью антропологии. Вскоре они так зарастут, что станут археологическими объектами, и тогда впору будет открывать музей истории», — иронизирует Шапира.

Хотя жители израильских кибуцев в настоящее время составляют лишь незначительную часть населения, их влияние на становление израильского государства трудно переоценить.

И даже невзирая на то, что сегодня кибуцное движение переживает не лучшие времена — большинство израильтян убеждены – если бы не кибуцы страна выглядела бы сейчас совсем по-другому.

Как детство в кибуце в Израиле повлияло на всю мою жизнь

• Мои родители переехали из Нью-Йорка в кибуц в Израиле.
• Там меня поместили в детскую группу и я видела родителей всего несколько часов в день.
• Став взрослым, я не думаю, что в детстве мне было нужно жить в коммуне. Я хотела своих родителей.

LoadingЧто-то загружается.

Спасибо за регистрацию!

Получайте доступ к своим любимым темам в персонализированной ленте, пока вы в пути.

Я сама была матерью, прежде чем задумалась — действительно задумалась о том, как мои первые годы жизни в кибуце в Израиле повлияли на всю мою жизнь.

В наши дни многие кибуцы были приватизированы, но когда я рос, это были преднамеренные социалистические общины, часто основанные на сельском хозяйстве, такие как кибуц Лахав, где я жил.

Мои отец и мать были жителями Нью-Йорка по происхождению, но хотели начать новую жизнь вдали от своего детства в Бронксе и Бруклине соответственно.

В нашем кибуце в пустыне Негев мой отец работал на полях, выращивая пшеницу, а моя мать отвечала за кухню, которая подавала трехразовое питание населению из более чем 200 человек.

Когда я появился на свет, моей матери было 24, отцу 26, и до переезда, развода и культа, которые приведут к распаду моей семьи, оставалось еще несколько лет.

Кибуц был моим безопасным местом, когда я был молод.

Прежде чем я понял или хотя бы подозревал, что люди уходят — даже те, кто должен заботиться о тебе, кибуц был моим Эдемом.

Мой отец брал меня на прогулки на своих плечах, и мы посещали кибуцных лошадей в районе фермы, и я гладил гусей и держал пушистых новорожденных козлят, их бархатные уши болтались вокруг их ошеломленных морд. Я шел по залитым солнцем дорожкам в любом направлении — часто один, потому что был в безопасности один.

И каждый день я присоединялся к своим родителям на лужайке перед нашим домом, чтобы посидеть с друзьями и съесть печенье, фрукты и чай, пока легкий ветерок дул со склона холма, даже летом. Дни на лужайке были моим любимым временем, рядом с мамой, которая весело болтала с другими женщинами, пока я играл с друзьями.

Родителей я видел всего пару часов в день

В те дни в кибуцах младенцы проводили первые шесть недель в родительской квартире, а затем их переводили в Бейт Тинокот, детский дом. Система детских домов в кибуцах была частью модели начала 20-го века, предназначенной для того, чтобы женщины могли быть равными партнерами с мужчинами, чтобы освободить их от необходимости оставаться дома, занимаясь домашними делами.

Жизнь в кибуце была разработана таким образом, чтобы максимизировать продуктивность его работающих взрослых в течение дня и дать родителям достаточно времени от воспитания детей по вечерам, когда они собираются вместе, ничем не обремененные.

Помимо нескольких часов в день, которые мы, дети, проводили с родителями, мы были в детском доме в спальных комнатах с детьми нашего возраста, с которыми мы делили еду, одежду, время сна и игрушки. Мы путешествовали как группа, как выводок щенков, и женщины из кибуца, приписанные к нашей группе, а не наши мамы и папы, заботились о нас.

Воспитание в течение короткого промежутка времени должно быть менее утомительным для взрослых, чем управление желаниями, настроениями и желаниями своих детей, минута за минутой, день за днем. В некотором смысле это защищало всех нас от чрезмерной потребности друг в друге. С таким количеством людей, которые поддерживают вас, вам, возможно, никогда не придется знать, что вы думаете о своем браке, о том, что вы были родителем, или даже о себе.

В мои ранние годы быть отдельно от родителей было естественным, и у меня не было возможности полностью привязаться, как это обычно делают маленькие дети. Возможно, если бы мы остались в кибуце, мои родители, возможно, не развелись бы, а моя мать не уехала бы следовать за гуру. Может быть, если бы я не воспитывался в общине, каждый из моих родителей понял бы, как сильно я в них нуждаюсь, а не кто-нибудь, их — и они бы остались.

Как человек, который упорно боролся за то, чтобы понять привязанность и построить связь, особенно в моей собственной жизни теперь, когда я стала матерью, я не думаю, что что-либо когда-либо сможет заменить любовь и заботу, которые все дети хотят от своих родителей, чтобы чувствовать они являются центром мира своего опекуна.

По моему опыту, эту часть нельзя заменить общественной жизнью.

Это эссе частично взято из мемуаров Ронита Планка «Когда она вернется»

Израиль — кибуц и мошав