Ес страны карта: Европейский союз: Страны — Картографическая викторина

С 1 июня российские и белорусские «зеленые карты» не будут действовать в ЕС

С 1-го июня 2023-го года прекращается сотрудничество России и Беларуси со странами Евросоюза, а также со Швейцарией и Великобританией в рамках страховой системы «Зеленая карта». Это значит, что уже завтра международные полисы страхования автогражданской ответственности «Зеленая карта», оформленные в России и Беларуси, не будут действовать на территории ЕС, а соответствующие страховые договоры, заключенные в ЕС, — на территории России и Беларуси.

Таким образом, с 1-го июня (а вернее — с 23.59 31-го мая) у российских и белорусских автовладельцев потеряют свою силу все страховые полисы «Зеленая карта» с зоной действия «страны ЕС», «Швейцария» и «Великобритания», даже если эти полисы изначально были оформлены на более долгий срок.

Аналогичное, естественно, сработает и в обратном направлении.

Заключить новые страховые договоры с 1-го июня тоже будет нельзя. Претензии потерпевших, разумеется, тоже будут приниматься только по тем ДТП, которые произошли до 1-го июня 2023-го года.

Что же делать?

На самом деле возможность страхования автогражданской ответственности для российских и белорусских водителей, следующих в Евросоюз, сохраняется. Они смогут оформить полисы приграничного страхования сразу же на территории сопредельных пунктов пропуска непосредственно при въезде в страну ЕС. Причем такой договор будет действительным на территории всех стран Союза, а также в Швейцарии.

При необходимости только для Великобритании придется заключать отдельный полис.

Кроме того, что важно, договор приграничного страхования тоже может быть долгосрочным. Так, например, при въезде в ЕС через Польшу или Латвию можно приобрести полис сроком до 12 месяцев.

Найти адреса пунктов оформления страховых полисов во всех странах Евросоюза можно по ссылке.

Точно так же и водители из стран ЕС смогут заключить договоры страхования автогражданской ответственности при въезде в Россию и Беларусь.

А как в других странах?

Что касается других стран, зарегистрированных в системе «Зеленая карта» (Азербайджан, Албания, Андорра, Босния и Герцеговина, Иран, Марокко, Молдова, Северная Македония, Сербия, Тунис, Турция, Черногория), то их сотрудничество с Россией и Беларусью должно продолжиться.

То есть: российские и белорусские страховые полисы «Зеленая карта», оформленные на указанные страны, должны действовать там и после 1-го июня 2023-го года. Равно как и в обратном случае. Равно как сохраняется и возможность заключить новые договоры после 1-го июня 2023-го года.

Кроме того, белорусские водители по-прежнему могут оформить полис с зоной действия «Россия», а российские — с зоной действия «Беларусь».

В какие страны ограничен импорт сельхозпродукции с Украины.

Карта — РБК

adv.rbc.ru

adv.rbc.ru

adv.rbc.ru

Скрыть баннеры

Ваше местоположение ?

ДаВыбрать другое

Рубрики

Курс евро на 15 июня
EUR ЦБ: 91,07

(+0,68)

Инвестиции, 14 июн, 16:45

Курс доллара на 15 июня
USD ЦБ: 84,32

(+0,68)

Инвестиции, 14 июн, 16:45

Минобороны сообщило об ударах Израиля четырьмя авиабомбами по Сирии

Политика, 03:59

В Одессе и Кривом Роге прогремели взрывы

Политика, 03:56

Лепс и Басков пообещали платить по ₽1 млн за каждый подбитый танк ВСУ

Политика, 03:54

adv. rbc.ru

adv.rbc.ru

В пятиэтажном доме в Пермском крае взорвался газ

Общество, 03:47

«Коммерсантъ» узнал об аресте мичмана из-за пожара на «Адмирал Кузнецове»

Политика, 03:34

Западные чиновники заявили о тяжелом ходе контрнаступления ВСУ

Политика, 02:59

Режиссер «Вызова» объяснил свое отсутствие на награждении в Кремле

Общество, 02:52

ChatGPT: как превратить нейросеть в помощника

На интенсиве РБК Pro вы научитесь использовать чат-бот для решения ваших задач

Купить интенсив

В здании Общественной палаты в Москве произошло возгорание

Общество, 02:40

Экономисты оценили влияние концерта Бейонсе на инфляцию в Швеции

Общество, 02:27

Пострадавшим от обстрелов белгородцам начали выплачивать по ₽50 тыс.

Общество, 02:00

Мэр Майами присоединился к президентской гонке в США

Политика, 01:55

Путин заявил, что случаи туберкулеза в зоне ГЭС не связаны с наводнением

Общество, 01:41

Пентагон угрозой России объяснил отправку F-22 на Ближний Восток

Политика, 01:38

В Харькове и пригороде Днепра прогремели взрывы

Политика, 00:55

adv.rbc.ru

adv.rbc.ru

adv.rbc.ru

Еврокомиссия запретила экспорт украинского зерна в пять стран ЕС до 5 июня 2023 года. Речь идет о Болгарии, Венгрии, Польше, Румынии и Словакии. Ранее эти страны самостоятельно приняли такие ограничения или обсуждали их

Европейская комиссия запретила поставки пшеницы, кукурузы, рапса и семян подсолнечника с Украины в пять стран: Болгарию, Венгрию, Польшу, Румынию и Словакию. Меры вступили в силу 2 мая и будут действовать до 5 июня. Ограничения не касаются транзита сельскохозяйственных культур через эти страны, они могут свободно обращаться на других европейских рынках. В случае необходимости запрет может быть продлен, отмечено в сообщении комиссии.

Одновременно со вступлением в силу мер Еврокомиссии страны обязались снять ограничения, которые они вводили самостоятельно. В середине апреля Словакия, Польша и Венгрия ввели ограничения на импорт различных сельскохозяйственных товаров с Украины. В Болгарии ограничение заработало с 24 апреля. К аналогичным мерам призвали и политики Румынии. В этих странах заявили о необходимости защитить интересы внутренних производителей на фоне беспошлинного ввоза украинской продукции (эту меру Евросоюз ввел весной прошлого года сроком до июня 2023 года.  — РБК). В начале апреля те же пять стран обратились к Еврокомиссии с просьбой купить у них скопившееся украинское зерно.

adv.rbc.ru

adv.rbc.ru

ЕК раскритиковала запреты на импорт, отметив, что односторонние действия неприемлемы, так как торговая политика находится в исключительной компетенции Евросоюза. Кроме того, в ЕС в конце марта согласовали пакет финансовой помощи наиболее пострадавшим фермерам в размере €56 млн. 19 апреля стало известно, что ЕК подготовит новый пакет поддержки еще на €100 млн.

Авторы

Теги

Анастасия Антипова,

Анастасия Санникова

Отображение европейского влияния в регионе MENA

Беспорядки на Ближнем Востоке и в Северной Африке напрямую затрагивают европейцев. Однако их влияние в регионе никогда не было слабее. С тех пор, как в 2011 году началась волна арабских восстаний, регион находился в постоянном движении, переживая революционные движения, конец и восстановление авторитарного правления и неоднократные попытки авторитетных элит подавить агентов перемен. Несмотря на значительное экономическое и политическое партнерство с региональными игроками, Европа не смогла повлиять на произошедшие серьезные сдвиги. Эта неудача часто дорого обходилась европейцам.

Сегодня в Ливии, Сирии и Йемене бушуют гражданские войны. Центральные власти выглядят все более шаткими и в ряде других стран. Народное недовольство спровоцировало широкомасштабные публичные протесты в Алжире, Ираке, Ливане и Судане, а также в других странах региона. Ближний Восток и Северная Африка, похоже, обречены на дальнейшие разногласия и потрясения в ближайшие годы, что отражает основную реальность того, что политические, экономические и социальные факторы восстаний 2011 года остаются такими же сильными, как и прежде. Между тем, беспорядки создали возможности для усиления внешнего вмешательства и подпитывают силы экстремизма и дестабилизации.

Европейский союз и его государства-члены в какой-либо согласованной форме сегодня практически нигде не видны в череде взаимосвязанных региональных кризисов, оказывающих столь мощное воздействие на их интересы. Главным среди них было перемещение миллионов людей, ищущих защиты от насильственных конфликтов, многие из которых нашли убежище в Европе. Это сопровождалось террористическими операциями в европейских городах, проводимыми группировкой «Исламское государство» (ИГИЛ), организацией, выросшей из конфликта и распада государства в Сирии и Ираке. В совокупности эти факторы способствовали подъему популистских националистических партий, которые потрясли основы европейских политических систем.

Поскольку регион отчаянно нуждается в стабилизирующем и реформирующем влиянии, а Соединенные Штаты все меньше заинтересованы в том, чтобы вмешиваться в проблемы региона, можно было бы ожидать, что ЕС и его государства-члены возьмут на себя заметную роль в поддержке этих близнецов. цели. Однако во многих горячих точках региона европейцы в основном остаются сторонними наблюдателями — ярким примером этого является война в Сирии.

В тех ограниченных случаях, когда ЕС взаимодействовал с регионом MENA, ЕС сосредоточился на краткосрочной, транзакционной политике, направленной на преодоление миграционного кризиса и угрозы терроризма, а не на глубинных причинах нестабильности. Здесь блок в первую очередь решил свои проблемы за счет экстернализации европейского пограничного контроля — примером чего являются сделки с Турцией и Ливией, которые, по сути, платят местным властям за то, чтобы беженцы не пересекали границу Европы, — и ограниченное участие в военных действиях против ИГИЛ. Некоторые из этих договоренностей не только весьма сомнительны с точки зрения прав человека и законодательства о беженцах, но и неустойчивы, учитывая, что они не устраняют основные факторы региональной нестабильности.

Между тем, одна региональная история успеха Европы, ядерное соглашение с Ираном, превратилась в провал. Реакция Европы на выход США из соглашения и их кампания «максимального давления» на Иран не позволила собрать необходимый политический капитал и экономические ресурсы для выполнения европейских обязательств по поддержанию соблюдения Ираном Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД). Даже в Северной Африке, где Европа имеет более сильное влияние благодаря экономическим связям, европейцы подрывают свои собственные позиции, сосредотачиваясь на краткосрочных проблемах и технократических решениях, которые не имеют местной поддержки. Очевидная неспособность Европы найти взаимовыгодный способ работы со странами Северной Африки и других регионов региона усугубляется растущим интересом других держав к региону. Эти полномочия предоставили государствам MENA возможность диверсифицировать отношения со своими традиционными европейскими партнерами. Нежелание ЕС участвовать в более глубокой или более устойчивой политической деятельности в регионе дало России, а также таким державам, как Иран, Саудовская Аравия, Турция и Объединенные Арабские Эмираты, больше свободы для укрепления своих союзов. Если они не приспособятся, европейцы будут становиться все более неуместными.

Усиление влияния ЕС в регионе MENA

Этот проект отображает влияние Европы на Ближнем Востоке и в Северной Африке, обосновывая необходимость играть более активную роль в защите своих основных интересов. Некоторые европейские официальные лица, вероятно, будут утверждать, что ЕС и его государства-члены сделали достаточно для решения проблем миграции и терроризма, учитывая структурные недостатки блока. Тем не менее, это означало бы недооценку потенциального влияния европейцев в регионе и рисков, связанных с политикой невмешательства.

Проект состоит из трех основных компонентов. Во-первых, он отображает и количественно оценивает европейские инструменты влияния в регионе MENA, включая политические, военные и экономические возможности, в серии интерактивных визуализаций данных. Во-вторых, он включает 12 эссе о европейском региональном влиянии, написанных экспертами из ключевых государств региона MENA и других регионов. Наконец, в нем изложены взгляды официальных лиц и экспертов MENA из всех 28 стран-членов ЕС на европейские активы и амбиции.

Проект показывает, что в регионе и за его пределами существует тревожная степень презрения к положению Европы и ощущение того, что ее влияние ослабевает. Это признают даже некоторые европейцы: один высокопоставленный чиновник сообщил ECFR, что позиция Европы в странах Ближнего Востока и Северной Африки «никогда не была такой разобщенной и слабой» (интервью ECFR, 2019 г.). Действительно, более 60 процентов респондентов опроса ECFR охарактеризовали региональную роль ЕС как «достаточно неэффективную».

Но проект также демонстрирует, что ЕС может оказывать большее влияние, сосредоточив свои усилия на конкретных областях. Компоненты проекта подчеркивают тот факт, что у европейцев есть рычаги воздействия, а также способность действовать более скоординированным стратегическим образом, и что активизация европейской роли окажет влияние на региональных игроков. Важно отметить, что проект показывает, что у коалиции государств-членов — если не у всех 28 — есть желание работать вместе с большим единством для защиты своих важнейших интересов во всем регионе.

Конечно, преодоление внутренних и внешних проблем никогда не бывает легким; это требует значительного времени, усилий и политического капитала. Но европейцам, столкнувшимся с неспокойным соседством, в котором силы конкурентной многосторонности становятся все более свирепыми, необходимо подумать, как они могут действовать для большей автономности.

Основные выводы

1) Преодолеть разобщенность ЕС

Объясняя реальность европейской слабости, проект определяет две основные проблемы. Во-первых, в реакции Европы на вызовы в регионе MENA отсутствует единство, что постоянно подрывает ее эффективность. Почти по всем региональным вопросам отсутствие европейского консенсуса неоднократно блокировало решительные действия, как признали респонденты в 20 из 28 государств-членов.

Респонденты в 13 государствах-членах назвали неуступчивость Вышеградской группы самым большим препятствием на пути к общеевропейской позиции. Но есть и множество других точек разлома, таких как франко-итальянский раскол по поводу ливийской войны, который не позволяет Европе эффективно реагировать на кризис, напрямую затрагивающий ее основные интересы.

Во многих региональных эссе подчеркивается отсутствие европейского единства как ключевой фактор слабости ЕС. Как отмечает Нимрод Горен, «израильтяне склонны считать ЕС менее важным, чем когда-то. Отчасти это связано с его внутренними разногласиями и все более замкнутым характером». Эта точка зрения отражена в оценке Фейсала Абу аль-Хасана: «Большинство лидеров Саудовской Аравии не воспринимают ЕС всерьез как геополитического игрока из-за его частой неспособности договориться об общей внешней или оборонной политике».

Эссеисты также утверждают, что внутренняя слабость сделала ЕС уязвимым для манипуляций со стороны других держав, которые способны отстреливать государства-члены. «Прекрасно осознавая внутриевропейские разногласия по ближневосточной политике, израильское правительство в последние годы активизировало свои попытки использовать эти разногласия», — пишет Горен. Настроения, как утверждает Юрий Бармин, очевидны и в Кремле: «Москва видит эти разногласия по целому ряду вопросов — от неспособности ЕС найти консенсус по вопросу размещения беженцев до открытого соперничества между Францией и Италией из-за Ливии — как, в какой-то степени возможность усилить влияние России».

2) Отделение от политики США

Вторая ключевая слабость отражает то, что европейцы привносят – или, скорее, не привносят – к столу. ЕС широко рассматривается как незначительный политический игрок в регионе MENA, поскольку он постоянно смотрит на лидерство США таким образом, что это исключает независимую политику в отношении региональных событий. Это часто сопровождается нежеланием или неспособностью европейских стран размещать свои вооруженные силы в регионе, в то время как жесткая сила там приобретает все большее значение.

Многие считают, что ЕС подчиняется США даже в своих традиционных областях силы, а именно в экономической и торговой политике. Иранский участник проекта Хасан Ахмадян отмечает, что правительства европейских стран не смогли «противостоять драконовским санкциям США и тем самым преследовать заявленные цели». В результате «большинство иранцев видят в Европе ослабленного глобального игрока, который не может ни стимулировать, ни наказывать Иран значимым образом».

Конечно, эта разобщенность и слабость ЕС происходят в то время, когда европейцы осознают свое растущее расхождение с американцами — тенденция, наиболее ярко проявляющаяся в разногласиях по поводу судьбы ядерной сделки с Ираном, но также заметная в таких вопросах, как Ближневосточный мирный процесс. Недавнее решение президента Дональда Трампа о сокращении военного присутствия США на северо-востоке Сирии стало еще одной демонстрацией европейцам того, что их близкий союзник не склонен считаться с их интересами или советоваться с ними по вопросам, затрагивающим европейскую безопасность.

Однако во всех этих сферах европейские столицы уклонялись от прямой конфронтации с Вашингтоном. Не в последнюю очередь из-за своего зонтика безопасности США продолжают оказывать сильное влияние на государства-члены ЕС. Например, респонденты из Румынии, Венгрии и Чехии подчеркивали, что их страна была бы готова разрушить единство ЕС, чтобы остаться на стороне США в израильско-палестинском конфликте. Точно так же Польша и Эстония поддержали бы позицию США по вопросам безопасности, даже если бы это ослабило коллективную позицию ЕС.

В тех немногих случаях, когда ЕС пытался сформулировать независимую внешнюю политику, он оказался плохо подготовленным к давлению США. Вашингтон нацелил вторичные санкции против интересов европейских стран за их поддержку ядерной сделки с Ираном, подчеркнув нежелание Европы задействовать необходимый политический капитал, чтобы эффективно бросить вызов нынешней администрации США.

Эту оценку самоналоженных ограничений и неуместности Европы разделяют официальные лица США, которые, как пишет Джереми Шапиро, в целом «чувствуют, что европейцы много говорят о Ближнем Востоке, но очень мало делают». Он утверждает, что правительство США «по-прежнему пренебрегает европейским влиянием в основном потому, что считает, что европейцы не могут по-настоящему сформулировать независимую политику на Ближнем Востоке… Зависимость Европы от США в плане ее собственной безопасности накладывает жесткие ограничения на степень оппозиции, которую она может оказать». к американской политике».

3) Лучше использовать европейские активы

Исследование ECFR показывает, что вместо того, чтобы иметь слабую руку, ЕС очень слабо играет с сильной рукой. У блока есть важные источники экономического и политического влияния, но он растрачивает их. Исследование особо подчеркнуло важность нескольких европейских активов.

Первый и самый очевидный — экономический. В целом ЕС является самым важным торговым партнером региона MENA: объем торговли между ними в среднем составлял 637 миллиардов долларов в год в период с 2014 по 2017 год. Это составляет около 21% мировой торговли региона MENA — гораздо больше. с другими международными партнерами, такими как Китай (209 долл. США).миллиардов) и США (137 миллиардов долларов). Франция, Германия, Италия, Испания и Великобритания в совокупности продали странам Ближнего Востока оружия на сумму 12 миллиардов долларов в период с 2014 по 2017 год, отставая от США (22 миллиарда долларов), но опережая Россию (6 миллиардов долларов) и Китай (1 миллиард долларов). .

В совокупности Европейская комиссия и E5 ежегодно вносили в регион помощь в целях развития и гуманитарную помощь в размере 8,2 млрд долларов США в год — сумма, уступающая только США, в размере 10,9 долларов США.миллиард. Европейский инвестиционный банк выдавал кредиты на сумму более 2 миллиардов долларов в год в период с 2014 по 2017 год. Наряду с этим прямые иностранные инвестиции ЕС в регион MENA за тот же период составляли в среднем около 292 миллиардов долларов в год, при этом значительные суммы поступали в Египет (46 миллиардов долларов). и ОАЭ (31 миллиард долларов).

Теоретически эти экономические связи могли бы дать ЕС значительную степень рычагов воздействия. Но на практике этого трудно добиться, учитывая, что эти связи приносят пользу и европейским экономикам. Более того, европейская торговля и помощь часто лишены какой-либо сопутствующей стратегии, которая превращала бы их в политический капитал. По своей сути европейское влияние не является вопросом чистой экономики. Как ясно из эссе этого проекта, Европа останется без руля в регионе MENA, если она не объединит свои экономические преимущества с более сильной политической позицией — реальность, которую государства-члены неохотно признают. Что касается Ирана, то ЕС и его государства-члены продемонстрировали неспособность оказать необходимую политическую поддержку экономическому пакету, направленному на сохранение СВПД. Но они могут изменить ситуацию. Практика ЕС проводить различие между Израилем и израильскими поселениями в своих двусторонних торговых отношениях показывает, как торговые правила блока могут предоставить ему определенную нормативную власть. Тем временем в Сирии европейцы могут разыграть экономические карты, чтобы попытаться добиться лучшего результата, но только в том случае, если они будут делать это последовательным образом, привязанным к реалистичной, а не иллюзорной цели.

Второй актив Европы — дипломатический. Многие считают, что он имеет значительное дипломатическое влияние — в принципе, если не на практике. Это связано с позициями Франции и Великобритании как постоянных членов Совета Безопасности ООН, а также с коллективным весом блока ЕС. Политики в регионе MENA постоянно подчеркивают влияние, которое может иметь объединенная и независимая европейская политическая позиция. Здесь ЕС также недооценивает влияние, которое он мог бы получить благодаря своим многочисленным соглашениям о партнерстве со странами MENA. У Турции, безусловно, самые привилегированные отношения с блоком из-за ее членства в Таможенном союзе ЕС. На втором уровне у ЕС есть важные соглашения об ассоциации с такими странами, как Алжир, Египет, Израиль, Иордания, Ливан и Марокко.

Это политическое влияние связано со способностью Европы придавать определенную степень легитимности государствам Ближнего Востока и Северной Африки, некоторые из которых ценят одобрение европейских правительств как источник международного доверия. Рычаги, которые Европа получает благодаря этой динамике, могут быть ограниченными, но не следует их полностью сбрасывать со счетов. Одним (отрицательным) примером этого является фактическое одобрение Францией и Великобританией войны в Йемене, что узаконило продолжающуюся военную кампанию, которую ведет возглавляемая Саудовской Аравией коалиция. В будущем реакция ЕС будет иметь важное значение для определения того, будет ли план США по ближневосточному мирному процессу (если он когда-либо будет обнародован) живым или мертвым.

Как отмечает Анас эль-Гомати, эти договоренности потенциально придают ЕС «дипломатическую серьезность». Но у блока может не быть этого преимущества над другими державами намного дольше. Россия была занята значительным расширением своих политических связей в регионе. Китай также совершает политические вторжения в регион, подписывая соглашения о всеобъемлющем стратегическом партнерстве с Алжиром, Египтом, Ираном, Саудовской Аравией и ОАЭ.

Третьим преимуществом ЕС является его кажущийся нейтралитет в период региональной поляризации, когда США кажутся все более пристрастными и неустойчивыми в своей политике. Как утверждают некоторые эссеисты, участие Европы в регионе менее чувствительно, чем участие других акторов. Это могло бы дать ЕС уверенность в продвижении процессов посредничества и продвижении механизмов безопасности в соответствии с его основными интересами, учитывая то, как продолжающийся конфликт усугубляет проблемы миграции и терроризма. Даже среди иранских политиков, которые в последние годы все более смутно относятся к европейской мощи, все еще есть надежда, что президент Франции Эммануэль Макрон сможет снизить эскалацию конфронтации между Вашингтоном и Тегераном из-за ядерной сделки с Ираном.

Более того, гражданское общество и правительства стран Ближнего Востока и Северной Африки продолжают рассматривать ЕС в качестве ключевого потенциального партнера в программах внутреннего управления и экономических реформ. Европейцы давно осознали, что регион нуждается в более эффективных и представительных системах управления, если он хочет справиться с общественным недовольством и обеспечить стабильность. Европа сильно заинтересована в активизации своего участия в поддержке таких усилий по реформированию и, таким образом, в устранении ключевых структурных недостатков. Например, Ренад Мансур предполагает, что у ЕС есть неиспользованный потенциал в оказании помощи в восстановлении и создании подотчетных институтов в Ираке — мерах, которые необходимы для восстановления там стабильности. Точно так же европейские государства могли бы сделать значительно больше для поддержки демократических преобразований в Тунисе. В обоих случаях европейская поддержка на сегодняшний день не впечатляет.

4) Выберите правильные приоритеты

Для усиления своего влияния в регионе MENA ЕС и его государствам-членам потребуется нечто большее, чем просто правильные активы. Блок также должен проводить более разумную политику, которая может преодолеть разрыв между его насущными внутренними приоритетами и реалиями региона, который все больше определяется реальной политикой. Таким образом, вызов для Европы состоит в том, чтобы использовать имеющиеся у нее активы на службе единой и последовательной политической программы.

Широко распространенное мнение, что Европа этого не делает, особенно заметно в странах Северной Африки, экономика многих из которых сильно зависит от европейской помощи и инвестиций. Вместо укрепления взаимовыгодного стратегического партнерства в Северной Африке европейские страны все больше зацикливаются на своих сиюминутных интересах там — из-за внутренних опасений. «Среди тунисских чиновников и элиты существует ощущение, что европейцы смотрят на страну только через две призмы: миграцию и борьбу с терроризмом», — утверждает Юссеф Шериф.

Здесь ЕС должен сосредоточиться на разработке программ взаимодействия, которые лучше соответствуют его возможностям и долгосрочным интересам. Европейцам необходимо сбалансировать свое нынешнее внимание к миграции и борьбе с терроризмом шагами к прочной региональной стабильности, используя имеющиеся в их распоряжении экономические и политические активы. Опрос государств-членов, проведенный ECFR, показывает, что в Европе мало аппетита к амбициозной повестке дня: менее одной трети государств-членов рассматривают политические и экономические преобразования в Северной Африке в качестве приоритета. Тем не менее, в долгосрочных интересах европейцев по-прежнему укреплять устойчивые системы управления, которые являются неотъемлемой частью усилий по устранению причин региональных протестов и нестабильности. И инструменты политики ЕС хорошо подходят для поддержки и поощрения проектов реформ, которые могут получить поддержку в регионе.

В связи с этим европейцы должны быть более целенаправленными и стратегическими в развертывании своего экономического влияния. Они уделили недостаточно внимания странам, в которых такое влияние может иметь относительно большое политическое и экономическое значение, таким как Ирак, Ливан и Тунис. Это контрастирует, например, с практикой Китая, направляющей свои инвестиции в инфраструктуру, которая имеет стратегическое значение для его инициативы «Один пояс, один путь».

ЕС также должен позиционировать себя как посредник, который будет инвестировать в усилия по деэскалации, особенно в конфликте между Ираном и альянсом, в который входят Израиль и Саудовская Аравия. Поскольку страны Ближнего Востока и Северной Африки все больше недоверчиво относятся к США, у европейских акторов может появиться возможность занять более независимую и влиятельную роль. В этом отношении Фейсал Абу аль-Хасан считает важным членство Франции и Великобритании в Совете Безопасности ООН, а также тенденцию Саудовской Аравии обращаться к европейским партнерствам, когда она недовольна США. Действительно, несколько ближневосточных государств теперь обращаются к Европе за большей поддержкой в ​​посредничестве в конфликтах. Катар видит в европейцах «потенциальных партнеров по многостороннему региональному порядку, который лишает своих противников возможности влиять на ход событий посредством принуждения», — утверждает Найеф бин Нахар. Точно так же Мансур считает, что участие ЕС может внести положительный вклад в «посредничество в споре между США и Ираном». Активные европейские посреднические усилия не являются самоцелью. Они представляют собой средство продвижения региона по столь необходимому пути стабилизации в соответствии с европейскими интересами — и делают это таким образом, чтобы увеличить способность европейцев оказывать влияние путем формирования региональных событий.

Здесь отдельные государства-члены ЕС должны проявить свои сильные стороны. Великобритания может использовать свое партнерство с Саудовской Аравией для оказания давления на более тесную связь Саудовской Аравии с Ираном, а также для дальнейшего продвижения к устойчивому прекращению огня и инклюзивному политическому процессу в Йемене. Франция могла бы применить аналогичный подход к ОАЭ, учитывая тесные отношения Макрона с лидерами Эмиратов. Это должно сопровождаться толчком — опять же, вероятно, под руководством Франции, но поддержанным другими государствами-членами, — чтобы убедить Иран принять значимые меры по деэскалации. В некоторых случаях эти усилия могут быть поддержаны другими государствами-членами. Например, Швеция продемонстрировала готовность и ценную способность играть координирующую роль в йеменском процессе под руководством ООН, как это сделала Германия в Северной Африке с ее попытками содействовать новому политическому процессу в Ливии. Со своей стороны, ЕС мог бы попытаться скоординировать имеющиеся в настоящее время предложения по региональной безопасности, в том числе предложения Ирана и России, с целью их вовлечения в совместные дипломатические усилия и усилия в области безопасности, избегающие дублирования и конкуренции.

Европейская военная мощь, хотя ее часто осуждают, также может быть важным источником рычагов воздействия, если ее использовать с умом. Избегая военного вмешательства, лежащего в основе многих проблем региона MENA, ЕС и его государства-члены должны быть готовы играть более важную роль в обеспечении безопасности. Недавний отказ европейских стран сотрудничать для защиты своих морских интересов в Ормузском заливе стал суровым напоминанием о том, что им необходимо действовать более согласованно в вопросах безопасности, если они хотят усилить свое влияние. Точно так же европейцам трудно критиковать уход США с северо-востока Сирии, когда они отказались оказать необходимую военную поддержку миссии. У членов ЕС может быть мало желания наращивать свой военный потенциал в регионе, но они могут сделать больше, проработав ряд существующих европейских военных миссий. Это включает в себя развертывание британских и французских военных в Персидском заливе, а также несколько консультативных операций, подпадающих под действие Общей политики безопасности и обороны ЕС, которые могут служить прикрытием для совместных операций в защиту общих интересов, таких как безопасный проход через ключевые водные пути.

5) Создание европейских коалиций

Есть основания надеяться, что в будущем Европа сможет лучше справляться со своими внутренними разногласиями. Более половины европейских респондентов опроса ECFR поддержали большую напористость верховного представителя ЕС по внешней политике и политике безопасности в отношении региона MENA. Это отражает ощущение того, что в прошлом они уделяли слишком мало времени выработке внутриевропейского согласия по ключевым вопросам. В связи с этим Европейская служба внешних связей (EEAS) должна делать больше для достижения консенсуса между государствами-членами, а не просто пытаться его отразить. При этом ЕСВД должно чувствовать себя более уверенно в реализации существующих политических мандатов, предоставленных ему Европейским советом.

Но для преодоления проблемы разобщенности ЕС и усилий некоторых государств-членов по минимизации влияния каждой совместной инициативы взаимодействие Европы с регионом MENA также должно быть направлено на большее внимание к более мелким, более гибким европейским коалициям, возглавляемым усилия ЕСВД и Е3 (Франция, Германия и Великобритания) по иранской ядерной сделке. Эта практика обрела новую жизнь в прошлом году благодаря заявлениям ЕС в ООН от имени 27 государств-членов перед лицом наложенного Венгрией вето на ближневосточный мирный процесс. В то время, когда внешнеполитический механизм Брюсселя все больше засоряется разногласиями государств-членов, сохраняющаяся актуальность Европы как политического игрока на Ближнем Востоке и в Северной Африке будет все больше зависеть от способности основных групп государств-членов продвигать вперед и приводить в действие ЕС. политика.

Меньшие по размеру и более гибкие коалиции теперь должны стать важными проводниками политики. Учитывая, что почти все государства-члены считают Францию ​​ключевым европейским игроком в вопросах MENA, Париж должен продемонстрировать большую готовность работать в рамках коалиций — и изменить свое предпочтение односторонних действий в ближневосточных делах — если европейцы хотят создать более последовательные политические позиции. Но у Германии также есть больше возможностей для того, чтобы взять на себя более важную роль лидера, особенно с учетом Brexit. В других странах небольшие государства должны стремиться к созданию более напористых коалиций в партнерстве с ЕСВД по соответствующим вопросам. Этот подход будет опираться на прошлые успехи небольших европейских коалиций, особенно на успехи ядерной сделки с Ираном.

Сегодня европейцы сталкиваются с огромным набором проблем на Ближнем Востоке и в Северной Африке. И ситуация, вероятно, только ухудшится, учитывая глубокие структурные недостатки Европы. На фоне быстро меняющейся глобальной среды, в которой либеральный порядок во главе с США приходит в упадок из-за наступающей жесткой силы и геополитических реалий, европейцам необходимо научиться действовать самостоятельно.

Хотя это может быть трудно представить, учитывая давнее ощущение европейской маргинализации, его можно достичь. Если европейцы захотят изменить курс и начать использовать свои рычаги влияния — возможно, не военные, но, безусловно, свои политические и экономические активы — последовательно и в поддержку основных интересов, а не краткосрочных целей, они вполне могут увидеть региональные игроки начинают относиться к ним более серьезно. Как утверждает новый глава внешнеполитического ведомства ЕС Жозеп Боррель, у блока есть «инструменты для игры в силовую политику. Наша задача состоит в том, чтобы объединить их на службе одной стратегии». Это потребует нового импульса, при котором основные участники сосредоточатся на совместной работе для создания столь необходимых европейских коалиций или основных групп по региональным вопросам. Это необходимый момент для сдвига в этом направлении.

Карта лесов Европы | Европейский лесной институт

Катя Гуния, Джо Ван Брюсселен, Ристо Пяйвинен, Сергей Зудин, Елена Зудина

Основная цель проекта заключается в наиболее эффективном использовании как данных наблюдения Земли, так и новейшей статистической информации о лесах. Он применяет ранее разработанный метод калибровки для создания всеобъемлющей и полной карты европейской площади лесов с разрешением 1 x 1 километр.

Источники данных

Данные наблюдения Земли:

EU27, AL, BA, CH, HR, ME, MK, NO, RS, TR: Карта лесов/нелесов 2006 г. (бета-версия), подготовленная Объединенным исследовательским центром ЕС, с разрешением 1 км. На основе спутниковых данных IRS-P6 LISS-III, SPOT4 (HRVIR) и SPOT5 HRG за 2006 г. (рис. 1, Kempeneers et al. 2011)

Беларусь, Молдова, Украина, Российская Федерация: Оценки доли леса на основе AVHRR NOAA спутниковые данные 1996-1998 гг. (рис. 2, Schuck et al. 2002, Päivinen et al. 2001)

Статистические данные:

Национальная статистика инвентаризации лесов (таблица 1)
Статистика состояния лесов Европы, 2011 г. (файл PDF)

Рисунок 1: Карта лесного покрова Объединенного исследовательского центра ЕС (Kempeneers et al. 2011), полученная с помощью IRS и SPOT, агрегированная до 1 км x 1 км

Рисунок 2: Данные о лесном покрове Восточной Европы на основе данных NOAA-AVHRR с разрешением 1 км (Шук и др., 2002 г., Пайвинен и др., 2001 г.).

Метод

Комбинация различных источников данных

Данные наблюдения за Землей считаются экономичным средством определения местоположения различных типов растительного покрова на уровне земли. Два разных продукта наблюдения Земли (Kempeneers et al. 2011 и Schuck et al. 2002 / Päivinen et al. 2001) были объединены со статистическими данными для создания новой общеевропейской карты лесов с разрешением в 1 км, которая соответствует официальной инвентаризации лесов. статистика на национальном и/или региональном уровне. Помимо географической Европы, карта охватывает также Турцию.

Используемая карта лесов/нелесов Объединенного исследовательского центра ЕС (Kempeneers et al. 2011) основана на данных IRS и SPOT и охватывает 27 стран ЕС + Норвегию, Швейцарию, Турцию и Балканский регион. Он был агрегирован от разрешения 25 м до 1 км путем суммирования площади леса для каждого пикселя 1×1 км (рис. 1). Оценки доли леса NOAA-AVHRR с разрешением 1 км (Schuck et al. 2002 / Päivinen et al. 2001, рис. 2) использовались для расширения карты до Уральских гор, а именно для покрытия Беларуси, Украины, Молдовы, европейской части Российская Федерация. Комбинированная карта лесного покрова показывает процентную долю леса в каждом пикселе размером 1×1 км, но отличается от официальной статистики, которая была рассмотрена на следующем этапе.

Статистические данные о площади лесов и их распределении по различным классам леса традиционно доступны через национальную инвентаризационную статистику лесов и другие национальные и международные источники статистики лесов. Для составления карты использовались различные источники данных в зависимости от наличия данных: 1) Последние статистические данные национальной инвентаризации лесов (НЛИ) по площади лесов использовались на субнациональном уровне для 19 европейских стран, включая европейскую часть России. Федерации (табл. 1). 2) Кроме того, статистические данные о площади лесов на уровне стран, опубликованные Forest Europe 2011, применялись ко всем странам, охваченным картой. Рисунок 3 демонстрирует пространственный уровень детализации прикладной статистики.

Рисунок 3: Региональная детализация прикладной статистики национальной инвентаризации лесов.

Страна	Год инвентаризации	Артикул
Австрия	2000-2002	Bundesforschungs- und Ausbildungszentrum fuer Wald, Naturgefahren und Landschaft. Ergebnisse der Österreichischen Waldinventur 2000-2002. BFW Вена, Австрия. http://web.bfw.ac.at/i7/oewi.oewi0002
Бельгия	1994-2004 (Валлони), 1997-1999 (Фландрия)	Валлония: Инвентаризация лесов Валлонии, 1994–2004 гг., http://environnement.wallonie.be/; Фландрия: Waterinckx, M.; Руландт, Б. (2001). De bosinventarisatie van het vlaamse gewest: resultaten van de eerste inventarisatie 1997-1999.
Болгария	2000	База данных EFISCEN, http://www.efi.int/portal/virtual_library/databases/efiscen/inventory_database/
Швейцария	2004-2006	WSL, Schweizerisches Landesforestinventar, LFI 3, 2004/2006 (Третья инвентаризация лесов в Швейцарии), http://www.lfi.ch/resultate/anleitung-en.php
Чехия	2001-2004	Результаты национальной инвентаризации лесов в Чехии, 2001–2004 гг., http://www.uhul.cz/en/il/NIL_AJ.pdf
Германия	2001-2002	Zweite Deutsche Bundesvaldinventur (BWI 2). http://www.bundeswaldinventur.de
Дания	2000	Skoke og Plantager 2000. Статистика Дании, июнь 2002 г. http://www.dst.dk/publikation.aspx?cid=3132
Испания	1997-2007	Tercer Inventario Forestal Nacional 1997-2007 гг. Министрио де Медио Амбиенте. http://www.mma.es/portal/secciones/biodiversidad/montes_politica_forestal/estadisticas_forestal/estructura_forestal_2007.htm
Финляндия	2008	Metsätilastollinen vuosikirja (Финский статистический ежегодник лесного хозяйства). Финский научно-исследовательский институт леса, http://www.metla.fi/julkaisut/metsatilastollinenvsk/index-en.htm
Франция	2005-2008	Inventaire Forestier National 2005-2008. http://www.ifn.fr/spip
Венгрия	2006	База данных EFISCEN, http://www.efi.int/portal/virtual_library/databases/efiscen/inventory_database/
Италия	2006	Inventario Forestale Nazionale 2006. http://www.sian.it/inventarioforestale/jsp/home.jsp
Нидерланды	2001-2002	MFV 2002. Dirkse, GM, Daamen, WP, Schoonderwoerd, H., Paasman, JM, 2003. Meetnet functievervulling bos. Het Nederlandse bos 2001-2002. Раппорт EC-LNV №. 2003/231. Expertisecentrum LNV, Ministryie van Landbouw, natuur en voedselkwaliteit, Ede.
Норвегия	2004	Skog & Landskap (Норвежский институт леса и ландшафта): Статистика инвентаризации лесов, http://www.skogoglandskap.no/temaer/statistikk_fra_landsskogstakseringen
Польша	2002	Польская государственная лесная служба 2002
Португалия	1995-1998	Inventário florestal nacional Portugal Portugal, 3. Revisão, 1995-1998 гг. Direccão-Geral das Florestas, Лиссабон, 2001 г.
Швеция	2004-2008	Skogsstatistisk årsbok 2009 (Шведский статистический ежегодник лесного хозяйства 2009), Skogsstyrelsen (Шведское лесное агентство), Jönköping 2009.
Соединенное Королевство	1990-2003	Национальный реестр лесов и деревьев, http://www.forestry.gov.uk/website/forestry.nsf/byunique/infd-86xc6c ​​
Российская Федерация	1990-2005	Рослесхоз г. Москва, официальная лесная статистика за 2011 г.

Таблица 1: Обзор применяемой национальной статистики инвентаризации лесов с данными на субнациональном уровне (административные районы).

Калибровка карты по официальной статистике инвентаризации лесов

Спутниковые данные о лесном покрове сначала были откалиброваны для суммирования со статистикой лесных площадей в данном административном районе. Калибровка итеративно корректирует значения пикселей в регионе, чтобы суммировать их со статистикой, сохраняя при этом долю леса на пиксель ниже максимально возможного предела в 100 %. Это достигается путем определения соотношения площади лесов на карте и в статистике по каждому региону. Затем все значения пикселей в соответствующих областях умножаются на это соотношение. Наконец, всем пикселям, доля леса которых после умножения превышает 100%, снова присваивается значение 100. Этот процесс повторяется до тех пор, пока разница между площадью леса на карте и статистикой не упадет ниже заданного порога (0,05%).

Европейская маска линии леса, составленная Schuck et al. (2002) была реализована для исключения из процесса калибровки участков, рассматриваемых выше границы леса (рис. 4). Таким областям автоматически присваивалось значение 0. В ходе первого прогона калибровки 19 стран с доступной статистикой непродовольственных товаров (включая Российскую Федерацию) были скорректированы до значений на уровне субнациональных административных районов. Во втором прогоне все европейские страны (за исключением Российской Федерации) были скорректированы в соответствии с согласованными на международном уровне статистическими данными Forest Europe 2011 на национальном уровне, чтобы обеспечить сопоставимость между странами. Эта вторая калибровка немного изменила результаты предыдущей калибровки на региональном уровне, если были различия между статистикой NFI и данными Forest Europe 2011. Тем не менее, общее распределение площади лесов между различными регионами страны (как указано в статистике NFI) осталось прежним и после калибровки на уровне страны.

Рисунок 4: Маска границы леса, используемая для исключения областей выше границы леса (красный цвет) с карты (Шук и др., 2002).

Калибровка обеспечивает полное соответствие карты статистике на уровне региона и страны, т.е. при суммировании всей площади лесов в стране результат соответствует соответствующей статистике. Однако на местном уровне карта может отличаться от реальной ситуации из-за неопределенностей в применяемых продуктах дистанционного зондирования и изменений, вносимых процедурой калибровки. Неопределенности выше для Беларуси, Украины, Молдовы и России, поскольку исходная карта, используемая для этих областей, имеет гораздо более низкое разрешение (1000 м), чем карта, используемая для остальной Европы (25 м). Для получения дополнительной справочной информации о качестве входных карт обратитесь к Kempeneer et al. (2011) и Schuck et al. (2002).

Результаты

Изображение финальной откалиброванной карты представлено ниже.

Лесная карта Европы

К карте можно получить бесплатный доступ после прохождения простой процедуры регистрации. Пожалуйста, перейдите на страницу регистрации, если вы хотите получить доступ к слою ГИС и изображению карты леса в высоком разрешении.    
 

Примечание: Доступна более ранняя версия карты леса, которая включает карты хвойных и широколиственных лесов в Европе. Доступ к этим старым картам (хвойный и широколиственный лес) можно получить по той же ссылке выше. Они основаны на спутниковых данных AVHRR-NOAA (1996-1998) и были откалиброваны по старым статистическим данным (страновая статистика ОЛРУБЗ 2000, национальная статистика инвентаризации лесов). Технический отчет EFI № 13 описывает методологические аспекты (скачать здесь). Карты хвойных и широколиственных лесов не включают Кипр и Турцию. Мы работаем над новой обновленной версией этих карт.

Ссылки

• Forest Europe 2011: State of Europe’s Forests 2011 – Status and Trends in Sustainable Forest Management in Europe, подготовленный совместно Группой связи Forest Europe в Осло, Европейской экономической комиссией Организации Объединенных Наций (ЕЭК ООН) и Продовольственным и сельскохозяйственным Организация Объединенных Наций (ФАО).
• Kempeneers, P., Sedano, F., Seebach, L., Strobl, P., San-Miguel-Ayanz, J. 2011. Слияние данных изображений дистанционного зондирования с различным пространственным разрешением, применяемых для картирования типов леса, IEEE Transactions on Geoscience и дистанционное зондирование, 49(12): 4977-4986. doi:10.1109/TGRS.2011.2158548.
• Пяйвинен, Р., Лехикойнен, М., Шук, А., Хяме, Т., Вяятайнен, С., Кеннеди, П., Фолвинг, С., 2001. Объединение данных наблюдения Земли и лесной статистики. Исследовательский отчет EFI 14.