Факторы экономического роста стран Африки к югу от Сахары: современные тенденции | Подбиралина
1. Абрамова И.О. (2013) Ресурсный потенциал Африки: структура, параметры, значимость для мировой экономики и внутреннего развития // Проблемы современной экономики. № 3(47). С. 155–161.
2. Абрамова И.О. (2017) Потенциал африканского континента в обновленной стратегии развития Российской Федерации. Пленарный доклад. М.: Ин-т Африки РАН. Аналитические материалы к рабочим мероприятиям форума «Развитие парламентаризма» (2018) // http://duma.gov.ru/media/files/lxiFIGEAUa3MlXv2K7aN7M8QNR0sLNYW.pdf, дата обращения 12.10.2018.
3. Глобальный инновационный индекс 2017 г.: Открытие доступа к кредитованию для мелких фермерских хозяйств в Африке (2017) // WIPO.int. 10 ноября 2017 // http://www.wipo.int/pressroom/ru/articles/2017/article_0006.html, дата
4. обращения 12.10.2018.
5. Инвестирование в сельское хозяйство (б/г) // Продовольственная и сельскохозяйственная организация Объединенных Наций // http://www.
fao.org/support-to-investment/our-work/byregion/sub-saharan-africa/ru/, дата обращения 12.10.2018.
6. Ксенофонтова Н.А. (ред.) (2015) Африка в контексте глобальной продовольственной безопасности. М.: Ин-т Африки РАН.
7. Нигерия представит свой инновационный план экономического развития на EXPO 2020 Dubai (2017) // Thefirstgroup.com. 30 декабря 2017 // https://www.thefirstgroup.com/ru/news/2017/, дата обращения 12.10.2018.
8. Новые тенденции в инновационной политике, призванные содействовать ускорению процесса достижения целей в области устойчивого развития: стимулирование новаторской деятельности в интересах всех слоев населения и содействие развитию социальных предприятий (2018) // Организация Объединенных Наций. Экономическая и социальная комиссия для Азии и Тихого океана. ESCAP/74/32. Бангкок, 11–16 мая 2018 года. С. 7 // https://www.unescap.org/commission/74/document/E74_32R.pdf, дата обращения 12.10.2018.
9. Носова С.С., Любимцева О.Ю. (2017) Рост инновационности и конкурентоспособности промышленных предприятий – ключевая проблема российской экономики в XXI в.
// Инновации и инвестиции. № 1. С. 16–17.
10. Отчет о промышленном развитии – 2016. Роль технологий и инноваций во всеохватывающем и устойчивом промышленном развитии. Обзор (2015) // Организация Объединенных Наций по промышленному развитию. UNIDO ID/447. Вена. С. 18 // https://www.unido.org/sites/default/files/2015-12/EBOOK_IDR2016_OVERVIEW_RUSSIAN_0.pdf, дата обращения 12.10.2018.
11. Отчет о промышленном развитии – 2018. Спрос на продукцию обрабатывающей промышленности: фактор всеохватывающего и устойчивого промышленного развития (2017) // Организация Объединенных Наций по промышленному развитию. UNIDO ID/448.
12. Вена. С. v-vi // https://www.unido.org/sites/default/files/files/2017-11/IDR2018_OVERVIEW_RUSSIAN.pdf, дата обращения 12.10.2018.
13. Россия и Африканский союз. Перспективы межпарламентского сотрудничества (2018) // http://duma.gov.ru/media/files/FKtP4k8TsAJ2hNVsb91iX6vTFccvNYze.pdf, дата обращения 12.10.2018.
14. Урбанизация Африки – мощный драйвер технологического рынка (2018) // Ffin.
ru. 27 февраля 2018 // https://ffin.ru/market/review/82/58033/, дата обращения 12.10.2018.
15. Щербакова Е. (2018) Прогноз городского и сельского населения мира
16. // Демоскоп Weekly. № 775–776 // http://www.demoscope.ru/weekly/2018/0775/barom04.php, дата обращения 12.10.2018.
17. Bossuyt J. (2016) Political Economy of Regional Integration in Africa The Economic Community of West African States (ECOWAS). Repot, January 2016 // The European Centre for Development Policy Management // http://ecdpm.org/wpcontent/uploads/ECDPM-2016-Political-Economy-Regional-Integration-Africa-ECOWAS-Report.pdf, дата обращения 12.10.2018.
18. Country Programming Framework (CPF) Federal Republic of Nigeria, 2013–2017 (n/y) // FAO // http://www.fao.org/3/a-au053e.pdf, дата обращения 12.10.2018.
19. Country Programming Framework for Kenya 2014–2017 (2014) // FAO // http://www.fao.org/3/a-bp634e.pdf, дата обращения 12.10.2018.
20. Economic Report on Africa. Urbanization and Industrialization for Africa’s Transformation (2017) // United Nations.
Economic Commission for Africa // https://www.uneca.org/publications/economic-report-africa-2017, дата обращения 12.10.2018.
21. Industrialize Africa (2018) // African Development Bank Group. Communication and External Relations Department // https://www.afdb.org/fileadmin/uploads/afdb/Documents/Generic-Documents/Brochure_Industrialiser_l_Afrique-En.pdf, дата обращения 12.10.2018.
22. New Innovation Approaches to Support the Implementation of Sustainable Development Goals (2017) // Permanent Mission of India, May 10, 2017 // http://pmindiaun.org/pages.php?id=1467, дата обращения 12.10.2018.
23. The Global Innovation Index 2017. Innovation Feeding the World (2017) // WIPO.int // http://www.wipo.int/edocs/pubdocs/en/wipo_pub_gii_2017.pdf, дата обращения 12.10.2018.
24. Transforming African Economies through Smart Trade and Industrial Policy. Economic Commission for Africa (2017) // United Nations. Economic Commission for Africa. Addis Ababa, Ethiopia//https://www.
uneca.org/sites/default/files/PublicationFiles/transforming-africaneconomies_smart-trade_industrial-policy_eng.pdf, дата обращения 12.10.2018.
Россия в ХХ веке: как экономика определяла историю, а история – экономику
- Информация о материале
- Опубликовано: 14 июня 2020
- Просмотров: 144864
В 2019 году при поддержке фонда «История Отечества» вышел документальный фильм «Экономическое чудо».
Картина произведена кинокомпанией «Родина», автор сценария – Андрей Егоров, режиссер – Александр Ладнов, при
участии Александра Хинштейна, журналиста, государственного и политического
деятеля, а также ведущих учёных-экономистов нашей страны.
Из фильма мы узнаём, что
«в июне 1913 года два
французских министра поручили известному экономисту, политическому обозревателю, редактору журнала «Экономист
Европы» Эдмону Тери исследовать русское хозяйство.
Отмечая поразительные успехи России
во всех областях, Тери в своей
книге «Экономическое преобразование России» заключил:
“Если дела европейских наций
с 1912 по 1950 год будут идти
так же, как они шли с 1900 по
1912 год, Россия к середине текущего века будет господствовать над Европой, как в политическом, экономическом, так и в финансовом отношении…” Головокружительный экономический
взлет России в 1913 году современники называли не иначе, как
«экономическое чудо»…
Для советских экономистов
1913 год был неким эталоном
сравнения состояния экономики
на разных этапах развития СССР.
Многих удивляло то, что на двадцатом году царствования императора Николая II Российская империя стала развиваться крайне
высокими темпами. Одни объясняли экономический прорыв
успешностью проведения «Великих реформ» середины XIX века,
другие – грамотной политикой
ключевых министров, стоявших у руля финансового ведомства.
Смена власти в октябре 1917 года ознаменовала вступление
страны не только в политический, но и в экономический эксперимент.
Сохранял ли он преемственность с экономической
политикой царской России?
Этим вопросом задаются авторы
фильма.
На рубеже XVIII–XIX веков Россия вступила в процесс модернизации, который продолжался
до начала XX века. В этот период
осуществлялся плавный переход
от традиционного общества к современному, который сопровождался появлением передовых
индустриальных технологий, политических, культурных и социальных новаций. Наиболее активная фаза модернизации страны
пришлась на вторую половину
XIX века – 1917 год. Именно на
этом этапе развития произошёл
настоящий социально-экономический прорыв, именуемый «экономическое чудо». Темпы экономического роста в России стали
сопоставимы с европейскими.
С 1881-го по 1913 год её доля в
мировом промышленном производстве возросла с 3 до 5 с лишним процентов, валовой национальный доход увеличивался на
3,3 процента ежегодно. Наблюдался огромный естественный
прирост населения – ежегодно
почти на 2 миллиона человек, отмечалась устойчивая динамика
повышения уровня жизни.
С момента старта «Великих реформ»
до апогея экономического взлета
1913-го благосостояние жителей
империи выросло не только в узком, материальном, но и в широком, социально-политическом смысле. Даже ранее незащищённые слои населения получили
гражданские, политические, социальные права, включая доступ
к образованию и другим ранее
недосягаемым для них благам
цивилизации. Учитывая сложившуюся ситуацию, можно сказать, что в начале XX века Россия
обладала достаточными ресурсами, чтобы пережить вызванные
внутренними и внешними обстоятельствами трудности и периодические кризисы. На этом
основании можно утверждать,
что падение монархии нельзя
рассматривать как показатель
краха имперской модернизации.
Модернизационные процессы в имперской России ориентировались на индустриализацию, развитие инфраструктуры,
повышение культуры населения. Большевистская модернизация по сути взяла за основу те же целевые показатели. На пути
их достижения советская модель
экономики пережила долгий и нелегкий путь развития.
Её формирование началось при В.И. Ленине в годы «военного коммунизма» и продолжилось после
небольшого отступления от заданного курса, связанного с нэпом, в годы индустриализации и
коллективизации под эгидой сталинского коммунизма.
Эдмон Тери
Руководящей теорией экономического строительства, которую претворяли в жизнь большевики, было учение К. Маркса
и Ф. Энгельса о социализме
как о плановой нетоварной системе, исключающей деньги и
рыночные механизмы управления. Апробация этой теоретической модели осуществлялась в
ходе политики «военного коммунизма» (1918–1920 годы) в условиях Гражданской войны. В проведении такой политики Россия
не была первопроходцем. Так,
например, Германия в период
Первой мировой войны вводила
хлебную монополию, фиксированные цены, нормированное распределение промышленных
товаров и продовольствия, трудовую повинность и ряд других
крайних мер. «Военный коммунизм» по сути стал советским вариантом практиковавшегося в
1914–1917 годах жесткого государственного экономического
регулирования.
Важной причиной существенной радикализации советской экономической
политики 1918–1920 годов являлось то, что большевики использовали «военный коммунизм»
не только как вынужденную антикризисную меру, но и как инструмент перехода к социалистическому строю. Ленин говорил:
«Мы решили, что крестьяне
по разверстке дадут нам нужное количество хлеба, а мы разверстаем его по фабрикам и
заводам и выйдет у нас коммунистическое производство и
распределение…»
Декрет ВЦИК и СНК «О представлении Народному Комиссару Продовольствия
чрезвычайных полномочий по борьбе …» от 9 мая 1918 года
Дезорганизовав экономическую систему, доставшуюся в наследство от имперской России,
«военный коммунизм», однако,
к ожидаемому результату не привёл. К 1920 году промышленное
производство в стране сократилось в семь раз по сравнению с
уровнем 1913 года, производство
хлеба и других сельскохозяйственных продуктов снизилось
вдвое.
Государство присвоило
себе монополию на распределение, но что оно могло предложить крестьянам из промышленных товаров в обмен на зерно?
Глубокий экономический и
прежде всего продовольственный кризис побудил советское
руководство пойти на решительное идеологическое отступление
от пути социализма в сторону
рыночной экономики. Сущность
новой экономической политики
заключалась в восстановлении в
ограниченных рамках рыночных
механизмов управления при сохранении командных высот в руках партийно-государственного
аппарата. Официально нэп позиционировался как очередной
этап строительства социализма,
аргументировано сформулированный в ленинском докладе на
Х съезде РКП(б) в марте 1921 года. Заявления вождя прозвучали
крайне радикально для «строителей коммунизма». Речь шла
о ликвидации ключевых элементов политики «военного коммунизм» – государственной монополии, прямого государственного
регулирования аграрного производства, нормативного распределения продуктов, то есть продразвёрстки.
Предложение о переходе к новой системе налогообложения крестьянских хозяйств
ставило вопрос о неизбежном
восстановлении свободного товарообмена. Это вызвало негативную реакцию у значительной части партийных деятелей, которые видели в свободной торговле явную угрозу возрождения
капиталистических отношений.
Титул статьи В.И. Ленина
«О продовольственном налоге»
В апреле 1921 года в своей
статье «О продовольственном
налоге» В.И. Ленин прямо говорил о нэпе как о возврате к элементам государственно-капиталистической системы, посредством которых возможно совершить плавный и безболезненный переход к социализму. Таким
образом, он смог отстоять свой
вывод о необходимости широкого использования рыночных
отношений в условиях крестьянской России (на переходный период). Успехи нэпа доказали состоятельность этой политики не
только как антикризисной меры,
но и как перспективной модели
экономического развития.
Однако её противоречия с классическими положениями марксизма
побудили большевиков в конце
1920-х годов отказаться от рыночной перспективы и вернуться
к старой модели централизованного госрегулирования. Эта модель стала классической и сохранилась вплоть до распада СССР
в 1991 году. Правда, для повторного уничтожения рынка понадобилось не только провести
индустриализацию и коллективизацию, но и кардинально «обновить» социально-политическую
структуру.
В конце 1970-х годов советская экономика стала давать
сбой, а к середине 1980-х вступила в период затяжного экономического кризиса, который
в итоге привёл к гибели советской системы. На руинах старой
экономики рынок возродился в
считанные месяцы, как феникс
из пепла. И это было реальное
чудо…
Дневник Л.А. Тихомирова. 1908–1910 гг.
/ сост. А.В. Репников, В.С. Котов
[авт.
предисл., коммент. и примеч. А.В. Репников].
М.: Научно-политическая книга,
2019.
– 374 с.: ил.Фонд «История Отечества» представляет новое
издание, вышедшее в 2019 году, – очередную часть
«Дневника» русского общественно-политического деятеля, публициста Льва Александровича Тихомирова
(1852–1923).
Лев Тихомиров родился в 1852 году в Геленджике
в семье военного врача. Окончив с золотой медалью
керченскую Александровскую гимназию, в 1870 году
поступил в Императорский Московский университет,
где попал в круг революционеров-народовольцев.
В 1873 году Тихомиров был арестован, осуждён, четыре года провёл в заключении в Петропавловской крепости. В январе 1878 года он вышел на свободу под
административный надзор родителей, но не оставил
революционной деятельности, скитался по России, а
осенью 1882 года уехал за границу – сначала в Швейцарию, потом во Францию. Пребывание за рубежом
разочаровало его в идеале демократического устройства власти. Тихомиров принял решение «уйти из мира
революции», о чём подробно написал в брошюре
«Почему я перестал быть революционером» (1888).
На основании «высочайшего разрешения» он возвратился в Россию, встав на сторону защитников самодержавия: демократические ценности превратились отныне в объект его жесткой критики. В 1890-х
у Тихомирова вышла серия работ, посвящённых деятельности императора Александра III. В своих последующих трудах он размышлял о специфике русской
государственности. В работе «Монархическая государственность» Тихомиров соотносил монархический,
аристократический и демократический принципы
управления, подробно анализировал систему «думской монархии».
После так называемого «Третьеиюньского переворота» 1907 года, роспуска II Государственной думы
и принятия нового избирательного закона, П.А. Столыпин пригласил Тихомирова в Совет Главного управления по делам печати для обсуждения рабочего
вопроса. Он издал серию книг по вопросам регулирования отношений государства и рабочих, сформулировав практические рекомендации. В 1909 году Тихомиров стал редактором старейшей монархической
газеты «Московские ведомости», активно выступал на
тему совершенствования общественного и государственного устройства.
В 1913–1918 годах Тихомиров
занимался подготовкой фундаментального труда «Религиозно-философские основы истории», всё более
позиционируя себя как религиозного философа. Затем
переехал в Сергиев Посад, где погрузился в философские размышления об отношениях личности, общества
и церкви…
После революции, лишившись всех средств к существованию, Тихомиров предался воспоминаниям,
в 1918–1922 годах написал работу «Тени прошлого»,
а в 1919–1920 годах – размышления под названием
«В последние времена», в которых глобально рассматривал судьбы мира и церкви. Скончался Л.А. Тихомиров в крайней нищете в Сергиевом Посаде в 1923 году.
Рукописные дневники Тихомирова, содержащие
записи 1883–1917 годов, хранятся в его личном фонде
в ГА РФ. Часть дневниковых записей за 1915–1917 и за
1905–1907 годы была опубликована ранее издательством «РОССПЭН». Оба издания получили положительные отзывы и вошли в широкий научный оборот.
Третья публикация «Дневника» за 1908–1910 годы,
осуществленная при поддержке фонда «История Отечества», стала логическим продолжением уже начатой
работы.
Она охватывает различные сферы жизнедеятельности Л.А. Тихомирова, включая большое количество персоналий, от первых государственных лиц (Николай II, Пётр Столыпин) до малоизвестных людей, с
которыми общался автор.
Отдельного внимания заслуживают комментарии
и примечания к публикации, подготовленные автором-составителем, доктором исторических наук
А.В. Репниковым, специалистом по истории отечественного консерватизма. В них подробно рассматриваются представители консервативного направления общественно-политической мысли России, судьбы которых в той или иной степени пересекались с судьбой
Л.А. Тихомирова. Помимо биографических комментариев издание сопровождается обширными справочными материалами, передающими современному
читателю контекст эпохи: от «большой политики»,
в которой активно участвовал автор, до общественной,
литературной, религиозной жизни. Публикуемый источник, научный аппарат и комментарии Александра
Репникова во многом «расшифровывают» для читателя феномен личности Льва Тихомирова и причудливые
повороты его политической мысли и практики
Текст: Наталья Антоненко,
доктор исторических наук
Книги
Монографии
100-летие перехода к Новой экономической политике
Помощь развивающимся странам Президент Джордж Буш-младший заявил, что борьба с бедностью является моральным долгом и сделал ее приоритетом внешней политики США. Для решения этой задачи президент предложил «новый договор о развитии», который повышает ответственность как богатых, так и бедных стран, увязывая больший вклад развитых стран с большей ответственностью развивающихся стран. Увеличение помощи в целях развития Президент объявил в речи в Межамериканском банке развития 14 марта 2002 г., что Соединенные Штаты увеличат свою основную помощь в целях развития на 50% в течение следующих 3 лет, что приведет к ежегодному увеличению на 5 миллиардов долларов по сравнению с текущим уровнем. Эти дополнительные средства пойдут на новый счет «Вызовы тысячелетия», который будет финансировать инициативы, направленные на то, чтобы помочь развивающимся странам улучшить свою экономику и уровень жизни. Помощь, связанная с разумной политикой В новом соглашении признается, что помощь в области экономического развития может быть успешной только в том случае, если она связана с разумной политикой в развивающихся странах. В условиях разумной политики помощь привлекает частные инвестиции в соотношении два к одному, то есть каждый доллар помощи привлекает два доллара частного капитала. В странах, где преобладает плохая государственная политика, помощь может на самом деле навредить тем самым гражданам, которым она предназначалась. Средства на счете «Вызовы тысячелетия» будут распределены между развивающимися странами, которые продемонстрируют твердую приверженность:
Президент поручил госсекретарю и министру финансов обратиться к мировому сообществу с целью разработки набора четких, конкретных и объективных критериев для измерения прогресса в вышеуказанных областях. >>Подробнее об инициативе Президента |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Президента сопровождают слева направо: солист группы U2 Боно; Кардинал Маккаррик и президент Всемирного банка Джим Вулфенсон. Фотография Белого дома, сделанная Тиной Хагер.
Страны с развивающейся экономикой и компании, которые способствуют их более высокому росту
На страны с развивающейся экономикой приходится почти две трети роста мирового ВВП и более половины нового потребления за последние 15 лет.
Тем не менее, экономические показатели в отдельных странах существенно различаются.
В отчете « лидеров: быстрорастущие страны с формирующимся рынком и их движущие силы» (PDF – 3,20 МБ) Глобальный институт McKinsey изучает долгосрочный послужной список 71 развивающейся страны, чтобы определить лидеров, и находит два ключевых факторы, которые помогают объяснить их превосходство: программа политики, ориентированная на рост производительности, доходов и спроса, которая привела к исключительному экономическому росту, и недооцененная, но тем не менее выдающаяся роль, которую крупные компании сыграли в стимулировании этого роста.
- Восемнадцать из 71 страны превзошли своих конкурентов и глобальные контрольные показатели.
- Программа роста производительности, доходов и спроса привела к опережающим результатам.
- Роль производственных компаний является ключевой характеристикой опережающих экономик.
- Меняющиеся времена открывают потенциальные новые возможности для стран с развивающейся экономикой.
- Мировая экономика может получить прирост в 11 триллионов долларов, если все развивающиеся экономики будут подражать лидерам.
Восемнадцать из 71 страны превзошли своих конкурентов и глобальные контрольные показатели
Мы проанализировали рост ВВП на душу населения в 71 стране за 50 лет, начиная с 1965 года. Из них мы определили 18 стран с лучшими показателями, то есть примерно каждую четвертую.
Семь стран добились или превысили реальный годовой рост ВВП на душу населения на 3,5 процента за весь 50-летний период. Этот порог представляет собой средний темп роста, необходимый странам с низким уровнем дохода и уровнем дохода ниже среднего для достижения статуса страны с уровнем дохода выше среднего за 50-летний период, как это определено Всемирным банком. Семь — это Китай, Гонконг, Индонезия, Малайзия, Сингапур, Южная Корея и Таиланд.
Мы также обнаружили вторую группу из 11 более свежих, менее громких и более географически разнообразных лидеров.
Они добились реального среднегодового роста ВВП на душу населения за 20 лет с 1995 по 2016 год не менее чем на 5 процентов. В число 11 входят Азербайджан, Беларусь, Камбоджа, Эфиопия, Индия, Казахстан, Лаос, Мьянма, Туркменистан, Узбекистан и Вьетнам.
Эти 18 стран не только продемонстрировали исключительные средние показатели, но и продемонстрировали постоянство, превысив базовые темпы роста по крайней мере в течение трех четвертей из 50 и 20 лет, соответственно (Иллюстрация 1).
В совокупности эти лидеры стали движущей силой, позволившей одному миллиарду человек выбраться из крайней бедности, которая, по определению Всемирного банка, живет менее чем на 1,90 доллара США в день. Рост благосостояния в этих странах не только сократил бедность, но и способствовал появлению новой волны среднего и состоятельного классов. В период с 1990 по 2013 год число людей, живущих в крайней нищете, в 71 стране с развивающейся экономикой сократилось с 1,84 миллиарда до 766 миллионов человек.
На долю лидеров приходится почти 95 процентов от этого изменения.
В настоящее время менее 11% населения мира живет в условиях крайней нищеты по сравнению с 35% в 1990 году.
достаточно высока, чтобы стать крупным потребителем товаров и услуг. В Индии, например, число домохозяйств потребительского класса выросло в десять раз за два десятилетия, с 3,4 миллиона в 1995 году до более чем 35 миллионов в 2016 году. В глобальном масштабе эти высокоурбанизированные потребители стали мощным двигателем глобального экономического роста. На страны-лидеры приходится почти половина роста расходов домохозяйств во всех странах с формирующейся рыночной экономикой за последние 20 лет.
Раздел 2
Программа, направленная на рост производительности, доходов и спроса, привела к опережающим результатам
В то время как 18 лидеров значительно различаются по уровню дохода, размеру, обеспеченности факторами и регионам, за исключением Латинской Америки, наш анализ показывает, что они имеют общие основы схожих циклов роста производительности, доходов и спроса (рис.
2). Неотъемлемой частью этих основ является политика в области конкуренции, которая создала импульс для роста производительности и помогла создать крупные компании, которые обеспечили значительную часть роста ВВП.
Более двух третей роста ВВП в странах с лучшими показателями за последние 30 лет приходится на быстрый рост производительности, связанный с индустриализацией: среднегодовой прирост производительности составляет 4,1 процента по сравнению с 0,8 процента в других развивающихся странах. Это быстрое развитие изначально стимулирует цикл роста, создавая богатство и повышая спрос, что приводит к увеличению числа рабочих мест.
Накопление капитала, обеспечиваемое высокими темпами инвестиций и внутренних сбережений, способствовало экономическому росту в среднем на 3,8 процентных пункта каждый год в период между 1990 и 2015 для семи 50-летних лидеров в нашей выборке и 5 процентных пунктов для 11 краткосрочных лидеров в период с 1995 по 2015 год. недавние лидеры, или на 3–13 процентных пунктов выше, чем инвестиции в другие развивающиеся страны.
Разница во внутренних сбережениях в процентах от ВВП была на 10–30 процентных пунктов выше.
Лидеры рынка могли получить доступ к более высоким уровням внутренних сбережений, часть из которых требовалась государственными программами пенсионных накоплений, а часть поощрялась правительствами, развивающими сильные финансовые институты и удобные цифровые банковские услуги. Более высокие внутренние сбережения позволили увеличить инвестиции, среди прочего, в инфраструктуру. Лидеры также привлекли наибольшую долю иностранных инвестиций, почти 70 процентов, из примерно 9 долларов США.00 миллиардов долларов инвестиций в развивающиеся рынки в период с 2000 по 2016 год.
Значительный рост производительности привел к исключительному росту доходов. В период с 1980 по 2014 год реальная заработная плата и пособия росли в среднем на 4,6 процента в год в семи долгосрочно опережающих странах. В более поздних странах с лучшими показателями реальная заработная плата и пособия росли на 6,0 процента в год в период с 1995 по 2014 год.
Это примерно в три раза превышает уровень в других развивающихся и развитых странах. Потребительские расходы домохозяйств, вызванные ростом доходов, росли примерно на три процентных пункта быстрее в 18 странах с лучшими показателями, чем в других развивающихся или развитых странах.
Еще одной важной особенностью этих стран является их способность достигать макроэкономической стабильности даже в период глобальной нестабильности путем адаптации политики к местным условиям и меняющимся условиям. Например, правительства предприняли быстрые действия, чтобы обеспечить быстрое восстановление после волатильных эпизодов, таких как азиатский финансовый кризис конца 1990-х годов и глобальный финансовый кризис 2008 и 2009 годов. роста за счет экспортных рынков, что дает им большую экономию за счет масштаба. В 1980, на долю лидеров рынка приходилось менее 10 процентов глобального притока и оттока товаров, услуг и финансов. К 2015 году их доля увеличилась до 20 и более процентов.
Политика в области конкуренции также стимулировала рост производительности.
Многие страны с лучшими показателями признавали важность конкурентоспособных компаний частного сектора и создавали среду, в которой они могли бы инвестировать и конкурировать, даже создавая стимулы для повышения производительности. Вместо того, чтобы выбирать прибыльные отрасли или компании-победители внутри отраслей, они сосредоточились на повышении производительности внутри отраслей.
В результате секторы с большей долей крупных компаний росли быстрее, повышали производительность в большей степени, чем их аналоги, лучше платили работникам и реализовывали более высокие уровни инвестиций. В некоторых, но не во всех странах, правительства помогли создать конкурентоспособные отечественные компании посредством общесекторальной поддержки зарождающихся отраслей, включая кредиты по низким ценам, льготные обменные курсы, низкие налоговые ставки и субсидии на НИОКР.
Защита постепенно отменялась по мере того, как эти отрасли становились более конкурентоспособными, ограничивая рыночные искажения.
В некоторых случаях поддержка была привязана к условиям, которые побуждали компании повышать производительность. Например, импортная политика Южной Кореи в XIX в.60-е годы строго ограничили весь импорт, кроме стратегического, и ввели высокие тарифы, но в 1980-х годах страна постепенно перешла к более (но все же не полностью) открытой схеме.
Раздел 3
Роль производственных компаний является ключевой характеристикой опережающих экономик. , ловко управляемые и высокопродуктивные компании изучены меньше. Мы обнаружили, что в 18 странах с лучшими показателями эти компании не только помогли увеличить ВВП, но и стали катализаторами перемен внутри страны.
Мы определяем здесь крупные компании как публичные компании с годовой выручкой не менее 500 миллионов долларов. С 1995 по 2016 год их доход по отношению к ВВП увеличился почти втрое в развивающихся странах с лучшими показателями — с эквивалента 22 процентов ВВП до 64 процентов, что близко к уровням в странах с высоким уровнем доходов и незначительному уровню в других развивающихся странах.
В то же время, по нашим оценкам, вклад этих компаний в добавленную стоимость в национальный ВВП также быстро рос: с 11 процентов в 19от 95 до 27 процентов в 2016 году, или вдвое больше, чем среди стран с развивающейся экономикой, не демонстрирующих лучших результатов (Иллюстрация 3).
Крупные компании, как правило, сосредотачиваются на секторах, которые пользуются глобальным спросом, что помогло увеличить долю экспорта в странах с развитой экономикой. Они приносят пользу в плане производительности, инвестируя в активы, НИОКР и профессиональное обучение более высокими темпами, чем малые и средние предприятия (МСП), и они, как правило, платят более высокую заработную плату, более чем на 75 процентов выше в таких странах, как Индонезия и Южная Корея. Наряду с этими прямыми эффектами крупные компании косвенно стимулируют создание, рост и производительность МСП в своих цепочках поставок и, в свою очередь, зависят от этих МСП в обеспечении промежуточного вклада для своей экосистемы.
Подняться на вершину в странах с развивающейся экономикой, а затем остаться там, ни в коем случае не является предрешенным решением для крупных компаний.
Наш анализ показывает, что конкурентная динамика во многих (но не во всех) из 18 стран-лидеров может быть жесткой, и выживают только сильнейшие.
Одним из признаков конкурентной корпоративной среды является то, что в странах с более высокими показателями на триллион долларов ВВП приходится примерно в два раза больше крупных компаний, чем в других странах с развивающейся экономикой: чуть более 160 компаний на 1 триллион долларов в 2016 году по сравнению с 80 компаниями в неуспешных странах-аналогах (и 95 в странах с высоким уровнем дохода). В результате рост доходов распределяется более широко.
Оспариваемое лидерство является важным признаком конкурентной среды. Согласно нашему анализу, менее половины (45 процентов) компаний, достигших верхнего квинтиля по получению экономической прибыли в период с 2001 по 2005 год, сумели остаться на своем месте в течение десятилетия. Это намного меньше, чем в странах с высоким уровнем доходов, 62% которых оставались в верхнем квинтиле в течение того же десятилетия.
Внутренняя конкуренция, в свою очередь, позволила победителям получить непропорциональную долю доходов и доходов и превзойти своих коллег в странах с развитой экономикой по ключевым параметрам, включая общий доход акционерам. Таким образом, для компаний из стран с высоким уровнем доходов развивающийся мир стал как возможностью для роста, так и источником новой жесткой глобальной конкуренции.
Вознаграждения для успешных компаний, которые остаются на вершине, значительны: лучшие 10 процентов крупных компаний с точки зрения создания стоимости в развивающихся странах получили 454 процента чистой экономической прибыли, полученной всеми компаниями. Это более чем в четыре раза больше, чем в странах с высоким уровнем дохода, где 10 процентов самых богатых людей получают лишь 106 процентов всей чистой экономической прибыли. Но штрафы за неудачи также больше: последние 10 процентов компаний в странах с развивающейся экономикой несут убытки, эквивалентные 289процента от общей суммы по сравнению с 31 процентом соответствующего пула прибыли ведущих крупных компаний в странах с развитой экономикой.
Компании развивающихся рынков, пережившие этот обряд посвящения, становятся закаленными и грозными конкурентами на мировой арене. Они охватывают широкий спектр секторов со значительными различиями в зависимости от структуры национальных экономик.
В период с 1995 по 2016 год крупные публичные компании в странах-лидерах ежегодно увеличивали свою чистую прибыль на четыре-пять процентных пунктов по сравнению с другими развивающимися странами. На глобальном уровне они обеспечили около 40 процентов роста выручки и чистой прибыли всех крупных публичных компаний с 2005 по 2016 год, хотя в 2016 году на их долю приходилось лишь около 25 процентов общей выручки и чистой прибыли. Более 120 из них компании входят в список Fortune Global 500 с 2000 г.
Компании с лучшими показателями также превзошли компании в странах с развитой экономикой по ключевому показателю эффективности: общей прибыли акционерам. В период с 2014 по 2016 год общая доходность для акционеров компаний из верхнего квартиля наиболее эффективных компаний составляла в среднем 23 процента по сравнению с 15 процентами для компаний из верхнего квартиля в странах с высоким уровнем дохода и 13 процентами в непревосходных странах с развивающейся экономикой.
Чтобы лучше понять вклад этих крупных компаний, мы опросили руководителей более 2000 компаний из семи стран и десяти отраслей. Выделяются три характеристики:
Ведущие компании в странах с развивающейся экономикой уделяют больше внимания инновациям, получая 56 процентов своего дохода от новых продуктов и услуг, что на восемь процентных пунктов больше, чем у их конкурентов в странах с развитой экономикой. Они инвестируют почти в два раза больше, чем сопоставимые предприятия в странах с развитой экономикой, что измеряется как отношение капитальных затрат к амортизации. Они также быстрее распределяют ресурсы: в среднем они принимают важные инвестиционные решения на шесть-восемь недель быстрее, чем аналогичные компании в странах с развитой экономикой. Это составляет от 30 до 40 процентов меньше времени.
Наконец, самые успешные крупные компании в странах с развивающейся экономикой на 27 процентных пунктов чаще, чем их коллеги из стран с высоким уровнем дохода, отдают приоритет росту за пределами своих внутренних рынков и тем самым становятся мощными глобальными конкурентами.
Тайский конгломерат Charoen Pokphand Group является одним из примеров. Компания CP Group, специализирующаяся на агробизнесе, недвижимости, розничной торговле и телекоммуникациях, стала первым иностранным инвестором в первой особой экономической зоне Китая в Шэньчжэне в 1919 году.81; сегодня на ее китайский бизнес приходится около 40 процентов ее годового объема продаж в размере 45 миллиардов долларов.
Раздел 4
Меняющиеся времена открывают потенциальные новые возможности для стран с развивающейся экономикой
Глобальные условия меняются. Например, производство в развивающихся странах достигает своего пика раньше, чем раньше, а трансграничные торговые потоки потеряли часть своей динамики после финансового кризиса 2008 года. С этими изменениями приходят не только проблемы, но и новые возможности для стран с формирующейся рыночной экономикой как в производстве, так и в сфере услуг.
Мы выделяем три фундаментальных изменения глобального ландшафта, с которыми придется столкнуться всем странам с развивающейся экономикой:
1.
Демографические изменения во всем мире
Демографические изменения уже влияют на мировую экономику. Сокращение населения трудоспособного возраста в некоторых странах, например, в Германии и Японии, тормозит экономический рост. В то же время мы видим мощную контртенденцию в виде растущей урбанизации в странах с развивающейся экономикой, которая увеличивает потребление, поскольку люди переезжают в города и присоединяются к растущему потребительскому классу. Мы ожидаем, что в период с 2015 по 2030 год на развивающиеся страны в целом будет приходиться 62 процента от общего роста потребления, что эквивалентно 15,5 триллиона долларов США, причем 22 процента этого прироста приходится на один только Китай.
2. Изменение структуры торговли
Впервые в истории развивающиеся страны участвуют более чем в половине мировой торговли товарами. Торговля «юг-юг» — сокращение для торговли между странами с формирующейся рыночной экономикой (даже если они не находятся в Южном полушарии) — растет быстрее, чем торговля между севером и югом или между севером и севером (Иллюстрация 4).
В целом доля торговли товарами между развивающимися рынками, как юг-юг, так и Китай-юг, выросла с 8 процентов в 1995 году до 20 процентов в 2016 году9.0018
Китай является важной движущей силой этой торговли между югом и югом. По мере того, как Китай отказывается от трудоемкого производства и переходит к более интенсивному производству с использованием НИОКР, это может создать новые возможности для Индии, Вьетнама и других стран с развивающейся экономикой, особенно для товаров, производимых в странах с низким уровнем дохода от Индонезии до Узбекистана.
3. Разворачивающаяся цифровая революция
По нашим оценкам, автоматизация может повысить производительность в развивающихся странах на 0,8–1,2 процентных пункта в год в период с 2015 по 2030 год9.0018
Цифровые технологии уже позволили создать новые бизнес-модели и открыли новые рынки. В Кении, например, M-Pesa позволяет осуществлять мобильные денежные переводы, а в Индонезии GoJek, приложение для вызова мотоцикла, открыло новые границы в сфере транспорта.
На этом фоне меняющихся тенденций обрабатывающая промышленность была мощным двигателем экономического роста и занятости в странах с опережающей экономикой на протяжении последних трех десятилетий, и она будет продолжать играть важную роль. Производство достигает пика в процессе развития раньше, чем раньше, явление, которое Дэни Родрик, экономист из Гарвардского университета, назвал «преждевременной деиндустриализацией».
Это явление усложняет, но может не сводить на нет амбиции развивающихся экономик; мы обнаружили, что обрабатывающая промышленность все еще может иметь возможности для роста, особенно в странах с низким уровнем доходов, и она может оставаться источником создания рабочих мест, особенно там, где низкая заработная плата и стратегическое расположение делают страны привлекательными для производителей одежды и других трудоемких производителей. . Наш анализ показывает, что более 20 стран все еще могут увеличить как производство, так и стоимость, основываясь только на вероятных тенденциях в стоимости рабочей силы.
Со своей стороны, на долю услуг приходится более 60 процентов ВВП и более половины всех рабочих мест в странах с развивающейся экономикой, но в большинстве стран сектор услуг исторически не вносил значительного вклада в рост производительности. Сейчас ситуация меняется, отчасти благодаря технологиям, которые позволяют провайдерам, начиная от работников колл-центра и заканчивая рентгенологами, легче конкурировать по всему миру. Доля услуг в общемировом экспорте выросла с 19 процентов в 19от 95 до 24 процентов сегодня. Доля занятости в сфере услуг также становится более актуальной на более ранней стадии развития.
раздел 5
Мировая экономика может получить прирост в 11 триллионов долларов, если все страны с формирующимся рынком будут подражать странам с более высокими показателями
Что произойдет, если 53 страны с формирующимся рынком со средними или низкими показателями смогут достичь исторического прироста производительности 18 стран с более высокими показателями? Для этого им потребуется увеличить среднегодовой рост производительности с 1,4 процента в период с 2000 по 2015 год до 4,2 процента, среднегодовой темп, достигнутый лучшими из них.
Чтобы оценить влияние как на развивающиеся экономики, так и на мировую экономику, мы смоделировали это увеличение с помощью макроэкономической модели.
Эффекты поразительны: в развивающихся странах общий темп роста ВВП на душу населения может возрасти до 4,6 процента. Это может увеличить их средний ВВП на душу населения более чем на 50 процентов по сравнению с консенсус-прогнозами на 2030 год и вывести 200 миллионов человек из класса потребителей и еще 140 миллионов человек из бедности — увеличение почти на два полных процентных пункта мирового населения.
Мировая экономика испытает отскок, увеличившись в среднем на 3,5 процента в год по сравнению с консенсус-прогнозами в 2,8 процента. Этот рост может напрямую добавить 11 трлн долларов к мировому ВВП к 2030 году. Около 8 трлн долларов из этой суммы будет получено непосредственно от 53 до сих пор средних и отстающих стран с формирующимся рынком.
Оставшиеся 3 триллиона долларов поступят косвенно, поскольку рост экономической активности и доходов в 53 странах влияет на глобальный спрос в странах с развитой экономикой и с развивающейся экономикой.
Рост мирового производства на 11 триллионов долларов составляет примерно 10 процентов мировой экономики и будет эквивалентен добавлению еще одного Китая.
Насколько правдоподобен такой сценарий? Утроение темпов роста производительности, безусловно, амбициозная цель, но прецедент уже создан: это то, чего 11 недавних лидеров добились в период между 1995 и 2015 по сравнению с базовым периодом с 1980 по 1995 год.
Все географические регионы имеют общие сильные и слабые стороны, и все они имеют потенциал для усиления своих циклов роста.
Загрузите и распечатайте снимок, на котором показаны основные индикаторы, связанные с ростом на развивающихся рынках.
Отпечатки на стандартной бумаге формата 11×17 или A3
Лидеры роста: страны с быстроразвивающейся экономикой и компании, которые их продвигают
В разнообразном глобальном ландшафте мы можем выделить некоторые отдельные страны, которые стремятся стать новичками в нашем списке лидеров. Это страны, которые создают и укрепляют свои экономические основы в соответствии с элементами нашей тепловой карты.
Некоторые из них уже добились роста ВВП на душу населения, который превысил 3,5 процента в 2011–2016 годах9.0018
Пять стран — Бангладеш, Боливия, Филиппины, Руанда и Шри-Ланка — превысили годовой показатель роста на душу населения в 3,5 процента в период с 2011 по 2016 год, а также входят в 25 процентов лучших по нашему индексу эффективности.
Вторая группа стран состоит из Кении, Мозамбика, Парагвая, Сенегала и Танзании. Эти страны переместились в верхний квартиль наших экономических показателей, что отражает улучшение основных факторов производительности, доходов и спроса, но они еще не достигли стабильного роста ВВП на душу населения на уровне 3,5 процента.
Наконец, еще две страны достигли контрольного показателя роста ВВП в 3,5 процента, но их экономические показатели менее выдающиеся, что ставит их во второй квартиль. Это Республика Кот-д’Ивуар и Доминиканская Республика (Иллюстрация 5).
Тем временем 18 выявленных нами отличников можно поздравить, но не успокаивать.
Leave a Reply