Впрочем, часть историков в качестве даты исчезновения Римского государства называют 480 год нашей эры, когда умер Юлий Непот — последний человек, носивший титул императора Запада. Одной из самых больших загадок, связанных с древнеримской цивилизацией, остается гибель империи.

До сих пор не совсем понятно, почему римляне, обладавшие самой совершенной военной техникой и самой мощной армией в Западной Европе того времени, не смогли противостоять натиску многочисленных, но тем не менее достаточно слабых в военном отношении варварских племен. Традиционная версия, объясняющая все это кризисом рабовладельческой экономики и, следовательно, обнищанием государства, не совсем подтверждается историческими фактами, которые стали известны в последнее время.

Начнем с того, что рабский труд вовсе не составлял основу экономики этого государства. Судите сами — во времена Поздней Республики в государстве проживало 43-45 млн крестьян, часть из которых были собственниками земельных наделов (примерно 3 млн), и всего лишь 7 млн рабов, часть которых трудилась в рудниках, а часть — на полях. В основном сельскохозяйственные рабы имелись лишь в крупных поместьях, или, как их принято называть, латифундиях. Однако в то время вклад латифундий в ВВП составлял всего лишь 3-5 процента!

Как видим, вклад низкопроизводительного рабского труда в экономику Древнего Рима был не столь значителен. В основном она держалась на труде мелких крестьянских хозяйств, где он не использовался. Недаром некоторые земельные реформы, которые, например, предлагал знаменитый Тиберий Гракх в 133 году до н. э., были направлены на защиту именно их интересов. При этом любопытно, что уже тогда началось обнищание этой самой важной для государства группы граждан — и это несмотря на то, что буквально накануне прошла серия успешных войн, которая обогатила римскую казну и увеличила территорию.

По логике вещей после крестьяне, из которых в основном тогда и состояли победоносные римские легионы, должны были разбогатеть, поскольку военная добыча всегда была неплохим стартовым капиталом, а уменьшение их численности в битвах давало выжившим больше шансов на экономическое процветание. Но тем не менее этого не произошло. Наоборот, начиная с 100 года н. э. сельское хозяйство республики уже не могло выбраться из упадка.

Не исключено, что именно в это время случилось что-то, что сделало сельское хозяйство в центральных районах империи неэффективным. Это могла быть сильная эрозия почв или изменение климата. В результате этого явления «материнские» регионы Древнего Рима не смогли сами себя обеспечивать продовольствием и попали в зависимость от провинций, находящихся в других климатических зонах, где катастрофы не было.

Недавно это предположение получило неожиданное подтверждение. Американские и израильские геологи, проанализировав химические сигнатуры в куске кальцита, извлеченного из карстовой пещеры, составили подробный отчет о состоянии климата данного региона начиная с 200 года до н. э. по 1100 год н. э. Результаты исследований показывают, что период сильных засух, обрушившихся на этот регион с 100 по 700 год нашей эры, совпадает с периодом ослабления римского могущества.

Группа ученых под руководством аспиранта Висконсинского университета в Мэдисоне Яна Орланда и профессора геологии и геофизики Джона Вэлли воссоздали высокоточную климатическую модель, основанную на геохимическом анализе сталагмита из пещеры Сорек, расположенной в заповеднике недалеко от Иерусалима. Исследуя сигнатуры изотопа кислорода и других примесей (вроде органических веществ, вымываемых из почвы дождевыми потоками), заключенных в многослойные минеральные отложения, ученые определили ежегодный уровень выпадения осадков в период роста сталагмита (примерно с 200 года до н. э. по 1100 год н. э.).

Итак, согласно модели, построенной по данным этого анализа, усиление засушливости в Восточном Средиземноморье произошло между 100 и 700 годом нашей эры. Особенно резкий спад наблюдался между 100 и 400 годом, когда, как мы помним, и произошло крушение Римской империи. «Имело ли возрастающее иссушение климата прямое отношение к упадку Византии, пока остается загадкой, однако это очень интересное совпадение. — комментирует Вэлли. — Тем не менее можно с уверенностью утверждать, что радикальные исторические изменения сопровождались климатическими».

Как мы помним, после 117 года н. э. римляне не совершили ни одного завоевания, хотя войны на границах то затихали, то возникали вновь. Тогда же начинается мощная миграция населения из Средиземноморья на окраины империи (несмотря на то, что там было небезопасно),что не могло не сказаться на ослаблении мощи древних центров римской цивилизации. Поэтому, когда потоки варваров (на территории которых с климатом было все в порядке) хлынули туда, защищать центральные регионы было просто некому. Так что вроде бы данная версия представляется вполне обоснованной.

Ее подтверждает также и тот факт, что варвары, захватив более половины средиземноморских территорий империи, не смогли создать там достаточно устойчивые государства. Все их королевства оказались эфемерными, быстро разрушались, и на их месте создавались новые. Учитывая климатическую ситуацию в то время, это кажется вполне объяснимым: государство, жители которого не в состоянии обеспечить себя продовольствием, обречено на скорую гибель.

Правда, до сих пор непонятно, из-за чего в те времена столь радикально изменился климат в Средиземноморье. Не исключено, что это было связано со смещением устойчивого блокирующего североафриканского антициклона, который в настоящее время находится над Центральной Сахарой, а тогда предположительно базировался чуть южнее. Может быть, именно он вызвал смещение пути летних атлантических циклонов (над Средиземным морем) на север, превратив тем самым этот регион в засушливое место.

Так или иначе, то, чего не смогли сделать многочисленные племена варваров, совершила природа. Скорее всего, именно она сгубила самую могущественную европейскую империю Античности, а великое переселение народов лишь добило умирающего гиганта. Тем самым подтвердив старое и мудрое правило — государство, чей народ не может сам себя прокормить, долго не просуществует.